Февральская революция 1917 г. в Щелкове

Продолжаем публикацию воспоминаний ветерана Щелковской партийной организации Степана Александровича Матвеева (1903 – 1968) о временах революционных событий февраля-октября 1917 года, опубликованных в 1962 и 1967 годах в газете «Коммунист» (органе Горкома КПСС подмосковного города Щелково).


В процессе чтения стоит учитывать "идеологическую составляющую" газетной публикации воспоминаний, ярко демонстрирующую политические предпочтения автора, сложившиеся в описываемое время. Стоит учесть и то, что воспоминания о временах своей юности автор создавал в возрасте 59 - 64 лет. Советская власть казалась автору незыблемой вершиной развития всего человечества. Первые две части можно прочесть здесь.

III

Другое положение сложилось на старой красильно-отделочной фабрике Рабенека ["Старая фабрика" Товарищества "Людвиг Рабенек", территория будущего Химзавода]. С первых дней февральской революции внимание рабочих этой фабрики привлек человек, который всегда находился на трибуне митингов и собраний. По манере своего поведения и по внешнему облику он резко отличался от остальных. Он был среднего роста, широкоплечий. С круглым лицом, пышущим здоровьем. Ходил во всем кожаном. Находясь на трибуне, он вел себя как-то развязно. Было видно, что к такому общению с народом ему не привыкать. О нем шла молва, что за участие в революции 1905 года он отсидел несколько лет в тюрьме, что создавало ему большую популярность среди рабочих фабрики. Это был инженер-химик меньшевик /К. Н./ Савон [В др. мемуарах уп. как "Саввон", "К.Н. Саввон", также "Наумов-Савон", "Савон-Наумов". Инженер-химик Старой фабрики Товариществава "Л. Рабенек", также упоминается в качестве руководителя всех профсоюзов рабочих Щелковской волости; личность не установлена]. Он резко осуждал произвол свергнутого царского самодержавия, ратовал за свободу слова и собраний, восхвалял Временное правительство. Он доказывал, что главным врагом русского народа являются немцы, и делал вывод, что войну надо продолжать до победного конца. Используя недостаточную сознательность рабочих, он завоевал их симпатии, организовал вокруг себя активную группу сочувствующих и через нее тонко проводил соглашательскую линию.

Вторым лицом, сыгравшим резко отрицательную роль в формировании революционного сознания у рабочих этой фабрики, был другой инженер-химик, по убеждению эсер Воскресенский Борис Иванович [Личность не установлена]. Воскресенский смотрел на всех с высокомерием, но был постоянным участником многочисленных митингов, на которых, находясь рядом с Савоном, произносил длинные речи, насыщенные громкими революционными фразами, а по своему существу они были направлены против революционной линии, проводимой большевиками.

Воскресенский Борис Иванович.

Фотография из архива Щелковского историко-краеведческого музея. 

Эти два противоположных течения на одной фабрике впервые встретились лицом к лицу на первомайской демонстрации щелковцев, которая проходила на плацу против казармы новой фабрики. Рабочие старой фабрики шли с транспарантами, на которых было написано: «Война до победного конца», «Да здравствует Временное правительство», а у рабочих новой фабрики транспаранты гласили: «Да здравствует мир без аннексий и контрибуций», «Вся власть Советам!».

Демонстрация в Щелково 1 мая 1917 года. Фотограф: П. З. Ефимов.

Оформление фотографии из экспозиции бывшей музейной комнаты Дворца культуры.

 Фотография из архива Щелковского историко-краеведческого музея. 

Демонстрация закончилась бурным митингом. С этого дня между рабочими этой фабрики сложились не совсем нормальные отношения [так в тексте]. Всех, кто работал или проживал на новой фабрике, стали считать большевиками, а проживающих или работающих на старой фабрике, – меньшевиками. Рабочие старой фабрики считали большевиков немецкими агентами, но у многих из них появились первые сомнения: на чьей же стороне правда?

В апреле председателем Щелковского Совета рабочих депутатов избирается Пустов. С его назначением влияние большевиков в Совете резко возрастает и к концу лета становится безраздельным.

Дом на ул. Советской, который в 60-70-е годы пытались увековечить в качестве мемориального объекта – места создания 1-го Совета. Не сохранился.

Фотография из архива Щелковского историко-краеведческого музея. 

Из дома Ефремова (ныне Советская ул. дом № 32), в котором Совет поместился в первые дни своего возникновения, он перешел в чайную Н. П. Панова-Рубцова, где занял комнату на втором этаже. Эта чайная в 1919 году сгорела. В настоящее время на ее месте находится дом  № 44. Комната Совета занимала площадь 30 – 40 квадратных метров. В ней был один старый стол, длинная лавка, расположенная вдоль стены, стенной телефонный аппарат и висячая керосиновая лампа. Подоконники трех окон всегда были заняты посетителями. Кроме Пустова в штате Совета был еще один сотрудник, 16-летний Миша Субботин, житель новой фабрики Рабенека. Несмотря на свой ранний возраст, он уже был членом большевистской партии (вместе с отцом [см. часть II]). В октябрьские дни он сражался в Москве на баррикадах.

Андрей Петрович Пустов с товарищами из Иваново-Вознесенска  

[г. Иваново. До 1932 г.  Иванвово-Вознесенск.]. 

"В память совместной подпольной революционной работы в период 1905 – 1908 гг.

Фотография из архива Щелковского историко-краеведческого музея.

Пустову было за сорок. Он был невысок ростом, худощав, малоподвижен, носил очки в золотой оправе, говорил «владимирским говорком». В разговоре часто смотрел на собеседника поверх очков, исподлобья, и взгляд его был пронизывающим. Председатель совета хорошо понимал, чего добиваются меньшевики и эсеры. Беспощадно высмеивал их, разил острым словом. Ясно и просто он излагал свои мысли и всегда сокрушал своих противников.

IV

В ту пору мне шел четырнадцатый [Автор воспоминаний  С.А. Матвеев род. в 1903 г.]. /И все-таки в моей памяти многое сохранилось/. Я окончил пятиклассную соболевскую школу [Фабричное училище, открытое Т-вом м-р "Л. Рабенек" в 1889 году. См.] и был принят в только что созданный районный профсоюз текстильщиков. На моей обязанности лежало выписывать членские профсоюзные билеты. Но одновременно мне приходилось выполнять многие поручения Андрея Петровича [Пустова]: расклеивать большевистские плакаты по Щелкову, срочно разыскивать нужного человека, что было не всегда просто, так как в городе не было названий улиц и нумерации домов, не было электричества.

Однажды он вытащил из-под лавки много старых газет и сказал: надо продать. Через несколько минут я стремительно спустился по крутой лестнице с большой охапкой газет под мышкой.

– А вот большевистские газеты «Солдатская правда», «Социал-демократ». Правда на стороне большевиков… – кричал я на всю улицу и моментально попал в окружение покупателей. Газеты покупали без выбора, брали ту, которую я давал. На вырученные деньги я купил керосин.

Ожесточенная борьба за влияние на массы между большевиками, меньшевиками и эсерами продолжалась в Щелкове весь период от февраля до октября. Трудно было малограмотным и совсем неграмотным рабочим сделать выбор. Они жаждали правды и в поисках ее шли на митинги и собрания, которые были частыми, многолюдными и продолжительными.

Пустов посещал многие митинги и всегда старался не пропустить их на старой фабрике, где проводил митинг Савон. Каждое его выступление здесь носило характер сражения с меньшевиками.

На одном из таких собраний Пустов внес предложение использовать особняк Эдуарда Рабенека под детское учреждение. С хозяином ничего не случится, он неплохо устроится в особняке своего родственника Льва Рабенека – говорил он. А нужда в яслях очень велика. Зная заранее характер возражения Савона, что нужно, мол, подождать Учредительного собрания, Пустов призвал не откладывать решения этого вопроса.

Особняк Эдуарда Рабенека. 

Детский сад Хлопчатобумажного комбината, 1934 г. Группа детей Блиновой А.И.

Фотография из архива Щелковского историко-краеведческого музея.

– Товарищи рабочие! – говорил он, – мы перешли на восьмичасовой рабочий день не дожидаясь Учредительного собрания. Давайте таким же образом решим вопрос и о детских яслях.

Это предложение Пустова было не по душе Савону. Он заявил, что он так же за то, чтобы на фабрике были детские ясли, но не допустит анархии и обострения отношений с хозяином [Рабенек Эдуард Артурович (1858 – 1937)]. Пока у нас нет постоянного правительства, облеченного доверием народа, надо будет ждать Учредительного собрания. Тогда кто-то из толпы крикнул: «Предатель, он с Рабенеком чай из одного блюдца пьет». Эта реплика привела в бешенство Савона. Он стал красный, как кумач. Задыхаясь от злобы, он уже не говорил, а кричал: «Я революционер… я десять лет в тюрьме сидел за дело рабочего класса».

На этот раз вышло по Савону. Но это была не победа, а жестокое поражение. Удар, нанесенный по престижу Савона, был такой огромной силы, что после него он не смог оправиться и вскоре покинул Щелково. С этого дня многие стали отходить от Савона. Наглядным примером этого является постоянный участник митингов, учитель Соболевской школы Африканов Андрей Алексеевич [Возм., Африканов А. А. (1890 – ?) – поступил в 1929 г. в Институт научной педагогики, реорганизованный в Научно-исследовательский программо-методический институт. Окончил в нем курс аспирантуры в 1932 г. За время пребывания аспирантом были выполнены все требования учебного и научно-исследовательского планов и представлена научная работа на тему: «Учение Ленина о культуре, культурной революции и основах политико-просветительной работы», присвоено научное звание старшего научного сотрудника, право руководства кафедрой по специальности, преподавания политэкономики в вузах, руководство научно-методической работой в органах Наркомпроса. В 1936-1937 гг. профессор МИИГАиК, преподаватель общественных дисциплин.], который сначала был меньшевиком-оборонцем, затем меньшевиком-интернационалистом и впоследствии примкнул к большевикам.

Не менее упорная борьба за влияние на массы шла и в деревне. На всю жизнь сохранился в моей памяти митинг в деревне Амерево, который был созван в связи с выборами в волостные земства. Митинг проходил около церкви, трибуной служила бочка. От большевиков здесь присутствовали А. И. Кудрявцев, Т. О. Беглецова и П. С. [Поля] Бурканова. На этом митинге выступили Кудрявцев и председатель Гребневского волостного правления эсер Ф. В. Трутнев. В своем пространном выступлении Трутнев старательно доказывал, что настоящими защитниками крестьянства являются только социалисты-революционеры (то есть эсеры) и закончил свою речь словами: «Да здравствует министр земледелия Временного правительства Виктор Чернов! [Чернов, Виктор Михайлович (1873 – 1952) – один из основателей и главный теоретик партии социалистов-революционеров. Первый и последний председатель Учредительного собрания. Скончался в эмиграции, в Нью-Йорке.]». В. Чернов являлся одним из лидеров эсеров. Но после выступления Кудрявцева участники митинга проголосовали за резолюцию, предложенную им. Резолюция гласила, что не в интересах крестьянства откладывать решение земельного вопроса до созыва Учредительного собрания, что землю надо отбирать сейчас же, без выкупа и передавать ее в распоряжение крестьянских комитетов.

Выборы в земство Гребневской и Осеевской волостей закончились полной победой большевиков. Их возглавили крестьяне-большевики: Егор Петрович Демичев, Николай Матвеевич Кузнецов и другие.

Продолжение следует...

Интернет-журнал «Подмосковный краевед», 2017 г. 
При репосте обязательна ссылка на museum-schel.ru  и trojza.blogspot.com.