История погоста, находившегося
на берегу речки Пруженка (левого притока
р. Вори) к северу от деревни Макарово
на территории городского округа Черноголовка, восходит ко временам глубокой
древности.
Под названием «селце Микульское
[Никольское] на Пруженке» впервые поселение
упоминалось в «докончании» старшего сына Ивана Калиты, великого князя Семена
Ивановича Гордого (1317–1353) с братьями, – документе, составленном в
середине XIV столетия (весна 1347 –
26 апреля 1353 г.), согласно которому сельцо отходило в ведение князей Ивана
Красного (1326–1359) и Андрея
Серпуховского (1327–1353) [Духовные и договорные грамоты великих и удельных
князей XIV – XVI вв. – М.-Л. 1950, с. 11 (№ 2); Чернов С. З. Домен московских князей в городских станах 1271–1505
годы. –М., 2005, с. 588]. Представляется, что своим названием сельцо было
обязано существовавшему уже в те годы храму Николая Чудотворца.
Местный
краевед Александр Павлович Мельников (1934–2003) отождествлял Микульское на
Пруженке из «докончания» с селом Микульское, упоминавшимся в духовной грамоте
великого князя Ивана Даниловича Калиты, составленной около 1339 года [Духовные
и договорные грамоту великих и удельных князей XIV – XVI вв. –М.-Л., 1950, с. 7 (№ 1); Мельников А. П. Черноголовка – Щёлково –
Ногинск. Записки краеведа. –М., 2016, с. 23]. Однако, это отождествление было
признано ошибочным [см.: Юшко А. А. Феодальное
землевладение Московской земли XIV века. –М., 2002,с. 31].
Впервые церковь Николы в Пружках на речке Пруженке
упоминалась в записи 19-летнего «великого князя» Василия
Ивановича (1479–1533) от 1 мая 1498 года в жалованном им в эту церковь
пергаментном Евангелии. Запись о пожаловании книги и земельных угодий (а именно – пустошей Поповой и Бобрики «на
другой стороне речки Пруженки») заканчивалась своеобразным проклятием: «Аще
ли кто сие евангелие от церкви изнесет или украдет или кто после нас, великого
князя, церковною землю, что аз пожаловал, похочет завладеть – и тот отлучен да
будет от святыя животворящия Троицы и да будет проклят и будет недолголетен на
земли» [Акты социально-экономической истории конца XIV – начала XVI вв. Т. III. –М., 1964, с. 78-79 (№
52)]. Оригинальное евангелие апракос
конца XIV в. с жалованной записью хранится в архиве Государственного
исторического музея.
Отметим,
что по мнению некоторых исследований эта подпись на аутентичном евангелии
фальсифицирована. Это мнение базируется на том, что в подписи Василий Иванович
фигурирует как «великий князь», но в 1498 г. он не имел этого статуса и на том,
что сохранившаяся запись, выполнена скорописью начала XVII века [См.: Щепкина М. В., Протасьева Т. Н.,
Костюхина Л. М., Голышенко В. С. Описание пергаментных рукописей
Государственного исторического музея. // Археографический ежегодник за 1964
год. –М., 1965, с. 191-192; Русский дипломатарий. Т. II. с. 223 (№ 954)].
«Пожаловал князь великий внука
своего великим княжением». См.
Если, всё же, доверять этому
источнику, нужно отметить, что во время строительства храма весной 1498 года
княжич Василий находился в опале. Отец Василия, великий князь Иван
III Васильевич
(1440 – 1505) собирался передать власть по линии своего старшего сына от первой
жены – умершего в 1490-м г. Ивана
Молодого (1458–1490) – своему внуку Дмитрию
Ивановичу (1483–1509). Будучи вторым сыном Ивана III и старшим
сыном второй жены Софии
Палеолог, также претендовавший на царство Василий, в 1497 году вместе с
матерью был обвинён в попытке убить своего соперника, за что и подверглись
опале. Прочие участники заговора были обезглавлены в конце декабря 1497 года (cм.). 14-летний
Дмитрий Иванович был венчан на великое княжение 4 февраля 1498 года.
Предположительно, постройка (возобновление)
Никольского храма в Пружках Василием Ивановичем, и его освящение в марте-апреле
того же 1498 года, было приурочено к венчанию на царство его сводного
племянника и служило знаком, обелявшим Василия после участия в заговоре, актом смирения
и признания решения своего отца. Думается, что этот благородный «жест
примирения», действительно достойный особы царских кровей, был подсказан
молодому Василию его матерью, происходившей из византийской императорской
династии…
Осердясь на внука за его
«грубость», выраженную, по предположению С. М. Каштанова, в притязаниях на
имущественные права младшего брата, в апреле 1502 года Иван III изменил своё решение и венчал на
царство Василия, в конце 1505 года унаследовавшего от отца всю полноту власти
под именем Василия III.
Историк Сергей Михайлович Каштанов, отметил, что местность, в которой находился погост Пружки не могла не являться «объектом владетельных прав» княжича Василия Ивановича даже в период его опалы [Каштанов С. М. Социально-политическая история России конца XV – первой половины XVI в. –М., 1967, с. 212]. Об этом говорит и сам факт строительства, а точнее, возобновления старого Никольского храма, к 1498 году существовавшего уже, по меньшей мере, 145 лет. В этой связи любопытна и историческая аналогия: своим докончанием середины XIV в. старший сын Калиты передал имущественные права на «селце Микульское» своим младшим братьям. Спустя полтора столетия права на эти земли имеет младший брат первого сына великого князя, возобновляя здесь старый храм…
* * *
По мнению С. М. Каштанова
погост в Пружках на рубеже XV и XVI вв. был передан в митрополичьи владения [Каштанов С. М. Ibid, с. 101]. Как отметил историк,
деревня «в Пружку» в Московском уезде упоминалась в жалованной грамоте 1504 г.,
данной вел. князем Иваном III митрополиту Симону
(ум. 1512) [Акты феодального землевладения и хозяйства XIV – XVI веков. Ч. I. –М., 1951, с. 75 (№ 70)], между
прочим, участвовавшему в следствии о заговоре 1497 года.
Отождествляя
уп. в грамоте 1504 г. «деревню в Пружку», с нашим погостом 1498 г., следуя
словам грамоты «…в Московском уезде, в Соболеве стану, в селех и деревнях
Новинского монастыря, в деревне в Пружку, да в Бохове стану в селе в Пушкине»,
С. М. Каштанов был склонен реконструировать границы упоминаемого Соболева стана
не в связи с «деревнями Новинского монастыря», точнее, основанного в I пол.
XV в.
утраченного московского Новинского
Введенского Богородицкого монастыря, что на Бережках, но в связи с
«деревней в Пружку»: «Рассмотрим состав земель, охваченных грамотами Ивана III
марта 1504 г. митрополичьему дому. Грамота на митрополичьи вотчины Московского
уезда касается владений в Соболеве, Бохове, Быкове, Сетунском станах, Лучинской
волости и Рогожском “уезде”. Волость Рогож находилась в районе нынешнего
Ногинска (бывшего Богородска), севернее Вохны и, очевидно, южнее Соболева
стана, между Черноголовлем на востоке, Боховым станом и волостью Бели на
западе. Соболев стан (возможно, тождественный позднейшему Отъезжему стану)
представлял, скорее всего, отделившуюся часть волости Шерны. На юге он
граничил, по-видимому, с Рогожем, на севере — с Ворей-Корзеневым, на востоке —
с Шерной, на западе — с Бели*. Бохов стан был окружен с юга и юго-востока
Васильцовым станом и Вохной, с юго-запада — Манатьиным станом, с севера —
волостью Бели, с востока — очевидно, Соболевым станом, с запада —
Быковым» [Каштанов С. М.
Социально-политическая история России конца XV – первой половины XVI в. –М., 1967, с. 209-210]. Приведём и
примечание автора: «Расположение Соболева стана устанавливается по относимой
грамотой к нему деревне "в Пружку". Очевидно, имеется в виду погост
Пружки на рч. Пруженке, левом притоке р. Вори»…
С другой
стороны, историк и известный знаток Подмосковья С.
Б. Веселовский, предлагая еще более «упрощенное» прочтение жалованной 1504
года, считал, что деревня Пруженка находилась в Соболеве стану и принадлежала
Новинскому монастырю. Оговариваясь, что время и способ приобретения деревни
митрополичьей кафедрой неизвестны [Веселовский
С. Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. Т. I. –М.-Л., 1947, с. 358].
Реконструкция
границ Соболева стана, проделанная С. М. Каштановым по всей видимости, нашла
отражение в «Исторических картах Подмосковья», оставленных С. Б. Веселовским и
В. Н. Перцовым на XVI –
XVII вв.
При этом на карте «Соболев стан» отчего-то фигурирует под названием «стан
Бибиков», по мнению историка Ю. В. Готье, запустевшем в 20–30-хх годах XVII столетия
[см.: Веселовский С. Б., Перцов В. Н.
Исторические карты Подмосковья. История сел и деревень Подмосковья XIV–XX в.
Вып. 4. –М., 1993; Готье Ю. В.
Замосковный край в XVII в. 1965, с. 100.].
* * *
В списке с писцовой книги 1585/1586
года составления «село Прижинки на речке на Пружинке, а в нем церковь Никола
чюдотворец, древена, клетцки» упоминалась не в дворцовых, митрополичьих/владычных
или монастырских, но среди обычных вотчинных землевладений замосковного
Объезжего стана, во владении семьи опричников Черемисиновых [ПКМГ I, с. 266]. При этом владелец
села и окрестных деревень, бывший опричник Демид
Иванович Черемисинов-Караулов, служивший с 1570 и погибший в сражении
с горцами на Караманском поле в феврале 1605 г. [Новый летописец,
составленный в царствование Михаила Федоровича. –М., 1853, c. 57], указывал, что это – «староя отца
его вотчина», то есть до Демида она входила во вотчину крупного военачальника и
дипломата своего времени, думного дворянина (1570)
Ивана
Семеновича Черемисинова-Караулова, сведения о службе которого относятся к
1528–1572 годам.
Остаётся
непонятным, каким образом в период с 1504 – условно, до 1550 г. митрополичье
село перешло в разряд частных землевладений Черемисиновых. Ответом на первый
вопрос может служить сомнение в том, что «церковь Николы в Пружках» 1498-го
года упоминания тождественна «деревне в Пружку» 1504-го года. Переход
митрополичьего села в частные вотчины для середины XVI века кажется
менее вероятным, чем переход села в вотчину из разряда государевых земель, к
примеру, в ходе испомещения в Московском уезде избранной тысячи детей боярских
1550 года, тем более, что имя Ивана Семеновича Черемисинова упоминается среди
наделённых землей «тысячников» [см.: Тысячная
книга 1550 г. и Дворцовая тетрадь 50-х гг. XVI в. –М.-Л., 1950, с. 65]. Если наше предположение верно,
попытку локализации Соболева стана в описываемом крае стоит считать не
удавшейся.
В довольно крупное
имение наряду с селом Прижинки в 1585/86 году входила одна пустошь Круглицыно,
а Кикино тож и девять деревень:
д.
Ермаковская на р. Пружинке [село Ивановское, Ермаково тож в 1767 г. (Кусов В. С., с. 45 (№ 153)), ныне – с.
Ивановское г.о. Черноголовка],
д.
Зябликово на р. Пружинке,
д.
Красникова,
д. Ленково
на р. Пружинке,
д. Малинки
на р. Пружинке,
д. Мокарова
на р. Пружинке [сельцо Макарово в 1767 г. (Кусов
В. С., с. 52 (№ 245)), ныне – с.
Макарово г.о. Черноголовка],
д. Попова
на р. Пружинке [в 1498 г. – пуст. Попова],
д. Пустое
на р. Пружинке и
д. Якушева [д.
Акишева в 1767 г. (Кусов В. С., с. 45
(№ 153)), Екушево в 1790 г. к соседнему с. Ивановское, Ермаково тож, ныне – с. Ивановское.
Заметим, что пустошь Бобрики,
упоминавшаяся в 1498 году, относилась к церковному землевладению погоста
Пружки, и, соответственно, как и сам погост, не входила в состав землевладений
Черемисиновых, тогда как д. Попова, возможно существовавшая на церковной
пустоши Поповой, уп. в записи 1498 г., входила во владение Черемисиновых. Между
тем, Прижинки числились селом при погосте, то есть храм Николая Чудотворца не
был простым приходским сельским храмом села Прижинки. И сама
деревня Мокарово (с. Макарово)
упоминалась отдельно от села.
Отметим, что к 1570 – 1577
годам относится формирование землевладения Д. И. Черемисинова как в Отъезжем,
так и в Кошелеве стане. В 1570(?) – 1584 гг. в Кошелеве стане он покупает
пустошь Серино (ныне – «Серина гора»
поблизости от р.п. Свердловский), а в 1572–1577 гг. – покупает д.
Осеево Кошелева стана (ныне – д. Осеево г.о. Лосино-Петровский) [Русский дипломатарий. Вып. 8. С. 430-431
(№ 3446, 3447)].
В те же 1572–1577 годы, желая укрупнить доставшиеся после отца
землевладение в Отъезжем стане с центром в с. Прижинки, Д. И. Черемисинов покупает
смежное сельцо Мишнево (ныне – д. Мишнево в Щёлковском г.о., в 7,5 км к Ю-З от с. Прижинки) вместе с пустошью
Паново (Буриново), также смежную деревню Карамалино (ныне – д. Кармолино г.о. Лосино-Петровский в километре к Ю-В от Мишнева) и д. Левашово
Отъезжего стана [Русский дипломатарий. Вып. 8. С. 431 (№ 3448, 3449, 3410)]. При
этом в 1598/99 году Черемисиновы расстаются с частью своей отцовской
вотчины, продав деревни Ермаково (с.
Ивановское), Якушево и
Красниково стольнику Степану
Иванову сыну Исленьева [Русский дипломатарий. Вып. 8. С. 146 (№ 1134)]. После гибели землевладельца в
1605 году его земли, возможно, перешли в поместную раздачу за детьми боярскими…
В 1623–1624 гг. Никольская
церковь в сельце Пруженки стояла «пуста бес пения», то есть службы в ней не
проводились. Само сельцо вместе с пустошью Попова находилось в поместье за
служилым человеком Лазарем Петровым сыном Ододурова (Адодурова) [АСЭИ III,
с. 487 (прим 52)]. По ошибке братьев
Холмогоровых, – не Лазарем, а Ларионом [Холмогоровы В. и Г. V, с. 129]. Сохранилась челобитная
Лазаря Петрова сына Ододурова, составленная 19 августа 1609 г. В ней служилый
человек просит выделить ему за 15-летнюю службу поместье, «а поместейца,
государь, за мною нет ни одной чети», и сообщает, что женится на Стефаниде –
вдове Микиты Назимова [Челобитная
помещика Л. П. Ододурова об отделе ему поместья за службу. // К истории восстания И. И.
Болотникова // Исторический архив, № 2. 1956. С. 134 (№ 7). См.]. В 1627 г. Лазарь Петрович был в Москве
объезжим головой "для сбережения от огня и всякого воровства"; в 1633
г. — воеводой в Мценске; в 1647 г. он был послан встретить персидского посла,
который шел через Московское государство в Голштинию (см.). По сведениям А. П. Мельникова, новый храм, освященный в прежнее
наименование был построен на погосте в 1628 году [Мельников А. П. Черноголовка – Щёлково – Ногинск. Записки краеведа.
–М., 2016, с. 24].
* * *
В РГАДА сохранился любопытный
план исследуемой местности по речке Пруженке XVII в. «Московского уезду деревне дьяка Василья Солохова по досмотру подьячего
Маркела Ватолина» (№ 123; РГАДА, ф. 27, оп. 1, д. 484, ч. 2, № 18. Посмотреть).
На плане указаны:
церковь
Николая Чудотворца на государеве земле (на
левом берегу Пруженки),
«двор
попов» (на пб Пруженки; в 1498 – пуст.
Попова, в 1585/86 – д. Попова; 1680 – пуст. Попова),
д. Макарова
Игнатья Глебова сына Вердеревского (на лб Пруженки ниже по течению от церкви;
в 1585/86 – д. Мокарова; 1680 – д. Макарово),
пустошь
Малинки И. Г. Вердеревского (на лб
Пруженки ниже по течению от д. Макарово; в 1585/86 – д. Малинки),
пустошь
Пустая И. Г. Вердеревского (на лб
Пруженки ниже по течению от п. Малинки; в 1585/86 – д. Пустое),
пустошь
Могилки И. Г. Вердеревского, (по лб
Пруженки; возможно уп. в 1680 г. как курган),
пустошь,
что была д. Харитонова дьяка Василия Солохова (на лб Пруженки ниже по течению от п. Пустая),
пустошь
Высокая, что была дьяка Василия Солохова (на
правом берегу Пруженки, напротив д. Макарово и ниже по течению «двора попова»),
пустошь
Пищулино, что была дьяка Василия Солохова (на
правом берегу Пруженки, ниже п. Высокая),
пустошь
Кошкино Алексея Соковнина,
деревня
Бокова Алексея Прокофьева сына Соковнина,
и пустошь
Сергиевская Черноголовской волости.
План датирован XVII веком.
Попробуем сузить эту датировку исходя из биографических данных упоминаемых на
плане персоналий…
Владелец деревни Макарова Игнатий Глебович Вердеревский
упоминался в Боярской книге 1627 года, московский стряпчий (1629), стольник (1639), воевода г. Карпов (1646–1648), в 1647/48 г. имел поместный
оклад в 850 чети и 72 рубля, имел двор в Москве (1650) [Московская деловая и бытовая письменность XVII века. –М.,
1968, с. 182], воевода
в Вязьме (1664–1665), за службы 1664/65–1665/66 годов получил «придачи» 130
четей и 9 руб. [Боярская книга 1658 года. –М., 2004, с. 34.], воевода
в Вязьме (1667), стольник (1674).
Некоторые цифровые источники датируют смерть Игнатия Глебовича как «до 1685
г.». Нельзя исключать того, что стольник мог окончить свои дни в период 1674–1685 гг., в среднем, около 1680 года, прожив около 68 лет… По данным Холмогоровых в 1680 году деревня
Макарово принадлежала дипломату Е. И. Украинцеву. Неизвестно, была ли деревня
куплена Украинцевым у Вердеревского, либо перешла в его владения иным способом (родство?). Так или иначе, общие
биографические данные И. Вердеревского склоняют нас к признанию того, что
план «по речке Пруженке» был создан ранее 1680 года (1674/75?), – наиболее раннего времени упоминания Е. И. Украинцева
в качестве владельца деревни Макарово.
Жилец (1659/60) Василий Иванович(?)
Солохов с окладом 550 четей и 22 руб. в том же году был пожалован в дьяки и
назначен на новый
московский Английский денежный двор, в 1654–1663 гг. занимавшийся чеканкой
монет крупных номиналов. [Веселовский С.
Б. Дьяки и подьячие XV–XVII вв. –М., 1975, c. 483]. Сохранилась челобитная В.
Солохова, по которой 18 января 1661 года он был повёрстан дьяческим окладом в
650 четей и 70 руб. [Акты Московского государства. Т. III. –СПб., 1901, с. 295-296 (№ 300)].
Интересно, что по данным историка Д. Н. Бантыш-Каменского, дьяк Василий Солохов
«за делание воровских денег и торговлю оными был по указу великого государя
казнён в Москве 1653 года [так!]:
велено отсечь у него левую руку и правую ногу, а вотчины и поместья отписать в
казну» [Бантыш-Каменский Д. Н. Словарь
достопамятных людей Русской земли. Т.V.
–М., 1836, с. 75]. Дата жестокой казни дьяка не может не вызывать вопросов. В
качестве дьяка В. Солохов упоминался на Денежном дворе в описи 4 сентября
1662/63 г. [см.: Зайцев В. В., Мельникова
А. С. «Дела» Нового Английского денежного двора. // Очерки феодальной России. Сб. ст., вып. 5. –М., 2001, с. 108].
По данным историка С. К. Богоявленского В. Солохов служил ларечным на Денежном
дворе и в 1663 г. [Богоявлениский С. К. Приказные
судьи XVII века. –М., 1946, с. 297].
Тем не менее, исследователи архива Дворцового Денежного двора соглашаются с
фактом казни, считая, что она свершилась вскоре после 1661/62 г. [Кренке Н. А., Мельникова А. С., Зайцев В. В.
Новый Дворцовый Денежный двор в Москве XVII в. // Очерки феодальной России. Сб. ст., вып. 4. –М., 2000, с. 170 (прим. 30)]. Полагая, что в «Словарь»
Бантыш-Каменского вкралась досадная опечатка и доверяя данным С. К.
Богоявленского, гибель В. И. Солохова от безжалостных рук палача мы склонны
датировать 1663 годом. Это значит, что исследуемый план с указанием пустошей
«что были» дьяка Василия Солохова, относится ко временам после 1663/64 г.
Отметим,
что история знает живших примерно в одно и то же время двух Васильев Солоховых: жильца, упоминавшегося в 1673 (?)
г. как Василей Меньшой Солохов [Тупиков
Н. М. Словарь древне-русских личных собственных имен. –СПб., 1903, с. 757 со ссылкой на Акты южной и
западной России. Т. XI,
с. 384] и Василия Иванова
сына Солохова Большого,
бывшего вкладчиком Серпуховского Высоцкого монастыря [Вкладная книга
Серпуховского Высоцкого монастыря. –М., 1993, с. 109]. С. К. Богоявленский считал, что на денежном
дворе служил В. И. Солохов Большой, тогда как С. Б. Веселовский, кажется,
«объединил» жильца и дьяка Денежного двора в одно лицо.
Указанный на плане владелец
деревни Боково и пустоши Кошкино Алексей Прокофьевич Соковнин (ум. 14 марта 1697) вступил в службу в
1648 году, в 1665 году он находился под следствием по делу об убийстве своего
холопа, воевода Острогожска (1673), в
1680-м он участвовал в составлении писцовой книги Васильцова стана Московского
уезда; стольник, окольничий (1682), глава
Конюшенного приказа (1689–1690) и,
наконец, ясельничий (1690). 14 марта 1697 года А. П. Соковнин был
четвертован в Москве на Болотной площади по обвинению в заговоре против Петра I.
* * *
Представленные данные
позволяют уточнить датировку создания плана местности по речке Пруженке «Московского уезду деревне дьяка Василья
Солохова по досмотру подьячего Маркела Ватолина» (№ 123; РГАДА, ф. 27, оп. 1,
д. 484, ч. 2, № 18) после 1663/64 г. – до 1674/75 года, т.е. с периодом в 11
лет. Из этой датировки следует, что после Л. П. Ододурова, последний раз
упоминавшегося по службе в 1647 году, сельцо Пруженки с Никольским храмом и
правобережной пустошью Попова до ок. 1663 года освободилось от статуса земель в
поместной раздаче, но, сохранив статус «государевой земли», формально перешло
во владение местных священнослужителей.
31 августа 1680 приказа
«Московского уезда Шеренского и Отъезжего стану погоста Прушков [так] николской
поп Антоний Федоров» обратился в патриарший казенный приказ с челобитной, в которой на основании записи
(1498 г.) в вышеупомянутом пергаментном напрестольном евангелии, отстаивал свои
земельные интересы: «а ныне де тое церковную землю отнимает Михайла Иванов сын Глебов», «и принес
он, поп Антоний, ко святейшему патриарху в крестовую полату святое еуангелие
тетро, писано на пергамине» [АСЭИ III с. 78 (№ 52)]. Холмогоровы приводят синопсис этого документа,
в котором упоминаются:
церковная пустошь
Попова «по другую сторону речки Пруженки» (на
противоположном от погоста, правом берегу),
церковная пустошь
Бобрики «по др. ст.» (правый берег).
Среди смежных с церковными землями
землевладений в том же документе 1680 г. упоминаются:
«с двух
сторон» – сельцо Ермаково и д. Якушево владения стольника Ивана Степановича
Исленьева – сына С. И. Исленьева и владельца сельца Резаново на р. Мележе (ныне – с. Рязанцы Щёлковского г.о.),
«с третьей
стороны» – «с государевою пустошью Власовым» [очевидно, Холмогоровы ошиблись в прочтении названия пустоши «Высокая»
(Кусов В. С., с. 40 (№ 87))],
«с
четвертой стороны» – деревня Макарово владения Емельяна Украинцева, «от речки Пруженки вверх, впрямь чрез его
Емельяново поле на курган» [Холмогоровы
В. и Г. V, с. 130].
Согласно Холмогоровым
поземельный конфликт священнослужителей произошёл не с М. И. Глебовым, а с не
менее влиятельным землевладельцем Е. И. Украинцевым… Стряпчий (1657/58), стольник (1661/62), думный дворянин (1684),
окольничий (1689, 1702), глава
Патриаршего разрядного приказа (1684 –
1699), Михаил
Иванович Глебов, по крайней мере, в 1705–1717 гг. не владел местными
вотчинами [Шватченко О. А. Светские феодальные вотчины России в
эпоху Петра I. –М., 2002 (гл. 4, № 39], тогда как думный дьяк (1681), известный русский дипломат и
глава Посольского приказа (1689–1697) Емельян
Игнатьевич Украинцев (1641 – 12 сент. 1708) в 1687 году действительно упоминался
как владелец деревни Макаровой с пустошами Шеренского и Отъезжего стана [Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие XV–XVII вв. –М., 1975, c. 531-531; Описание
документов и бумаг, хранящихся в московском архиве Министерства юстиции. Кн. I. –СПб., 1869, с. 151 (№
1543)].
* * *
Холмогоровы приводят сведения
о священнослужителях, служивших при Никольском храме погоста в 1704–1722 годах [Холмогоровы В. и Г. V, с. 131]. По сведениям А. П.
Мельникова Никольский храм в селе, упоминавшемся в подушной переписи 1742 года
как «Никольское, Макарово тож» был перестроен в 1781 году [Мельников А. П. Черноголовка – Щёлково – Ногинск. Записки краеведа.
–М., 2016, с. 24-25]. По данным 1767 г. погост Николая Чудотворца что на
Пружках находился во владении той церкви священно- и церковнослужителей [Кусов. В. С., с. 55 (№ 276)]; соседнее
сельцо Макарово являлось общим владением полковницы Пелагеи Петровны Матруниной,
матери секунд-майора Ивана
Ивановича Матрунина, и капитана Сергея
Петровича Соковнина (1747–1817) – библиофила и литератора, автора «Опыта
исторического словаря о всех в истинной православной греко-российской вере
святою непорочною жизнию прославившихся святых мужах», изданного в 1784 году [Кусов. В. С., с. 52 (№ 245)], тогда как
пустошь Высокая принадлежала лично П. П. Матруниной [Кусов. В. С., с. 40 (№ 87)]; бывшее сельцо Ермаково к этому времени
стало селом Ивановским с деревней Якушево (Акишево) принадлежавшем полковнику Алексею
Васильевичу Исленьеву (ум. 1780) – правнуку И. С. Исленьева, владевшего
имением в 1680 году [Кусов. В. С., с.
45 (№ 53)].
В 1790 году в Никольском храме
села Пружки священником служил Георгий Леонтьев, а пономарем – Павел Егоров. По данным метрической книги храма 1791 года составления (ЦГА
г. Москвы. Ф. 203. Оп. 745. Ед. хр. 795)
в 1790 году в его приход входили три сельца (Агафитово, Макарово, Кромнино (Кармолино)), и пять деревень: Аксиньино,
Алексеевская (ныне – д. Первая
Алексеевка), Боково, Якимово и Чернышево.
* * *
Принадлежность земли
священнослужителям с ок. 1663 года, отмеченная документально в 1767 году,
заключавшаяся в передаче прав на владение землей «села» Пруженки священнослужителями
своим потомкам привела к печальным последствиям.
До 1844 года пономарь
Николаевской церкви погоста Пружков Гавриил Петров в своём доме при храме
открыл «винную торговлю» (продажу крепких спиртных напитков),
при чём «за вино берет не только деньги, но и вещи» и настолько увлёкся новыми
перспективами, что вместе со священником, забыл о служении даже в дни
Пасхальной литургии. Следствие, начавшееся по жалобе прихожан открыло, что
пономарь состоял в родстве с дьячком и просвирней, что затрудняло открытие
истины. На священника была наложена епитимья в сто поклонов в Богородской
Богоявленской церкви, а пономарь был уволен «как для соблюдения порядка службы,
так и для предупреждения более неблагоприятных происшествий» [Полное собрание
резолюций Филарета, митрополита Московского. Т. 5. Ч.2. –М., 1915, д.10034.].
Дело могло бы обернуться и более круто, но было прекращено резолюцией
митрополита Филарета от 31 мая 1844 года.
На картах и в
статистических материалах погост Пружки упоминался в 1873 году (погост Пружки Ивановской вол.) и в 1887
г. (cело Пружки).
Погост Пружки на карте Богородского уезда московской губернии. Из кн.: Сведения о селениях и жителях Московской губернии. I. Богородский уезд. –М., 1873.
По сведениям краеведа А. П.
Мельникова деревянный Никольский храм с колокольней сгорел в ночь на 6 марта
1881 года, а 17 июня того же годы Московская духовная консистория выдала
разрешение на постройку в погосте пружки новой каменной церкви. [Мельников А. П. Черноголовка – Щёлково –
Ногинск. Записки краеведа. –М., 2016, с. 25]. Храм строился на средства
прихожан в 1881–1883 гг., предположительно, по проекту архитектора Александра Альбертовича
Зборжевского [Творцы, техники и градостроители Москвы до начала XX века.
–М., 2002, с. 119]. Служба в новом храме, впоследствии ставшем обычной
приходской церковью в селе Макарово, началась в 1886 году. Любопытно, что через
несколько лет после строительства и освящения ныне существующего Никольского
храма в Макарове (temples, sobory, pastvu, сайт храма) в
«Памятной книжке Московской губернии» 1899 года издания расположенное в ок. 9
км. к западу село Каблуково с церковью Спаса Нерукотворного образа упоминалась
как «село Каблуково (Пружки тож)» [Памятная книжка Московской губернии на 1899
г. –М., 1899, с. 71]. Представляется, что святыни старого Никольского храма
могли быть перемещены в Спасский храм в Каблукове, либо в Каблуково были
переведены священнослужители… По причине нехватки средств, колокольня храма
была достроена только в 1907 году.
Церковь Николая Чудотворца в селе Макарово. Фотография С. Бессмертный, 1991 г. pastvu
К 1926 году бывший погост был
окончательно поглощен соседней деревней Макарово. В 1929 году храм был закрыт.
По данным А. П. Мелникова, «в помещениях церкви поочередно размещались цеха по
выделке кож, изготовлению брошек и значков, сапожного крема. Наконец здесь была
открыта большая пуговичныя мастерская, ее продукция расходилась по всей стране»
[Мельников А. П. Ibid, с. 26].
Исследование старинных
надгробий древнего погоста Пружки имеет свою историю. Изображение ряда
надгробий погоста было опубликовано в 1998 году [Канонизация святых на Руси.
Материалы VI Рос. науч. конф., посв. памяти Святителя Макария (10–12 июня 1998
года). Вып. 4. –Можайск, 1998].
Послыхалин А. Ю. © 2021. При
использовании материала обязательна ссылка: интернет-журнал "Подмосковный
краевед" (trojza.blogspot.com)