«Ведь были ж схватки боевые!»: полк Григория Победнова на Троицкой дороге в 1812 году

В предыдущей части нашего исследования истории прикрытия Троицкой (Ярославской) дороги в 1812 году полком войскового старшины Григория Петровича Победнова 1-го, мыкратко описали путь прохождения этой дороги, привели послужной список 7-го Донского казачьего полка, рассказали о его действиях в составе отряда Ф.Ф. Винцингероде в первые дни по вступлении Наполеона в Москву и о диспозиции русских и французов на Ярославском направлении в период первых 15-ти дней оккупации Москвы (2 (14) сентября 17 (29) сентября 1812 г.) [См. часть I].

Сегодняшний наш рассказ посвящён первым дерзким нападениям казаков  из полка Победнова на аванпосты французов по Троицкой дороге между Ростокиным и Большими Мытищами, атакам на французских фуражиров в окрестных деревнях. Кратко, но детально описан вход частей французской армии в города Дмитров и Богородск (Ногинск), а также организация и действия крестьянской самообороны в окрестностях нынешних Реутова, Балашихи, Мытищ. Щелкова, Свердловского, Пехра-Покровского и Медвежьих Озёр на период следующих 19-ти дней (с 17 (29) сентября по 6 (18) октября 1812 года).

Северо-восточное Подмосковье с 17 (29) сентября по 6 (18) октября 1812 года. Составление и графика: А. Послыхалин, 2014.

«Саблю вон — и в сечу! Вот: Пир иной нам бог даёт»

("Бурцову", Д. Давыдов, 1804 г.)
Кажущееся затишье в действиях противников к северо-востоку от Москвы и продолжавшееся первые 15 дней оккупации Москвы было весьма шатким и обманчивым. Ещё  16 (28) сентября барон Винцингероде доносил императору, что французы появлялись в окрестностях д. Новой по Владимирке, а казаки доезжали до села Ивановского (часть села с 1961 г. вошла в г. Реутов). Наконец, в ночь с 17 (29) на 18 (30) сентября на Владимирской дороге, стоявшие в деревне Новой казаки под предводительством Извольского, адъютанта Б.А. Голицына, «узнав от мужика, что 11 верст от Москвы в селе Ивановском французы грабят», напали на французов в Ивановском и, ранив двоих, захватили в плен весь отряд из 11 человек, состоявший из семи пруссаков, трёх поляков и одного француза. Из русских никто ранен не был. Пленные были отправлены во Владимир [1]. До сих пор упоминание этой схватки не было представлено в контексте не менее важного события, свершившегося по одним сведениям, раньше столкновения в Ивановском, а по другим, - на утро следующего дня.

Французский конный егерь гвардии в схватке с русским казаком. Худ.: Финард Давид Ноэль Дьедонне, 1830 г.

Последовавшие реляции свидетельствуют о том, что ночью или ранним утром 18 (30) сентября подобная операция была проведена казаками Г.П. Победного на Троицкой дороге. Уже 19 сентября (1 октября) ярославский губернатор М.Н. Голицын объявил Городской думе, что «…наши казаки, напав на неприятельские передовые пикеты, по Ярославской дороге было расположившиеся, поражали мужественно неприятеля и, положа у него на месте до 40 человек, в плен взяли 2 унтер-офицера и 75 рядовых; с нашей же стороны в сем деле легко ранены 1 казак и 1 лошадь» [2]. Упоминал губернатор и о схватке на Владимирской дороге, сообщая о пленении 13-ти (а не 11-ти) французов («После того наши же казаки на Владимирской дороге взяли 13 французов»). Заканчивалось объявление словами: «Войсковой старшина Победнов, донося мне сегодня о таковых наших успехах, присовокупляет, что неприятель стоит все на прежнем месте, в 5 верстах от Москвы». Согласно донесению Ф. Винцингероде от 20 сентября (2 октября): «По Владимирской и Ярославской дорогам взято было 18 числа в плен 93 человека, которые и отосланы в Ярославль. Аванпосты Французские по сим дорогам стоят на прежних местах: по Владимирской дороге близ Зверинца, а по Ярославской в деревне Алексеевской» [3]. Исключая 11 пленных, взятых на Владимирке, получается, что ходе нападения казаков Победнова на передовой пикет французов на Троицкой дороге, ими было взято в плен 82 неприятельских солдата. В день этого донесения главные силу русских войск остановились за Нарой в Тарутине.

Приведённые данные наталкивают на мысль о том, что обе операции казаков, произошедшие ночью и ранним утром 18 (30) сентября, были согласованы и нападение русских казаков на фуражиров в селе Ивановском было отвлекающим маневром для проведения главного удара на передовой пикет французов, располагавшийся в пяти верстах от заставы между Ростокиным и Малыми Мытищами. 

Казаки на марше. Худ.: Клейн Иоганн Адам, 1818-1819 гг.

Сохранилось свидетельство очевидца-москвича, пытавшегося в компании одного надворного советника и монастырского служки-дьячка выбраться с проводником из оккупированной Москвы по окрестностям Троицкой дороги на следующий день после схватки, 19 сентября. Вначале компания наткнулась на французский пикет у церкви на Лазаревском кладбище. Скрывшись в лесу беглецы блуждали по болотам и глухому лесу, и «…наконец, с великим трудом вышли на большую дорогу, и провожатые уже здесь совершенно нас поздравили безопасностью и намеревались утомленному духу своему дать покой. Они здесь рассказывали нам, что в сем месте наши казаки отбили обоз и многих побили» [4]. Затем москвичи дошли до какой-то неназванной деревни, откуда дьячок собирался продолжить свой путь в деревню Медведково, располагавшуюся  к северу от Ростокина и западнее Малых Мытищ.  Иными словами, бой, на который указывал проводник, состоялся в тех краях, где Г. П. Победнов и указывал расположение французского отряда (не далее как в пяти верстах от Москвы), то есть не доходя до Малых  Мытищ. На следующий день (20 сентября) по Троицкой дороге компания беспрепятственно дошла до села Пушкино и посетила соседнее село Никольское, Кудрино тож. Москвич ожидал здесь встретиться со своей семьёй. Не найдя их в Кудрине, 21 или 22-го числа москвич отыскал своих домочадцев в деревне Новая на Владимирке.

Н.П. Поливанов и его рапорт  командующему ополчением Б.А. Голицыну от 21 сентября 1812 г. об организации конных разъездов по Стромынскому тракту [5].

 21 сентября (3 октября) 1812 года, в день, когда командир 4-го полка Владимирского ополчения Николай Петрович Поливанов (1771 – 1839) докладывал Б.А. Голицыну об учреждении разъездов по Стромынской дороге (между Владимиркой и Ярославкой (Троицкой)), «неприятель подался вперед за 20 верст от Москвы» по Владимирской дороге. В своём донесении от 24 сентября (6 октября) Ф. Винцингероде полагал, «…что сие движение сделано для удобнейшей фуражировки, ибо неприятель весьма нуждается в провианте и фураже» [Донесение Ф.Ф.Винцингероде от 24 сентября (6 октября)]. В то же время, заняв уже разорённое ранее имение села Яковлевское, Пехра (Пехорка) тож, (по счислению К.М. Нистрема в 16 верстах от Рогожской заставы [6]), до следующей по Владимирке деревни Новой (23 версты от заставы [7]) неприятель тогда, возможно не дошёл, остановившись в виду передового казачьего отряда, о чём косвенно свидетельствуют и вышеприведённые показания анонимного москвича, встретившегося в Новой со своей семьёй.

Казачий разъезд. Худ.: Карл Верне, 1815 г.

В том же донесении Винцингероде указывал, что несмотря на то, что с 16 по 22 сентября  «…по Ярославской дороге неприятельских движений никаких не замечено», до 22 сентября «…казачьими разъездами взято в плен 151 человек нижних чинов и 2 офицера». Четырьмя днями ранее барон сообщал о 93-х пленных (два упомянутых в новом донесении унтер-офицера, по всей видимости, были взяты отрядом Победнова ещё 18-го числа). Из этого следует, что боевые столкновения 7-го Денисова полка с постами французов между Ростокиным и Малыми Мытищами с 18 (30) сентября  по  22 сентября  (4 октября) продолжались, причём, за это время казаками Г.П. Победнова было пленено ещё около 69 солдат наполеоновской армии.

Стоит добавить, что именно после окончательного занятия главными русскими войсками тарутинской позиции (после 21 сентября (3 октября) началось формирование соединений для ведения партизанской войны [8]. В том числе и поэтому действия полка Г.П. Победнова ни по их характеру, ни по существу нельзя отнести к собственно партизанским действиям, осуществляемым, скажем,  А.С. Фигнером  под Воскресенском и в ближайшем Подмосковье и Д.В. Давыдовым между Можайском и Вязьмой. К тому же, в отличие от партизанских отрядов, обычно избегавших столкновений с крупными частями противника, казачий полк Победнова из 178 казаков [9], совершив предварительный отвлекающий маневр,  отважно атаковал заведомо превосходящие силы неприятеля (5 (17) сентября очевидец отмечал присутствие французской конницы в Малых Мытищах и двух тысяч пехоты с шестью артиллерийскими орудиями в селе Алексеевском [10], а 6 (18) сентября сам Победнов сообщал об усилении французского аван-поста двумя полками кавалерии [11]).

В скором времени, между 18 (30) и 24 (6 октября) сентября французы нанесли ответный удар по позициям полка Победнова. 24 сентября ярославский губернатор сообщал Городской думе, что «…неприятель, все на прежнем месте стоящий, по крайнему недостатку у него в Москве провианта и фуража, отправлял для заготовления того свои разъезды на Ярославскую и Владимирскую дороги, но оные столь сильно казаками нашими были приняты в огонь, что разбиты и как при сем поражении, так и при поспешной ретираде, потеряли убитыми: одного офицера и 10 рядовых, и пленными осьмнадцать человек; с нашей же стороны легко ранен один только казак» [12]. Сохранились сведения о такого рода вылазках и со стороны неприятеля. Один немецкий купец, остававшийся в Москве осенью 1812 года, рассказывал: «Один из жильцов дома Демидова, адъютант маршала Бертье, полковник Кутейль, рассказывал автору об одной экспедиции за фуражом, в которой он сам принимал участие и из которой вернулся в Москву без шляпы. «Полковник уверял, – говорит автор, что он обязан за спасение жизни только своей превосходной английской лошади и, как настоящий воин, не находил слов, чтобы достаточно похвалить храбрость русских мужиков, которые истребили целый французский отряд. Во всех походах Наполеона и даже в Египте он не видал ничего подобного. Высланная за фуражом команда пришла в большую деревню около Москвы, по-видимому, покинутую жителями. Но когда французы дошли до середины деревни, вдруг с противоположных ее концов, как из земли, выросла масса вооруженных крестьян. Командовавший отрядом французский офицер тотчас приказал  своим людям открыть огонь одновременно на обе стороны и непрерывно и живо его поддерживать. Но крестьяне не потеряли смелости и смыкались над павшими братьями, которых было не мало, так как выстрелы попадали в густую толпу и каждый достигал своей цели. Тем не менее, крестьяне с вилами, косами и топорами, а также с военным оружием нападали с обеих сторон на окруженных французов из которых спасся один только полковник Кутейль. Увидав храбрость крестьян, он бросился в сторону в открытый двор, перескочил через изгородь, потеряв при этом свою шляпу, достиг открытого конца и благополучно ускакал в Москву» [13].

Вступление французов в Богородск и Дмитров

До сих пор стычки у казаков происходили, по большей части, с французскими фуражирами и передовыми отрядами неприятеля. Регулярная армия Наполеона пока оставалась в Москве. Наконец 21 сентября (3 октября) Наполеон согласился с представленным ещё 9 (21) сентября планом начальника штаба Луи Александра Бертье (1753 – 1815) о выводе частей военных подразделений французской армии на зимовку за пределы Москвы. По плану I-й пехотный корпус маршала Даву должен был зимовать в ранее захваченных Подольске, Серпухове и Звенигороде. VIII-й пехотный корпус генерала Жюно уходил на зиму в ранее занятые французами Можайск, Рузу и Верею. В Бронницах и Коломне должны были зимовать солдаты V-го пехотного корпуса генерала Понятовского. Уездный город Богородск на Владимирской дороге был назначен для зимовки III-го корпуса Мишеля Нея. Дмитров, Клин и Волоколамск предназначались для «зимних квартир» IV-го пехотного корпуса Евгения Богарне. Москва оставалась опорным пунктом императорской гвардии. Интересно, что занятие Сергиева Посада изначально не входило в планы неприятеля.  Вероятнее всего, эта дорога не считалась наполеоновским штабом стратегически важной (так же, как и Стромынка), по сравнению с Владимиркой, выводящей вглубь страны и Тверской (Санкт-Петербургской) дорогой, идущей на столицу. 

Луи Александра Бертье (слева). Мишель Ней (справа). 

В согласии с приказом, в 6 часов утра 22 сентября (4 октября) отряд III корпуса под личным командованием маршала Мишеля Нея, насчитывавший около 6000 человек, выступил из Москвы по Владимирке. В селе Яковлевском, Пехра тож  их встретил отряд из 50-ти казаков, который, непрерывно обстреливая передовой отряд неприятеля, начал отступление на Купавну (ныне Старая Купавна). Разобранный мост через речку Купавенку ненадолго остановил наступление французов. Восстановив мост, французский отряд занял село Купавну с 275 крестьянскими дворами, каменной церковью Св. Троицы Живоначальной, шелкоткацкой фабрикой и часовым заводом князя Н.Б. Юсупова [14]. К югу от Купавны в тот же день французы заняли небольшие заводы крепкой водки (азотной кислоты) В.Д. Ватсона и купчихи А. Малютиной, работавший с 1803 года в местечке Докторово, завод крепкой водки П.П. Пеше и химический завод купца М.Ф. Жеребина. Затем французы заняли Обуховский пороховой завод Адама Генриховича Беренса (ныне - г.п. Обухово). Около 11 часов вечера полуторатысячный отряд 24-го полка и эскадрон кавалерии подошел к земляному валу, опоясывавшему город Богородск. После часовой перестрелки, французы заняли уездный город Богородск (ныне г. Ногинск). В селе Пехра Яковлевское, деревне Новой, в Шалово и на пороховом заводе Беренса, были в тот же день устроены французские блок-посты. На следующий день, 23 сентября (5 октября), основные силы корпуса Нея вступили в город, а также заняли Успенский пороховой завод купца I гильдии М.П. Губина в селе Успенском.

Пьер Клод Пажоль (слева). Алексис Жозеф Дельзон (справа).

В тот же день отряд французов под командованием генерала Пьера Клода Пажоля (1772 – 1844) [15] или, как следует из донесения Ф. Винцингероде, – дивизионного генерала Алексиса Жозефа Дельзона (1775 – 1812), «…состоящий из трех тысяч человек пехоты, трех полков кавалерии и шести орудий, подался вперед от Москвы по Дмитриевской дороге за 30 верст и занял деревню Сухареву и село Марфино. Казачий пост, находящийся в Сухареве, отступил в деревню Озерецкую. Неприятель далее не пошел, но сим движением он прервал мою коммуникацию с Ярославскою дорогою [с полком Г.П. Победнова – прим. А.П.], которую я учредить намереваюсь через город Дмитров. Я еще не могу решительно сказать, что понудило неприятеля к сему движению; но думаю, что он сие сделал для удобнейшего фуражирования» [16].  25-го сентября (7 октября) отряд французов, отражая атаки русских,  начала продвижение на Дмитров. Город был занят  французами в 7 часов утра 28 сентября (10 октября) 1812 года. 

Крестьянская самооборона к северо-востоку от Москвы

Прервание коммуникации 24 сентября (6 октября) броском французов на Дмитров между Винцингероде иотрядом Победнова, а, значит, и связи с главной ставкой русской армии в Тарутине, создавало довольно угрожающую ситуацию. Однако, несмотря на это, отдельные казаки 7-го Денисова полка, продолжали совершать смелые нападения на французских фуражиров в селениях на Троицкой дороге: «24 сентября того полку пятидесятый Иваненков, при Больших Мытищах, в поле, с помощью 5 мужиков, которые были верхами, взял из французской пехоты 25 человек четырех в плен, в том числе одного ранил» [17]. Иными словами, пятидесятник Иваненков в этой успешной операции командовал не казаками и представителями регулярной армии, а пятью простыми местными конными крестьянами…. Особенно стоит отметить, что этот отряд действовал при Больших Мытищах.

Вид на Большие Мытищи.  Художник В. Зотов в 1863 г.

К сожалению, это успешное нападение на французских фуражиров в популярных и краеведческих изданиях привело к ряду несколько странных заключений о том, что, к примеру: «24 сентября полком войскового старшины Победнова взято в плен 2 офицера и 151 рядовой» [18], или:  «Передовой отряд французов, начавший продвижение по Троицкой дороге к Троице (Сергиеву Посаду), дошел до деревни Тарасовка на реке Клязьме и прекратил наступление. Здесь 24 сентября 1812 года в бою с заградительным отрядом Победнова были захвачены в плен два офицера и 151 рядовой армии Наполеона» [19]. При этом понятно, что имеется в виду донесение Винцингероде от 24 сентября, описывавшее положение на 22 сентября с указанием того же количества пленных (151 чел.) [20], только взятых не в ходе одного боя, а за всё время действий полка Г.П. Победнова, стоявшего в Тарасовке.

Партизаны. Неизвестный художник. 1-я половина XIX в.

Добавим, что местные крестьяне активно участвовали в казацких рейдах. По показанию бурмистра деревни Щелково на р. Клязьме Егора Королева, местные жители «сами выезжали с казаками в село Пахру [с. Пехра-Покровское] и деревню Лукино [ныне г.п. Свердловский] и Азёры [д. Медвежьи Озёра] человек по 25. И один бурмистр Каралёв ездил и брал с собой чело[век] 50 и выезжал раз 5» [21]. Разъезды казаков и щёлковских крестьян-ткачей доходили до селений, расположенных на Стромынской дороге или в её окрестностях, что было связано с уреждением конных разъездов по Стромынке вышеуказанным Н.П. Поливановым.  Кроме разъездов на Стромынской дороге были учреждены и специальные "воздушные караульни". Так, ссылаясь на анонимные воспоминания очевидца, историк Сергей Михайлович Любецкий (ок. 1809-1881) писал в своей книге «Русь и русские в 1812 году»: «Так по всей Стромынской дороге, по обеим сторонам опушки далеко раскинувшегося леса, на вершинах высоких деревьев, устроены были из сучьев шалаши, и в этих воздушных караульных крестьяне окольных деревень подстерегали неприятелей, чтобы тотчас дать знать о появлении их скрывавшимся в лесу козакам» [22]. 

Казаки на биваке. Худ.: Карл Верне, 1815 г.  

Кроме того, жители деревни всячески приваживали казаков из Тарасовки, чтобы, в случае нападения французов, иметь хоть какую-то защиту: «жили по суткам казаки каждый день, ездили партиями человек 20 и 18 и 16 кормили с лошадьми и ночевали: с пленными когда пленных человек 15 и 12 и 10 и 8 и 6 и 5 и 4… В бытность этого для казаков вина вышло 7 вёдр. Для того их угощали, чтобы к нам чаще наезжали. Казакам в станцию [Тарасовку] возили сено возами, и овса возами, а собирали по деревне Щёлкови, и коров для говядины им» [23]. Инициатором устройства казачьего поста в Щелкове был местный крестьянский фабрикант Михаил Кондрашов: «А для защищения оной [фабрики] Кандрашов ездил на Троицкую дорогу в деревню Тарасавку к казацкому начальнику полковому майору Григорию Петровичу, от которого по усильной просьбе и спросил отряд казаков для защиты села Гребенева и деревни Щелкова со окружностьми ея и который отряд ходил в деревню Щёлково к Кандрашову почти ежедневно, и оный Кандрашов наряжал своих работников в казацкие платья и с жителями и прочих деревень крестьянами отправлял для защищения в село Пахру и Азёры и в прочие места, откуда виделась опасность. Оный же отряд  наезжал из 20 и 18 и 16 человек, когда как случится, которых угощал оный Кандрашов всегда на свой счёт» [24]. Получается, что полулегендарное сообщение о переодетых в казаков конных щелковских крестьянах-ткачах с фабрики Кондрашова, участвовавших в столь успешном рейде Иваненкова в окрестностях Больших Мытищ, нашло своё подтверждение?

Стоит добавить, что в самой деревне Щёлково Кондрашов организовал караул из восьми вооруженных крестьян-ткачей: «В бытность неприятеля в Москве, оной крестьянин содержал 8 человек своих работников из ткачей для караула деревни также и своей фабрики и для разъезда с казаками, которых оный крестьянин посылал  командой казаков, и с которыми сам много раз ездил» [25]. «Показание крестьянина деревни Щёлково, Михаила Кандрашова» заканчивалось благодарственными словами в адрес Г.П. Победнова, благодаря которому«всемирный враг не показался на поле Щелковском» [26].

Захват партизанами французского обоза в Можайском уезде в 1812 годуХуд.: Горохов И.И., 1974.

Некоторые сведения о крестьянской самообороне сохранились и ниже по течению Клязьмы от Щелкова. Так в опубликованной в журнале «Русский вестник» в 1813 году статье под названием «Записки о делах воинов-земледельцев Богородского уезда» указывалось, что «Амеревской голова Емельян Васильев, собрав подведомственных им крестьян, мужественно защищались от неприятеля и не только не допустили его разорять и грабить их селения, но, отражая и прогоняя врагов, вохновские крестьяне побили и в плен взяли до пятидесяти, а амеревские до трех сотен человек» [27]. К Амеревской экономической волости с центром в селе Амерево (ныне вх. в г.п. Щелково) сёла Жегалово, Душеново, Хомутово и Стромынь, сельцо (Воре-) Богородское, деревни Серково, Кожино, Потапово 1-е и 2-е, Медвежьи Озера и Жеребцы, Протасово и Огуднево, Пареево, Еремино и др.

Действия полка Г.П. Победнова с 26 по 1 октября

26 сентября вестовой из отряда Победнова всё же сумел пробраться через французские кордоны к отряду барона Винцингероде. Сообщая о новом расположении сил императору, барон основывался на несколько запоздалых сведениях, поступивших из Тарасовки. Так, он писал, что «…по Владимирской дороге неприятель подался на 30 верст от Москвы в село Купово [Купавна – прим А.П.]; казачий пикет, бывший на сей дороге, состоящий только из 50 человек, отретировался по оной же дороге», тогда как Богородск был занят ещё 24 сентября. То есть 26 сентября Винцингероде, получил сообщение Г.П. Победнова от 22-23 сентября. В том же донесении барон отмечал, что «…по Ярославской дороге никаких движений неприятельских не происходило и пикеты стоят на том же месте», т.е. в пяти верстах от Москвы [28]. Опрометчиво барон указал, что его связь с отрядом Победнова отныне восстановлена.  В своём следующем донесении от 29-го числа Винцингероде сообщал императору о занятии неприятелем Дмитрова, прибавляя, что «…об Ярославской дороге с 27 числа не имею я известий, ибо занятием Дмитриева ближняя коммуникация была прервана. На сем тракте остался с полком Донским Денисова 7-го. Войсковой старшина Победной, который и получил от меня предписание о движениях его по мере обстоятельств» [29]. Очевидно, Григорий Петрович Победнов получил предписание отступать в случае приближения неравных сил неприятеля по Троицкой дороге, поскольку главной задачей его полка, согласно приказу Кутузова, были не оборонительно-наступательные действия, а обеспечение связи между главной армией и отрядом Винцингероде, а, через него с императором Александром I.

В то же время почтовая связь Тарасовки с Ярославлем не прекращалась, что и было отражено и в воспоминаниях современника: «Во все продолжение бытности неприятельской смутило наш город известие о движении неприятеля на Дмитров; но как он скоро воротился опять в Москву, то и в городе нашем опять успокоились» [30].

Офицеры Донского войска.

27 сентября (9 октября) на Троицкой дороге произошло событие, которое, в дальнейшем, легло в основу разнообразных легенд и преданий. Проблема заключается в том, что в источниках оно отражено довольно невнятно. Так ярославский губернатор сообщал 28 сентября: «Отряд наших казаков, встретившись с неприятелем, который шел по Ярославской дороге, вступил с ним в бой, ударами оборотил его назад, положил на месте двадцать два человека; с нашей же стороны убит в сем деле один казак» [31]. Из этого сообщения следует, что 27 числа имело место некоторое продвижение французов по Троицкой дороге. Однако, Ф. Винцингероде, согласно его донесениям императору, потерявший связь с отрядом Победнова как раз 27-го числа, также не получил сведений об этом столкновении ни до 29 сентября (11 окт.), ни после. Как водится, отсутствие точных данных рождает легенды. 

"Кто кого". Худ.: Мазуровский, 1912 г.

Согласно позднейшему донесению (от 11 (23) октября) Г.П. Ольденбургского находившегося в Ярославле и получавшего прямые сведения от  Г.П. Победнова, начиная с 6 сентября его полк  занимал позицию в Тарасовке  на протяжении двадцати трёх дней, и покинул её 29-го числа: «он, Победнов, лагерем своим с 6 сентября, двадцать три дня, умел держаться за 15 верст от неприятельских застав в селении Тарасовке, все в одном месте, и не прежде позволил отступить оттуда за 10 верст в селение Братовщину, как 29 сентября, когда от генерал-адъютанта Винцингероде дано было ему на то повеление. Потом же, при первом удобном случае, отразил неприятеля и возвратился в селение Тарасовку, а оттуда и ещё ближе продвинулся к Москве и в селение Большие Мытищи» [32]. По всей видимости, перед нами вполне достоверное описание действий 7-го Денисова полка на Троицкой дороге. Не исключено, что позволение начать отступление с занимаемых позиций в Тарасовке, которое Победнов получил 29-го числа и которое незамедлительно начал его отряд, было связано с активными ответными действиями французов после стычки 27 сентября. Стоит отметить, что ставка из Тарасовки была перенесена даже не в соседнее село Пушкино, располагавшееся по обеим берегам реки Уча, но в следующее по Троицкой дороге после Пушкина село Братовщина (в ок. семи верстах от Пушкина и 10-ти от Тарасовки), располагавшееся на высоком левом берегу реки Скалбы, а значит, прикрытое с юго-запада переправой через реку. Этот выбор имел оперативно-стратегическое значение, тогда как Пушкино, куда ближе располагавшееся к Тарасовке (ок. трёх вёрст) в котором теперь дислоцировался передовой пикет казаков, в условиях массированного наступления крупного отряда французов не смогло бы стать стратегически важным препятствием на пути противника.

Казак на отдыхе. Худ.: Карл Верне, 1815 г. 

 

Ценным дополнением к сведениям об этом  временном переносе ставки казаков в Братовщину является «Показание бывшего бурмистра деревни Щёлково Егора Королева». В нём, между прочим, указывалось, что накануне праздника Покрова Пресвятой Богородицы, то есть 30 сентября (12 октября) от французов, стоявших на Обуховском пороховом заводе Беренса (ныне пос. Обухово) управляющему имением Гребнево, лежащим между Троицкой и Стромынской дорогами, поступил приказ явиться на следующий день на пороховой завод: «И писана вверху по французски, а внизу по русски ежели не приедет, то наказан будет. И это письмо прислано накануне Покрова Божией Матери, а мы его отвезли в Покров, [а также] казацкому майору Григорию Петровичу на Троицкую дорогу в село Братошино, и он нам не приказал явиться туда, а письмо взял и хотел отослать в главную армию» [33]. Указанные сведения по-своему изложил сам управляющий Гребневским имением Иван Саламатов, вызывавшийся французами в Обухово: «И так им [французам – прим. А.П.] делать другого нечего, как вытребовать отсюда управляющего, каковое требование от них и получили, и по оному должен назавтрее к 12-му часу утра на пороховой завод к ним явиться; и как скоро получа их требование, доставлено казацкому полковнику в деревню Тарасовку, которое он и отправил к Платову, и советовал ничего им не давать. Не сего никак бы нельзя было не сделать, чрез то могли бы выйти худые последствия. К счастью нашему, что их [французов] назавтре потребовали в Москву, и после они уже не приезжали, и беспокойствия нам никакого не навели, и теперь как крестьяне, так и я с ними находимся в покое» [34].

Показания Егора Королева и Ивана Саламатова совершенно согласуются с дальнейшими событиями. Действительно, тем же днём 30 сентября (12 октября) 1812 года  французские войска, располагавшиеся в Дмитрове и Богородске, получили приказ вернуться в Москву [35]. В своём донесении об этом радостном событии барон Винцингероде указывал, что тогда же, «…30 сентября казачьими партиями, посланными от казачьего полка стоящего на Ярославской дороге, деланы были набеги к правому флангу неприятеля [«дмитровского» отряда французов – прим. А.П.] на коммуникацию его с Москвою» [36]. Иными словами и казаки, отойдя к Пушкину и Братовщине, оказывали довольно решительное противодействие неприятелю не только на своём ярославском направлении, но и на соседнем участке. 

Французские фуражиры.

В эти дни, знавшие об отходе казаков из Тарасовки, французские фуражиры активизировали нападения на местные деревни между Троицкой и Владимирской дорогами. О глубине продвижения французов в этом направлении мы можем судить по нескольким редким свидетельствам. По первому, датированному тем же первым октября и отправленному московскими беженцами, крестьянами, укрывавшимися в Гребневе: «уже французы из Москвы за грабежом наезжают партиями человек ста по три в селение версты за три до Счолкова [деревни Щёлково – прим А.П.]» [37]. Однако, как говорится, «у страха – глаза велики». Сам управляющий имением Гребнево, Иван Саламатов в своём донесении от 17 (30) октября писал: «Что же касается до неприятеля в бытность его в Москве: то хотя и ездили партии его за фуражом, которые и были не далее от Щелкова в 7, а от Гребнева, что к Стромынской дороге в 7-ми верстах, у коих была квартира на пороховом заводе и разъезжали партиями человек по 50-ти, однакож до села Гребнева и деревень к нему прилежащих, не доехали, потому что от Гребнева в 15-ти верстах стояли казаки, и полагали, что и у нас оные есть в объезде, коих они опасались» [38]. Таким образом, рубеж продвижения даже не регулярных французских войск, а фуражных партий французов локализовывается в направлении Щелкова лишь у д. Медвежьи Озёра. Если вспомнить согласующиеся между собой показания бурмистра деревни Щелково и фабриканта Кондрашова, в этом направлении рейды казаков и переодетых в казачьи мундиры крестьян, достигали лишь тех же самых Азёр (ок. 7 вёрст до Щелкова по прямой) и Пахру (Пехра-Покровское, почти в 11 верстах по прямой) «откуда виделась опасность».

Стоит добавить, что на пути французских фуражиров из д. Новая на Владимирской дороге, где после занятия Богородска был выставлен французский пикет, в деревню Медвежьи Озёра находилось село Алмазово, известное своей усадьбой. Народная память продолжительное время сохраняла предание, согласно которому, французы действительно успели побывать в этом селе: "В Сергиевской церкви села Алмазова, Богородского уезда, имеется напрестольный серебряный вызолоченный крест, с финифтью (весом 3 фунта 70 зол.), похищенный в 1812 году французами и обратно выкупленный у них в Париже неким Демидовым. Крест подарен в церковь в 1819 году, ко дню освящения ее" [39]. 

Сергиевский храм с. Алмазово, построенный между 1814 и 1819 гг. Фотография: А. Послыхалин, 2013 г.

 

Впрочем, несмотря на эти, вполне заслуживающие доверия данные, в народной памяти сохранилась несколько иная версия событий. К примеру, в 1970 году жительница деревни Старая Слобода (у Гребнева) Елизавета Васильевна Воронцова 1909 года рождения поведала краеведу  Александру Алексеевичу Покровскому (1904 – 1975) предание, рассказанное ей её прабабушкой, жившей в соседней деревне Чижово, о том, что французские солдаты стояли на Гребневской (Гребенской) горе (в пределах г. Щелково; в наши дни здесь располагается кладбище и мемориал Никто не забыт, ничто не забыто) и приходили в Чижово «грабить за продуктами». В своём выступлении по Щёлковскому радио 24 ноября 1972 года А.А. Покровский так пересказал эту историю: «Далее пойдём по Чижову на Щелково… Доходим до РТС. Давайте сойдём вправо метров на 500. Здесь мы найдём остаток Хомутовского тракта – окопанную старую дорогу, ведущую на Гребневскую гору. На ней в 1812 году стоял отряд французов во главе с Мюратом с заданием Наполеона – поймать Кутузова. Французы – солдаты из его отряда ходили в Чижово за провиантом. Это рассказывают Сучкова Евгения Петровна и Воронцова Елизавета Васильевна будучи внучкой бабушки-очевидицы. Она мне рассказывала в 1970 году, фотографии их я храню» [40]. Другое предание, видно, уже позднего происхождения, связывало старинный вяз (или дуб) у деревни Чижово [41] с именем Кутузова, под которым, он, будто бы, «отдыхал», пока его в наших краях (в ок. 5 верстах отсюда) судорожно разыскивал великий герцог и король Неаполитанского королевства Иоахим Мюрат.

Елизавета Васильевна Воронцова из д. Старая Слобода. Фотография А. Покровского, 1970 г.

В частично сохранившемся усадебном паре села Лукино (р.п. Свердловский), откуда, кстати, щёлковсим крестьянам также "виделась опасность", по преданию были погребены французы, а на так называемой "Сериной горе" находился французский бивак.

Отдельные смутные предания о том, что французские мародёры будто бы заходили и вглубь территории между Троицкой и Стромынской дорогами сохранились в селе Петровском Щёлковского р-на в виде микротопонима "Французова кроватка" - названия опушки леса,  и в селе Душоново в виде предания, что там некогда были похоронены французы [42]. По преданию о строительстве Никольского храма в селе Муромцево (г. Красноармейск), он был возведён на средства крестьянина, отбившего ценности у французских мародеров [См.]. Но к исторической действительности предания эти отношения не имеют.

Но вернёмся к нашей истории. В 9 часов утра 1 октября (на праздник Покрова Пресвятой Богородицы) французы оставили Дмитров. В ночь с первого на второе октября ушли из Богородска к Москве войска маршала Нея. 2-го октября ежедневная коммуникация между отрядами Победнова и Винцингероде была полностью восстановлена. Уже 5 (17) октября барон докладывал императору о том, что «…на Владимирской и Ярославской дорогах неприятельских движений вновь никаких не замечено; передовые его посты стоят на прежних местах» [43].  При этом количество пленных, взятых по Ярославской дороге составляло уже «более 250 человек» [44]. В своём рапорте от 1 (13) октября один из командиров Владимирского ополчения Н.П. Поливанов сообщал: «К сведению о неприятельских партиях через разведование получил, что из Москвы по оной дороге [«дороге от Троицы» - прим. А.П.] наезды до Клязьмы, отгоняют скот, забирают хлеб. Партии сии состояли по точному показанию обывателей от 100 до 600 человек конных с фурами, кои ежедневно возвращаются с добычей в Москву» [45]. Чем дальше от места происходящих событий находился автор донесений, тем крупнее у французов становились мелкие, обычно до 20 солдат, партии фуражиров… Чем больше времени прошло с тех давних пор, - тем более широкий круг поселений к северо-востоку от Москвы посетили французские фуражиры...

Продолжение ЗДЕСЬ...

А.Ю. Послыхалин, 2014. При использовании материала обязательна ссылка на trojza.blogspot.com.

1. Народное ополчение в Отечественной войне 1812 года. – М., 1962. № 95. С. 121.

2. Пономарев А.М. Ярославль. История города  в документах и материалах от первых упоминаний до 1917 года. – Ярославль, 1990, с. 204.

3. Донесение Ф.Ф.Винцингероде от 16 (28) сентября 1812 г.

4. Дневник анонимного москвича. / Каллаш В.В. 1812 год в записках и воспоминаниях современников. – М., 1912, c. 53.

5. Государственный архив Владимирской области Ф. 244. Оп. 2. Д. 5. Л. 22. См.

6. Нистрем К.М. Указатель селений и жителей уездов Московской губернии. – М. 1852, с. 93.

7. Нистрем К.М. Указатель селений и жителей уездов Московской губернии. – М. 1852, с. 152.

8. Гершельман Ф.К. Партизанская война. – СПб., 1885, с. 82.

9. Волконский П. А. У французов в Московском плену 1812 года. Замечания действий французов, вошедших в Москву, узнанные во время двадцати двух дневного у них полону бригадирным князем Петром Алексеевым сыном Волконским. — Русский архив, 1905, № 11. С. 355.

10. Жданов П.П. Памятник французам или Приключения московскаго жителя. – СПб., 1813, с. 21-22.

11. Афанасьев А.К. 1812-1814: секретная переписка генерала П.И. Багратиона. – М., 1992, с. 182 (№ 179).

12. Пономарев А.М. Ярославль. История города  в документах и материалах от первых упоминаний до 1917 года. – Ярославль, 1990, с. 204.]

13. М.С. Новые данные о состоянии Москвы в 1812 году. /Русская мысль. Год семнадцатый. Октябрь (кн. 10). 1896.  С. 65-66.

14. См. Потитул смотрителя Купавинской фабрик его величества князя Юсупова, губернского секретаря Ильи Мокроусова // Прокудина А.М., Пожарский Е.В. Купавна. Шестипрестольный храм. – М., 2011, с. 92-93.

15. Отечественная война 1812 года. Отд. I. Т.15. 1812, июнь  –  декабрь. СПб., 1911. С. 40.

16. Донесение Ф.Ф.Винцингероде от 24 сентября (6 октября) 1812 г..

17. Волконский П. А. У французов в Московском плену 1812 года. — Русский архив, 1905, № 11. С. 355.

18. Быкадоров И.Ф. Казаки в Отечественной войне 1812 года. М., 2008, с. 168.

19. Васнёв Б.И. Частица Руси. Книга о Черкизове. – Черкизово, 2005, с. 55.

20. Донесение Ф.Ф.Винцингероде от 24 сентября (6 октября).

21. Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 года, собранные и изданные П. И. Щукиным. Ч. 5. М., 1900, с. 82-83.]

22. Любецкий С.М. Русь и русские в 1812 году. Ч.2. М., 1869. С. 37.

23. Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 года, собранные и изданные П. И. Щукиным. Ч. 5. М., 1900, с. 82-83.

24. Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 года, собранные и изданные П. И. Щукиным. Ч. 5. – М., 1900, с. 83.

25. Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 года, собранные и изданные П. И. Щукиным. Ч. 5. М., 1900, с. 83. По словам бурмистра Егора Королева: «и караул около деревни каждая ночь ходил: 10 и 12 человек кроме того, что приставлено к пленным: и пленных всегда провожали с казаками когда 12 и 10 человек, и у каждого жителя была ародия [оружие – прим. А.П.]  пика или вилы». Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 года, собранные и изданные П. И. Щукиным. Ч. 5. М., 1900, с. 82-83.

26. Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 года, собранные и изданные П. И. Щукиным. Ч. 5. М., 1900, с. 83.

27. Записки… // Русский вестник, №1, 1813

28. Донесение Ф.Ф.Винцингероде от 26 сентября (8 октября) 1812 г.

29. Донесение Ф.Ф.Винцингероде от 29 сентября (11 октября) 1812 г.

30. Маракуев М. И. Записки ростовца М. И. Маракуева. – Ростов, 1906.

31. Пономарев А.М. Ярославль. История города  в документах и материалах от первых упоминаний до 1917 года. – Ярославль, 1990, с. 204.

32. Цит. по: История России: на перекрестке мнений.  – М., 2001, с. 13.

33.  Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 года, собранные и изданные П. И. Щукиным. Ч. 5. М., 1900, с. 82-83.

34. Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 года, собранные и изданные П. И. Щукиным. Ч. 1. М., 1897, с. 23.]

35. Календарь Наполеона 1812 г. – М., 1912, с. 58.

36. Донесение Ф.Ф.Винцингероде от 3 (15) октября 1812 г.

37. Донесение №3 князю Голицыну из села Гребнева, 13 (1) октября 1812 года. И Донесение (№3) «мельничных жителей» князьям Александру и Сергею Михайловичам Голицыным из села Гребнева, 13 (1) октября 1812 года // Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 года, собранные и изданные П. И. Щукиным. Ч. 1. М., 1897, с. 11-14.

38. Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 года, собранные и изданные П. И. Щукиным. Ч. 1. М., 1897, с. 23.

39.Церковь в истории России. Сб. статей. Вып. 6 / Отв. ред. М.И.Белякова. М.: ИРИ РАН, 2005. С. 134.

40. "По родному краю": лекции краеведа А.А. Покровского по радио 1972-1973 гг. Беседа № 3.

41. Батьков А.С. Деревня Чижово. – Фрязино, 2005, с. 93.

42. Ровенский Г.В. 1812 год в Щелковском крае. - Фрязино-Щелково, 2012, с. 77-79.

43. Донесение Ф.Ф.Винцингероде от 5 (17) октября 1812 г..

44. Журнал военных действий с 1-го сентября по 31 декабря 1812 г. // Отечественная война 1812 года. Отд. I. Т.15. 1812, июнь - декабрь. СПб., 1911, с. 39.

45. Цит. по: Капошин С., Козлов Л. Владимирское ополчение 1812 года // Журнал "Вопросы истории" №8 1942.