Из истории подмосковной усадьбы "Катушино" (Смердино) в 1812 году

Есть множество усадеб исчезающих на наших глазах. Привыкая к скоротечности времени и частым утратам, не стоит забывать и об усадьбах исчезнувших в первой половине ХХ века. Их история не менее богата, чем у стоящих в руинах. Усадьба, названная владельцем "Катюшино", построенная в 1811-1813 годах Александром Яковлевичем Булгаковым (1781-1863), могла бы быть жемчужиной Подмосковья, такой же, как, к примеру, огромная деревянная усадьба Фряново 1801 года постройки, но, увы, не свершилось...

Усадьба располагалась в деревне Смердино, находившейся недалеко от д. Булаково на р. Каменке на северо-востоке Подмосковья (ныне - во Фряновском г.п. Щёлковского р-на Моск. обл.). Сейчас на месте деревни урочище, восточнее урочищ Кресты и  южнее ур. Харланиха - также бывших деревень. Возникновение усадьбы относится к началу II-й пол. XVIII века [см.], но сегодня мы хотим уделить внимание более поздней странице её истории, в отличие от обычных описаний усадеб, полной "конкретики"...

Александр Яковлевич Булгаков  был старшим сыном известного дипломата, действительного тайного советника Якова Ивановича Булгакова (1743-1809) и француженки Екатерины Любимовны Эмбер. Александр родился в Константинополе, где его отец был чрезвычайным посланником. Воспитывался юный Александр в Петербургской немецкой школе св. Петра. С 1789 года в звании сержанта он поступил в лейб-гвардии Преображенский полк, а в 1796 году стал юнкером Коллегии Иностранных дел. С 1802 года Александр Яковлевич состоял при русской дипломатической миссии в Неаполе и Палермо, а в 1809 году перевелся в московский архив Иностранных дел. По словам современников: «Сын француженки, уроженец юга, Булгаков по внешности и темпераменту, отражавшемуся на его живом лице и в телодвижениях, напоминал южанина, по убеждениям же и вкусам был вполне русским человеком. Не имея глубокого ума, считался образованнейшим человеком своего времени, был приятен в обществе, умел хорошо подмечать слабости людей и их искусно передразнивать" [22] После себя Александр Яковлевич оставил обширную переписку, в которой, по словам князя Вяземского, отразился "весь быт, все движение государственное и общежительное, события, слухи, дела и сплетни, учреждения и лица с верностью и живостью". Недавняя трёхтомная публикация переписки Александра Яковлевича с братом Константином послужила прекрасным источником для исследования истории одного из имений северо-востока Подмосковья.

Даты ниже приводятся по старому стилю.

Покупка усадьбы Александром Яковлевичем была вызвана рядом обстоятельств. После кончины в Москве Якова Ивановича Булгакова 7 июля 1809 г. его сыновья Александр и Константин Яковлевичи не получили вполне наследства с родовой усадьбой в с. Горбово Рузского уезда Московской губернии. Завещание отца было неокончено и должным образом не оформлено, что  позволило двоюродной сестре братьев, Анне Петровне Колтовской вступить с ними в продолжительную тяжбу. Несмотря на то, что Государственный совет решил тяжбу по поводу наследования Горбова в пользу братьев, противная сторона подала жалобу на имя государя. Дело было пересмотрено и спустя много лет проиграно братьями Булгаковыми.

Александр Яковлевич Булгаков. Худ.: Астрахов по ориг. А. Молинари, 1800-е.  

27 августа 1809 года в Горбове состоялась свадьба Александра Яковлевича и Натальи Васильевны Хованской (1785-1841). Семья проживала в Москве в доме их отца у Салтыкова моста вместе со сводными сёстрами А.Я. Булгакова, - Елизаветой и Ольгой Шумлянскими [1].  Оставшись без родового поместья, служивший в Москве Александр Булгаков начал подумывать о приобретении подмосковной. В письме брату Константину от 6 февраля 1811 г. Александр  писал, что подыскивал имение неподалёку от деревни Петелино нынешнего Одинцовского р-на Московской области: "Завтра едем мы с Фавстом [Фавст Петрович Макеровский (1780-1847)] смотреть подмосковную; очень мне ее хочется купить, потому что она в трех верстах от Петелина [имении Ф.П. Макеровского]. Наташа хочет избавиться от всех своих бриллиантов (столь бесполезных) и купить ее; она дает 5000 доходу в год, прибавь 5000 рублей, кои князь ей дает на мое жалованье: это уже 10 000, и тогда будь что будет, ежели даже и случится с нами несчастье проиграть процесс. Вот обеспеченное существование, и, оставаясь в этом имении, которое только в 35 верстах от Москвы, по шесть-семь месяцев в году, мы будем много экономить и увеличивать доходы" [2]. 

Интересно, что приятель А.Я. Булгакова, Фавст Макеровский, воспитанный отцом братьев Булгаковых, приходился внебрачным сыном Петра Матвеевича Нестерова (ум. 1800), чей брат, Александр Матвеевич (ум. 1803) был женат на Александре, дочери Афанасия Абрамовича Гончарова, в XVIII веке владевшего в местах к северо-востоку от Москвы селом Спасское Каблуково, деревней Листвяное (Литвиново) и д. Камшиловка (все три населённых пункта сохранились и находятся на территории Щёлковского р-на Моск. обл.). В первой половине XIX века Нестеровым к северо-востоку от Москвы принадлежали также деревни Середниково, Поливаново, Зубцово, Лычево и известное село Спас-Торбеево (ныне - Сергиево-Посадского р-на Моск. обл.). По всей видимости, предложение Ф.П. Макеровского о покупке безымянного имения поблизости от Петелина не удовлетворило А.Я. Булгакова. И это было хорошим решением, уже в следующем, 1812 году  само Петелино подверглось глубокому разорению со стороны французских мародёров [Cм.].

Поиск подходящего имения продолжился, вероятно, по линии Нестеровых, а точнее, через Александру Афанасьевну Нестерову (1738-1828), подыскавшую деревню Семердино неподалёку от своего Спас-Торбеева и в 1812 г. упоминавшуюся в качестве владелицы д. Камшиловка.

Весной 1811 года состоялась покупка Семердина А.Я Булгаковым. Поскольку покупка совершалась на средства, вырученные от продажи бриллиантов Натальи Васильевны, деревня была записана за ней. Впервые в переписке Булгаковых упоминается о переезде семьи Александра Яковлевича и его самого из душной Москвы в новоприобретённую деревню в письме от  28 июля 1811 г.. А.Я. Булгаков, произвольно переименовавший неблагозвучное "Семердино" в честь своей только что родившейся первой дочери Екатерины (впоследствии замужем за П.Д. Соломирским; 1811-1880) в "Катушино" ("Катюшино"), писал брату: "Слава Богу, вырвался я из Москвы, теперь долго она меня не увидит. Какое блаженство быть в деревне! Mi pare esceo cresciuto d`una canna, как говорят итальянцы. Я нашел [здесь] Наташу и малютку пышущими здоровьем. Теперь вдвое мне здесь приятнее, ибо не тревожит меня мысль, что ненадолго приехал и что надобно скоро ехать в Москву. Много раз  описывал я тебе, любезный брат, сельскую жизнь, но не знаю, дал ли я тебе хорошее понятие о своем благополучии. Живу с ангелом Наташею, с Катенькою, которая час от часу становится милее; окружены мы крестьянами, благодарящими Бога, что нам достались; людьми мы довольны, соседи у нас хорошие и смирные, местоположение прекрасное, дрожки, верховые лошади для гулянья, ездим или ходим на сенокосы, по грибы, работаем в саду, когда время хорошо, рыбу удим, а когда ненастье, и дома весело: занимаемся музыкою. Лучшие книги все взял из библиотеки и перевез сюда, также эстампы и все, что было хорошего; читаю их, перебираю батюшкины бумаги, кои все здесь и в которых нахожу множество интересного и исторического; в них вижу душу его во всей красоте и еще более его любил бы, ежели бы можно было" [3]. В конце письма А.Я. Булгаков сообщает, что взамен старого барского дома, построенноенного едва ли не при Потемкиных, владевших Семердиным во II половине XVIII века [См.], семья Булгаковых приступила к строительству нового дома-усадьбы: "Когда будет выстроен новый дом, будет чем его украсить". В 1811 г. 17 сентября семья находилась ещё в подмосковной, покинув ее до 27 сентября.

Наступил новый, 1812 год...


Дом строился довольно скоро. В письме от 16 апреля 1812 г. А.Я. Булгаков писал: "Домик мой в деревне строится понемногу, расходов немало, кроме того, так нельзя торопить. Но все надеюсь, что к августу месяцу будет готов совсем, и тогда распрощаемся с Москвою надолго. Детей [сестер Шумлянских] берем мы с собою обеих" [4].


17 апреля 1812 г. в семье родился сын Константин (1812-1862) [23] - будущий соученик М.Ю. Лермонтова. Сообщая радостную новость брату, А.Я. Булгаков дополнял: "Вот моя семейка и подросла. В деревне будет кому нас забавлять. Я очень нетерпелив туда ехать; домик наш строится понемногу" [5].


Вскоре приостановка выплат жалований государственным служащим дала знать о себе и на финансовом положении семьи А.Я. Булгакова, писавшего 6 мая, что "Казна не платит; князь Василий, в свою очередь, нам тоже не платит. Строение наше в деревне по сему приостановилось. Мы скоро уже туда собираемся" [6]. До 14 мая Александр Яковлевич съездил в Семердино, узнать, всё ли готово к переезду семьи на лето [7], сделав в письме брату любопытное замечание: "Еще дам тебе совет очень хороший. Деньги здесь редки теперь, множество продается теперь дешевых деревень. 200 тысяч делают столько же рублей, еще и более, а за 200 тысяч можно теперь купить деревню, приносящую 20 000 годового дохода. Поговори о сем с добрым старичком и посоветуйся; право бы, хорошо было перевести сюда деньги на покупку имения хорошенького" [8]. Неизвестно, когда именно, но, в любом случае до 1824 г. вместе со Степаном Васильевичем Руссовым (1770-1842) (8 дворов) и Павлом Петровичем Щербатовым (1762-1831) (6 дворов) Александр Яковлевич Булгаков стал совладельцем соседней по отношению к Семердино деревни Булаково (ныне Фряновского г.п. Щёлковского р-на), в которой Булгакову принадлежало 20 дворов [См. подробнее историю д. Булаково на нашем сайте].


Семья собиралась выехать в деревню целый месяц, но дела по службе Булгакова заставляли несколько раз отложить этот отъезд. О намерении уехать в деревню на лето А.Я. Булгаков сообщает Константину в письмах от 20 и [9] 28 мая [10]. Близкое знакомство Александра Булгакова с Фёдором Васильевичем Ростопчиным (1763-1826), позволило последнему даже предложить шутливое пари, что в этом году Булгаков в деревню не поедет [10]. 29 мая Ф.В. Ростопчин был назначен назначен главнокомандующим Москвы и уже 11 июня А.Я. Булгаков уведомлял брата о намерении Ростопчина принять его чиновником особых поручений в "начальники его тайной канцелярии" [11].

Только 30 июня Булгаков сообщал, что "...Наташу отвез я в подмосковную, смотреть за хозяйством; насилу отсюда [из Москвы] урвался. Какое блаженство быть в своем уголку, любимым мужиками, с доброю женою и милыми детьми! Надобно, чтобы я очень любил графа [Ростопчина], чтобы разлучаться со своими и служить. Право, награждения все для меня ничтожны, я слишком счастлив дома, чтобы за чем-нибудь в свете гоняться, и ежели служу, то оттого, что в графе вижу благородного человека и ревнестнейшего патриота; обстоятельства же теперь такие, что стыдно русскому не служить и не помогать дорым людям, как Ростопчину, в пользе, которую стараются приносить отечеству" [12]. Через некоторое время, оставив детей в деревне, Наталья Васильевна возвратилась к мужу в Москву.

После взятия французами Смоленска 6 августа 1812 г., 13 августа А.Я. Булгаков уведомлял брата Константина о намерении отправить супругу Наталью с детьми во Владимир ко "второй маменьке Куракиной" [13], однако, с одной стороны, находясь под личным влиянием графа Ростопчина, собиравшегося отстаивать Москву любой ценой, с другой, - понимая риск, которому подвергались грудные дети Екатерина с Константином от такого довольно неблизкого путешествия, к 21 августа изменил свое решение: "Наташа будет здесь [в Москве] потом поедет в подмосковную, где дети большие и малые" [14]. После этого письма Константин перестал получать письма от брата, неустанно вопрошая в своих безответных посланиях: "где ты, где Наташа, где дети?" [15].

Часть переписки этого периода, по всей видимости, не дошло до нас. 9 октября 1812 г. последние наполеоновские отряды оставили Москву, а первое после долгого периода молчания письмо А.Я. Булгакова датировано 28 октября 1812 года. По горячим следам описывая страдания, перенесённые жителями Москвы и уездного города Богородска (ныне г. Ногинск) в период оккупации, Булгаков писал, между прочим: "На всяком шагу находим мы доказательства зверства их [французов]. В Богородске обмакнули они одного купца в масло, положили на костер и сожгли его живого, смотрели на его страдания и раскуривали в огне трубки свои; здесь [надо полагать, в Москве, - прим. trojza] насильничали девчонок 10 и 11 лет на улицах, на престолах церковных" [16].

Вернувшись в Москву вместе с Ф.В. Ростопчиных 24 октября 1812 г. А.Я. Булгаков обнаружил свои дома в Немецкой слободы уцелевшими от пожара, хоть и разграбленными: "Наши слободские дома целы. Много в них расхищено; все же, что я нашел в них, мебелью, отправлено мною в подмосковную; библиотека вся перемешана, разрыта. Книги валяются по полу, даже по двору. Однако же я бился трое суток и кой-какие увражи привел в порядок; все, что соберу, пошлю в деревню" [Там же, 16]. Ту же мысль Александр Яковлевич высказал и в дошедшем до нас письме своей супруге: «Удалось собрать около тысячи книг, завтра уложу их в ящики и отошлю в Смердино. Я нашел прелестные дрожки, которые французы оставили в сарае. Вот славная пожива! Они тоже отправятся в деревню» [17].

В том же письме о Семердине / Смердине в период оккупации сообщается: "Все люди наши, в день вступления французов [2 (14) сентября], бежали из дому и жили все время в моей подмосковной: Аким, Максим, Павел, Исак и проч." [18]

Из того же письма мы узнаем, что супруга А.Я. Булгакова с детьми, все же, доехала до Владимира, где и оставалась в конце октября, собираясь остаться "зимовать", поскольку господский дом в Семердине-Смердине был ещё не вполне окончен: "Наш подмосковный дом, - писал А.Я. Булгаков, прекрасный, я его построил прошлого года, но печей еще нет. Я Бога благодарю, что деревнюшка наша спаслась, а то пришлось бы по миру идти" [Там же, 18].

Близкий кругу Ф.В. Ростопчина популярный публицист Сергей Николаевич Глинка (1776-1847), поместил в одном из своих сочинений интересную заметку, несомненно сообщённую ему Александром Яковлевичем Булгаковым:

«Верный староста Александр Фролов, в грозную тучу, нашедшую на Москву 1812 года, показал Веру и верность русского крестьянина. Враги уже злодействовали в Москве, а он отправлял все господские работы, подавая пример поселянам. Некоторые проезжие крестьяне говорили: что ты не продаешь господского хлеба, ведь враги сгубят? – «Будь воля Божия» - говорил верный староста: «мое дело беречь, продавать мне не приказано». Злодеи наводили мост на Клязьме, а у старосты Александра Фролова все шло своим чередом. Он убрал с полей весь господский хлеб, сберег, что в доме оставалось, и когда в первый раз увидел господ, радостно им сказал: «Не боюсь теперь и умереть, голова моя ни в чем неповинна. Бог помог мне уберечь ваше доброе!». Верный староста Александр Фролов и соседних поселян советами и примером удерживал при их местах и при их деле. За добрый совет соседние крестьяне сказали ему спасибо, а добрый староста отвечал: «Бог нас всех помиловал!» [19].

Вообще, примечательно, что заметка носила название «Староста сельца Смердина» (не "Катушино" - "Катюшино"), да и после 1812 года, ранее любивший, на манер покойного батюшки [20] жестоко позабавиться с крепостными людьми [21] А.Я. Булгаков, кажется, навсегда забыл про "Катушино", уважительно и гордо помечая свои письма из деревни "Смердино"...

15 января 1813 года, осознавая кому и чему он обязан спасением своих годовалых детей, Александр Яковлевич писал: "От нашествия французов потеряли мы около двадцати тысяч рублей, но Боже сохрани меня роптать. Мы сохранили нашу подмосковную, а она доставит нам почти все необходимое для хозяйства. Благоразумная экономия Наташина позволяет мне не отставать от очень многих, куда как богатее меня, но не таких аккуратных как мы" [24]. Былую "державную спесь" старых бар наполеоновское нашествие не смыло с новых наследников, но, хоть несколько поубавило. В особенности у мелких дворян. Впоследствии это вдруг проснувшееся "уважение к народу" быстро растворилось в патриотических сказках, сочиненных Глинкой и патриотическом угаре победы, поддерживаемом Ростопчиным, признании этой войны "Отечественной", декабре 1825-го  и далее по списку...

Деревня Смердино была расселена при создании Софринского артиллерийского полигона около 1933-1934 гг., а её строения разобраны. Никаких данных о том, сохранялся ли господский усадебный дом 1811-1813 гг. постройки на территории деревни не обнаружено...

Продолжение следует.

См. по теме:
Давно забытое Смердино.
Terra Incognita Подмосковья: "гулкая" история забытого района.

Вельможные владельцы деревни Булаково.

А.Ю. Послыхалин, 2014. При использовании материала обязательна ссылка на trojza.blogspot.com.

1. Братья Булгаковы. Переписка. Т. I. Письма 1802-1820 гг. - М., 2010, с. 276. В Википедии - ошибочно Елизавета названа Любовью (?).

2. Братья Булгаковы. Переписка. Т. I. Письма 1802-1820 гг. - М., 2010, с. 228.

3. Братья Булгаковы. Переписка. Т. I. Письма 1802-1820 гг. - М., 2010, с. 245-246.

4. Братья Булгаковы. Переписка. Т. I. Письма 1802-1820 гг. - М., 2010, с. 272.

5. Письмо от 23 апреля 1812 г.  Братья Булгаковы. Переписка. Т. I. Письма 1802-1820 гг. - М., 2010, с. 276.

6. Братья Булгаковы. Переписка. Т. I. Письма 1802-1820 гг. - М., 2010, с. 281.

7. Письмо от 14 мая 1812.  Братья Булгаковы. Переписка. Т. I. Письма 1802-1820 гг. - М., 2010, с. 283.

8. Братья Булгаковы. Переписка. Т. I. Письма 1802-1820 гг. - М., 2010, с. 284.

9.  Братья Булгаковы. Переписка. Т. I. Письма 1802-1820 гг. - М., 2010, с. 287.

10. Братья Булгаковы. Переписка. Т. I. Письма 1802-1820 гг. - М., 2010, с. 288.

11. Братья Булгаковы. Переписка. Т. I. Письма 1802-1820 гг. - М., 2010, с. 291.

12. Братья Булгаковы. Переписка. Т. I. Письма 1802-1820 гг. - М., 2010, с. 296. 

13. Братья Булгаковы. Переписка. Т. I. Письма 1802-1820 гг. - М., 2010, с. 299.

14. Братья Булгаковы. Переписка. Т. I. Письма 1802-1820 гг. - М., 2010, с. 301.

15.Братья Булгаковы. Переписка. Т. I. Письма 1802-1820 гг. - М., 2010, с. 304, 306.

16. Письмо от 28 октября 1812 г. Братья Булгаковы. Переписка. Т. I. Письма 1802-1820 гг. - М., 2010, с. 308. 

17.  К чести России. Из частной переписки 1812 года. - М., 1988, с. 159.

18.Братья Булгаковы. Переписка. Т. I. Письма 1802-1820 гг. - М., 2010, с. 310.

19. Прибавление к русской истории Сергея Глинки или записки и замечания о происшествиях 1812, 13. 14 и 15 годов, им самим изданные. М.1818. С. 110-111.

20. "Был тут и Иванушка, дурачок Хованских. Папа заставил его плясать и бросил под ноги хлопушки. он пошел по ним; как хлопок раздается, дурачок наземь кидается, начинает крестьиться и кричать, будто ему горло режут. Папа не выезжает со двора, не имея коробочку хлопушек" (Письмо А.Я. Булгакова 15 апреля 1809 г.). См.: Братья Булгаковы. Переписка. Т. I. Письма 1802-1820 гг. - М., 2010, с. 166. 

21. "Сделал я раздачу, кидал деревенским пряников, калачей; стало этого недовольно, взял я шута, натыкал ему за шею, в сапоги, за галстук, в рукава, в штаны пряников, одним словом, начинил его всяким лакомством и пустил его в народ. Надобно было видеть, как бросились на него бабы, девки, мальчики и начали из него вытаскивать добычу; было с чего лопнуть со смеху. Женщины запускали ему руки в штаны, а он им задирал юбки, сие было весьма живописно; вообрази, что даже шумишки, кои я бросал этим дамам, не могли их отвлечь от сего занятия. Мы провели очень приятный день. /.../ Поутру была у нас комедия с шутом. Для наказания князь велел его привязать к качелям круглым, и подняли его наверх; просидел он там довольно, вдруг прихожу и говорю, что князь хочет его велеть расстрелять и что для того и привязали его к качелям. Приходит Белов, камердинер, с ружьем, заряжает его; тот все думает, что шутка, как вдруг бацнут в него холостым зарядом. Как видишь, мы время свое проводим в фарсах..." (Письмо А.Я. Булгакова из Горбово от 26 июля 1810 г.) Cм.:Братья Булгаковы. Переписка. Т. I. Письма 1802-1820 гг. - М., 2010, с. 204-205.

22. РП. Т. 1, вып. 3. СПб., 1905. № 83. 

23.  Сын его Константин (1812-1862) – соученик М.Ю.Лермонтова по Благородному пансиону при Московском университете и школе юнкеров в Петербурге, с 1835 – гвардейский офицер, был хорошо знаком со всеми лицами пушкинского окружения.

24. Братья Булгаковы. Переписка. Т. I. Письма 1802-1820 гг. - М., 2010, с. 316.