Заговор старухи Дарьи из кинофильма «Прощание» (Прощание с Матёрой, 1981 г.)

Кинофильм «Прощание», по мотивам одноименной повести Валентина Григорьевича Распутина (1976 г.),  снимавшийся великим режиссёром Ларисой Ефимовной Шепитько (1938 – 1979), и, после смерти режиссера доснятый её мужем, режиссером Элемом Климовым (1933 – 2003) и выпущенным в прокат в 1981 году, является не только одним из превосходных образцов настоящего, вдумчивого, глубокого советского кинематографа, но и, в особом смысле, фильмом-очищением, имеющим катарсический финал. Фильм посвящён последним дням существования Матёры - островной деревни, расположенной посередине реки Ангары, которая должна быть затоплена при строительстве ГЭС.

Одним из наиболее переломных моментов кинофильма является сцена заговора  старухи Дарьи в исполнении народного артиста СССР Стефании Михайловны Станюты (1905 – 2000). Сцены заговора и его текста нет в оригинальной повести. Он присутствует только в кинофильме. Заинтересовавшись источником текста заговора, нам удалось выяснить, что в своих основных частях он восходит к сборнику публикаций «Великорусские заклинания», подготовленному известным исследователем русской литературы Леонидом Николаевичем Майковым (1839-1900), изданному в 1869 году.
Любопытно, что текст заклинания старухи Дарьи не однороден и составлен частично из отрывков различных заклинаний разного времени и места  фиксаций, приводимых в книге. Все вместе они  представляют весьма интересный материал для анализа того, что же, всё-таки
заклинает бабка Дарья… Да и к чему же привело это заклинание.

«…ты благословенна, ты освящена, ты…

…ты… ты благословенна…

Ты освящена…

Всеми ты царями царь, всеми ты царями царь.

Будь ты кроток, будь ты милостив, будь ты кроток, будь ты
милостив…

_____

Мать сыра земля, ты благословенна, ты освящена, ты всякими
травами и всякими цветами украшена [в ориг.: «ты украшена всякими травами и
всякими цветами!»]. [С]украсило тебе красное солнце, [пропуск: светлый месяц]  ясныя звезды и вечерния зори [1].

Батюшка ты, царь огонь, всемя ты царями царь, всеми ты
огнями огонь, будь ты кроток, будь ты милостив, [пропуск: будь ты кроток, будь ты милостив; как ты жарок и пылок, как ты
жгешь и палишь в чистом поле травы и муравы, чашши и трушшобы, у сырого дуба
подземельныя коренья, семьдесят семь кореньев, семьдесят семь оторослей, такоже]
я молюся и корюся тебе-ка батюшко, царь огонь, жги и спали [пропуск: с раба Божия (имя)] все наши [в ориг. – всяки] скорби и [пропущено: болезни, уроки и] призоры,
страхи и переполохи… [2] самих нас не тронь.

Я спрошу у тебя батюшка, я спрошу у тебя красно солнышко,
[10*] еще что же стоят за люди, еще что же пришли за гости. Пришли люди
незнакомые, стоят гости небывалые [В
ориг. – «Еще кто же стоя за люди, Еще что же пришли за гости? Пришли люди
незнакомые, Стоят гости небывалые…»] [9*]..

Как на небе месяц светел, снеги мертвы, так бы и дела их были
мертвы [в ориг. – так бы и твое тело было
мертвое]. Вы [в ориг. - ты] предо
мной есть лютый огонь, а я перед вами [в
ориг. – пред тобой есть] сильная вода [пропуск:
когда загорится твое лютое сердце, то я твое лютое сердце залью своею сильною
водою]. [3].

Быстра речка перенослива, сыра мать-земля терпеливая [8*].

_____

Молния палит, лес ломит, травою шумит, водою замывает,
песком засыпает [4].

Ключ и замок моим словам [5].

Лежит утка да камень; нет у камня яиц, нет у утки молока [7].

Ключ и замок моим словам [5].

Будьте, мои слова, крепки и сердиты на то мое дело,
крепче ножа булатнаго, вострее сабли вострой [в ориг. - булатной] [4].

Ключ и замок моим словам [5].

Аминь. И трём аминям аминь [6]».

Для начала приведём ссылки:

1. Заговор из раздела «На подход к властям и на умилостивление судей». Заговор из волшебного дела 1766 – 1767 гг из архива Воронежской духовной консистории // Опубл.: Майков Л.Н. Великорусские заклинания. – СПб., 1869, С. 150-151, № 343.

2. Заговор из раздела «О разных болезнях действительных и мнимых». Заговор говорится в бане на угли. Записан В. Адриановым в Курганской округе Тобольской губернии. Майков Л.Н. Великорусские заклинания. – СПб., 1869, с. 98. № 239.

3. Заговор из раздела «На подход к властям и на  умилостивление судей». Извлечение Н.Аристова из раскольничьей рукописи XVIII века, впервые опубл в 1863 г. // Майков Л.Н. Великорусские заклинания. – СПб., 1869, с. 151. № 344.

4. Заговор из раздела «От порчи свадьбы».  Записан Н. Чернышевым в Череповецком уезде

Новгородской губернии. // Майков Л.Н. Великорусские заклинания. – СПб., 1869, с. 28. № 44.

5. Не исключено, что тут послужили оригиналом слова заговора также из раздела «На подход к властям и на умилостивление судей»: «а тем моим крепким своим словом ключь и замок и во веки веков аминь». Из раскольничьей рукописи Н.Аристова, впервые опубл. В Журнале народного просвещения 1863 г. // Майков Л.Н. Великорусские заклинания. – СПб., 1869, с. 152. № 345.

6. Заговор из раздела «На подход к властям и на умилостивление судей». Заговор записан А. Леопольдовым от старухи раскольницы в 1846 году. Саратовская губерния. // Майков Л.Н. Великорусские заклинания. – СПб., 1869, с. 149. № 341. Вариант: «Аминь, над аминем аминь» при прикладывании подорожника к ране // Майков Л.Н. Великорусские заклинания. –СПб., 1869, с. 72.

7. Заговор из раздела «От руды или крови (от поруба, пореза, кровавой раны)». Заговор зафиксирован Дмитрием Беренисовым в Юрьевском уезде Владимирской губернии до 1869 г. // Майков Л.Н. Великорусские заклинания. –СПб., 1869, с. 62, № 142.

8*. Фраза заговора «Быстра речка перенослива, сыра мать-земля терпеливая» отсутствует в публикации Л.Н. Майкова. Она опубликована в собрании песен «Гой еси вы, добры молодцы»: русское народно-поэтическое творчество. П.С. Выходцева и Е.П. Холодцова. – М., Молодая гвардия, 1979 г., с. 113. Песня относится к кругу ритуальных песен свадьбы и обращается к невесте, оговаривая тему тяжелой жизни в кругу чужой семьи. Приводим песню целиком.

Уж ты, сестрица моя родная,

Уж на чужой-то сторонушке

Не нагреешь ретиво сердце

Ни при печке, ни при огончике,

Ни при красненьком солнышке.

На чужой-то сторонушке

Не держи, моя родная.

Ни дружков, да ни подруженек.

Только знай ты, моя родная,

Свою миленькую ладушку.

На чужой-то на сторонушке,

Если горюшко накопится –

Лучше выйди, моя родная,

Ты на чистенькое полюшко,

Ты ко быстренькой ко реченьке,

Сядь на серенький на камушек,

Где печет да красно солнышко.

Никто не скажет про твое горюшко:

Серый камень-то молчажливый,

Бережка-то вот спесивые,

Быстра речка
перенослива,

Сыра мать-земля
терпеливая, -

Не расскажут твово горюшка!

9*. Из серии свадебных песен из «Причитаний» по поводу «Просватанья». // Лирика русской свадьбы. –Л., 1973 г., с. 208, № 428.

10*.  У отрывка «Я спрошу у тебя батюшка, я спрошу у тебя красно солнышко» прямых аналогий не найдено. Возможно, первая часть восходит так же к кругу песен свадебного обряда, к примеру:

Я спрошу тебя, родной батюшка,

Что у вас были за гости за гостители?

А нас, родной батюшка, навек с тобой разлучители? 

См.: Кошкина В. Русская свадьба. 1997, с.
213. Правда Л.Шепитько и Э.Климов должны были быть знакомы с ранней публикацией
этого текста, которой я не знаю, к сожалению [буду рад подсказкам]. А вторая, «я спрошу у тебя красно солнышко», - к былинному эпосу [?].

ВЫВОД (Для тех, кто смотрел фильм)

Вначале Дарья не может определиться на что именно читать заговор, «на умилостивление судей» или «на угли», читавшийся, как говорят, от болезней детей; нужно помнить, что Матёра должна была быть сожжена перед затоплением. «На угли», - это второе, что приходит ей в голову после «властей». И она «цепляется» за этот заговор, поскольку он ей кажется более действенным, как для женщины, когда-либо лечившей своих детей вне медицинского обслуживания, «более излечивающим», в отличие от первого заклинания, целиком произнося первые две «строфы». Но далее следует перерыв с глубоким внутренним противоборством: кого же я спасти хочу, своего «ребёнка» - остров, к живой ткани земли которого она прикасается, или, всё-же, всех, кто на острове живёт. И начало заклинания прямо говорит о её выборе.

«На подход к властям и на умилостивление судей» 1766-1767 годов перетекает в заговор «О разных болезнях действительных и мнимых», что, в свою очередь, как бы оправдывает власть, жгущую своих граждан огнём и мечом во избавление их от грехов. Это сочетание различных заговоров нужно признать довольно изысканным и отсылающим ко временам всенародного пастыря Иоанна IV-го. Фраза, однако же, заключается словами «самих нас не тронь», - среди заговоров книги Л.Н. Майкова не замеченными. «Если надо жечь, - выжги наши грехи, а не нас самих», - вот о чём, на наш взгляд, просит старуха Дарья.

Сразу после этих слов, кажется, уже наступает отсылка к свадебному обряду, который традиционно считался во многом тождественным обряду похоронному. С той лишь разницей, что произносимые Дарьей слова относятся к свадебным «причитаниям», а не «хвалам». Продолжение этой темы в «…незнакомых людях»  ещё более усиливает эффект и имеет прямое отношение к основной теме: почти свадебные «гости небывалые», сваты,  хотят отвезти жителей острова в «иной мир» берега и большой земли. Так сказать, «сваты иного мира» напрямую отождествляются с посланниками смерти, к тому же несущими с собой огонь государства… Но сразу после свадебного причитания вступает заклятие на власть («дела мертвы» - вместо ориг. «тела») и противопоставление огню власти – воды смирения, обладающей возможностью потушить любой огонь, сколь силён бы он ни был. Символический
круг огонь/вода, государство/люди, - завершается, что, выражается в некотором «итоге» этих повторных циркуляций: «Быстра речка перенослива, сыра мать-земля терпеливая», - глубокой по смысле фразе, обращённой к девушке, вышедшей замуж. И речка и земля, согласно продолжению этого отрывка,  молчат о горе невесты на чужой сторонушке. 

И вот тут-то, старуха Дарья, без перерыва, начинает произносить совершенно, казалось бы, неуместный кусок заговора из серии… «От порчи свадьбы»: «Молния палит, лес ломит, травою шумит, водою замывает, песком засыпает». Казалось бы, до сих пор увоз людей на берега, конец Матёры должен оцениваться в заклинании  совсем не так, но тут, в своём речитативе без пауз, Дарья полностью меняет весь смысл своего заклинания, сразу же замыкая свои уста ключом «на судей», т.е. переходя к новому, замыкая старый заговор. Мол, всё пройдёт само-собой.

Сразу после этого старуха «замыкает руду», - произносит отрывок заговора, как бы препятствующего внезапному кровопролитию, но, толком, использовавшийся для унятия течения крови от уже полученной раны. …Снова-таки замыкая «на судей», что, может, вообще-то показаться заговором на самих судей от их напасти, чтобы их не убили… И слова идёт тема «От порчи свадьбы»: «Будьте, мои слова, крепки и сердиты…», что опять говорит об осознанной решимости старухи. И завершается всё заклинание аж двумя раскольническими «формулами»...

А. Послыхалин, 2014. При использовании материала обязательна ссылка на trojza.blogspot.com.