Как говаривал старина Холмс, «Если хочешь что-нибудь надежно спрятать, положи его на самом видном месте». Во многом поэтому настоящие тайны за семью печатями и до сих пор неразгаданные загадки в наши дни чаще встречаются не в глухих лесных чащах и накрепко забытых урочищах, а в центрах многолюдных городов, - у всех на виду. Одна из таких загадок связана с известным памятником истории и культуры - "Домом Рабенека" (или "Загородной усадьбой Рабенек-Михайловых") в подмосковном городе Пушкино. До сих пор доподлинно не известны ни дата постройки, ни имя первого владельца деревянного здания.
Эмблема музея. Ок. 1981 г. Серпы и молоты особенно интересны.
В 1981 году в нем разместился Пушкинский краеведческий музей. При
включении памятника в гос. реестр, в ходе культурно-исторический
экспертизы 2002 года, постройка была датирована началом XX века [1].
...Между тем, в многочисленных публикациях вместо этой довольно осторожной датировки, чаще всего встречается "точная" дата - 1910 год, возникшая, увы, не на основе неопровержимых документов, а на той же архитектурной оценке стилистики здания.
Второй немаловажный вопрос состоит в том, кто именно из представителей разветвленной семьи фабрикантов Рабенеков имел отношение к постройке здания. Как ни странно, практически повсеместно на этот вопрос даются разные ответы. Директор музея и краевед О.Н. Бойко в одном из интервью 2012 года говорит о том, что "по воспоминаниям старожилов строил его Людвиг Рабенек, владелец Соболевско-Щелковской мануфактуры. Сюда
он приезжал отдыхать от трудов своих на фабрике. Вспоминают, что на
верхнем этаже в светелке у него висели многочисленные клетки с птицами.
Это было его увлечение орнитологией" [2]. К сожалению, краевед не уточняет, какой именно из четырёх тезок, Людвигов Рабенеков, (щелковской ветви рода) имеется в виду, или же речь идет о том, что дом принадлежал Товариществу мануфактур "Л[юдвиг] Рабенек" [3].
К.К. Банза
Несколько странно, что вместо фотографии одного из Людвигов Рабенеков в видеосюжете фигурирует и вовсе не Рабенек, а неблизкий родственник болшевской ветви семьи Рабенеков - Конрад Карлович Банза (1842 - 1901), с 1879 г. входивший в правление Т-ва М-р "Л. Рабенек" в Соболеве (Щелково) [4].
Обращение к краеведческой литературе, вопреки ожиданиям, не только не может внести ясность, но и добавляет путаницы. В книге Г.Б. Китайгородского "Пушкинский район" на стр. 277 под фотографией дома указано: "Бывшая дача фабриканта Г. Рабенека" и на стр. 280, соответственно, идет рассказ не о щелковской, а о болшевской ветви, берущей начало от Франца Андреевича (Франца Генриха Дитриха) Рабенека (1787 - 1856). Здесь же упоминаются и сыновья последнего: Герман Францевич Рабенек (ум. 1892) и Иоганн Францевич (Иоганн Эдвард/Эвальд) Рабенек (1811 - 1873). Любопытно, что в этой крохотной главе, озаглавленной "Дача Рабенека в Пушкино" - нет ни слова про сам дом в Пушкине, ни, соответственно, и обоснований того, что дом мог принадлежать когда-либо Герману Рабенеку, либо потомкам Франца Рабенека.
К сожалению, на первый взгляд незначительные небрежности и не всегда обоснованные предположения со временем имеют тенденцию обретать сторонников и противников, становясь темой горячих обсуждений и острых дискуссий, увы, "ведущих вникуда". Не стоит забывать, что краеведение - это именно "территория документа".
Генеалогическое древо щелковской ветви семьи Рабенеков. Сост.: А. Послыхалин, 2015 г.
В процессе продолжительной работы над книгой "История города Щелково" мы, конечно, не могли обойти вниманием публикацию воспоминаний одного из представителей щелковской ветви Рабенеков, - Эдуарда Артуровича Рабенека (1858 - 1937). Воспоминания были записаны им на английском языке в Париже, в марте 1930 года.
Эдуард Артурович Рабенек. Фотография кон XIX в.(?).
Текст был прислан автору сборника "Подмосковные фабриканты Рабенеки", Ю.Н. Соловьевой правнуком Эдуарда Артуровича, Андреем Рабенеком. Выяснилось, что Э.А. Рабенек упоминает в своих записях и Пушкино и некую здесь существовавшую дачу. Приведем этот отрывок с незначительными сокращениями и нашими комментариями в [квадратных скобках]:
(в пер. Ю. Н. Соловьевой) "После смерти отца [т.е. Артура Людвиговича Рабенека (1836 - 1864)] дядя Луи [Людвиг Людвигович Рабенек (ум. после 1894)] стал нашим опекуном. /.../ Когда мама [Елизавета Эдуардовна Рабенек (урожд. Квак; ум. 1911)] везла нас в Германию [в 1870 г.], дядя Эдмунд [младший брат Л.Л. Рабенека и умершего А.Л. Рабенека - Эдмунд Людвигович Рабенек (1842 - ум. 10 декабря 1908)] сопровождал нас до границы, но не мог въехать в Германию, так как не прошел военной службы. Он был женат на фабричной девчонке из села Амирева [С 1978 г. село Амерево вх. в черту г. Щелково]; она [Евдокия (Авдотья) Михайловна (урожд. Окунева; ум. до 1908 или в 1911)] имела не очень хорошую репутацию и не принималась в нашей семье. Он [дядя Эдмунд] уехал с ней в Англию в 1866 г. и вернулся английским джентельменом с разными охотничьими трофеями. Авдотья Михайловна была хорошей женой: она часто ходила с ним на охоту и хорошо на него влияла. Детей у них не было и они удочерили девочку Евгению, которая вышла замуж за англичанина Дитмарха (Ditmarch). Поскольку дядя не хотел работать в семейном деле, он забрал свою долю 200 тысяч рублей и уехал жить в Пушкино. Он был очень избалован своей матерью [Елизаветой Ивановной Рабенек (урожд. Квак; 1804 - ум. 1850 или 1858)] как самый младший в семье ребенок, никогда серьезно не учился, но был очень общительный и в высоком обществе и с простыми людьми. Он был хороший охотник и знал "толк" в природе и животных, рассказывал забавные истории об охоте на медведя или как охотники едут на охоту. Дети хохотали, когда он имитировал жесты и гримасы животных. Мой брат ходил с ним на охоту, и еще когда [стр. 95 закончилась] мы [Эдуард Рабенек и его старший брат Людвиг Артурович Рабенек (1856 - 1928)] не были женаты [т.е. до рождения первого сына старшего брата (Людвига) 15 января 1883 г.], мы ездили к нему [дяде] на дачу, где обычно много пили. В конце концов, он спустил свои капиталы и имел только дачу в Пушкине. Когда он сопровождал нас в 1870 г. [в Германию], он собрал животных на границе для московского зоопарка и для своей лавки, которую содержал вместе с бывшим учителем Германа Рабенека Стадером, и где были собраны попугаи, кресла с подлокотниками, музыкальные инструменты и другие диковины. К сожалению, он ничего не получил от этого; наоборот, невыгодно поместил деньги в это предприятие. Он основал красильную фабрику вместе с Ватреме и двумя другими господами и дал фирме свое имя. Дядя Луи был очень сердит на него за это. Вскоре Э. Рабенек ушел оттуда, и они изменили название на Ватреме. Когда дядя Эдмунд стал старым для охоты, он принялся рисовать пейзажи, весьма неплохие для непрофессионала. Он умер в Пушкине в 1908 г. и был похоронен рядом со своей женой, скончавшейся несколькими годами ранее" [6].
Эдуард Артурович Рабенек.
Уважаемый Ф.Г. Соловьев любезно переслал нам из далекого Анкориджа оригинал воспоминаний Э. А. Рабенека, который, при высокой степени любопытства, можно было бы сверить с вышеприведенным переводом.
After the death of our father uncle Louis
was our guardian. /.../ When our mother took us to Germany uncle Edmund accompanied us
as far as the German border. He didn't dare enter Germany
because he had not done his military service. Uncle Edmund
married a factory girl from Amerevo; she did not have a good
reputation and we did not receive her in our family. He went with
her to England
in 1866 and came back like an Englishman with
many hunting trophies. Eudoxia Mikhailovna was a good
wife for him; she often went hunting with him and she was a
good influence onhim. They had no children, but they adopted
a girl Jenny whomarried Mr. Ditmarsh. Since our uncle did
not want to work in his father's business he sold 200,000
roubles worth of shares and moved to Pushkino. Uncle Edmund had been
spoiled by his mother because he was the youngest child
and a pretty boy. He never studied seriously and he was very
sociable, a good companion in high society and also with
peasants. He was a good hunter and knew about nature and animals.
He told vivid tales about his bear hunting without exaggeration
or pretence about how hunters used to hunt. Children enjoyed
watching him imitate the gestures and grimaces of animals. My
brother went hunting with him before we got married, and we used
to visit him in his dacha where we usually drank too much. He saw the commercial business from the
point of view of a hunter. He could not imagine that it could
be positive for both sides. But in the end he was the one
outwitted. He soon spent all his capital and finally he was left with
only his dacha in Pushkino.When he accompanied us in 1870 he had to
collect animals at the
border destined for the Moscow zoo and his shop. In his shop he had parrots, armchairs, music and other
curiosities. He owned the shop with the former home-tutor of Herman
Rabeneck, Stader. Unfortunately he got nothing out of it; on
the contrary he 'had to keep sinking money into it. He founded a
Turkish-red dye works with Watremez and two other persons and
gave his name to the firm, which made Uncle Louis very angry.
Soon after he quit, they changed the name to Watremez. When
uncle Edmund got too old and heavy to go hunting he started
to paint landscapes and he was very skilled for an old amateur. He
died in Pushkino in 1908 and was buried side by side with his
wife, who had died some years before. His only stipulation at
his burial was that his mustache be waxed.
Эдмунд Людвигович Рабенек - владелец дачи в Пушкине.
Итак, строителем и владельцем "dacha in Pushkino", согласно словам документа, был ни кто иной, как Эдмунд Людвигович Рабенек (1842 - 10 дек. 1908). Переезд подальше от брата и свояченицы можно понять. Стоит помнить, что его брат Артур Людвигович, покончил с собой в 1864 году в возрасте 28 лет от перенапряжения по работе и нервного расстройства (по словам Э.А. Рабенека), оставив двух сыновей. После этого никто из оставшихся двух сыновей умершего в 1862 г. основателя фирмы не проявлял особого рвения "сгореть на работе". Часть Артура перешла в руки его вдовы (матери отца воспоминаний). В 1865 году младший из трех сыновей Эдмунд забрал свою долю в 200 000 рублей и уступил права на свою долю старшему брату Людвигу, который вскоре продал обе доли своей супруге Августе (урожд. Оттингер).
Кроме того, выход Эдмунда Людвиговича из дела был связан с его женитьбой на любимой женщине, - простой русской девушке из соседнего села, тогда как в кругу русских немцев было принято жениться на своих соотечественницах. Конечно, этот брак, кроме прочего, не суливший богатого приданого или объединения каких-либо капиталов, вызвал неодобрение как со стороны старшего брата (Людвига), так и со стороны свояченицы (Елизаветы). Поездка молодых Эдмунда и Авдотьи в Англию в 1866 г. состоялась когда Эдмунду было всего 24 года (Рабенеки женились рано. Умерший Артур вступил в брак в 1855 г. в возрасте 19 лет).
Восстанавливая очередность событий, можно
узнать, что в 1870 г. Эдуард Артурович сопровождал до границы с Германией 15-летнего Людвига и 12-летнего Эдмунда Артуровичей (автора воспоминаний), - которым было "на роду написано" поднять производство Товарищества "Л.Р Рабенек" до пятимиллионного капитала, выведя его на первое место по крашению текстиля во всей Российской империи. Впоследствии, по крайней мере до 1883 года [года рождения старшего сына Людвига Артуровича - Людвига (старший сын Эдуарда, Карл, родился в 1888 г.)], молодые братья - племянники "дяди Эдмунда" уже бывали на его даче в Пушкине, где весело проводили время.
Получается, что дом-дача Э.Л. Рабенека в селе Пушкино существовала уже в период с 1866 по 1882 г., Однако, любопытный особняк с разновысотными ассиметричными фасадами и затейливым декором несет явные признаки модерна. По словам автора воспоминаний, Эдуард Людвигович скончался в Пушкине [10 декабря] 1908 года в возрасте 66 лет, то есть владел домом до конца своих дней.
Пришла пора для наших собственных предположений, которые, надеемся,
никогда не станут "общепринятой догмой", но лишь очередным шагом на пути к
прояснению туманных отражений прошлого в документах.
Может быть, не такой уж и старый деревянный дом 1866 (1870) - до 1882 гг. постройки мог быть перестроен в более "современном" виде еще при жизни владельца. Воспоминания старожилов о "многочисленных клетках с птицами в светелке верхнего этажа", переданных О.Н. Бойко, прекрасно корреспондируются с упоминанием об увлечении владельца дома "охотой и попугаями", отраженным в воспоминаниях Э.А. Рабенека. В определенном смысле эта связь говорит о том, что сохранившийся дом Рабенека - та самая дача Рабенека, которой он владел, а не какое-либо другое здание.
И отражение этой "барской затеи" даже запечатлено в экспозиции...
По всей видимости, заложенная изначально, общая оригинальная структура постройки с ассиметричными фасадами, созданными за счет компоновки разновеликих объемов - не является исключительной чертой, которая могла бы быть основной причиной датировки постройки началом XX века и безапелляционно относить отделку фасадов к стилистике московского модерна...
Некоторые аналогии в схожих способах решения основного объема архитектурного сооружения можно заметить в проектах деревянных дач II половины XIX в., выполненных в "псевдорусском стиле" [См., напр.], - в духе "национально-ориентированной архитектуры" ("Терем" И.П. Ропета в Абрамцеве, 1873 г. и др.) или в проектах деревянных построек, публиковавшихся в 1872 году в "Альбоме сельскохозяйственных построек, машин, экипажей и модной мебели" [См., напр.].
Богатый внешний декор постройки, и, особенно выделяющиеся различные формы оконных проемов от дуги в форме хомута до большого полуциркульного окна, тонкая слоевая отделка поверхности фасадов, не смотря на значительные утраты, - настойчиво заставляет вспомнить работы Талашкинских мастерских.
Недаром так органично в музее смотрится кресло 1870 - 1880 гг. "Тише едешь - дальше будешь"...
...или тот же чудесный сервант - "стойка", правда, едва заметный в экспозиции.
Трудно рассказать о том, как выглядел человек в юности, впервые встретившись с ним в его прелонном возрасте, недавно жестоко избитым по лицу, еще до того перенесшим множество внутренних и пластических операций и, наконец, помещенным в несвойственную ему среду.
Может, о периоде зрелости дома смогут напомнить его старые фотографии (увы, не датированные).
1.
2.
Даже трудно представить себе, что этот превосходный, роскошный, многопалубный "Линкор" - и есть та самая "утлая долбленка", которую мы видим в наши дни. ...А ведь такой вид он приобрел уже после перестройки, возможно, до 1908 года.
Интереснейший памятник истории и культуры в городе Пушкино находится в наши дни в аварийном состоянии. В таком положении здание находится уже на протяжении многих десятилетий. В здании ни разу не проводился капитальный ремонт. Необходимы срочные мероприятия по сохранению этой жемчужины Подмосковья. Такой заметной, такой таинственной и такой красивой "dacha in Pushkino".
______________
Послыхалин А.Ю. При использовании материала обязательна ссылка на trojza.blogspot.com
1. Постановление правительства № 84/9 от 15.03.2002. См.
2. Видео "Краеведческий музей города Пушкино", 2012 г.. См. 3:11.
3.А именно: Людвиг Андреевич (Людвиг Август) Рабенек (1791 - 1862); его сын Людвиг Людвигович (Людвиг Вильгельм) Рабенек (1829 (1831?) - ум. после 1894); внук первого и племянник второго - Людвиг Артурович Рабенек (1856 - 1928) и правнук первого, внучатый племянник второго и сын третьего - Людвиг Людвигович Рабенек (1883-1972).
5. Китайгородский Г.Б. Пушкинский район (Книга вторая). - Пушкино, 2007.
6. Семейные воспоминания Эдуарда Рабенека. Париж. Март 1930 // Подмосковные фабриканты Рабенеки. Сб. ст. под ред. Ю.Н. Соловьевой. - М.. 2004, с. 96-97.
