Исторический район Китай-города входит в состав Тверского района ЦАО г. Москвы, а его храмы относятся к Покровскому благочинию. Его непривычное название произошло от Китайгородской стены, возведенной в 1535-1538 годах на месте древо-земляных укреплений в 1534 году окруживших торговый и ремесленный посад возле Кремля. Территория древнего посада ограничена Москвой-рекой с юга, Китайгородским и Лубянским проездами с востока, площадью Революции и Театральным проездом с севера и Красной площадью с запада. Многочисленные соборы, монастыри и храмы Китай-города относятся к Покровскому благочинию Московской городской епархии. По административно-территориальному делению первой половины XIX века эта территория Белого города относилась к Городской части.
Здесь с самых давних времен в своих усадьбах проживали крупные представители московского боярства. Здесь же находились большие монастырские подворья, нередко исполнявшие функции современных гостиниц. К концу XVIII века застройка Китай-города стала настолько плотной, что его многочисленные улицы и переулки стали похожи на длинные и узкие ущелья между рядами каменных зданий. Главными улицами Китай-города являются Никольская, Ильинка и Варварка...
Никольская улица в конце XVII века (вид с северо-востока). Художник: А.М.Васнецов.
На Никольской улице, ведущей от Красной до Лубянской площади, находился Николаевский греческий монастырь – один из древнейших в Москве. Монастырь был основан в XIV веке и дал название улице. В 1553-1554 году рядом с монастырем возник первый центр российского книгопечатания - Печатный двор. С 1687 года в Заиконоспасском монастыре действовала Славяно-греко-латинская академия – первое всесословное учебное заведение России. В начале улицы, как говорили москвичи - «на Пожаре» (Красной площади) находились Верхние торговые ряды, включавшие Седельный, Котельный, Железный верхний, Коробейный и Серебряный ряды. На Никольской у Богоявленского переулка был Иконный ряд — центр иконной торговли в Москве. У Воскресенских (Иверских) ворот Китай-города в XVII веке находилось крупное административное учреждение столицы – Земской приказ. В начале XIX века Никольская была центром московской книготорговли. К 1812 году с северо-востока Никольская упиралась в стену Китай-города. Никольские (Владимирские ворота) стены были заделаны в 1708 году.
Улица Ильинка в конце XVIII века. Неизвестный художник.
От Красной площади до площади Ильинских ворот проходит улица Ильинка. Свое название улица получила по Ильинскому мужскому монастырю, в старину находившемуся на Новгородском подворье. На Ильинке располагались многочисленные монастырские подворья: Новгородское, Троицкое, Иосифовское, Алексеевское и Воскресенское. С XVII века здесь же стояло угловатое каменное здание Посольского двора, предназначенного для проживания иностранных дипломатов. Район Ильинки с XV века был известен как «Торговище» - центр московской торговли. С XV века здесь находились отстроенные в камне в 1595 году многочисленные торговые дворы, называвшиеся «Гостиными» от старорусского слова «гость» - купец. В 1641 и 1664 годах на Ильинке были возведены каменные здания еще двух гостиных дворов. Эти дворы насчитывали 200 рядов и 4000 лавок. В Екатерининскую эпоху Ильинка была благоустроена. В 1782 году знаменитый русский архитектор И.Е. Старов спроектировал Биржевую площадь, а с 1791 по 1805 год в соответствии с проектом Джакомо Кваренги был перестроен центральный Гостиный двор. Здание послужило образцом для десятков гостиных дворов, построенных в провинциальных городах России.
Улица Варварка в XIX веке. Неизвестный художник. 1860-1870-е гг.
От Красной площади до Варварских ворот Китайгородской стены идет улица Варварка, получившая свое название по церкви Св. великомученицы Варвары, возведенной в 1514 году и заново отстроенной по проекту М.Ф. Казакова в 1796-1801 годах. С давних времен на улице селились представители верхушки московского купечества. За Гостиным двором, который также называли «рядами», в южной части Китай-города между Варваркой и Москвой-рекой находится исторический район Зарядья, заселенный мастеровыми и ремесленниками.
.-%D0%A5%D1%83%D0%B4%D0%BE%D0%B6%D0%BD%D0%B8%D0%BA-%D0%92.%D0%90.-%D0%A0%D1%8F%D0%B1%D0%BE%D0%B2..jpg)
Китай-город на рубеже XVII-XVIII веков (вид с севера). Художник В.А. Рябов.
Накануне вступления неприятельских войск в Москву генерал-губернатор Москвы Ф.В. Ростопчин предоставил в распоряжение викария Московского и епископа Дмитровского Августина 300 подвод для эвакуации церковных сокровищ из монастырей и храмов Москвы. Надо заметить, что до того как Августин был хиротонисан в викарии, с 1801 года он был архимандритом Богоявленского, а с 1802 по 1804 год – архимандритом Заиконоспасского монастыря на Никольской улице. Вечером в субботу 12 сентября (31 августа по старому стилю), когда французская армия выступала из Можайска на Москву, в кафедральном Чудовом монастыре Московского Кремля вместе с обозами, едва вмещавшими богатейшие ризницы московских храмов, собрались настоятели и ризничие монастырей и соборов города. Среди прочих здесь присутствовал архимандрит Заиконоспасского монастыря на Никольской Симеон (Крылов-Платонов). Вместе с богатой ризницей этого монастыря, основанного еще Борисом Годуновым в 1600 году, он вывозил бесценные архивы Славяно-греко-латинской академии. Следующий архимандрит Заиконоспасского монастыря Парфений (Черков) в своем донесении Преосвященному Августину после войны писал, что «лучшая ризница и утварь были вывезены, остались самые неценные вещи, также несколько монахов штатных» (1., с. 40). Настоятель Богоявленского монастыря архимандрит Гедеон (Фомин) (ум. 23 декабря 1812) также находился здесь, сопровождая подводы с бесценной жемчужной ризницей и драгоценной утварью из его монастыря. Большую часть богатой ризницы Знаменского монастыря сопровождал монастырский казначей Мефодий. В 12 часов ночи по опустевшим улицам города огромный обоз медленно двинулся на север к Троицкой (Крестовской) заставе.
Поджигатели. Художник: И.М. Львов. С открытки изд. И.Е. Селина.
В день вступления авангарда французской армии в Москву, вечером 14 (2) сентября в одном из зданий Биржевой площади на Ильинке начался пожар. Магазины, наполненные маслом и салом, став неугасимым очагом пламени, горели всю следующую ночь. Другим источником распространения огня в Китай-городе были рыбные лавки на Солянке возле Воспитательного Дома. Огонь отсюда быстро распространился в Зарядье. По воспоминаниям современников, первые грабежи в Гостином дворе начались как повод уберечь от огня многочисленные товары, которыми были набиты торговые лавки Гостиного двора. Как писал аббат Сюрюг, католический священник церкви св. Людовика на Малой Лубянке: «народ выламывает двери и входы в подвалы, которым угрожает пламя, как будто для того, чтобы спасти находившиеся там товары: сахар, чай, сукно, меха, галантерейные вещи, и все это подвергается разграблению. [Французские] солдаты, бывшие сначала спокойными зрителями, становятся действующими лицами, и грабеж достигает таких размеров, что ничему нет пощады. Француз и русский, иностранец и соотечественник принимали в этом грабеже участие, заслуживающее глубокого сожаления» (2., с. 197). Куда более подробно описывает немыслимую анархию, царившую здесь другой очевидец событий – житель Москвы: «проходя мимо Гостиного двора, я увидел зрелище, наверное, единственное в своем роде. Тысячи солдат всех родов оружия и почти столько же простых людей в русской одежде были заняты опустошением лавок и взламыванием тех, которые были еще заперты. Все шло при этом мирно и дружелюбно, несмотря на то, что люди, принадлежавшие к разным нациям, не могли разговаривать между собой. Каждый брал что ему нравилось, никто не мешал другому, так как добычи было довольно для всех. Часто кто-нибудь, схвативши раньше связку товаров, потом бросал ее на землю, как только в другой лавке находил что-нибудь, что ему более нравилось или что ему казалось более нужным. Другой тотчас поднимал брошенное, уносил с собой или потом заменял чем-нибудь лучшим. Все это походило на завтрак à la fourchette, когда каждый из приглашенных гостей выбирает то, что ему по вкусу. В открытых лавках, где прежде продавалось варенье, грабители рядами, один после другого без отвращения хватали его грязными руками, и хотя я ходил вокруг около двух часов, я не слыхал даже разговора, а тем менее спора. Только один раз я видел, как французский солдат отнимал у русского мужика кусок сукна и делал это с большим усилием, так как мужик не хотел отдавать своей добычи. Когда, наконец, солдат овладел сукном, то мужик побежал за ним и старался отнять похищенное. Тогда солдат бросил ему мешок около ¾ аршина в длину и немного меньше в ширину и побежал прочь. Мужик открыл мешок, заглянул в него и поднял такой ужасный крик, что нельзя было разобрать, кричит ли он от радости или от горя, и этот крик привлек к нему внимание всех окружающих. Между тем мужик кричал все громче и, наконец, пустился бежать как можно быстрее, обеими руками прижимая мешок к груди. Я уже потерял его из виду, но его крики все еще можно было слышать издали. Вероятно, мешок был наполнен кредитными билетами цены, которых солдат не знал, а мужик оценил их с первого взгляда, и эта неожиданно огромная находка вызвала его радость, выразившуюся смехом и слезами» (3., с. 62).
Fire in Moscow September 1812. Еngraved by Gibele, 1816.
Все свидетели событий отмечают необычайную тишину, контрастировавшую со значением происходивших событий. Эжен Лабом, служивший в 4-ом пехотном корпусе наполеоновской армии, вспоминал, что из-за бушевавшего в торговых рядах огня «возможно было ходить только по наружной галерее, где находилось множество лавок. Их-то грабили солдаты, увидавшие добычу, которая превышала все их ожидания. При этом ужасном позорище не было слышно ни восклицаний, ни шуму: каждый находил возможность с избытком удовлетворить свою алчность. Слышался только треск от огня, стук разбиваемых у лавок дверей и иногда страшный шум от рухнувшего свода. Всевозможные ткани Европы и Азии пожирало пламя. Из погребов, из подземных складов сахара, масла, и других смолистых и спиртовых товаров вырывались потоки пламени с густым дымом» (4., с. 165-166). В рядах Китай-города неистовый грабеж продолжался всю ночь. К следующему утру 15 (3) сентября лавок в торговых рядах уже не было. Неприкосновенными оставались лишь несколько книжных магазинов на Никольской.
Казанский собор на Красной площади. Н.А. Найденов, 1882 г.
Многочисленные церкви и монастыри Никольской улицы Китай-города сразу привлекли внимание мародеров. Неприятели были наслышаны о неслыханных богатствах древней столицы Московии, и, не находя сокровищ в храмах, жестоко пытали и допрашивали священнослужителей. В ночь на 15 (3) сентября мародеры вломились в собор Казанской иконы Божией Матери на Красной площади, построенный князем Д.М. Пожарским в 1636 году в память об освобождении Москвы от польских интервентов. Мародеры шарили повсюду, взбирались на двухъярусную колокольню, сооруженную в 1805 году место прежней шатровой, но нигде не находили сокровищ, обещанных им Наполеоном. Разыскав протоиерея Казанского собора, они жестоко били и пытали его. Наконец, не добившись желаемого, один из грабителей обнаженной саблей ударил священника по голове (5). К счастью, тяжелая рана не была смертельной. В 1936 году это здание - свидетель тревожных дней 1812 года было снесено. Его копия по сохранившимся чертежам была построена на том же месте в 1990-1993 годах.
Николаевский Греческий монастырь. Н.А. Найденов, 1882 г.
Настоятель соседнего Николаевского Греческого монастыря на Никольской улице, архимандрит Козма вместе с четырьмя монахами не успел вывезти церковного имущества и утвари и сам остался в монастыре, положившись на волю Всевышнего. В первые же дни оккупации все сокровища богатейшей ризницы, бережно сохранявшиеся в монастыре больше 400 лет, в несколько часов были расхищены французскими грабителями. Мародеры не пощадили и усыпальницы князей Кантемиров, перестроивших обитель в начале XVIII века. Четырем монахам и настоятелю монастыря пришлось до дна испить горькую чашу скорби. На протяжении нескольких недель они без разбора сана были употребляемы неприятелем в работу по переноске тяжестей из торговых рядов в Кремль. Позднее архимандриту Козме удалось скрыться от бесчестья среди братии соседнего Богоявленского монастыря (1., с. 43). Сейчас лишь монастырский доходный дом на Никольской 11 напоминает о некогда существовавшей здесь святой обители. В 1935 был разрушен единственный храм Николаевского монастыря – Собор Николая Чудотворца, а остальные здания были существенно перестроены.
Собор Спаса Нерукотворного образа бывшего Заиконоспасского монастыря. Современная фотография.
Не найдя удовлетворения своих ожиданий на богатую добычу в Заиконоспасском монастыре, в первый же день неприятели выгнали нескольких остававшихся в нем монахов из их келий и, «ограбив их до наготы, и употребляли под ноши», не давая им пищи и томя их голодом. История сохранила имена героев-священнослужителей Заиконоспасского монастыря. Один раз, ожесточившись на духовную стойкость иеромонаха Виктора, французы связали его и, желая утопить, бросили в Москву реку при впадении в нее р. Пресни, за Новинским Богородицким монастырем на Бережках. Иеромонаху чудом удалось избавиться от пут, переплыть реку, где он спрятался на берегу среди кустов, зарывшись в песок. В другой раз престарелый, седой, изможденный голодом и непрерывной переноской награбленного, иеродьякон Вонифатий отказался помогать французам. Жестоко избив старца, французские мародеры загнали его в ледяную реку, угрожая либо утопить, либо отсечь ему голову саблей. Чем кончилась эта история - документы не сообщают, но надо полагать, что вера и стойкость также помогла ему избежать неминуемой смерти. Издеваясь и глумясь над Православным обрядом, озверевшие от пьянства и безнаказанности, нелюди, которых было довольно среди врагов, раздели донага иеродьякона Заиконоспасского монастыря Владимира, также заставляя таскать неподъемные тяжести по улицам. Когда зверям в человеческом обличии показалось этого мало, они, дав ему в качестве единственной одежды священническое облачение, отвели его в Кремль к неаполитанскому королю Иоахиму Мюрату, разбиравшему дела о пленных и поджигателях до учреждения французского муниципалитета, представив его как пленного казака. Только твердая вера и молитва иеродьякона Владимира смогла уберечь его от окончательной расправы (6., с. 58). В последующие дни церкви монастыря, включая сохранившийся до наших дней Собор Спаса Нерукотворного Образа (ул. Никольская, д.7, кор.9), заложенный в 1660 году, были обращены в конюшни, а кельи были отданы под казармы для французских солдат. По словам архимандрита монастыря Парфения, «в таком состоянии находился монастырь до изгнания неприятеля, церкви были наполнены навозом и всякою нечистотою, монастырь загроможден разными обломками, но все уцелело от пожара» (1., с. 40). После войны, с 1814 года Славяно-греко-латинская академия была переведена из Заиконоспасского монастыря в Троице-Сергиеву лавру.
Собор Богоявления Господня Богоявленского монастыря. Литография: К. Эргот, до 1864.
Приведенные примеры подвига священнослужителей далеко не единичны. Того же 14 (2) сентября мародеры проникли в Богоявленский монастырь, основанный на Никольской на рубеже XIII-XIV веков с величественным Богоявленским (Крещения Господня) собором, построенным в 1693-1696 годах. После того, как наиболее драгоценная утварь была вывезена в Вологду архимандритом монастыря Гедеоном, оставшийся в монастыре деятельный иеромонах Аарон, исполнявший должность монастырского казначея, 1 (13) сентября успел собрать оставшуюся утварь и спрятать ее в дверях церкви под покрытием пола (лещадью). Войдя в монастырь, солдаты разломали кладовые, в церквях ломали оклады иконостаса, отыскивая серебро. Схватив престарелого иеромонаха Аарона, они сначала требовали от него вина и хлеба. Получив желаемое, им показалось этого мало и, желая обнаружить тайник, где были спрятаны драгоценности, французские солдаты «таскали Аарона за волосы и бороду, приставляя к груди штыки». Не добившись желаемого, французские солдаты взяли Аарона и других остававшихся в монастыре монахов для переноски тяжестей из пылавших торговых рядов. По воспоминаниям, приводимым А. Поповым, на следующий день, 15 (3) сентября монахов заставили тащить свертки сукна и бочки с красным вином по Тверской улице, посреди тогда уже пылавших домов, но «при [Тверской] заставе у солдат отняли несомое другие [также французские] солдаты и монахов отпустили, но попавшиеся на пути другие солдаты опять заставили их везти телегу с винами, не в заставу, а через гряды в вал» (6., с. 57-58). Иеромонаху Аарону и другим монахам удалось возвратиться в Богоявленский монастырь только на следующий день к вечеру 16 (4) числа. Но тут в монастырь снова пришли французы и рядом с северным приделом Богоявленского собора, освященным во имя Георгия Победоносца (1747) через переводчика враги снова учинили ему допрос, желая узнать, где спрятаны золотые и серебряные вещи. При допросе его били двумя палашами по спине и оставили только тогда, когда он потерял сознание (6., с. 58). В конце 1812 года чудом выживший при французах казначей – иеромонах Аарон свидетельствовал в своем рапорте в Московскую духовную консисторию, что начиная с 29 (17) сентября он начал в одной из церквей монастыря утреннее и вечернее молитвословие, которое и продолжалось до выхода неприятеля (1., с. 42). В то утро, когда изможденный голодом, избитый палашами и исколотый штыками священник, превозмогая боль, встал у аналоя, у села Чирикова, за несколько верст от Москвы по Калужской дороге, состоялось первое после Бородинской битвы крупное сражение между французскими корпусами Мюрата, Понятовского и Бессьера и войсками арьергарда русского войска под командованием М.А. Милорадовича. В ходе битвы, в которой участвовало и Московское ополчение, были взяты в плен французский генерал Ферье и адъютант Понятовского граф Потоцкий. Повинуясь приказу и сдерживая противника, русское воинство отступило к деревне Голохвастово, сохраняя боевой порядок. После ухода французов из Москвы в монастырских церквях остались неповрежденными престолы и уцелели антиминсы. Пожар уничтожил лишь братские кельи монастыря. Утварь, спрятанная и сбереженная иеромонахом Аароном «сохранилась в целости» (1., с. 42-43).
Церковь Успения Пресвятой Богородицы на Чижевском подворье. Фотография отсюда.
Выше Заиконоспасского монастыря и поныне стоит немой свидетель тех душераздирающих сцен, которые происходили на Никольской в первые дни пребывания врага в столице. Это - церковь Успения Пресвятой Богородицы на Чижевском подворье (Никольская, д. 8, стр. 5), возведенная в 1691 году почином знатных бояр Салтыковых близких двору царя Алексея Михайловича. В первом десятилетии XIX века храм сочетал функции домовой и приходской церкви, а с 1803 года он был приписан к располагавшейся ближе к Китайгородской стене церкви Троицы Живоначальной в Старых Полях. В 1812 году он стоял посреди большого двора – открытый со стороны Никольской улицы, рядом было кладбище (7., т. 2., с. 29). Выстроенный в стиле «нарышкинского барокко», Успенский храм уцелел от пожара, бушевавшего в Гостином дворе, но был осквернен алчными грабителями. Рядом с храмом находился французский караул, бдительно следивший за распространением пожара, и охранявший этот квартал от огня. Причиной этого усердия, проявленного французскими солдатами служило то, что в непосредственной близости от храма находился дом ктитора (вкладчика) этого храма, надворного советника Петра Алексеевича Кусовникова (1753-1823), в котором в сентябре 1812 года некоторое время находилась штаб-квартира интенданта французской армии Жана-Батиста Варфоломея де Лессепса (1766-1834). Дом П.А. Кусовникова по этой причине также остался цел. В январе 1813 года П.А. Кусовников в своем прошении к преосвященному Августину писал, что: «в Успенской церкви, находящейся при доме его, Кусовникова, священнослужения не отправляется, хотя все потребное к тому имеется, престол остался после врагов невредимым и священный антиминс сохранен в целости, но ветх, и просил его преосвященство приказать кому следует выдать в Успенскую церковь новый антиминс, освятить ее и позволить в ней отправлять священнослужение по-прежнему» (8., с. 367). Успенская церковь была освящена 1 февраля (20 января) 1813 года. С легкой руки известного знатока московской старины, Михаила Ивановича Пыляева (1842-1899), супружеская чета Петра Алексеевича и Арины Ивановны (1762-1832) Кусовниковых, описанная им в книге «Замечательные чудаки и оригиналы», стала считаться семьей невероятных скряг и скупцов, которые, притом «не знали куда прятать деньги» (9., с. 177-189). «За кадром» осталось его искреннее радение о возобновлении приходской Успенской церкви.
Церковь Владимирской иконы Божьей Матери у Никольских ворот Китай-города. Художник К.Шульц. 1840-е гг.
В конце Никольской улицы у Владимирских ворот Китайгородской стены, стояла небольшая изящная с «гранной главой» церковь Владимирской иконы Божией Матери, сооруженная в 1691-1694 годах в барочном стиле по обету второй жены царя Алексея Михайловича, царицы Натальи Кирилловны Нарышкиной из доходов Стрелецкого приказа. Каждый год 21 мая от церкви начинался крестный ход в память избавления Москвы от нашествия татар в 1521 году. Церковь долгое время была приписана к Заиконоспасскому монастырю (10., т.4., с. 28-38). Незадолго до вражеского вторжения, в 1805 году рядом с церковью была построена часовня, в которую был помещен список Владимирской иконы Богоматери в серебряной ризе. Не сохранилось никаких сведений о том, насколько церковь пострадала в пожар 1812 года, однако известно, что строения Владимирских ворот Китайгородской стены испытали на себе все последствия огненной стихии, и при восстановлении мастера придали им сходство с башнями Московского Кремля. Ныне эта жемчужина московского барокко затерялась в глубокой памяти бабушек и прабабушек нынешних коренных москвичей. Летом 1934 года храм был снесен вместе с участком стены Китай-города. Теперь на месте храма проезжая часть.
Церковь Троицы Живоначальной в Полях. 1887 г.
Южнее от Владимирской церкви располагался еще один памятник, не дошедший до наших дней (снесен в 1934 г.) - церковь Троицы Живоначальной в Полях (в Старых полях) с Сергиевским приделом, построенная в камне в 1566 году. Ворвавшись в храм, французы в поисках спрятанных сокровищ сдвинули с места престол придельной Сергиевской церкви. Святые иконы главного и придельного храмов были попорчены когда «просвещенные варвары» грубо срывали с них серебряные оклады и венцы. Иконостас Троицкого храма также был сдвинут со своего места и сильно поврежден. Позолота на нем и окраска во многих местах была обита. Ризница и церковная утварь, остававшаяся при храме, была полностью расхищена. Мародерам было чем поживиться. В описи похищенному французами из Троицкой церкви, составленной священнослужителем храма, отцом Алексеем Петровым (ум. 1814), значится похищенным значительное количество серебряных и жемчужных украшений с икон, бывших в иконостасах и других местах храма. Из церковной утвари французы похитили до пяти килограмм серебра: два креста, из коих один с мощами, два сосуда священнослужебные, дароносица, верхняя дска евангелия, кадило и ковш; из ризничных вещей – почти все священнические (числом 30) и дьяконские облачения, шесть перемен парчовых воздухов, шесть перемен напрестольных и с жертвенников облачений, подризники и до 12-ти разных пелен. Из серебра осталось только то, чего не могли или не хотели взять солдаты. Н. Соловьев, сравнив эту опись похищенного с описанием ризницы Троицкой церкви, составленной в 1783 году и сверив полученные данные с описью 1816 года, пришел к выводу, что «из многих вещей церковных, имеющих для грабителей одинаковую ценность, похищены такие, которые должны были с трудом доставаться им в добычу, как например, серебряные украшения на иконах верхних ярусов иконостаса, а такие из серебряных вещей, которые, так сказать, находились под руками у грабителей, как например некоторые украшения на местных иконах иконостаса, остались целы. И опять: на одном и том же образе одни украшения похищены, другие – целы, например, на местном образе Живоначальной Троицы серебряные поля и свет похищены, а три серебряные венца с подбородками, три жемчужные перединки и серебряный крест с мощами на цепочке остались целы» (8., с. 38-39). Выкрав из храма немалую наличную сумму денег, грабители не гнушались и малоценными вещами. Их добычей сделались даже восковые мелкие свечи, налепки и огарки с них.
The Burning of Moscow, September 1812, engraved by Thomas Sutherland, Artist: William Heath.
В пожар Китай-города рядом с храмом Троицы Живоначальной сгорели дома священно и церковнослужителей и дом прихожанина купца Глазунова. Само здание храма обгорело со всех сторон кроме северной. Церковнослужители Троицкой церкви жили в церковных каменных палатках, пристроенных к трапезной церковной стене, обращенной на северную сторону – к городской Китайской стене. В 1813 году при Троицкой церкви прихода значилось всего 17 дворов. После столь сильного погрома и разорения, которое пережила Троицкая церковь, она не долго оставалась в запустении. После того, как неприятель покинул Москву, в декабре 1812 года, священник Алексей Петров и прихожане в своем прошении к Преосвященному Августину епископу Дмитровскому, писали, что вместо ветхого, и сдвинутого французами со своего места престола придельной Сергиевской церкви, они приготовили новый престол. Антиминс этой придельной церкви чудом остался цел. По распоряжению Преосв. Августина придельный храм Преподобного Сергия был освящен 5 января 1813 (24 декабря 1812 года по старому стилю) протоиереем Покровского собора и благочинным Иоанном Платоновым (8., с. 39-40). Заботы об обновлении Троицкой и придельной Сергиевской церкви, исправление иконостасов и икон, приобретение вещей, нужных для богослужения взял на себя церковный староста, купец Антон Филиппович Твердышев (8., с. 42-43).
В 7 часов утра 15 (3) сентября в Кремль в сопровождении молодой гвардии въехал Наполеон. Близость пожара к Кремлю вынудила императора поручить маршалу Мортье принять срочные меры к тушению огня в торговых рядах и Зарядье. Вокруг лавок были расставлены часовые. Специальные команды были отряжены на поиск пожарных труб. Тут-то и оказалось, что в Москве их нет. По приказу графа Ф.В. Ростопчина они были вывезены из Москвы накануне вступления французов в город. К вечеру солдатам Мортье удалось ослабить силу огня. Караулы, расставленные Мортье на Никольской и Ильинке, позволили на некоторое время прекратить мародерство в Китай-городе. Но в ночь на 16 (4) сентября огонь в Зарядье разгорелся снова и перешел на Старый Гостиный двор, к утру уже весь объятый пламенем. Караулы были сняты, и буйство мародеров снова захлестнуло Китай-город. Улица Ильинка к тому времени была объята пламенем по всей своей протяженности.
На Ильинке сильно пострадала от огня и грабительства построенная в 1711 году церковь Дмитрия Солунского («на золотой фабрике») или на Ильинке. До 1812 года служба в этом храме отправлялась только летом, а сама церковь значилась приписанной к храму Рождества Иоанна Предтечи у Варварских ворот. В середине XVIII века священником церкви был Василий Михайлов, у которого 6 марта 1766 года родился сын Алексей, впоследствии преосвященный Августин (11., с. 39). После французского нашествия церковь долго оставалась не освященной и стояла закрытой. При обследовании строения в 1822 году в стенах и сводах храма были обнаружены значительные трещины. Церковь была упразднена только в 1824 году митрополитом Филаретом.
Церковь Илии Пророка на бывшем Новгородском подворье. Фотография отсюда.
Чуть выше по Ильинке и сейчас возвышается глава церкви Илии Пророка на бывшем Новгородском подворье (в Теплых рядах, или на Торжище) (ул. Ильинка 3/8, стр. 2). Церковь Илии Пророка является одним из древнейших храмов сохранившихся в Китай-городе. Сооруженный в 1520 году как главный храм Ильинского мужского монастыря, он дал название улице Ильинке. Важнейшими событиями в истории храма были крестные ходы из Спасских ворот к Ильинской церкви на Ильин день. Здесь слушали обедни первые русские цари дома Романовых. В 1620 году бывший монастырский храм становится приходским, а в 1676 году он был передан подворью Новгородского митрополита. В 1865 году здание храма было включено в архитектурный объем каменных Теплых (отапливаемых) торговых рядов. Новгородское подворье и церковь были разграблены наполеоновскими солдатами в первые дни по их вступлении в Москву. В Ильинской церкви выгорели иконостасы, но чудом не пострадала от сильного пожара икона апостола Тимофея, которая стала особо чтимой иконой храма. Впоследствии на ее ризе была сделана надпись, гласящая: «во время пожара 1812 года образ остался от огня невредим». Тем не менее, церковь стояла не освященной целых пять лет. Большой вклад в ее возрождение внес новый арендатор подворья купец Илья Якимов, а деньги на создание иконостаса были специально выделены Училищным комитетом Синода, председателем которого был митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский, Амвросий (Подобедов).
Биржевая площадь. За зданием Биржи видна церковь Успения Пресвятой Богородицы у Гостиного двора. Фотография, 1864 (?) г.
В Рыбном переулке близь Ильинки основательно выгорела церковь Успения Пресвятой Богородицы у Гостиного двора, разобранная в 1865 году.
Церковь Космы и Дамиана в Старых Панех. Фотография отсюда.
В Старопанском переулке, между Богоявленским и Большим Черкасским переулком и поныне радует взор небольшая церковь бессребреников Космы и Дамиана в Старых Панех (Успения в Старой певческой слободе), построенная в камне в 1564 году. Свое название церковь получила по располагавшемуся поблизости в начале XVI торгово-дипломатическому представительству Польши в Москве - Панскому двору. Существует легенда, что в этом храме Иван Грозный венчался со своей шестой женой Василисой. В 1803 году к храму была пристроена трапезная и колокольня. Судьба храма в 1812 году точно неизвестна. Можно лишь предположить, что храм не мог не пострадать от пожара, бушевавшего со всех ее сторон.
Вид церкви «Никола Большой Крест» на Ильинке. Ф.Я. Художник: Алексеев, 1800.
Ближе к площади Ильинские ворота на Ильинке некогда гордо возвышались пять бледно-голубых куполов с ажурными вызолоченными крестами церкви Николая Чудотворца «Большой Крест». В 1812 году храм был определяющей доминантой нагорной части Китай-города и хорошо просматривался как по Ильинке, так и по Ипатьевскому переулку. Храм был возведен в конце XVII века богатыми архангельскими купцами Филатьевыми. В пожар 1812 года с запада сильно пострадала от огня колокольня церкви. В 1819 году она была перестроена в готическом стиле и получила новый шпиль. В 1933 году эта, одна из красивейших церквей Москвы, была разрушена.
Недалеко от него стояла практически полностью выгоревшая в 1812 году кирпичная церковь 1658 года постройки, называвшаяся церковью Иоанна Богослова "под вязом" у Китайгородской стены. Свое название она получила будто бы от огромного вяза, росшего перед алтарем храма до 1775 года. В конце второго десятилетия храм был разобран, а в 1825-1837 на его месте в ансамбле с домами причта и колокольней была построена нынешняя церковь.
Сильно пострадал от огня и выгоревший Ипатьевский переулок. Здесь до 1966-1967 годов стояли две небольшие церкви, построенные на месте подворья Ипатьевского Костромского монастыря. Первая, церковь Ипатия Гангрского (Вознесенско-Ипатьевская церковь), была построенная в 1652 году, а церковь Вознесения Господня в Ипатьевском переулке была сооружена иждивенцем купца Герасима Лапина в 1757 году. Выгорев в пожар 1812 года, Вознесенская церковь была закрыта, и долго простояла неосвященной, пока в 1849 году она не была отдана Антиохийскому подворью (12., с. 119-120).
..jpg)
Вид Варварской улицы и часть Гостиного Двора (вид с запада). Справа изображена церковь Варвары на Варварке. План столичного города Москвы, 1825 г.
Столь же сильно страдал от бушующего пламени район Варварки и Зарядья. На Варварке пылали многочисленные деревянные магазины, отстроенный в камне лишь спустя несколько лет после нашествия французов. Бесчинствующие мародеры также не обошли здешних храмов. 14 (2) сентября была разграблена построенная по проекту Р.Р. Казакова в 1796-1804 годах церковь великомученицы Варвары на Варварке (ул. Варварка, д. 2). Французы сдирали ризы с икон, выламывали их из роскошного иконостаса. Сам храм использовался под войсковую конюшню. Здание сильно пострадало при подрыве Кремля, но было восстановлено в 1820-х годах. Также был реконструирован и старый иконостас. Служили в этот период в церкви протоиерей и благочинный Иван Кандорский, «на дьячковскую вакансию» был назначен Александр Розанов, а также пономарь Иван Федоров.
Церковь Максима Исповедника (Максима Блаженного) на Варварке. Фотография отсюда.
На храме Максима Исповедника (Максима Блаженного) на Варварке (ул. Варварка, 4), построенном в самом конце XVII века обгорела колокольня, но само помещение храма осталось в целости. Считается, что священник церкви Игнатий Иванов продолжал проводить в ней службы на протяжении всего периода пребывания неприятеля в Москве. После окончания Отечественной войны отец Игнатий был награжден наперсным крестом 1812 года. В 1827 году у церкви появилась новая колокольня со шпилем, сооруженная в стиле ампир.
.jpg)
Собор Иконы Божией Матери Знамение в Знаменском монастыре. Фотография отсюда.
Сильно пострадал от разграбления и мужской монастырь в честь иконы Божией Матери Знамение, основанный в 1631 году на месте родовой усадьбы бояр Романовых. Двухэтажный пятиглавый собор иконы Божией Матери Знамение и корпуса келий монастыря были построены в период 1679-1684 годов, а в 1789-1789 годах была возведена колокольня. Собор и колокольня сохранились до наших дней и находятся по адресу ул. Варварка, д. 8а. После того, как монастырский казначей Мефодий с лучшими монастырскими вещами отправился в Вологду, французские солдаты ворвались в Знаменский монастырь 14 (2) сентября, разграбив кельи, настоятельские покои и церкви. Не довольствуясь расхищением остававшегося серебра и утвари, сорвав оклады со святых икон и подозревая, что важнейшие сокровища спрятаны где-нибудь на территории монастыря, они стали избивать остававшихся в монастыре монахов. От жестоких побоев и мучений на глазах братии геройски погиб иеромонах Павел. Иеромонаху Георгию саблей была разрублена голова. В соборной и придельных церквах были расхищены напрестольные одежды, антиминсы и даже полотняные срачицы, два серебряных напрестольных креста, два Евангелия и два дорогих служебных сосуда с прибором. В нижней церкви с образа Знамения Богородицы французы содрали серебряную вызолоченную ризу и жемчужный убрус. Глумление над православной верой не знало границ. Многие святые иконы, выбитые из иконостасов и лишившиеся своих драгоценных украшений, были выброшены неприятелями на монастырский двор. Солдаты кололи их палашами и употребляли вместо дров в кострах, на которых они готовили себе пищу. Святотатство довершилось кощунством и неистовством. Иконостасы алтаря, медные паникадила и подсвечники, не нужные для неприятелей, были переломаны и разбросаны на церковном помосте. Во всех церквах, равно как и в жилых покоях были выбиты оконные рамы. Повсюду были раскиданы осколки разбитого стекла. В нижнем храме французы устроили конские стойла. Безобразие и мерзость запустения водворились в святой обители. Во время бушевавшего пожара в Знаменском монастыре сгорели братские кельи, покои семинаристов, сараи, конюшни, кузница и службы. Огонь уничтожил колокольню. Во время пожара с нее упали колокола, но при разборе руин они были найдены целыми.
.++%D0%93%D1%80%D0%B0%D0%B2%D1%8E%D1%80%D0%B0+%D0%AD.+%D0%93%D0%B0%D1%80%D0%BD%D1%8C%D0%B5..jpg)
Жан-Батист Варфоломей де Лессепс (1766-1834). Гравюра Э. Гарнье.
В воскресенье 27 (15) сентября Знаменский монастырь посетил интендант французской армии Жан-Батист де Лессепс, который, по словам архимандрита Знаменского монастыря Аполлоса и казначея Мефодия, «приказал иеромонаху Георгию, у которого была рассечена одним французом голова, отправлять богослужение, которое, по очищении теплой церкви и началось, состоя из утреннего и вечернего молитвословия» (1., с. 44). Далее источники приводят интересный пример уважения иноверцев-неприятелей к православной церкви. Не называя имени, они сходятся в том, что некий «французский Провиантмейстер, римско-католического исповедания, призвал иеромонаха Георгия к больной жене своей, которая принадлежала к тому же исповеданию, и просил его исповедовать ее согласно с предсмертным ее желанием по обряду Греко-Российской церкви» (1., с. 44; 13., с. 21-24). «Провиантмейстером», или интендантом французской армии был в то время тот же Жан-Батист де Лессепс, живший в доме Кусовникова на Никольской улице. Вместе со своим отцом, Мартином де Лессепсом - генеральным консулом Франции при императорском дворе в Санкт-Петербурге Жан-Батист до смерти отца в 1807 году служил секретарем французского посольства в России. В 1785-1787 годах он принимал участие в знаменитом кругосветном плавании Жана-Франсуа Лаперуза, проехал всю Россию от Камчатки до Санкт-Петербурга и свободно говорил по-русски. 6 марта 1812 года супруга де Лессепса, Роза Катерина Сесиль Люси Руффен Москве родила седьмого ребенка, дочь Юлию. Возможно, де Лессепс призывал отца Георгия к своей больной жене? Так или иначе, 1 октября (19 сентября) вопреки его собственному желанию, де Лессепс был назначен Наполеоном интендантом Москвы и московской провинции. В семейных воспоминаниях Лессепсов сохранилось воспоминание о том, во время бегства Наполеона из России Ж. Лессепсу не разрешили довести до границы русскую кормилицу дочери. Вот так предание может иногда поведать нам неожиданные подробности давно произошедших событий.
На противоположной от Знаменского монастыря стороне Варварки, в Никольском переулке и поныне гордо высится белоснежная шатровая колокольня церкви Николая Чудотворца «Красный звон» (Рождества Пресвятой Богородицы), построенной в 1626 году. История не донесла нам подробных обстоятельств событий, произошедших в ней в 1812 году. Н.М. Снегирев писал: «кроме стен, внутренность храма не представляет ничего древнего, потому что в 1812 году он выгорел» (10., т.3., с. 74).
Церковь Троицы Живоначальной в Никитниках. Фотография отсюда.
Недалеко от Никольской церкви, в Никитниковом переулке сохранилась церковь Троицы Живоначальной в Никитниках (Грузинской иконы Божией Матери на Варварке), построенная в камне в 1628 году годов на средства ярославского купца Григория Никитникова. Церковь относительно благополучно пережила 1812 год, каким-то чудом ее обошло пламя, однако, ее ризница была полностью разграблена мародерами. Оскверненный храм в Никитском приделе церкви (Св. Великомученика Никиты) было заново освящен 2 января 1813 года (21 декабря 1812 по старому стилю) (10., т.2., сс. 100, 112).
Варварские ворота. Художник: С.М. Воробьёв. Середина XIX века.
Огонь не пощадил соседней церкви Рождества Иоанна Предтечи у Варварских ворот (ул. Варварка, 15), которая числится в списке сгоревших в 1812 году церквей Москвы. Каменный храм с северным приделом Климента папы Римского и южным - Боголюбской иконы Божией Матери был возведен в 1741 году фабрикантом Ф. С. Подсевальщиковым на месте более древней каменной церкви.
Церковь Рождества Иоанна Предтечи у Варварских ворот. Современная фотография, отсюда.
Огонь не пощадил соседней церкви Рождества Иоанна Предтечи у Варварских ворот (ул. Варварка, 15), которая числится в списке сгоревших в 1812 году церквей Москвы. Каменный храм с северным приделом Климента папы Римского и южным - Боголюбской иконы Божией Матери был возведен в 1741 году фабрикантом Ф. С. Подсевальщиковым на месте более древней каменной церкви. Здание представляет собой редкий в Китай-городе образец скромного посадского храма. В 1822 году сгоревший Климентовский придел был перестроен в простых ампирных формах и объединен с расширенной трапезной. Тогда же, взамен сгоревшего был устроен новый ампирный иконостас.
Церковь Покрова Пресвятой Богородицы (Георгия Великомученика) на Псковской горе. Фотография отсюда.
Во время нашествия наполеоновских войск был ограблен и сильно поврежден пожаром храм Покрова Пресвятой Богородицы (Георгия Вмч.) на Псковской горе 1658 года постройки. Храм был настолько сильно разрушен, что с 1812 по 1818 год он был приписан к соседней церкви Св. Николая Красный звон. Только в 1818 году иждивением московского купца Петра Федоровича Соловьева храм был восстановлен. С запада к нему была пристроена вдвое большая трапезная в псевдоготическом стиле с приделом великомученика Георгия Победоносца, с севера была построена новая паперть и двухъярусная колокольня, верхний ярус которой был выполнен в стиле ампир. Главный престол церкви был освящен в честь праздника Покрова Пресвятой Богородицы. В 1837 году вдова купца, Мария Николаевна Соловьева, урожденная Усачева, устроила третий придел во имя Св. Петра Митрополита.
Церковь «Николы Мокрого» в Зарядье. Фотография кон. XIX в.
Ближе к Москве реке, в Зарядье, в уже не существующем Мокринском переулке в 1812 году была ограблена французами церковь Николая Чудотворца «Мокрого», перестроенная в 1802 году в готическом стиле и церковь Николая Чудотворца «Москворецкого», построенная в 1651 году у въезда на Москворецкий мост со стороны Красной площади. Эта последняя церковь настолько была разрушена, что после Отечественной войны ее здание было снесено, а на его месте в 1829 году был возведен новый храм. Ровно через сто лет, в 1929 году церковь Николая Чудотворца Москворецкого, в ряду многих других, была упразднена советской властью, а в период строительства нового Москворецкого моста, она был полностью разрушена.
Церковь Зачатия Анны, что в Углу. Фотография отсюда.
Сохранившаяся до наших дней в Зарядье церковь Зачатия Анны, что в Углу в Кривом переулке находится в углу, образованном при повороте стены Китай-города от Москвы-реки к Варварским воротам. Предание говорит, что по своей древности этот храм не уступает церкви Спаса на Бору в Кремле. В пожар 1812 года вокруг церкви сгорели многочисленные деревянные хлебные магазины, построенные при императрице Екатерине II, но огонь, кажется, не сильно повредил строение, так как церковь не значится в списке сгоревших. Как и прочие храмы Зарядья была ограблена неприятелями. Из храма были выкрадены серебряное кадило, подсвешник и серебряные сосуды, подаренные в церковь Иоанном Грозным (10., т.6., с. 15).
Колокольня Ивана Великого после взрывов 1812 г. Худ. Дж.Т.Джеймс, 1813 г
При отступлении Наполеон отдал приказ о взрыве Кремля. Под многие кремлевские здания, в том числе и под башни, были подведены мины. Шесть взрывов один за другим прогремели в 10 часов утра 23 (11) октября. При взрыве Никольской башни, ее летящими в разные стороны большими каменьями была разбита крыша собора Казанской иконы Божией Матери на Никольской. Также от взрыва лопнули железные связи нижней церкви Богоявленского собора. Летящие камни согнули крест на колокольне, а кровля на церквях и жилых постройках была пробита в 46 местах (1., с. 42-43).
Памятник К.Минину и Д.Пожарскому на Красной площади. Гравюра II пол. XIX в.
В период восстановления древней столицы после войны 1812 года Никольская улица была застроена большими двухэтажными каменными зданиями, из которых на первом месте по красоте надо назвать Синодальную типографию, с солнечными часами на фасаде. В 1812 г. В 1820 году были пробиты Проломные ворота, выводящие улицу на Никольскую площадь. Ильинка также обустроилась каменными зданиями с магазинами на первом этаже. Самым значительным зданием по этой улице была, не по размерам, а по своим функциям, Биржа, построенная в 1839 году на углу Ильинки и Рыбного переулка – на том месте, где некогда стояла церковь Дмитрия Солунского. При реконструкции некогда кривая и извилистая Варварка была значительно выпрямлена и подсыпана землей, так что к зданиям на ее южной стороне приходилось спускаться по лестницам. Деловая активность в этом районе восстанавливалась параллельно с обновлением зданий. В Зарядье в это время был построен целый квартал двухэтажных каменных домов. В 1816—1817 годах были разобраны ряды вдоль рва на Красной площади и снесены все строения, загораживавшие вид на храм Василия Блаженного. С 1817 по 1821 год по проекту архитектора О. И. Бове в ходе ремонта северной части Китайгородской стены с ее башнями. Были снесены прилегавшие к стене изнутри арки с многочисленными расположенными в них неказистыми хозяйственными пристройками. Стена Китай-города окончательно потеряла свое первоначальное оборонительное назначение. В 1825-1830 годах завершилась реконструкция Гостиного двора. В 1818 году, перед его главным портиком был установлен скульптурный монумент героям Народного Ополчения 1612 года К. Минину и Д. Пожарскому, выполненный скульптором И. П. Мартосом, чем особо подчеркивалась преемственная связь между двумя великими победами национального духа.
См. по теме:
Мещанский район Москвы в 1812 году по воспоминаниям очевидцев Часть I. Часть II.;
Тверской район Москвы (Сретенское благочиние) в 1812 году по воспоминаниям очевидцев;
Пресненский район Москвы в 1812 году по воспоминаниям очевидцев.
А.Ю. Послыхалин, 2011. При использовании материала обязательна ссылка на trojza.blogspot.com.
ПРИЛОЖЕНИЕ 1.
Разработка, сопоставление карт, графическая визуализация: А. Послыхалин, trojzzza@mail.ru
ПРИЛОЖЕНИЕ 2.
Храмы и монастыри Таганского района Москвы (Покровского благочиния), существовавшие в 1812 г.:
Собор Казанской иконы Божией Матери на Красной площади.
Собор Спаса Нерукотворного Образа бывшего Заиконоспасского монастыря.
Собор Богоявления Господня (Крещения Господня) бывшего Богоявленского монастыря.
Собор иконы Божией Матери Знамение бывшего Знаменского монастыря.
Церковь Покрова Пресвятой Богородицы (Георгия Великомученика) на Псковской горе.
Церковь Илии Пророка на бывш. Новгородском подворье.
Церковь Успения Пресвятой Богородицы на Чижевском подворье.
Церковь великомученицы Варвары на Варварке.
Церковь Зачатия Анны в Углу.
Церковь Иоанна Богослова "под вязом" у Китайгородской стены.
Церковь Космы и Дамиана в Старых Панех.
Церковь Максима Исповедника (Максима Блаженного) на Варварке.
Церковь Николая Чудотворца "Красный звон" (Рождества Пресвятой Богородицы).
Церковь Рождества Иоанна Предтечи у Варварских ворот.
Церковь Троицы Живоначальной в Никитниках (Грузинской Божией Матери).
Не сохранившиеся монастыри и храмы:
Николаевский греческий монастырь.
Церковь Троицы Живоначальной в Полях (или «что в Старых полях»).
Церковь Владимирской иконы Божией Матери у Владимирских ворот Китай-города.
Церковь Ипатия Гангрского (Вознесенско-Ипатьевская).
Церковь Николая Чудотворца «Большой Крест».
Церковь Николая Чудотворца «Мокрого».
Церковь Николая Чудотворца «Москворецкого».
Церковь Дмитрия Солунского «на золотой фабрике» (на Ильинке).
Церковь Успения Пресвятой Богородицы у Гостиного двора.
Церковь Вознесения Господня в Ипатьевском переулке.
Исп. лит.
1. ЧОИДР, 1858, кн. 4 отд. 2.
2. Французы в Москве по рассказу аббата Сюрюга. / Русский архив. 1882. № 4.
3. Корелин М. Новые данные о состоянии Москвы в 1812 году. /Русская мысль. 1896.
4. Labaume Е. A circumstantial narrative of the Campaign in Russia. L., 1814.
5. Выписка, составленная в Московской духовной Консистории из производящегося по указу Святейшего Правительствующего Синода от 20 мая 1836 года за № 6298 дела о происшествиях 1812 года и подвигах духовенства. Приходское духовенство в Отечественной войне 1812 года / Российский Архив: история Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. М., 1994.
6. Попов А. Французы в Москве. М., 1876.
7. Паламарчук П.Г. Сорок сороков: краткая иллюстрированная история всех московских храмов. В 4 т. Т.2. Москва в границах Садового кольца. М., 2007.
8. Соловьев Н. Летопись Московской Троицкой, что в Полях, церкви, с двумя фасадами церквей: Троицкой и Успенской и с двумя планами, составленная священником оной церкви Николаем Соловьевым. М., 1887.
9. Пыляев М.И. Замечательные чудаки и оригиналы. СПб., 1898.
10. Снегирев Н.М. Русская старина в памятниках церковного и гражданского зодчества. В 6 тт. М., 1852-1860.
11. Скворцов Н.А. Уничтоженные в московском Китай-городе церкви. М., 1895.
12. Очерки жизни московского архиепископа Августина. М., 1848. 13. Снегирев И. Знаменский монастырь и палата бояр Романовых. М., 1861.
