Тверской район Москвы в 1812 году по воспоминаниям очевидцев

По административно-территориальному делению первой половины XIX века Тверская часть города включая на юге улицы Пречистенку и Волхонку, доходила до Кремлевской набережной. Отсюда ее граница с Городской частью шла на северо-восток по Неглинной до Театральной площади. Проезд Неглинного бульвара, - нынешняя Неглинка, ведущая до Трубной площади была границей района с Мясницкой частью. На севере Тверская часть по Петровскому и Страстному бульварам граничила со Сретенской частью, а на запад от Тверских ворот граница с Арбатской частью проходила по устроенному в конце XVIII века Тверскому бульвару. Таким образом, к 1812 году Тверская часть в целом совпадала с территорией Белого города на территории современного района. 

В настоящее время к Тверскому району с севера и северо-запада присоединено пространство Земляного города от Страстного и Петровского бульваров до Садового Кольца, а за Земляным городом его территория простирается до площади Тверской Заставы и Бутырского вала. Храмы Тверского района к северу от улицы Охотный ряд относятся к Сретенскому благочинию города Москвы, а к югу – к Покровскому благочинию... 

Древнейшие храмы Тверской части находились в многочисленных переулках, соединявших одни из старейших московских улиц - Тверскую, Большую Дмитровку и Петровку. 

Тверская улица с XII века связывавшая столицу с Тверью и поныне считается главной магистралью города. Здесь издревле находилось несколько исторических слобод – Шубино, Столешники и Гнездники. Период активной застройки охватил Тверскую в XVII веке. Здесь выросли богатые боярские хоромы, появился удивительной красоты дворец сибирского губернатора Матвея Гагарина. Позже на улице были построены дома Долгоруковых, Демидовых, Трубецких, Чернышовых и многих других. В 1782—1784 годах на месте участка разобран­ной стены Белого города по проекту архитектора М. Казакова на Тверской был возведен дом генерал-губернатора Москвы, а в 1790 году перед ним была спланирована Тверская площадь, на которой происходил ежедневный развод военного караула. Выходя за пределы Земляного города, дорога проходила через Ямскую слободу, в которой селились ямщики, обслуживавшие пути на север от города. Выйдя за пределы Камер-Коллежского вала, Тверской тракт приводил в Петровский путевой дворец, в котором некоторое время проживал сам Наполеон, спасаясь от московского пожара угрожавшего Кремлю.

Вид Тверской улицы. Рисунок, 1810 г. 

Идущая почти параллельно Тверской улица Большая Дмитровка связывала Москву с городом Дмитровом. Она проходила через небольшую слободу Скоморошки и урочище Глинищи. Уже к началу XIX века от прочих московских улиц она отличалась множеством каменных строений. В Земляном городе продолжением этой улицы служила Малая Дмитровка, шедшая через урочище Путинки (Путники) и Крапивники к Новой Слободе за Земляным городом. 

Дом Благородного собрания на Большой Дмитровке. Литография А. Гедона.

Соседняя с Большой Дмитровкой улица Петровка с XVIII века славилась как место проживания знатнейших представителей московского служилого дворянства. Начинаясь у Копьевской слободы, у Петровских ворот улица проходила через крупную Стрелецкую слободу, попадая в Каретные ряды и уходя затем в Новые Воротники и Сущево. И поныне рядом с роскошными дворцовыми ансамблями московского дворянства и купечества здесь стоят особняки, возведенные после войны 1812 года.

На углу Петровки и Страстного бульвара во дворце Гагариных с 1802 года помещалось одно из известнейших аристократических заведений Москвы – Английский клуб, сгоревший в пламени 1812 года. Именно здесь накануне вторжения был дан знаменитый торжественный обед в честь великого полководца князя П.И. Багратиона описанный Л.Н. Толстым в романе «Война и мир». В 1813 году клуб возобновил свою деятельность в доме Муравьева на Большой Дмитровке, несколько раз переезжал, пока в 1831 году не остановился во дворце Разумовских на Тверской.

Страстной монастырь на Пушкинской пл. Фотография отсюда.

По воспоминаниям 25-летней монахини Страстного монастыря Настасьи 12 сентября (31 августа), накануне исторического совета в Филях, на Тверской царил шум, гам и суматоха: «купцы запирали свои лавки, иные укладывали товары и уносили их. Толпа народа остановила солдат, которые шли по улице, и расспрашивала их о Бородинской битве. Кто плакал, кто проклинал Наполеона, кто рядился с ямщиками. Многие в дорожных платьях шли к заставе с узлами в руках» (1., с. 31). Но уже через пару дней Тверская часть представляла собой куда более гнетущее и тревожное зрелище. Центральные улицы совершенно обезлюдели. Владельцы богатых особняков загодя покинули столицу, уехав вглубь страны. Присутственные заведения были переведены в далекую Казань. В опустевших особняках оставались лишь дворовые, которым было приказано следить за имуществом господина и, насколько возможно, сохранить его при французах. Очевидцы вспоминали, как необычайно пустынно выглядели улицы Тверской части в эти дни, полные волнений и отчаяния. Идя по обычно самой многолюдной улице, Тверской, едва только и можно было встретить прохожего. Результат Бородинской битвы, на время воодушевив соотечественников, не остановил французов. Ф. Беккер, бывший подростком во время неприятельского нашествия, вспоминал: «однажды только нам попался около Тверского бульвара крестный ход, и быль слышан сильный колокольный звон, но провожатых за ходом было очень немного, а экипажа решительно ни одного. Я спросил отца, для чего это, он мне сказал, что празднуют победу. Должно быть, что это было за Бородинское дело. Прошел крестный ход и водворилась тишина и пустота. Как есть ни один человек ни вблизи, ни вдали. Меня это поразило; я опять спросил отца: отчего такая пустота? На что он мне сказал: оттого, что скоро французы придут» (2., с. 509).

Вступление Наполеона в Москву 14 сентября 1812. Художник: Ф. Камп. Отсюда.
 

Французский авангард под командованием Иоахима Мюрата, вступивший в город через Дорогомиловский мост, прошел по улицам района 14 (2) сентября. По воспоминаниям отставного генерал-майора С. И. Мосолова тогда же несколько эскадронов французских драгун авангарда с песнями проехало мимо него по Малой Дмитровке к Новой Слободе (3., ч. 8. с. 337). В то же самое время 4-й пехотный корпус Юзефа-Антония Понятовского проник в Москву через Тверскую заставу. После вступления в Москву Понятовскому предписывалось занять пространство между Рязанской и Ярославской дорогами в восточных частях города. Польская кавалерия с шашками наголо прошла по 1-й Тверской-Ямской, удивляясь безлюдности столицы Московии. Говорят, что войдя в город, Понятовский обратился к своим солдатам с приказом: «мы пройдем через Москву с ее брошенными сокровищами, и никто не покинет рядов, позарившись на них». Действительно, на продолжении первого дня пребывания французов в Москве в войсках сохранялся некоторый порядок. Основная часть войск все еще оставалась за городскими заставами. Им было строжайше запрещено входить в город. Но лишь наступила ночь на 15 (3) сентября, как московские улицы наполнились толпами наполеоновских солдат, под покровом тьмы незаметно уходивших со своих бивуаков. Грабежи начались на Гостином дворе у Васильевского спуска Красной площади. За грабежом последовали первые пожары. Загорелась Солянка, вслед за этим огонь вспыхнул в новом Гостином Дворе в Чернышевских рядах от Никольской до Спасской башен Кремлевской стены. 

Грабежи и насилия французов в Москве. Открытка изд. И.Е.Селина. Художник И.М.Львов.

15 (3) сентября вслед за въездом Наполеона в Кремль через Тверскую заставу, в Москву вступил 4-й пехотный корпус вице-короля Итальянского, Евгения Богарне. До начала апреля 1812 года этот корпус Великой Армии назывался Итальянским обсервационным корпусом, в основном в нем служили итальянцы. Проходя по Тверской, полки не встречали ни жителей, ни солдат. Все в округе было пусто, а царившее на улицах гробовое молчание производило потрясающее впечатление. Командир батальона корпуса Богарне Эжен Лабом (1783-1849) писал в своих мемуарах: «по приказанию принца Евгения я стал расставлять войска для охраны Петербургской дороги [Тверского тракта]. Тринадцатая и пятнадцатая дивизии расположились у Петровского дворца; четырнадцатая стояла в деревне на полпути от Москвы к дворцу; легкий баварский кавалерийский полк под началом графа Орнано занял позицию в семи верстах от вышеупомянутой деревни. Под такой охраной въехал вице-король в Москву и остановился во дворце князя Мамонова на Санкт-Петербургской [Тверской] улице. Эта часть Москвы, отданная в наше пользование, была одной из лучших в городе. Сплошь стояли чудесные большие здания и дома, хотя и деревянные, но они нам казались и громадными, и поразительно богатыми» (4., р. 165). С большими перестройками дом генерал-майора И. Ф. Дмитриева-Мамонова (Мамоновский переулок, дом 7) сохранился и поныне. С 1830 года в этом каменном доме размещается Офтальмологическая клиническая больница.



Дом генерал-майора И. Ф. Дмитриева-Мамонова (Мамоновский переулок, дом 7). Спасибо
il_ducess.

В то самое время многие из генералов и офицеров великой армии по Петровке отправились в Каретный ряд, где находилось огромное количество красивых городских экипажей. Многие выбрали себе по повозке, отметив их своими именами на бортах. Спустя некоторое время пожар вспыхнул и здесь, а ветер погнал огонь через Малую Дмитровку на Ямскую слободу. Как писал сам М.И. Кутузов, лишь пожар в Каретном ряду был устроен русскими по его приказу (5., с. 108). Занятые тушением пожаров в центре города, французы мало обращали внимания на более отдаленные его части. К вечеру маршалу Мортье удалось значительно ослабить пожар, подступавший к Кремлю. Наступила страшная ночь с 15 (3) на 16 (4) сентября. В городе поднялся сильный ветер, который вскоре перешел в настоящую бурю. Порывы ветра разносили огонь по всем частям города, и к утру Москва представляла уже огромное бушующее огненное море. 

Церковь Спаса Преображения в Копье. Гравюра, 1886. 

С самого утра горел район между Театральной площадью и Большой Дмитровкой. Страшный пожар объял обе стороны Копьевского переулка с каменной церковью Спаса Преображения Господня что в Копье (1623) и приделами Рождества Пресвятой Богородицы и Святителя Николая. Накануне древний храм был ограблен вражескими солдатами и осквернен. Пожар бушевал вокруг с такой силой, что даже в обуви было горячо ступать по улице. Церковь выгорела полностью. Через два года в 1814 году приход церкви был переведен в соседние церкви, храм был упразднен и пошел на слом в 1814-1817 годах. При сносе здания были обнаружены каменные гробы и груды человеческих костей с церковного кладбища (6. Т. 4., с. 40). Утварь церкви, заблаговременно вывезенная из Москвы в Вологду, спасенные старинные образа и богатые церковные облачения были переданы в расположенный по соседству Георгиевский женский монастырь. Бывшая церковная земля после того, как церковь была разобрана, к началу 1819 года перешла во владение священнику ружной Печерской, что в Кремле церкви Петру Андрееву (3. Ч. 5, с. 197). 

К полудню 16 (4) сентября было охвачено пламенем все пространство от Охотного Ряда до Столешникова переулка. Сильно пострадала от пожара церковь преподобной Параскевы в Охотном ряду, находившаяся перед д. 2 на Тверской со стороны Охотного ряда. Но этот храм был утрачен значительно позже, чем Георгиевский. Он был снесен только в 1928 году. 

Французы в Москве. Отсюда. 

Не менее страшные события разворачивались и в Георгиевском женском монастыре на Большой Дмитровке. Игуменья монастыря, Митрополия Венедиктова осталась в Москве. Вместе с монахинями она зарыла в землю под церковью святого Георгия Победоносца богатейшую ризницу монастыря. По свидетельствам очевидцев, ворвавшиеся вечером 15 (3) сентября в монастырь грабители бесчеловечно мучили, били и пытали оставшихся сестер и игуменью, допытываясь спрятанных церковных сокровищ (7., с. 48). Нескольким монахиням удалось бежать и укрыться в Богородице-Рождественском монастыре. Чтобы узнать, куда была зарыта церковная утварь, они подвергли жесточайшим пыткам и издевательствам монастырского священника, отца Иоанна Алексеева и его жену Евдокию Васильеву. От жестоких побоев оба они умерли в один день вскоре после выхода неприятелей из Москвы. Стойкий священник с женой и игуменья с монахинями Георгиевского монастыря показали пример подлинного геройства и мужества русского человека перед лицом жестокости и варварства. Враги и через пытку не смогли узнать, где была спрятана церковная ризница. Им пришлось самим решать эту непростую задачу. 

Георгиевский женский монастырь на Большой Дмитровке.Найденов Н.А., 1881 г.

Несмотря на то, что хранилище под церковью было обнаружено и разграблено неприятелем, Бог охранил от разграбления спрятанную отдельно жемчужную ризницу монастыря с двумя бесценными ризами с оплечьями низанными жемчугом. Пожар, охвативший монастырь 16 (4) сентября продолжался целый день. Все монастырские здания сгорели кроме одной обезображенной пламенем церкви, четырех келий сестер и кельи игуменьи. Игуменья Митрополия выжила после перенесенных ею мучений и предоставила в 1813 году в Консисторию сведения о своем монастыре. Тогда же на средства богатых прихожан монастыря, Бекетова и Дурасова были возобновлены Георгиевская и Казанская церкви монастыря. Сюда была переведена утварь Спасской в Копье церкви, но в следующем, 1814 году, монастырь был обращен в приходскую церковь, при которой на северной стороне было построено здание для помещения священно и церковнослужителей Кремлевских Архангельского и Благовещенского соборов (6., Т. 4, с. 45). Монахини Георгиевского монастыря были переведены в Страстной и другие женские монастыри. После упразднения монастыря церковь Св. Георгия долго оставалась не отделана (3. Ч. 5., с. 100). В 1866 году была разобрана церковь св. Захарии и Елисаветы 1750 года постройки. С 1931 года закрытые храмы бывшего монастыря отошли таксомоторному парку, а монастырская икона великомученика Георгия была передана в церковь Воскресения Словущего на Успенском Вражке (Брюсов пер., д. 15/2). 

Храмы Георгиевского монастыря перед их сносом в 1935 году. Фотография 1930-1935 гг. Источник: oldmos.ru. 

В 1935 году остававшиеся к тому времени два храма монастыря были разобраны на кирпич. На их месте было построено 4-этажное здание школы № 179. В 1949 году при строительстве школы на месте Георгиевского собора, В.Б. Гиршбергом была собрана первая большая коллекция старомосковских надгробий XVI-XVIII веков. При раскопках, проведенных здесь в 1990 году Центром археологических исследований г. Москвы, севернее Георгиевского собора были изучены многочисленные старинные погребения и раскрыт подклет церкви святых Захарии и Елисаветы с захоронениями ктиторов-вкладчиков монастыря в надписанных белокаменных саркофагах. Название монастыря сохранилось лишь в наименовании нынешнего Георгиевского переулка. 

Сквозь пожар. Художник: В.В. Верещагин. 1899-1900 гг. 

В два часа дня 16 (4) сентября из-за приближающегося к Кремлю пожара Наполеон был вынужден покинуть его стены, решив поселиться в загородном Петровском дворце на Тверском (Санкт-Петербургском) тракте. Однако проехать до него прямой дорогой по Тверской улице уже не было возможно. Снопы пламени, пожиравшие обе стороны Тверской, смыкаясь над улицей образовывая над ней огненные арки. Казалось, огонь усиливается с каждым мгновением. Выйдя из объятого пламенем Кремля, Наполеон был вынужден следовать в Петровский дворец по пути, которым он вступил в Москву через Арбат, Дорогомиловский мост и дальше через Хорошево (8., с. 39). Там за Тверской заставой у Петровского дворца был разбит крупный военный лагерь французской армии. Впрочем, как писал Э. Лабом, «наш лагерь совершенно не походил на армию, а скорее имел вид громадной ярмарки, где военные, преобразившись в купцов, продавали за бесценок драгоценные вещи. Больше всего бросался в глаза чрезвычайный контраст: с одной стороны, люди жили в ужасную непогоду среди поля под открытым небом, и в то же время они ели на фарфоровых тарелках, пили из серебряной посуды и вообще обладали такими предметами роскоши, которые можно было себе представить только среди очень богатой и комфортабельной обстановки» (4., р. 193). В Петровском дворце Наполеон пробыл до 19 (7) сентября. 

Московский университет. Гравюра, 1820-е гг. 

Во время бегства Наполеона из Кремля французы громили старое здание Московского университета на Моховой, открытого здесь в 1793 году. В ночь на 17 (5) сентября в его главном здании начался пожар, уничтожавший уникальные коллекции и книжные собрания. Дотла выгорел левый флигель здания, в котором в 1791 году по проекту М. Казакова была устроена первая университетская домовая церковь во имя св. мученицы Татианы. Накануне вступления неприятеля в Москву ее настоятель – отец Иона успел отправить на подводах старинную серебряную церковную утварь церкви. Сам о. Иона в эти грозные дни не покидал Москвы и после отступления французов участвовал в первом благодарственном молебне, проходившем в стенах Страстного монастыря. Впоследствии он был награжден наперсным крестом 1812 года. 

Икона св. Георгия из церкви св. Георгия на Красной горке. Фотография 1904 г. 

Неподалеку от здания университета горела каменная церковь св. Георгия Победоносца на Красной Горке построенная в 1652-1657 годах. Огонь не пощадил ни самого Георгиевского храма, ни его второго этажа, в котором находился придел во имя св. Архистратига Михаила, устроенный князьями Барятинскими. Пожар уничтожил кровлю храма. Полностью выгорели его главы. Еще одним «памятником пребывания французов» в Георгиевской церкви осталось похищение ими 76 рублей и 42 фунтов восковых свечей с огарками, что было в свое время внесено в церковную расходную книгу. По изгнании неприятеля из Москвы энергичные работы по благоустройству нижней церкви (св. Великомученика Георгия) позволили освятить ее уже в декабре 1812 года. В 1814 году на средства, пожертвованные костромским дворянством, в Георгиевской на Красной Горке церкви был исправлен пол, оконные рамы, паперти, ограды и купола на колокольне (9., с. 4). В 1815 году к георгиевской церкви была приписана соседняя выгоревшая церковь Илии Пророка на Тверской. Верхний придел стоял в запустении до 1816 года, когда с благословения московского архиепископа Августина она стала приводиться в порядок усердием священника георгиевской церкви, отца Захария Яковлева и церковного старосты, купца И.П. Веденисова. Иконостас в верхней церкви был устроен московским мастером резного дела Егором Ефимовым с колоннами из лучшего соснового владимирского леса, престол с жертвенником выполнены из дуба, а дски для местных икон из липы (10., с. 12). В следующем, 1817 году верхний придел Георгиевской церкви был переосвящен в честь св. великомученицы Татианы. Здесь нашла временное пристанище церковь Московского университета. Другие приделы Илии Пророка и Николая Чудотворца, были пристроены к храму в 1835, а в 1864 году при нем была возведена колокольня. Церковь св. Георгия на Красной Горке была снесена в 1932 году, а на ее месте по проекту архитектора И.В. Жолтовского был возведен первый московский образец архитектуры «сталинского ампира» (улица Моховая, д. 6). 

Фасад Московской Георгиевской, что на Красной горке церкви. До 1835 г. 

Основательно выгорел в эти дни квартал между Камергерским и Столешниковым переулками. С 1787 года здесь находилось подворье Саввино-Сторожевского монастыря с домовой церковью преподобного Саввы, построенной в 1771-1776 годах. Здесь проживал в последние дни своего пребывания в Москве преосвященный Августин и именно отсюда в два часа ночи на 14 (2) сентября начался его скорбный путь из столицы. На подворье оставался только иеромонах Иона и священник Иоанн с частью утвари, необходимой для богослужений в домовой церкви. 17 (5) сентября солдаты начали разграбление подворья. При этом, пытаясь выведать, где спрятана остальная церковная утварь, они жестоко избили священнослужителей. Домовая церковь вместе с прочими строениями подворья выгорели. Огонь обошел стороной лишь архиерейский дом (7., с. 46). В 1813-1814 годах подворье было восстановлено. Церковь была закрыта в 1921 году. Ныне вместо храма на подворье действует Саввинская часовня. 

Церковь Космы и Дамиана в Шубине. Фотография автора, 2011 

Удивительным образом Провидение уберегло от огня соседнюю с Саввинским подворьем церковь Космы и Дамиана в Шубине, построенную в камне в 1626 году и сохранившуюся до наших дней (Столешников переулок д. 2). В первой четверти XVIII века при перестройке церкви главным стал престол Благовещения, но народ продолжал называть храм по-старому. Находясь в полной уверенности в исключительной вине русских в поджоге Москвы, Наполеон отдал приказ задерживать подозрительных жителей города. Их расстрелы начались уже на второй день пожаров, а 24 (12) сентября в доме князя Ю.В. Долгорукова (на месте нынешнего дома 5 в Никитском переулке) начал действовать военно-полевой суд под председательством генерала Мишеля, командира 1-го гренадерского полка гвардии. Тогда к расстрелу было приговорено 10 человек из 26. Публичная казнь была проведена в Столешниковом переулке напротив церкви Космы и Дамиана в Шубине со стороны соседнего двора. Перед смертью москвичи молились перед иконой Спасителя, изображенной на наружной стене храма. Накануне в письме к Марии-Луизе Наполеон так сообщил о расстрелах: «здесь все хорошо, зной стал умеренным, погода хорошая, мы расстреляли столько поджигателей, что он [пожар] закончился». По справке, сделанной в июне 1813 года, оказалось, что «церковь в хорошем состоянии, не горела, и ничем не повреждена ни по наружности, ни по внутренности, серебряные вещи как то: три Евангелия, двои сосуды, три креста, два кадила и оклады с образов, сколько их было, соблюдены, риз шелковых материй пар по десяти и книги, потребные для священнослужения, имеются, приходских дворов не горелыми остались три, из обгорелых отстраиваются два, у священно- и церковнослужителей домов собственных нет, а живут они, священник в отведенном казенном доме главнокомандующего, дьячок и пономарь в церковной под колокольнею палатке». Благодаря тому, что храм сохранился почти в неприкосновенности, церковная жизнь в нем была скоро восстановлена. В конце декабря 1812 года по благословению архиепископа Дмитровского Августина заново освящен придел свв. Космы и Дамиана. В мае 1813 года настоятель храма отец Андрей Никитин сообщал в консисторию, что церковь «к освящению стоит в готовности, только нет святого антиминса». В конце марта 1814 года главный храм был освящен благочинным Никитского сорока, протоиереем церкви св. Николая в Хлынове, отцом Иоанном Ивановым. В 1816 году, когда была упразднена и разобрана соседняя церковь Воскресения Словущего на Дмитровке, в Козьмодемьянскую церковь были переведены прихожане Воскресенской церкви, а также был передан материал от разборки церкви и ее утварь. В 1818 году рядом с церковью по линии переулка был поставлен двухэтажный каменный ампирный дом для жилья священника, дьякона и просвирни. В 1821-1824 годы под наблюдением архитектора Комиссии строений Москвы А.Ф. Элькинского (1788-1827) на средства, собранные прихожанами и благотворителями было осуществлено строительство северного придела, куда и перенесли престол упраздненного храма Воскресения Словущего. 

Этот храм, находившийся на месте дома 13/8 по Большой Дмитровке, также назывался храмом Воскресения Христова в Скоморошках. Свое название он получил от Скоморошьей слободки, находившейся здесь в XVI веке. Впервые эта церковь упоминается как каменная в 1657 году. Во время всеуничтожающего пожара церковь Воскресения в Скоморошках выгорела дотла. В начале 1813 года церковь была упразднена, а ее приход был приписан к Козьмодемьянской церкви в Шубине (11. Прим. С. 119-120). Туда же была передана и уцелевшая храмовая утварь. Выгоревший остов храма разобрали, и земля под ней к началу 1819 года перешла во владение священнику ружной Печерской, что в Кремле церкви Петру Андрееву (3. Ч. 5., с. 197). Позднее на этом месте священник Беляев построил жилой дом, дошедший с переделками до нашего времени. 

На месте нынешнего дома 13 по Тверской улице с 1770 года стояла каменная церковь Илии Пророка на Тверской. Большая часть церковной утвари была сохранена старостой Матвеем Федоровым, служившим при храме пономарем. По словам Н.А. Скворцова: «не заботясь о своем имуществе, он в последнюю ночь перед вступлением в Москву неприятеля вырыл в середине храма яму и туда закопал серебряные ризы с икон. Венцы, сосуды и значительную часть ризницы. Все это и уцелело, а собственный дом Матвея Федорова и все имущество стали жертвою пламени» (9., с. 5). Известие о сохраненном имуществе церкви интересно еще и в том ключе, что во время пожара 1812 года Ильинская церковь была настолько сильно повреждена, что ее восстановление было признано невозможным. Заново выстроить новую церковь на том же месте разоренные прихожане были не в состоянии. Опись имущества церкви в середине марта 1815 года была составлена причтом Георгиевской на Красной Горке церкви. В апреле 1817 года вышел указ Московской Духовной Консистории, в котором говорилось, что «Ильинская церковь, за обгорением на ней кровли и приходских дворов, приписана к Георгиевской, что на Красной горке, церкви, и ныне от непокрытия кровли пришла в ветхость, так что от проходимой в оную течи во многих местах сделались трещины и пол в оной тож во многих местах провалился, и оная окружена пустыми обгорелыми дворами, никем не остерегаема. Георгиевский же священник с прихожанами представляют, что той Ильинской церкви некоторые иконы удобны к постановлению в новоустроенной Георгиевской церкви иконостас, а для раскрашения и позолоты того нового иконостаса просят дозволить им продать лежащие в Георгиевской ризнице без употребления серебра 22 фунта и жемчужный с каменьями убрус для того, и дабы из Ильинской церкви не похищены были святые иконы, оные дозволить взять в Георгиевскую церковь, и потом оную Ильинскую церковь за ветхостию разобрать и материал отдать, куда рассудит его высокопреосвященство» (10., с. 13). После того как церковь была разобрана, земля под ней перешла во владение участнику войны 1812 года С.Я. Лишевичу-Бородуличу (3. Ч. 5., с. 197). На месте разобранной церкви во дворе дома Д.И. Филиппова, при местном протоиерее В.М. Полянском была построена каменная колонна 4-х аршин высоты с крестом и образом Св. Пророка Ильи. К этой колонне ежегодно 20 июля после ранней обедни из Георгиевской церкви совершался крестный ход с молебном и водоосвящением, привлекавший многочисленное стечение народа. С 1894 года этой колонны не существует. На ее месте был построен дом. В память Ильинского храма в одной из его стен была сделана ниша, в которой поставлена подобная прежней деревянная икона пророка Илии (9., с. 5-6). 

Вид дома московского генерал-губернатора. Литография Л. Ж. Арну. Середина XIX в. 

По соседству с Ильинской церковью на Тверской в 1782-1784 годах был возведен особняк московского генерал-губернатора графа З.Г. Чернышева. В 1785 особняк был выкуплен казной у вдовы графа под официальную резиденцию администрации города и стал называться «Тверским казенным домом». Вскоре дом реконструируют — работы вновь поручают М. Ф. Казакову. После перестройки Тверской казенный дом стал едва ли не самым крупным административным сооружением столицы после Московского Кремля. В 1806 году в комнате верхнего этажа дома была устроена домовая церковь Александра Невского и Сергия Радонежского. Во время московского пожара 1812 года дом был занят офицерами расположенных по Тверскому бульвару французских войск, а церковь - разграблена. Едва отстроенный после войны дом вновь подвергся разрушительному огню 1823 года, уничтожившему внутреннее убранство. По окончании ремонта, восстановившего прежний вид губернаторской резиденции, до 1917 года дом сохранял общий архитектурный облик. В конце 30-х годов XX века при реконструкции переименованной в улицу Горького Тверской, дом был передвинут на 13 метров вглубь участка, а в 1946 году по проекту архитектора Дмитрия Чечулина здание надстроили двумя этажами, существенно изменив его фасад (12). 

Церковь Николая Чудотворца в Гнездниках. Найденов Н.А., 1881 г. 

Более удаленная от центра часть Белого города на территории Тверского района от Столешникова переулка до начала Земляного города не пострадала от огня. Пожар не затронул и Большого Гнездниковского переулка с церковью Николая Чудотворца в Гнездниках, построенной в 1629 году. Храм вместе с каменной одноэтажной церковной богадельней начала XVIII века постройки был ограблен французами. Вскоре после их ухода из Москвы церковь была повторно освящена (13). Хотя храм, находившийся на месте дома 4 Гнездниковского переулка, был сломан в 30-е годы XX века, до наших дней дошел сам извилистый переулок – характерный образец старинной уличной планировки. 

Храм Алексия Митрополита, что на Глинищах, между Тверской и Дмитровкой. Найденов Н.А., 1881 г. 

 

По другую сторону Тверской улицы в Глинищевском переулке находилась церковь Святителя Алексия Митрополита Московского на Глинищах, построенная в 1685 - 1690 годах дьяком приказа Большой казны Иваном Алферьевым. Величественный храм с приделами Николая Чудотворца и Всех Скорбящих Радости (1756) и колокольней конца XVIII века постройки, несмотря на множественные переделки XIX века сохранял свой древний вид вплоть до его закрытия в 1929 году. Алексеевская церковь, единственная в Москве, имела изразчатое покрытие глав, типичное для древнерусской церковной архитектуры. В ней находился оригинальный иконостас с иконами знаменитых изографов XVII столетия (14). 

Святитель Алексий, митрополит Московский и всея Руси, чудотворец. Икона из церкви Алексея Митрополита в Глинищах. Зиновьев Григорий Терентьев. Около 90-х годов XVII века.

Несколько икон церкви после ее закрытия были отданы в антирелигиозный Музей искусств в бывшем Донском монастыре, а затем в 1935 году переданы в Государственную Третьяковскую галерею, где и находятся сейчас. В 1934 году храм был снесен. В 1997 году на жилой дом, построенный на его месте, была водружена мемориальная доска в память некогда стоявшего здесь храма. 

Страстная площадь. Вид на церковь Димитрия Солунского у Тверских ворот. Гравюра сер. XIX в. 

Пожар 1812 года почти не затронул района Страстной площади. От пожара уцелела церковь Димитрия Солунского у Тверских ворот (1625) стоявшая на углу Тверского бульвара и Тверской улицы с редчайшей колокольней с четырехскатным шатром. В начале XIX века Дмитриевская церковь славилась своим хором. В 1804 году восхищенные пением хора молящиеся принялись аплодировать его исполнителям как в театре. Съезд знатных богомольцев бывал иногда так велик, что кареты стояли вдоль всего Тверского бульвара (15). Храм был сломан при советской власти в 1933 году. 

Храм Благовещения Пресвятой Богородицы на Тверской. Найденов Н.А., 1881 г.

Та же участь постигла и храм Благовещения Пресвятой Богородицы на Тверской, находившийся на месте дома 13 в Благовещенском переулке. Пережив пожар и разграбление 1812 года, церковь была закрыта и сломана в 1929 году. 

Страстной женский монастырь. Фотография: О. Ренар, 1897 г. 

Бушующее в соседних кварталах пламя миновало величественный Страстной женский монастырь, безжалостно сломанный в 1937 году. Игуменья монастыря Тавифа Редькина сначала собиралась вместе с молодыми монахинями укрыться в Троице-Сергиевой Лавре, но 12 сентября (31 августа по старому стилю) она, решив остаться в Москве, предоставила монахиням возможность самим решать оставаться в Москве или уезжать. Подрядить ямщика в это время было уже почти невозможно. Высочайший спрос на перевозки позволил ямщикам Тверской Ямской слободы взвинтить цены на перевозки до немыслимого уровня. В самом монастыре было приказано наглухо запереть колокольню. Монахини, собрав со всех трех храмов монастыря утварь и богатые иконы, перенесли их в кладовую, устроенную над кельями. По воспоминаниям монахини Настасьи, иконы поставили около стен, все остальное спрятали в сундуки, а к двери кладовой придвинули шкаф, загородив им дверь. Сундуки с вещами монахинь были поставлены в другой кладовой, устроенной под монастырскими кельями. Ворвавшиеся в монастырь французы ограбили все, что осталось в церквях. Монахиня Настасья так пересказывала воспоминания своих сестер, остававшихся в Страстном монастыре при французах: «у нас на большой иконе Спасителя риза апплике, а они подумали, что серебро, да как стали ломать, разглядели медь, и бросили, а где только было серебро и золото – все захватили. Потом они рассыпались по всему монастырю отыскивать еще добычи. Монахини так и обмерли: читают себе молитвы и ждут, что будет. А они шныряют себе с коридоров на лестницы да по кельям; которые были заперты, с тех они замки сорвали, да в кельях нечего было взять. Тогда они отыскали кладовую, где стояли сундуки монахинь, и унесли с собой все дочиста. А главного-то не видали: кладовой, где было спрятано все церковное богатство, они до конца не отыскали. Сколько раз шарили в шкафу, что перед дверью стоял, а отодвинуть его не догадались, так что и ризница и утварь – все уцелело» (1., с. 35). Французы выгнали монахинь из келий и сами поселились в них. Монахини нашли прибежище в трапезной церкви Собора иконы Божией матери Страстная. Нижний этаж Собора, к котором размещалась зимняя церковь Михаила Архангела (1690) с приделами Николая Чудотворца (1692) и Анастасии Узорешительницы (1844) неприятели превратили в склад награбленных у московских жителей съестных припасов. 

Чудотворная икона Божией матери «Страстная» из Московского Страстного монастыря. Фотография, 1897 из кн. И.Ф. Токмакова.

Через две недели после вступления французов в Москву один неприятельский генерал прислал остававшемуся в монастыре сем священнику богатое облачение, красного вина и крупчатой муки для отправления богослужения, которое и совершалось в монастыре с этого времени (7., с. 48). Как-то раз монахини услышали стрельбу у самых монастырских ворот. Как она стихла, они решились выглянуть на улицу, где в начале Тверского бульвара французы расстреливали и затем в назидание вешали на столбах «русских поджигателей». Как писал автор одного из первых путеводителей по Москве в 1827 году: «К увенчанию неслыханных в мире злодейств, Наполеон приказал на фонарных столбах Тверского гульбища повесить трупы мнимых зажигателей, с надписью на челе: «зажигатели Москвы» (16., с. 246). Французы не выделяли монахиням пропитания и те, чтобы хоть как-то прокормиться, по утрам тайком копали картофель на одном из огородов за монастырем. После ухода французов из Москвы в Страстной монастырь были временно переведены монахини из сгоревших Георгиевского и Иоанно-Предтеченского женских монастырей. 

Церковь Сергия Радонежского на Большой Дмитровке. Найденов Н.А., 1881 г. 

Уцелел от огня находившийся по соседству со Страстным монастырем храм Сергия Радонежского на Большой Дмитровке, сооруженный в камне в 1652 году и перестроенный в стиле московского барокко к 1700 году. Это была красивая пятиглавая церковь с выделяющимися пышными наличниками, и великолепной колокольней. Главный престол церкви был посвящен Успению Пресвятой Богородицы, но, несмотря на это, большинство горожан называли церковь Сергиевской по приделу преподобного Сергия Радонежского. Расположен был храм в Козицком переулке, который одно время также назывался Сергиевским по имени церкви. Храм, находившийся на месте дома 7 Козицкого переулка, был закрыт и снесен в 1934 году.

В квартале между храмом Сергия Радонежского св. Алексея Митрополита московского в 1812 году находилась роскошная усадьба графов Салтыковых, занимавшая квартал от Тверской улицы до Большой Дмитровки и от Глинищевского переулка почти до Козицкого. Многие представители знатного рода Салтыковых служили генерал-губернаторами Москвы на протяжении всего XVIII века. Главный дом усадьбы был перестроен в стиле классицизма. В 1804 году он был обновлен: появился второй этаж, а боковые крылья были соединены с флигелями. Здание не пострадало во время пожара в 1812 году. В настоящее время здесь располагается Московский академический музыкальный театр имени К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко. 

Нeвдалеке от Бoльшoй Дмитрoвки на месте сквера у дома 1 Петровского переулка в 1812 году стояла церковь Григория Богослова в Богословском переулке, выстроенная в камне в 1638 году. В 1709 году при церкви возвели шатровую колокольню и устроили придел во имя Владимирской Божией Матери. Церковь была разграблена и осквернена при французском нашествии, но уже в начале 1813 года после ее освящения, в ней были возобновлены богослужения. В начале апреля того же года к ней была приписана разоренная церковь Сергия Радонежского в Крапивниках. Несмотря на то, что храм Григория Богослова находился в удобоваримом состоянии, в 1878-1880 годах его снесли, а на его месте по проекту архитектора И.С. Каминского был поставлен новый однокупольный храм, закрытый в 1929 и сломанный в 1931 году. 

Этот ненарушенный пожаром 1812 года участок Москвы по Большой Дмитровке и через 27 лет, в 1839 году привел в восхищение французского литератора маркиза Астольфа де Кюстина (1790-1857). Гуляя по этой улице, маркиз был восхищен красотой ее храмов: «огромное множество церковных глав, острых, как иглы, шпилей и причудливых башенок горело на солнце над облаками дорожной пыли. Каждая глава увенчана крестом самой тонкой филигранной работы, а кресты то позолоченные, то посеребренные соединены такими же цепями друг с другом. Постарайтесь вообразить себе эту картину, которую нельзя даже передать красками, а не то что нашим бедным языком! Игра света, отраженного этим воздушным городом, настоящая фантасмагория среди бела дня, которая делает Москву единственным городом, не имеющим себе подобного в Европе». К сожалению, из-за массового сноса памятников в первой половине ХХ века сейчас уже трудно представить себе все это чарующее великолепие. 

Церковь Рождества Богородицы в Столешниках. Найденов Н.А., 1881 г. 

Пожар Москвы 1812 года обошел стороной и Петровку от Столешников до площади Петровские ворота. Здесь, на углу Петровки и Столешникова переулка стояла уцелевшая от пожара церковь Спаса Рождества Богородицы в Столешниках (в Лечниках), построенная в 1620 году. В 1657 году на частично сохранившихся стенах этого древнего храма была возведена новая каменная церковь. В 1699-1702 годах, к храму были пристроены большая трапезная, шатровая колокольня и три придела: во имя мученицы Варвары, Пафнутия Боровского и Николая Чудотворца. Во время нашествия французов здесь вместе со своим отцом побывал юный Ф.Беккер: «нам пришлось проходить через двор церкви, название которой я тогда не знал, но это было на Петровке, Рождество Столешники (что в Лечниках). Здесь услышал конский топот в церкви. Я остановился посмотреть и увидел около церкви француза, который из больших местных икон составил ширмы, а меньшие колол топором и подкладывал в огонь под котел, в котором он что-то варил. Я подбежал к отцу, отошедшему несколько вперед, и сталь ему рассказывать мною виденное, но он, не останавливаясь, приказал мне идти далее» (2., с. 520). Церковь была разрушена в 1927-1928 годах, а в 1997 году на ее месте была поставлена памятная часовня.  

Высоко-Петровский монастырь. Фотография отсюда.  

Напротив Спасской церкви сохранился до наших дней великолепный Высоко-Петровский монастырь с его древними соборами и храмами. Тревожные дни 1812 года навечно вписаны в его великую историю. Настоятель Высоко-Петровского монастыря, престарелый архимандрит Иоанникий в сопровождении иеродьякона и двух штатных служителей 13 (1) сентября 1812 года выехал в Вологду, но по старости лет остановился в Ярославле. В монастыре оставалось лишь 8 человек братии. В первые дни пребывания французов в Москве монастырский казначей успел оставшуюся серебряную утварь скрыть в печной трубе. Эта хитрость подействовала и она не была найдена французами. 17 (5) сентября неприятели ворвались в убежище монахов, а также вторглись в храмы, но, не обретя нигде сокровищ, бросились в погреба, отдаваемые в наем. Разграбив погреба, неприятели на протяжении нескольких дней заставляли монашествующих переносить в монастырь награбленное ими в окрестных домах. После указов Наполеона от 19 (7) и 21 (9) сентября о прекращении мародерства в городе, на территории Высоко-Петровского монастыря французы учредили бойню для скота. Проходя мимо Петровского монастыря, рассказывал очевидец: «я заметил несколько человек русских, которые с любопытством заглядывали в монастырские ворота. Подражая им, я также взглянул туда, но в какое я пришел изумление, увидав весь монастырский помост покрытым спекшейся кровью. В некоторых местах валялись внутренности животных, которые гниением производили сильное зловоние. Зажав нос и вытаращив глаза, с удивлением я спросил зрителей, что здесь происходит. Один из толпы, насмешливо взглянув на меня, отвечал: «Ты, брат, видно сыт, да притом же из дворянской породы, ишь как законопатил нос! Вот мы так принюхались к вони, ходя сюда ежедневно, не достанется ли чего хотя из требушины на нашу сиротскую долю. Разве не видишь, что тут неприятельская бойня». Оставив дожидавшихся мясной провизии и проходя мимо соборной церкви, увидал я в растворенные двери в ней устроенную мясную лавку: вокруг стен на широких полках лежали разные части мяса; на паникадилах и на вколоченных в иконостас гвоздях висели внутренности животных и разные птицы» (17., с. 192; 8., с. 59). При учреждении в монастыре бойни, ее французский начальник принял монахов и служителей Высоко-Петровского монастыря под свое покровительство. От него монахам наравне со служителями бойни выдавалась мука, а иногда и крупа. Заняв храмы под бойню и для размещения скота, пригоняемого врагами из окрестных селений, один из храмов был предоставлен монахам для богослужения. Посреди луж крови возвысился духовно неприступный островок чистой веры. Богослужения начались здесь с 7 октября (25 сентября) и продолжалось каждодневно до выхода неприятеля. Церковь едва могла вмещать приходящих для молитвы. Когда по Москве разнесся слух о том, что неприятели, при выходе из Москвы будут колоть всех русских, собравшиеся в Высоко-Петровском монастыре обнищавшие и изможденные москвичи, исповедавшись и со слезами приобщившись Святых Тайн, получили здесь утешение и надежду (7., с. 41-42). Судьба остававшихся в Москве при французах жителей действительно была ужасна. По словам французского артиллерийского генерала, маркиза Жоржа де Шамбре: «покинув дома, обреченные на сожжение, они бродили по городу, сгибаясь под тяжестью захваченного с собой имущества, подвергаясь насилиям солдат, которые, оскорбив и ограбив их, доходили в своем варварстве до того, что принуждали их нести в лагерь у них же отнятое добро. Необходимость во взаимной помощи заставляла их соединяться толпами, которые располагались вместе на ночлег под открытым небом. Изнемогая от голода и усталости, они питались овощами, находимыми в огородах... а позднее участвовали вместе с солдатами в поисках по погребам».

Церковь Сергия в Крапивниках, близ Петровского бульвара. Фотография отсюда.

За Высоко-Петровским монастырем с 1678 года и сейчас стоит каменная церковь Сергия Радонежского в Крапивниках с приделами Усекновения главы Иоанна Предтечи (1652) и Николая Чудотворца (1722). В 1749 в стиле барокко был перестроен ее купол и колокольня. Во время нашествия французов церковь была разграблена. Пожар уничтожил дома ее прихода. Указом Синода от 9 апреля 1813 года она как бесприходная была приписана к церкви Святого Григория Богослова, что близ Дмитровки. Утварь и имущество церкви были описаны, часть взята в церковь Григория, а икона Сергия в 1816 году передана в храм Смоленской иконы Божией матери в селе Бородино. По упразднении Сергиевского прихода дома священнослужителей были разобраны, а в 1828 году, ввиду требования гражданского начальства, чтобы в Белом городе все дома были каменные, староста и прихожане церкви Григория обратились к Московскому митрополиту Филарету с прошением разобрать ветхую Сергиевскую церковь, а материал отдать священнослужителям для постройки домов. Эта просьба не была поддержана митрополитом, пожелавшим сохранить в целости святой храм. В 1847 году владыка Московский сам осматривал храм и, найдя его «прочным, исправно отделанным», предложил для устройства Антиохийского подворья, но митрополит Илиупольский предпочел Вознесенско-Ипатьевскую церковь. В 1883 церковь с землей передана для устройства подворья Константинопольского Патриарха. Храм, закрытый в 1930-х годах подвергся разорению со стороны большевиков. Были разобраны глава и верх колокольни. Богослужения в этом святом месте, поныне хранящем память о 1812 годе, возобновились лишь в 1991 году.

Церковь Иконы Божией Матери Знамение за Петровскими воротами. Фотография отсюда.

По другую сторону Бульварного кольца от Высоко-Петровского монастыря бушевал пожар. К вечеру 17 (5) сентября погода изменилась. Покрытое заревом небо над Москвой покрылось тяжелыми тучами. Ветер начал стихать, пошел сильный дождь. На следующий день спасительный ливень продолжал идти еще с большей силой, ветер совсем стих, и пожары почти прекратились, хотя в разных местах еще дымились пожарища. После пожара Земляной город в границах нынешнего Тверского района представлял собой печальное зрелище. Повсюду были разбросаны выжженные пустыри, на каждом шагу попадались груды дымившихся развалин, уныло торчали печные трубы, остатки стен. Здесь за Петровскими воротами в старинной Стрелецкой слободе сильно пострадала от огня церковь Иконы Божией Матери Знамение, сохранившаяся до наших дней (1-й Колобовский пер., 1, стр. 2) с приделами Всех святых (1754) и преподобного Сергия Радонежского (до 1819 – Климента). В храме основательно выгорела кровля, обгорели двери и окна. На восстановление святыни потребовалось несколько лет. Храм был освящен весной 1815 года (18). По желанию прихожан в 1819 году Климентовский придел храма был переосвящен во имя преподобного Сергия Радонежского. 

Церковь Спаса Преображения что на Песках в Каретном ряду. Найденов Н.А., 1881 г. 

Чудом уцелела от бушевавшего в Каретном ряду пожара церковь Спаса Преображения что на Песках (ок. 1657) в Большом Каретном переулке с тремя приделами Николая Чудотворца (с 1727 г.), Бориса и Глеба (до 1727 г.), Трех Святителей Великих (1774 г.). В начале ХХ века Спасопреображенская церковь разделила участь многих храмов района. Она была закрыта в конце 1929 году, а в начале 1930-х - снесена. 

Портрет А. И. Остермана-Толстого. Художник: Дж. Доу, 1825. 

Сильно пострадал от пожара дом графа Александра Ивановича Остермана-Толстого (1770-1857), в 1812 году командовавшего 4-м пехотным корпусом в 1-й Западной армии Барклая-де-Толли. Отличившись в бою под Бородино, граф был контужен, но через несколько дней вернулся в строй. Дом А.И. Остермана-Толстого сохранился и поныне. В настоящее время его занимает Всероссийский музей декоративно-прикладного и народного искусства. 

Фасад главного дома А. И. Остермана-Толстого. Архитектор: Ф.М. Шестаков, 1832 год.

За Тверскими воротами Белого города, некогда находившимся на месте нынешней Пушкинской площади и Страстного бульвара, с глубокой древности находилась окраинная слобода Путинки. В 1812 году здесь, в Успенском переулке находилась церковь Успения Пресвятой Богородицы в Путинках (1670) с приделом Св. Николая Чудотворца (1690), а неподалеку стоял возведенный в 1649-1652 годах храм Рождества Пресвятой Богородицы в Путинках с последней из построенных в Москве шатровой колокольней и приделом Неопалимой Купины.

Церковь Рождества Пресвятой Богородицы в Путинках. Гравюра, 1852. 

По воспоминаниям очевидцев этот район начал гореть в среду 16 (4) сентября – в день переезда Наполеона в Петровский дворец. Во время пожара у обоих храмов обгорели фасады, хотя внутри они и остались неприкосновенными. Рождественская церковь была ограблена французами. Ее трапеза была обращена ими в конюшню, но престолы находились неприкосновенными. По словам старожилов, вскоре после 1812 года была сломана великолепная ограда с решетками и вазами, обнимавшая погост (6. Т.3., с. 162-163). Обе церкви пережили большевистское лихолетье. В Рождественском храме первая Божественная Литургия была совершена в августе 1991 года, а в Успенском – в 1992 году.

Церковь Пимена, что в Старых Воротниках. Найденов Н.А., 1881 г.

В Старопименовском переулке, недалеко от Триумфальной площади и границы Земляного города стояла церковь Пимена Великого, что в Старых Воротниках (1682) с главным престолом, освященным во имя Св. Троицы и величественной шатровой колокольней. 29 (17) сентября частный пристав доносил французскому начальству: «половина Воротников уцелела; другая часть, состоявшая из каменных домов, выгорела. В приходе Пимена остался священник с причтом. Церковь выгорела, внутри живут солдаты 55-го полка» (19., с. 93). Церковь долго стояла неотстроенной после пожара. Только в 1825 году в ходе ее реконструкции к церкви добавилась теплая трапезная с Пименовским и Скорбященским приделами. Храм был закрыт в 1923 и снесен в 1931-1932 годах. 

Церковь Св. Василия Неокесарийского на 1-й Тверской-Ямской. Найденов Н.А., 1881 г. 

За Земляным городом в нынешних границах Тверского района основательно выгорела Тверская Ямская слобода с церковью Св. Василия Неокесарийского, стоявшей на месте дома номер 33 на 1-й Тверской-Ямской улице. Каменная церковь была возведена здесь в 1688 году и была посвящена святому Василию, архиепископу города Кесарии в Кападокии. В 1812 году чудотворный образ Смоленской Богоматери находился при действующей русской армии, но «в конце августа он был принесен в древнюю столицу и поставлен в церкви Св. Василия Неокесарийского в Тверской ямской, откуда и взят был с крестным ходом московского духовенства и поставлен на время в Успенском соборе» (11. Прим., с. 111). Во время оккупации Москвы французские мародеры разграбили утварь церкви. Пожар, уничтоживший большинство здешних деревянных изб перекинулся и на церковь, причинив ей значительный ущерб. В 1813 году за малоприходством церковь Св. Василия Неокесарийского была упразднена (11. Прим., с. 119). Монахиня Страстного монастыря Настасья в конце 1812 года была свидетелем опустошений, произведенных огнем в Ямской слободе: «Как мы подъехали к [Тверской] заставе да увидала я пепелище, так и оборвалось у меня сердце. Стоят длинными рядами обгорелые столбы: знакомых мест не признаешь. Казалось, что Москва уже никогда не отстроится» (1., с.34). Действительно, после ухода французов церковь долго стояла неосвященной. Только в 1816 году жители слободы подали прошение о ее перестройке и повторном освящении. Отстраивалась она на средства разоренных прихожан. Строительство затянулось, и было окончено лишь к 1830 году. Трапезная и прекрасная высокая колокольня были закончены еще позже – в 1845 году при помощи императора Николая I, который выдал местным жителям пособие на восстановление слободы. В 1845 году один из авторов популярного журнала того времени «Библиотека для чтения» писал: «теперь, вместо прежних полуразвалившихся хижин, все протяжение слободы застроено большими каменными домами». В 1883-1885 году, после перестройки церкви вместо одной на ней появилось пять главок, а в 1899-1902 годах по проекту архитектора Ф. Шехтеля к храму была пристроена колокольня. Внутри храм представлял собой величественное зрелище. Он стал одним из самых больших в Москве приходских храмов – на 5000 молящихся, а его иконостас привлекал внимание своей красотой: он был выполнен из позолоченной бронзы с эмалевыми вставками. В 1934-1935 году величественное сооружение было варварски сломано, а на месте храма был построен жилой дом.  

Храм Николая Чудотворца в Новой Слободе. Найденов Н.А., 1881 г.  

Продолжением Малой Дмитровки за Земляным городом служила Новослободская улица, в 1877 году переименованная в Долгоруковскую в честь генерал-губернатора Москвы, князя В.А. Долгорукова. Исстари здесь находилась Новая Дмитровская слобода, в середине XVII века слившаяся с Сущевской слободой. В пожар 1812 года слобода выгорела от Садового кольца до современной ул. Чаянова. Каменный приходской храм Николая Чудотворца в Новой Слободе строился с 1672 по 1712 год. Главный храм с престолом во имя Смоленской иконы Божией Матери был освящен в 1703 году. Несмотря на огонь, разоривший большую часть Новой слободы в 1812 году, прихожане сумели уберечь от огня свою приходскую церковь. В 1887 году В.И. Суриков изобразил Николаевский храм Новой слободы на своем знаменитом полотне «Боярыня Морозова». В 1903-1904 годах по проекту архитекторов С. Ф. Воскресенского и Н. С. Курдюкова была возведена новая трапезная с приделами святителя Николая Чудотворца и Зачатия святого Иоанна Предтечи, а еще через год — колокольня. В 1936 году храм закрыли, и передали под технические помещения киностудии «Союзмультфильм». В наши дни основной объем церкви, сохранявшийся без особых изменений со времени его постройки, искажен и полностью скрыт под пятиэтажным зданием, выстроенным в советское время по красной линии Долгоруковской улицы.

Церковь Пимена Великого в Новых Воротниках. Фотография отсюда. 

Исстари поселение московских стражей - привратников при городских воротах, или «воротников» располагалось рядом с Тверской улицей поблизости от Кремля. В честь храма покровителя воротников Пимена Великого были названы соседние переулки — Воротниковский и Старопименовский. Около 1658 года московских воротников переселили ближе к окраинному селу Сущево. Здесь была образована Новая Воротниковская слобода. Память о поселении стражников осталась в названии местного Нововоротниковского переулка. В 1696—1702 годах по благословению патриарха Адриана, здесь был выстроен новый каменный храм Пимена Великого с главным престолом в честь Троицы Живоначальной. В 1796—1807 годах был построен придел Владимирской иконы Божией Матери. В 1812 году пожар не дошел до церковных строений, но французские мародеры не пощадили его. В понедельник 5 октября (23 сентября по старому стилю) храм был ограблен шайками из крупного неприятельского отряда под командованием французского кавалерийского генерала Пьера Клода Пажоля, выдвинувшегося по направлению к Дмитрову. В 1813 году храм был заново освящен, а в 1825 году была построена ограда храма, сохранившаяся до нашего времени. 

В Старом Сущеве на месте дома 32 по Сущевской улице некогда возвышались главы еще одного немого свидетеля пребывания французов в Москве – храма Казанской Божией Матери, что в Старом Сущеве. В камне храм был построен в 1685 году. В бедственные дни французского нашествия церковь была немилосердно ограблена и потерпела сильное разорение от поселившихся в ней неприятелей. По донесению французского частного пристава от 29 (17) сентября: «Все Сущово уцелело; церкви ограблены, в них живут солдаты» (19., с. 93). Во время ее восстановления после войны, по словам Н.М. Снегирева: «вместо красивой шатровой колокольни на арках с провесами, сооружена трехъярусная в новом вкусе, несоответственном стилю церкви. Внешний вид храма изменен, окна и двери его расширены, прежние наличники, сандрики и купы полуколонн изглажены, бока здания покрыты рустиками, так, что один только верх с пятью главами сохранил первобытный характер» (6. Т. 5., с. 49). В советское время храм был снесен.

Церковь Тихвинской иконы Божией Матери в Сущеве, в Москве. Фотография отсюда. 

Бедствия Отечественной войны не прошли и мимо сохранившейся поныне церкви Тихвинской иконы Божией матери в Сущеве (1694-1696). По отчету священнослужителя церкви от 1813 года: «означенная наша церковь с приделом Апостола Андрея Первозванного врагами веры и человечества ограблена и лишена своего благолепия. Святые престолы разорены». Главный придел церкви во имя Тихвинской иконы Божией Матери был сильно поврежден, и к отправлению службы была приготовлена только придельная церковь во имя Святого Апостола Андрея Первозванного, «но как пособили прихожане и доброхотные датели придельная церковь возобновлена, иже к отправлению священноcлужения нужное приготовлено». 5 декабря 1812 года придел во имя Святого Апостола Андрея Первозванного был освящен заново, о чем в своем рапорте сообщал священник церкви Тимофей Иоаннов. С конца XVIII века огромные владения между Банковским переулком и Камер-Коллежским валом (ныне Сущевский вал) принадлежали вдове, действительной тайной советнице Надежде Васильевне Шепелевой. Являясь прихожанкой храма Тихвинской иконы Божией Матери в Сущеве, она щедро наделяла богатыми вкладами свою приходскую Тихвинскую церковь. Летом 1820 года на ее средства церковь «снаружи возобновлена наилучшим образом, но колокольня при ней находящаяся осталась без поправки и благолепию церкви совсем несоответственна». В 1825 году стараниями богатой прихожанки была возведена новая колокольня. В эти же годы также на средства Н. В. Шепелевой был сделан резной вызолоченный иконостас и для него написан ряд икон. Внутри стены были украшены росписями. Храм был полностью восстановлен и обновлен. А в 1850 году с южной стороны храма симметрично северному приделу был пристроен придел во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», также на средства Н.В. Шепелевой. 

Василий Дмитриевич Иловайский 12-й (1785-1860). Художник: Дж. Доу. 

На третий день после оставления Москвы французами утром в Страстном монастыре раздался первый благовест к божественной литургии и благодарственному молебну, повторенный по условленному знаку на всех уцелевших колокольнях и не слышанный в Москве сорок дней. Это было торжественным благовестием для собравшихся жителей Москвы, которые восклицали: «Слава Богу, матушка наша Москва очнулась!» (11., с.43). На благодарственном молебне присутствовал Василий Дмитриевич Иловайский 12-й (1785-1860), который после непродолжительного, но упорного боя у Петровского дворца первым вошел в Москву 17 (5) октября и позднее - в оставленный маршалом Мортье Кремль. За освобождение Москвы Иловайский 12-й получил чин генерал-майора. 

После оставления Москвы французами Тверская часть представляла собой душераздирающее зрелище. По улицам трудно было пробираться от разбросанных обломков дерева, железа и обломков рухнувших домов. На улице лежали трупы людей и лошадей. Тут же валялась всевозможная мебель и домашняя утварь, выброшенная из домов или оставленная грабителями. По обеим сторонам улицы в несколько этажей высотой стояли обгоревшие печные трубы. По списку сгоревших, взорванных и уцелевших строений, составленному в конце октября 1812 года: «на Тверской дом графа Салтыкова, князя Прозоровского, Казицкой, графа Разумовского, графа Мамонова да еще 7 целы» (3. Т. 5., с. 57). По воспоминаниям Ф. Беккера: «везде представлялось то же зрелище. На Тверской огромные дома стояли обгорелыми. За Тверскими воротами открывалось взору почти чистое, необозримое поле. Это впечатление так сильно меня поразило, что и теперь нередко вижу во сне, как я хожу в Москве по погорелым улицам, по запустелым дворам, заросшим репейником и крапивой, каких много оставалось еще очень долго, и куда мы мальчиками собирались играть в казаки и французов» (2., с. 520). 

Церкви Параскевы (Пятницы) преподобной в Охотном ряду, некогда стоявшей перед домом 2 на Тверской со стороны ул. Охотный ряд, при ее восстановлении после пожара было суждено стать первым в Москве мемориалом 1812 года. Большая двухэтажная увенчанная пятиглавием постройка имела несколько приделов и два престола. На первом этаже - главный престол был освящен во имя преподобной Параскевы Пятницы, а придельные - в честь Николая Чудотворца и Иоанна Воина. В верхнем этаже главный престол - Воскресения Словущего. После победного окончания Отечественной войны 1812 года иждивением дворянского собрания в верхней части Пятницкой церкви были устроены два новых придела: св. Александра Невского и мученицы Екатерины (в честь императора Александра I и его сестры, великой княгини Екатерины Павловны). При этом большая часть суммы на отделку верхних приделов была предоставлена вдовой екатерининского фельдмаршала, Анной Родионовной Чернышовой через генерала от кавалерии, графа Степана Степановича Апраксина. Новая роспись верхней церкви представляла собой мемориальную галерею Отечественной войны, изображая святых, на память празднования которых приходились победы русских войск над французами в кампаниях 1812-1814 годов. События 1812 года символизировали: святые Адриан и Наталия (26 августа) – битву при Бородине; Петр Митрополит (5 октября) – сражение при Тарутине; мученик Евлампий (10 октября) – бегство французов из Москвы; мученик Галактион (5 ноября) – взятие русскими войсками Смоленска; Павел Архиепископ (6 ноября) – сражение под Красным; евангелист Матфей (16 ноября) – битву при переправе через Березину. О военном пути русской армии в Европе в 1813 году напоминали: преподобный Федор Трихина (20 апреля) – сражение под Люценом; пророк Михей (14 августа) – сражение при Кацбахе; мученики Флор и Лавр (18 августа) – битва при Кульме; апостол Фома (6 октября) – «битва народов» под Лейпцигом. Наконец, победы 1814 года увековечивали: преподобный Евфимий (20 января) – битва под Бриенном; святой патриарх Никифор (13 марта) – битва при Фер-Шампенуаз; святые Хрисанф и Дарья (19 марта) – вступление русской армии в Париж; мученик Феодот (18 мая) – подписание мира между Россией и Францией. Сюжеты этих росписей были положены впоследствии в основу программы наружных барельефов храма Христа Спасителя, воздвигнутого в память отечественной войны 1812 года (20., с. 134). Церковь была вновь освящена 3 декабря 1816 года. Храм – мемориал не пережил большевистского лихолетья и был уничтожен в 1928 году. 

Триумфальные ворота на Тверской заставе. Художник: Ф.Бенуа, 1848 г. 

После окончания Отечественной войны 1812 года в Москве была организована комиссия, ответственная за восстановление города. По ее плану была преобразована и расширена Страстная площадь, а на месте бывших Тверских ворот появилась Триумфальная площадь. В уцелевшем в Столешниковом переулке в пожар 1812 года старинном здании (ныне Столешников переулок 9) разместилась Тверская полицейская часть вместе с воинской и пожарной командами. В начале XIX века этот дом принадлежал Жану Ламиралю, который вместе с Петром Йогелем был лучшим в Москве учителем танцев. Выше Триумфальной площади по 1-й Тверской Ямской на площади Тверской заставы в 1814 году была построена деревянная триумфальная арка для торжественной встречи русских войск, возвращавшихся из Парижа после победы над Наполеоном. Позднее, в 1829-1834 годах по проекту архитектора О.И. Бове уже в камне на этом месте были сооружены Московские Триумфальные ворота, украшенные скульптурами, аллегорически изображающими Победу, Славу и Храбрость. Надпись на арке, утвержденная Николаем I гласила: «Благословенной памяти Александра I, воздвигшаго из пепла и украсившаго многими памятниками отеческаго попечения первопрестольный град сей, во время нашествия галлов и с ними двадесяти языков, лета 1812 огню преданный, 1826». С одной стороны арки надпись была сделана на русском языке, а с другой — на латинском. После реконструкции надпись на главном фасаде была изменена. Текст был взят с вмурованной в основании памятника бронзовой закладной доски: «Сии Триумфальные ворота заложены в знак воспоминания торжества российских воинов в 1814 году и возобновления сооружением великолепных памятников и зданий первопрестольного града Москвы, разрушенного в 1812 году нашествием галлов и с ними двунадесяти языков». В 1936 году при реконструкции площади арка была разобрана. Часть скульптур была передана в Музей архитектуры, расположившейся на территории Донского монастыря. Только в 1966-1968 годах Триумфальная арка была воссоздана, но уже на Кутузовском проспекте недалеко от музея-панорамы «Бородинская битва».

ПРИЛОЖЕНИЕ 2. 

Храмы и монастыри Тверского района (Сретенского благочиния) г. Москвы, существовавшие в 1812 г.:

В Белом городе:

 Высоко-Петровский монастырь.

 Церковь Благовещения Пресвятой Богородицы (Космы и Дамиана) в Шубине.

 Церковь Рождества Богородицы в Столешниках (в Лечниках).

 Церковь Сергия Радонежского в Крапивниках.

В Земляном городе:

Церковь Рождества Пресвятой Богородицы в Путинках.

Церковь Успения Пресвятой Богородицы в Путинках.

Церковь Иконы Божией Матери Знамение за Петровскими воротами.

За Земляным городом:

Церковь Николая Чудотворца в Новой Слободе.

Церковь Пимена Великого (Троицы Живоначальной) в Новых Воротниках.

Церковь Тихвинской иконы Божией Матери в Сущеве.

Не сохранившиеся монастыри и храмы:

В Белом городе:

Георгиевский женский монастырь на Большой Дмитровке.

Страстной женский монастырь.

Домовая церковь во имя св. мученицы Татианы при Московском университете.

Церковь св. Георгия Победоносца на Красной Горке.

Церковь Параскевы (Пятницы) преподобной в Охотном ряду.

Церковь Спаса Преображения Господня в Копье.

Подворье Саввино-Сторожевского монастыря с домовой церковью преподобного Саввы.

Церковь Воскресения Христова на Дмитровке.

Церковь Александра Невского и Сергия Радонежского в доме генерал-губернатора.

Церковь Илии Пророка на Тверской.

Церковь Николая Чудотворца в Гнездниках.

Церковь Алексия, митрополита Московского на Глинищах.

Церковь Димитрия Солунского у Тверских ворот.

Церковь Благовещения Пресвятой Богородицы на Тверской.

Церковь Сергия Радонежского на Большой Дмитровке.

Церковь Григория Богослова в Богословском переулке.

В Земляном городе:

Церковь Благовещения Пресвятой Богородицы на Тверской.

Церковь Пимена Великого в Старых Воротниках.

Церковь Спаса Преображения на Песках.

За Земляным городом:

Церковь святого Василия Неокесарийского на Тверской.

Церковь Казанской Божией Матери в Старом Сущеве.

 А.Ю. Послыхалин, 2011. При использовании материала обязательна ссылка на trojza.blogspot.com.

Исп. лит. 

1. Рассказы очевидцев о двенадцатом годе, собранные Т. Толычевой (Е.В. Новосильцевой). М., 1912.

2. Беккер Ф. Воспоминания Беккера о разорении и пожаре Москвы в 1812 г. // Русская старина, 1883. Т. 36. № 6. 

3. Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 года, собранные и изданные П. И. Щукиным. Ч. 1-10. М., 1897-1908.

4. Labaume Е. A circumstantial narrative of the Campaign in Russia. L., 1814.

5. Жизнь, военные и политические деяния его светлости генерал-фельдмаршала князя Михаила Илларионовича Голенищева-Кутузова-Смоленского. Ч. III. СПб., 1813.

6. Снегирев Н.М. Русская старина в памятниках церковного и гражданского зодчества. Т. 1-6. М., 1852-1860.

7. ЧОИДР, 1858, кн. 4 отд. 2.

8.  Попов А. Французы в Москве. М., 1876.

9. Скворцов Н.А. Храм Св. великомученика Георгия Победоносца на Красной Горке в Москве. Исторический очерк. М., 1904.

10. Копьев Я. Летопись Церкви святого великомученика и Победоносца Георгия, что на Красной горке в Никитском сороке столичного города Москвы. М., 1887.

11. Снегирев И. Очерки жизни московского архиепископа Августина. М., 1848.

12. Султанов Н. Церковь в доме московского генерал-губернатора. СПб, 1893.

13. Токмаков И. Историко-археологическое описание церкви св. Николая Чудотворца, что в Гнездниках, близ Тверской улицы, в Москве. М., 1895.

14. Церковь Святителя Алексия, Митрополита Московского, что на Глинищах, в Москве. М., 1908.

15. Токмаков И. Историческое и археологическое описание церкви Св. Великомученика Димитрия Солунского, что у Тверских ворот, в Москве. М., 1890.

16. Москва или исторический путеводитель по знаменитой столице государства Российского. Ч.1. М., 1827.

17. Воспоминания очевидца о пребывании французов в Москве в 1812 году. М., 1862.

18. Скворцов Н. А. Храм Знамения Пресвятой Богородицы за Петровскими воротами, в Никитском сороке города Москвы. М., 1911.

19. Каллаш В.В. 1812 год в записках и воспоминаниях современников. М., 1912. 

20. Михайлов К. Поруганная слава. М., 2007.