«Он любил быть неизвестным»: необыкновенная судьба князя Фёдора Голицына

После войны 1812 года подмосковное имение Гребнево с усадьбой и деревнями Щёлково, Фрязино, Ново, Чижово, Старая Слобода, Трубино, Назимиха и Топорково принадлежало княжескому роду Голицыных. Далеко не всем известно, что один из представителей этого благородного семейства, основавший первое учебное заведение Шёлковского края, прославился как герой национально-освободительного движения Италии. 

Неординарная личность и необыкновенная судьба князя Фёдора Александровича Голицына (1805-1848) по-разному оценивалась его современниками. Одни считали его религиозным фанатиком, другие – международным шпионом, третьи называли «добрым и рассеянным аристократом», для прочих он был героем романтического, «байроновского» типа. Перенесёмся на два столетия в прошлое, чтобы узнать, кем же на самом деле был этот загадочный князь Фёдор …

…Не прошло и 10 лет с тех пор как сапоги наполеоновских солдат топтали русскую землю. В Гребневе кипела работа. Шла внутренняя отделка интерьеров перестроенного «господского дома» - дворца Голицыных, заново отделывались фасады летнего Гребневского храма и двухэтажных флигелей усадьбы. На въезде в парадный двор вознеслась изящная триумфальная арка. Величественный зимний Никольский храм ещё стоял в строительных лесах. Шла весна 1821 года... Вложивший огромную по тем временам сумму в 314000 рублей в реконструкцию усадьбы, её владелец, 49-летний князь Александр Михайлович Голицын (1772 - 1821) проживал в далёком, блистательном Париже. Здесь он занимался воспитанием двух красавцев-сыновей: 17-летнего Михаила и 16-летнего Фёдора. Приходила пора выбора их дальнейшего жизненного пути служения Отечеству. 

Александр Михайлович Голицын. Художник О. Кипренский, ок. 1816 г.

Младший брат А.М. Голицына – тайный советник Сергей Михайлович Голицын (1774 -1859), бывший опекуном Московского Воспитательного дома и главным директором Московской Голицынской больницы (в наши дни ГКБ №1 им. Н.И. Пирогова), неотлучно пребывал в Москве и в своих письмах обещал устроить карьеру племянников. Данное им обещание пришлось исполнять раньше, чем планировалось.  31 июля 1821 года Александр Михайлович скоропостижно скончался в Париже, а осенью его сыновья, приехав в Москву, поступили под опеку дяди.

Герб княжеского рода Голицыных.

Унаследовавший после смерти брата подмосковные имения Гребнево и Кузьминки, несчастный в своём браке с известной экстравагантной красавицей Евдокией Измайловой, Сергей Михайлович Голицын не имел собственных детей. Желая заранее обеспечить племянников, в конце 1821 года он ввёл их во владение родовыми Нытвенским и Кусье-Александровским металлургическими заводами на Урале, приносившими Голицыным крупный ежегодный доход. Прекрасно образованные, знавшие европейские языки братья вскоре решили посвятить себя дипломатической службе и в конце мая 1823 года  поступили в Коллегию иностранных дел. В январе следующего, 1824 года старший брат - князь Михаил, был причислен к русской дипломатической миссии во Флоренции.

Сергей Михайлович Голицын. Художник В. Тропинин, после 1828 г.

В 1830 году владелец Гребнева Сергей Михайлович Голицын был назначен на ответственную должность попечителя крупнейшего в Российской империи Московского учебного округа, включавшего в себя 11 центральных губерний. На этом посту он был призван заняться развитием государственной системы образования. Устройство образцового училища в недавно отстроенном имении Гребнево дало бы возможность его владельцу непосредственно ознакомиться с трудностями и насущными проблемами такого рода учебных заведений. Не имея возможности лично заняться этим вопросом, С.М. Голицын поручил своему племяннику Фёдору дела по организации церковно-приходского училища в Гребневе. 

Молодой и энергичный князь Фёдор принялся за дело с размахом свойственным его пламенной натуре. В 1830 году столь же молодому архитектору Михаилу Доримедонтовичу Быковскому (1801 - 1885) был заказан проект училища, построенного невдалеке от усадьбы к 1832 году. Кроме основного двухэтажного здания с классами, комплекс строений включал в себя два флигеля, один из которых предназначался для проживания учеников из отдалённых селений, другой – для жительства учителей. В глубине двора были построены здания кухни и прачечной. Позднее, в 1887 году в этих зданиях была устроена  Гребневская лечебница Богородского уездного земства, а в середине ХХ века в них располагался противотуберкулезный диспансер. Руины этого здания у деревни Новая Слобода сохранились до наших дней. 

Руины бывшего училища у д. Новая Слобода.

Архивные документы свидетельствуют о том, что Фёдор Голицын пытался входить во все тонкости нового для него дела. От своего имени он подавал прошение на открытие училища, сам занимался подбором учителей из состава выпускников Московского Воспитательного дома, лично составлял учебные планы и финансовую смету учебного заведения, подбирал книги для школьной библиотеки. 

Первое учебное заведение в крае - приходское Гребневское училище было открыто в 1832 году и насчитывало  77 учеников, в том числе 69 детей крепостных крестьян и дворовых различных имений края. 32 ученика происходили из деревень Гребневского имения. Школьная библиотека насчитывала 177 книг. В 1840 году в этом крупном по своим меркам училище проходило обучение 66 детей. Со дня открытия и на протяжении целых 48 лет  Закон Божий преподавал в нём местный священник Иоанн Иоаннович Смиренский (1796 - 1877) – бывший дьякон церкви благоверного царевича Димитрия Московской Голицынской больницы.

Успев открыть училище, Фёдор Голицын по службе в Коллегии иностранных дел в следующем, 1833 году был отправлен в Рим, где в чине коллежского асессора сверх штата был причислен к русской дипломатической миссии.

 Фёдор Александрович Голицын. Художник О. Кипренский, 1833 г.

До наших дней дошёл портрет 28-летнего Фёдора Александровича кисти художника Ореста Адамовича Кипренского, написанный в Риме в 1833 году. Бледное, озарённое вдохновением лицо и горящий взор выдаёт страстную, романтическую, независимую натуру служителя идеи, а напряжённо звучащий алый цвет портьеры за спиной, бурно волнующееся море, клубящиеся облака, затянувшие небо, лишь подчёркивают возвышенный и мятежный строй мыслей и чувств, воодушевлявших этого незаурядного человека. 

В 1834 году, с позволения русского императора Николая I, дядя братьев - С.М. Голицын составил документ, по которому его роскошное имение Кузьминки после его смерти должно было перейти во владение его старшего племянника Михаила, а Фёдору должно было достаться имение Гребнево. 

 Михаил Александрович Голицын. Художник О. Кипренский, 1833 г.

После упразднения русской миссии во Флоренции в 1836 году Михаил был переведён в Рим, а Фёдор, хоть и был отозван оттуда в Санкт-Петербург, но ехать наотрез отказался. В это время оба брата тайно перешли из православия в католичество, что являлось отражением модной тенденции, распространённой в русских аристократических кругах того времени. Пробыв четыре месяца в Риме, Михаил Голицын по состоянию здоровья оставил службу и уехал в Россию, прервав свою карьеру почти на 20 лет. В это время, Фёдор Александрович, продолжая служить при русской миссии, вступил в орден иезуитов, запрещённый в России с 1820 года. 

В Риме Фёдор Голицын, прозванный в обществе «добрым и рассеянным аристократом», проживал в собственном доме на виа Умильто и сочетал обязанности простого канцелярского служащего с коллекционированием антиквариата, занятиями искусствознанием и археологией, приобретал археологические находки, заказывал скульптуры для своей личной коллекции предметов искусства. В 1838-1839 годах Ф.А. Голицын  был частым гостем цесаревича Александра Николаевича (будущего императора Александра II), пребывавшего в Риме во время своего путешествия по Европе, находился в  приятельских отношениях с его наставником - основоположником романтизма в русской поэзии - В. А. Жуковским и великим русским писателем Н.В. Гоголем, оканчивавшим в Риме своё бессмертное произведение «Мёртвые души». 

Столовая в доме братьев Голицыных в Риме. Художник С. Щедрин, 1830 г.

В 1841 году князь Фёдор вновь был вызван в Россию, однако, сославшись на расстройство здоровья, взял отпуск для лечения в Швейцарии. В 1842 году за невозвращение из отпуска князя увольняют из Коллегии иностранных дел, а он, нимало не сожалея о прерванной карьере, отправляется из Швейцарии в Париж. Здесь, по словам современников, он занялся религиозным просвещением среди солдат городского гарнизона, что в 1844 году было запрещено ему французским правительством. Известие об этом скоро дошло до Санкт-Петербурга, а поведение «вольнодумца» вызвало негодование императора Николая I. В России на князя заводится политическое дело, начинается следствие. 

В том же 1844 году, узнав, что неосторожный племянник не намерен возвращаться в Отечество, Сергей Михайлович Голицын, хладнокровно продаёт имение Гребнево с деревнями и 1579 крепостными в руки Веры Михайловны Пантелеевой, - дочери недавно разбогатевшего купца-миллионера М.И. Крашенинникова и жены канцелярского чиновника Детской больницы Московского Воспитательного дома Ф.Ф. Пантелеева…

Трудно себе представить душевное смятение и скорбь Сергея Михайловича, когда 14 сентября 1845 года решением Государственного совета, членом которого он состоял вот уже 8 лет, его племянник Фёдор был лишён русского подданства, чинов, званий, всех прав состояния, с заочной ссылкой на каторгу. 

Летом 1847 года князь Фёдор, проживая в Риме, находясь под влиянием идей о свободе Италии от австрийской оккупации, вступил в ряды национальной ополченческой гвардии папы Пия IX, и принял деятельное участие в революционном национально-освободительном движении. Участвуя в сражениях против частей австрийской армии под предводительством  барона Л. фон Вельдена, после поражения папской гвардии в бою 14 июня 1848 года под  г. Тревизо, князь Фёдор тяжело заболел и был перевезён в город Болонья, где скончался 28 июня 1848 года, и был торжественно погребён на кладбище местного монастыря.

 Надгробие Фёдора Голицына.

Присутствовавший при кончине князя литератор Григорий Петрович Шувалов (1804 — 1859) писал в одном из своих писем: «Если бы вы знали, какие сожаления он возбудил в Италии и какое уважение и восхищение он сумел внушить там к себе! Как он был любим! А эта боевая жизнь, заставлявшая его выходить из своих привычек! С какой героической настойчивостью он переносил все её тяготы – ободряя, побуждая одних, обращая на путь истины дурных, с благостью святого защищая перед общественным мнением слабых! Он сдерживал трусов и являлся апостолом и душою своей части. Нужно послушать, как говорят о нём его товарищи! Просто хочется плакать от восхищения им и от жалости к нам. Поэтому, с каким блеском проявилась в Болонье общественная скорбь. Его похороны носили характер какого-то триумфа для него. Действительно, все слились воедино: солдаты, офицеры, милиционеры (ополченцы), народ – все сбежались, и я видел, как плакали люди, которые не знали его. Церковь была так переполнена, что нельзя было войти в неё, а на пути прохождения процессии крыши были усеяны народом. Бедный Фёдор! Он пожертвовал собою для своего приёмного отечества. В Риме в честь его было совершено торжественное богослужение; он вполне заслужил этого, потому что умер как герой и как герой-христианин. Ещё в день смерти он сказал: «О, какое счастье чувствовать, что увидишь Бога!». 

Фрагмент надгробия Фёдора Голицына. 

Фёдор Александрович Голицын пал жертвой непреодолимой тяги к личной свободе, немыслимой во времена «реакции» Николая I, подавлявшего малейшие проявления вольнодумства. Слухи о непростой  судьбе и трагической кончине Ф.А. Голицына без сомнения, глубоко отозвались в русском обществе, несмотря на то, что на памятнике князя Фёдора была начертана надпись: Amabat nesciri – «Он любил быть неизвестным».

Подмосковный краевед Александр Послыхалин.

При использовании материала обязательна ссылка на trojza.blogspot.com.

Опубликовано: Газета межрегиональной общнственной организации содействия развитию гражданского общества «Отечество» «Твоё Отечество» №3(10) от 21 февраля 2013 года, с. 8.