[Введение. Часть 1 (1700-1705 гг.). Часть 2 (конец 1705-середина 1709 г.). Часть 3 (II пол. 1709-1710 гг.).]. Краткое содержание: решение о массовой отправке военнопленных в Сибирь; заговор в Свияжске; отправка военнопленных в Сибирь и их положение в сибирской ссылке.
Многие исследователи связывают
возникновение решения о массовой отправке шведских
военнопленных в Сибирь с обстоятельствами раскрытия заговора о побеге пленных в
Казани и Свияжска весной 1711 года. Однако, новые данные, приведенные
Г.В. Шебалдиной в книге «Шведские военнопленные в
Сибири» позволяют опровергнуть это мнение. Уже в 1703 году 98 пленных было
переведено с Верхотуринского и Невьянского
заводов в Тобольск. В 1710 году в Тобольске находилась группа из 640 человек
военнопленных, есть Сведения о пребывании их в Соликамске (100 офицеров). К началу марта 1710 года полным ходом шло распределение
обер-офицерского состава в такие города как Симбирск, Нижной
Новгород, Арзамас, Уфу, Чебоксары, в Сольвычегодский, Галич, Верхотурье, Саранск [154]. Иными словами отправка военнопленных
в Сибирь, происходившая и до 1711 года, после раскрытия заговоров приобрела
более оформленный и упорядоченный и вместе с тем массовый характер.
Каролины. По картинам шведского художника
Густава Седерстрёма.
Заговор в Свияжске. Обстоятельства заговора в Свияжске в апреле
1711 года подробно описаны Яковом Карловичем Гротом на основе мемуарных источников
участника событий: «Капитан Рюль (Йохан Фридрих Рюль – прим. trojza), опасно раненый в голову под Польшей, находился сначала в Cвияжске. Здесь как и в Казани, шведские
пленные в 1710 г. пользовались такой свободой, что могли ходить по городу без
караула. Вместе с капитаном драбантов Курселем (Йохан
Фридрих фон Курсель – прим. trojza), Рюль составил план бегства (в Польшу через Украину); к ним
присоединилось более 150 офицеров и три немецкие драгунские
полка [155],
которые после Днепровской капитуляции перешли в русскую службу и составляли
гарнизон в обоих названных городах. Предприятие казалось тем легче, что этих местах не было вовсе русских войск, за
исключением весьма слабых отрядов в замках Казани и Свияжска. Заговорщики
должны были в известный день напасть на эти отряды в обоих городах, умертвить
комендантов и всех русских офицеров, захватить оружие, порох и казну; потом,
соединившись, идти в Польшу и там пристать к шведской армии, бывшей под
предводительством генерала Маршалка. Однако же этот
план не удался: накануне дня, назначенного для его исполнения, шведский
адъютант Бринк донес о заговоре русскому коменданту в
Свияжске, и в следующую ночь все шведские офицеры как здесь, так и в Казани
были арестованы. По открытии зачинщиков, Курсель и 12
других офицеров были заключены в оковы, и в Клине посажены в темницу, а Рюль отведен в Казань и там в
подземелье башни содержался девять лет по большей части на хлебе и воде. Несмотря
на эту тяжкую участь, он в 1722 г. возвратился в Швецию и прожил до 65-летнего
возраста. Десять соучастников его в заговоре были расстреляны. Остальные /…/
удалены в Тобольск» [156].
Основываясь на дневниковых записках лейтенанта Кребса, Г.В. Шебалдина уточняет
непосредственные причины заговора. Среди них указана серьезная задержка в
отправке кормовых денег пленным и
враждебное отношение к ним со стороны местного населения, выражавшееся в
угрозах, нападениях и отказе в любых работах, за которые пленные могли бы
получить хоть малую плату.
Каролины. Шведский художник Густав Седерстрём.
Несколько слов следует сказать и о
достаточной степени свободы, которой пользовались пленники во многих городах.
Упомянутый в вышеприведенной цитате режим, по которому шведы могли передвигаться по Свияжску без сопровождения караульных не был
единичным случаем. К примеру, в Вятке весной 1710 года такой режим создавал для
местных жителей даже определенные
трудности. Так проживание
шведов в Вятке создавало определенные трудности как
для местных жителей, так и для самих пленных. Вятский воевода С. Д. Траханиотов
жаловался на ссыльных: «Не велено им ходить без караула. Но не выполняют
указа ходят по улицам самочинно и по ночам чинят обиды и бьют караульных».
Местные жители жаловались на неоднократные оскорбления
и даже рукоприкладство со стороны шведов, и были вынуждены сутками не
выпускать своих жен и дочерей на улицу.
Отправка военнопленных в Сибирь. Так или иначе, к маю 1711 года, огромная по
тем временам масса пленных, насчитывавшая свыше 10 000 человек из Казани,
Свияжска и Азова была распределена по городам Сибири. В деле Сибирского приказа,
приведенном Г.В. Шебалдиной среди таких городов, как
Яранск, Кай-городок, Верхотуринск, Тюмень, Туринск,
Тобольск, Тара, Березов, Томск, Сургут, Енисейск, Красноярск, Мангазея, Кузнецк, Енисейск и упомянутый выше Соликамск
значатся и такие места расселения, как «на железные заводы – 1500» и «к Никите
Демидову на завод – 500». Пленные двигались под охраной военных пешком и
на подводах по т. наз. Бабиновской трассе,
объединявшей Соликамск, Верхотурье, Туринск и Тюмень. В среднем военная
команда, сопровождавшая пленных, насчитывала от 5 до 8 человек, включая
офицеров на 100 человек военнопленных. Дорога из Симбирска в Тобольск (2070
верст) занимала чуть меньше пяти месяцев. Вряд ли кто-либо из читателей смог бы
представить себе вполне все трудности полу-пешего пути, который в одну сторону длился бы почти половину года.
Разбитая дорога, изношенная обувь и одежда, антисанитария, характерная в те времена
даже для кругов высокого
общества, что уж говорить о рядовых пленных солдатах. Исходя из расстояний
между населенными пунктами, были определены прогонные суммы, в среднем, - по 2
копейки за версту, которые выдавались пленникам. Кроме того рядовые пленные,
хоть и не без задержек, получали и «кормовые» из расчета в среднем 2-3 деньги
на день. Частые задержки жалования со стороны изнуренного продолжительной
войной государства уравнивали материальное положение военнопленных и
приставленных для их сопровождения караульных. Капитан Петр Клочков,
сопровождая военнопленных, направленных в Сибирь писал из Вологды, что доведен
до того, что «он с солдатами помирает на Вологде голодной смертью» [157]. Лишь личное
вмешательство М.П. Гагарина и отправка денег специальным вестовым помогли
исправить ситуацию.
Квартал проживания шведских военнопленных в
Тобольске.
Реконструкция из книги Оберга и Йорансона "Каролинер".
Более подробная информация о размещении и
быте пленных шведов в Сибирской ссылке содержится в книге Г.В. Шебалдиной,
специально посвященной этому вопросу и не входит тематические рамки нашей
работы. Но никак нельзя обойти вниманием ту важную роль, которую сыграл в
судьбе тысяч военнопленных не раз упомянутый нами выше
Матвей Петрович Гагарин. В рассматриваемый период должность М.П. Гагарина писалась следующим
образом: «Генеральный президент и Московский комендант и Сибирских провинций
судья». Приказом от 30 декабря 1710 года на него были возложены все обязанности
о распределении контингента военнопленных по годам Сибирской губернии [158]. Его забота по отношению
к ним была проявлена не раз как в важных
государственных решениях, так и в мелочах. К примеру, Барон
Фридрих Гейсен Гизен
говорит в своих Записках [159], что во время
празднования Полтавской победы «Гагарин велел выставить перед своими палатами
для народа и шведских пленных много бочек с вином, водкою, медом и пивом и
достаточное количество кушанья» [160]. Неоднократно задержки в
выплате пленникам кормовых денег вынуждали его задействовать другие источники
финансирования, как, например, государственные «таможенные и кружечные доходы».
Неоднократно он ссужал военнопленных и личными средствами. Несмотря на это,
исследователи считают, что излишняя идеализация Сибирского губернатора плохо
соотносится с выявленными фактами неоднократных злоупотреблений и хищений с его
стороны, в том числе
и денег, предназначавшихся на содержание военнопленных. В конце 1718 года М.П. Гагарин был вызван из
Тобольска в Петербург для участия в Верховном Суде над Царевичем
Алексеем, а 11 января 1719 г. последовало его снятие с должности Сибирского
губернатора, затем арест, содержание под стражей и пытки. Предъявленные
обвинения в казнокрадстве и мздоимстве им признаны не
были, что не помешало Сенату вынести ему смертельный приговор. 16 марта 1721 г.
он был повешен перед окнами Юстиц-коллегии, в присутствии царя и всех своих
знатных родственников. Ценные данные по этому вопросу содержатся в современной
статье А.Л. Мусихина [161], посвященной
биографии князя М.П. Гагарина. В
заключение главы надо сказать, что отправка групп шведских военнопленных в
Сибирь, приобретя массовый характер в 1711 году продолжалась довольно долго, вплоть до
1720 года [162].
Продолжение следует здесь.
При использовании материала обязательна ссылка на trojza.blogspot.com
[154] По данным Г.В. Шебалдиной.
[155] Речь, по всей
видимости, идет о полках, упомянутых в записках Ф.Х. Вебера :
«471. Я уже выше говорил, что черные полки, род земской милиции, в этом числе
считаться не должны, а тем более войска Татарские, Калмыцкие и Казацкие. Из
простых солдат пленных Шведов, многие взяты на службу в черные полки в Казани и
в других городах; другие распределены по деревням, некоторые работают при
крепостях, а половина всех повымерла; таким образом, из одних пленных Шведов,
взятых только под Полтавой, список которым прилагается ниже, весьма немногие
лишь воротились домой». См.: Записки Вебера Ч. 6. // Русский архив. № 9. 1872. С.
1670.
[156] Труды Я.К. Грота
Т.4. СПб. 1901. С. 134.
[157] РГАДА. Ф. 214. Оп.
5. Д. 21103. Л. 1 об.-2.
[158] «М.П. Гагарину. 30
декабря 1710. О командировании доверенного лица для распределения по разным
городам Сибирской губернии пленных шведов, бывших в Азове и Воронеже. «Господин
полковник и комендант. Понеже шведов из Азова и с Воронежа
велели мы перевесть в городы
Сибирской губернии и отправить их через Казанскую губернию, и о том к господину
Апраксину писано, чтоб он их принял и отправил за своим канвоем
до первых городов Сибирской губернии, куда споручнее,
и для того пошлите туда доброго и верного человека, кто бы их там принял и розвел по городам Сибирской губернии, а имянно: на Вятку, на Верхотурье, в Тобольск и в другие
отдаленные и безопасные места». См.: Сборник Русского исторического общества.
Т.11. СПб. 1873. С. 153
[159] Цит.
по: Половцов А.А. Русский биографический словарь.
См.:
http://www.rulex.ru/xPol/index.htm?pages/25/588.htm
[160] Цит.
по: Половцов А.А. Русский биографический словарь. С.
77. См.:
http://www.rulex.ru/xPol/index.htm?pages/25/588.htm
[161] Мусихин
А.Л. Князь М.П.Гагарин в свете русско-шведских отношений начала XVIII века //Шведы и
русский Север. Киров, 1997
[162] См. письмо И.Н. Плещеева кабинет-секретарю А.В. Макарову от 2 июля 1720.: «Також который швецкия арестанты содержатца в
Москве и в других городех, собрав, послать в Сибирь.
А которым живут на заводех и учат детей, и тех
обязать реверзами и иметь над ними присмотр, дабы что противно его царского величества высокому
интересу, також вредителной
или подозрителной кореспонденции
от них не учинилось. А от которых шведцких арестантов
будут посылатца писма в Свею, и из Свей присылатца к ним,
и те писма со свидетелством
повелено отправлять нам же». РГАДА. Ф. 9. Отд. 2. Кн.
47. Л. 435-436 об. //
Дмитрий Серов "Администрация Петра I". М., 2008.