С 1895 года по проекту архитектора Александра Степановича Каминского
(1829-1897) в стиле поздней эклектики при Николо-Берлюковском мужском монастыре начала возводиться колокольня, поныне являющаяся одной из самых интересных, но незаслуженно забытых достопримечательностей северо-востока Подмосковья. В наши дни она является второй по высоте колокольней Подмосковья после колокольни Николо-Угрешского монастыря.
После смерти А.С. Каминского строительство продолжил один из учеников архитектора, 34-летний Василий Михеевич Борин (ок. 1863-?). Интересно, что до сих пор существуют разночтения, на чьи же средства было возведено это внушительное сооружение...
Предыстория постройки
По сохранившимся документам история строительства колокольни была такова:
Ещё 27 июня 1887 года на имя высокопреосвященного митрополита Московского и Коломенского Иоанникия (Руднева; 1826-1900) настоятелем Николаевской Берлюковской пустыни игуменом Адрианом (настоятельствовал в 1880 – 1902 годах) было послано донесение: «Во ввереной мне пустыни не имеется настоящей постоянной колокольни а состоит временная на каменных столбах, имея же в виду желание и готовность Благотворителей Обители помочь в построении постоянной новой колокольни покорно прошу Архипастырского разрешения построить новую колокольню по прилагаемому проекту с прибавлением восточной стороны Ограды, с употреблением для колокольни принадлежащих Пустыне Лесных и кирпичных материалов» [ЦИАМ ф. 709, оп. 1, д. 389, л. 1].
22 апреля 1893 года московский 2-й гильдии купец, потомственный почетный гражданин Фёдор Никитич Самойлов (1817-1893) из села Ямкино Богородского уезда составил своё духовное завещание, по которому 50.000 рублей серебром жертвовалось им "на постройку храмов Божьих". Пункт 11. духовного завещания Ф.Н. Самойлова гласил: "Если за всеми вышеозначенными вычетами останется еще капитал мне принадлежащий, то я прошу моих душеприказчиков употребить его на благотворительные цели по их личному усмотрению, не отдавая по этому предмету никому отчета в своих действиях" [ЦИАМ, ф. 3, оп. 4, д. 1843, лл. 17 - 19об.]. Как видно из документа, Ф.Н. Самойлов не упоминает Николо-Берлюковской пустыни в своём завещании...
Однако, какая-то договорённость о крупном пожертвовании между душеприказчиками Ф.Н. Самойлова и администрацией монастыря, всё-же, существовала. И в Московская духовная консистория была о ней прекрасно осведомлена. Так, 19 мая 1895 года из московской духовной консистории игумену Адриану был послан указ с разрешением «построить во вверенной ему пустыни новую каменную колокольню на жертвуемую Московским купцом Федором Никитичем Самойловым сумму 30.000 рублей» [ЦИАМ ф. 709, оп. 1, д. 332, л. 1].
К строительным работам приступили 22 июня 1895 года.
В конце 1895 года в дело вступили душеприказчики Ф.Н. Самойлова - московский купец Николай Герасимович Никольский (ум. 1902), женатый на Екатерине Васильевна Залогиной (1860-1907) (один из директоров правления Товарищества Фряновской шерстопрядильной мануфактуры) и потомственный почетный гражданин Иван Васильевич Залогин, к сожалению, не отраженный на генеалогических таблицах Залогиных, но, предположительно, являющийся братом супруги Н.Г. Никольского и одним из сыновей Василия Васильевича Залогина (1831-1859) - одного из братьев-основателей Фряновской шерстопрядильной мануфактуры (в 1857 году).
В конце сентября И.В. Залогин выступил с заявлением, согласно которому: «Во исполнение второго и одиннадцатого пунктов духовного завещания московского купца Федора Никитича Самойлова, утвержденного к исполнению Определением Московского Окружного Суда от 12 сентября 1895 года, я и другой душеприказчик Федора Никитича Самойлова московский купец Николай Герасимович Никольский, решили из остающегося в нашем распоряжении капитала покойного Самойлова сделать нижеследующие пожертвования на благотворительные дела. Внести: а) в Николаевскую Берлюковскую пустынь Богородского уезда Московской губернии двадцать тысяч рублей на постройку колокольни" [ЦИАМ, ф. 3, оп. 4, д. 200ба, лл. 2-3об.]. Согласно этому заявлению, крупные суммы из оставшегося капитала (около 150.000 рублей) жертвовались как на украшения местных храмов, так и различным учебным и благотворительным учреждениям Москвы и губернии [ссылка].
Николай Герасимович Никольский (ум. 1902). Фотография из архива Залогиных.
Подобная щедрость владельцев Фряновской мануфактуры объяснялась ещё и тем, что согласно седьмому пункту завещания Ф.Н. Самойлова: "Должные мне Товариществом Фряновской шерстопрядильной мануфактуры по 12 векселям девяносто восемь тысяч пятьсот пятьдесят пять рублей тридцать копеек не должны быть взыскиваемы, а должны остаться в пользу товарищества, но с тем, чтобы товарищество вносило в Московскую Купеческую Управу ежегодно на богоугодные или благотворительные дела по пять процентов с вышеозначенной суммы" [см.].
Производителями работ были: земляных Павел Никитич Доронин, каменных Семен Петрович Петров, Яков Даниилович Котов и Иван Павлович Притуманов, кузнечных Иван Алексеевич Орлов, общий надзор за всеми строительными работами осуществлял Михаил Иванович Крашенинников [см.]. При возведении колокольни было израсходовано 266 700 штук отборного кирпича. Подвеской колоколов на новую звонницу занимались рабочие «Колокольно – Литейного завода Л.Н. Финляндскаго».
Колокольно-литейный завод Павла Николаевича Финляндского в Москве. Печатная реклама 1902 г.
В нижнем первом ярусе колокольни помещались главные входные ворота, во втором ярусе помещался большой праздничный колокол, в третьем ярусе помещался весь колокольный звон, состоящий из пятнадцати колоколов, в четвертом ярусе был установлен часовой звон из шести колоколов.
Колокол в Берлюковском монастыре. Фотография отсюда. Здесь ещё одна.
Кстати, фабрика Финляндского "в Балканах" находилась в Мещанской части города Москвы в районе первого Коптельского переулка. Один из младших братьев берлюковского колокола, который, к сожалению, тоже "онемел", стоит у храма Великомученика Георгия в Долгопрудном.
Колокол 1901 г. из Долгопрудного.
О трагической судьбе этого колокола мы писали здесь.
11 июня 1900 года при большом стечении народа, состоялось освящение новой величественной колокольни.
К вопросу о высоте...
Согласно документу "На память о духовном торжестве поднятия частнаго и священнаго креста на новосооруженную колокольню в Николаевской Берлюковской пустыни", (опубликованному без ссылок в *.pdf здесь): "Высота колокольни с крестом 127 аршин и 4 вершка, в окружности имеет 102 аршина. Фундамент углублен на 7 аршин до материка и выложен из белого нетесаного камня под всей площадью колокольни до цоколя". [Один аршин = 0,71 метра, один вершок = 4,45 см. Высота Берлюковской колокольни - 90 метров 34 сантиметра]. Заканчивается описание такими словами: "Колокольня по своей высоте занимает третье место среди других подобных сооружений в России, из которых первое место принадлежит Московско-Симоновской колокольне, высота 142 арш., второе Киево-Печерской, высота 138 арш., третье Николаево-Берлюковской, высота 127 арш. 4 верш., четвертое Троице-Сергиевской, высота 123 арш., пятое Велико-Ивановской, высота 105 арш. По оригинальности рисунка и стилю она занимает второе место после колокольни Ивана-Великаго".
Колокольня Симонова монастыря. Фотография 1895 г. См. также.
Пятиярусная надвратная колокольня московского Симонова монастыря была сооружена по проекту архитектора К.А. Тона в в 1832-1839 годах. Её высота вместе с крестом составляла по разным данным от 90, 94, 94,5 м. до 100,82 метров (как следует из приведённого выше документа). Колокольня Симонова монастыря была уничтожена в 1929 году.
Высота колокольни Киево-Печерского монастыря , которая была построена в 1731-1745 гг. (вместе с крестом) составляет по разным источникам от 96,5 м., 96,52 м. до 97,98 метров (см. выше).
Приведённый документ не упоминает других конкурентов колокольни Николо-Берлюковской пустыни по высоте: трёхъярусную колокольню Петропавловского собора в Санкт-Петербурге, построенную в1712-1733 годах (122,5 м.); отдельно стоящую колокольню Воскресенского собора в г. Шуя (106 м.); колокольню Спасо-Преображенского собора в г. Рыбинске, построенную в 1797-1804 гг. (93,8 м.); колокольню храма Петра и Павла в Поречье-Рыбное Ярославской области , построенную в 1779 году (93,7 м.); шестиярусную колокольню Николо-Угрешского монастыря в г. Дзержинский (Московская обл.), построенную в 1758-1763 и перестроенную в 1859 году (93 метра). Можно сказать, что на время своей постройки колокольня Николо-Берлюковской пустыни была восьмой по высоте в России. В наши дни она занимает почётное 9-е место по России и Украине (8-е по России) и второе место по Москве и Московской области, уступая 2 м. 66 см. колокольне Николо-Угрежского монастыря в г. Дзержинске к юго-востоку от Москвы [cм.].
К вопросу о благотворителях...
Исследователь А.И. Симаков свидетельствует: "На металлической доске, укреплённой к основанию этого грандиозного сооружения начертана надпись: «начата сия колокольня постройкою 22 июня 1895 г. Закончена кирпичною кладкою благоспешением Всечестного игумена Адриана и прочей братией на средства, пожертвованные Ф.П. Самойловым, И.И. и А.И. Лялиным и благотворителями обители сия в 1899 году июля 30 дня.»" [См.]. Однако на сайте Николо-Берлюковской пустыни присутствуют иные данные: "На металлической доске, укрепленной к основанию колокольни, была начертана надпись "Начата сия колокольня постройкою 22 июня 1895 года. Закончена кирпичною кладкою благоспешением Всечестного игумена Адриана и прочей братией на средства, пожертвованные Ф. Н. Самойловым, И. И. и А. И. Ляпиным и благотворителями обители сия в 1899 году июля 30 дня." [см.].
Казалось бы, разница невелика, однако если с первым "благочестивым дателем", Фёдором Никитичем Самойловым (1817-ок. 1893), больших проблем не возникает, то нельзя не признать, что "братья Ляпины" и "братья Лялины" - являются двумя совершенно разными купеческими фамилиями. Проблема в том, что эта неопределённость, растиражированная на различных интернет-сайтах, уже имеет печальные последствия. Нередко попадаются утверждения о том, что именно московские меценаты братья Ляпины являлись "спонсорами" строительства [см., ], даже несмотря на то, что инициалы известных братьев Ляпиных - Михаила Иллиодоровича (1830–1906) и Николая Иллиодоровича (1833-1900), т.е. "М.И. и Н.И." - совсем не такие, какие указаны на металлической закладной доске колокольни... К примеру, это несоответствие нисколько не смущает воронежских краеведов В. Петропавловского и М. Кирьянова [см.]. Да и в документах нигде не указано, что они именно братья [однако, это утверждение встречается в некоторых статьях по теме, напр. см., см.]. На том, что Ляпины именно московские купцы-братья настаивает директор историко-церковного музея Николо-Берлюковского монастыря А. Панин [см.]. Другая часть краеведов настойчиво говорит о братьях Лялиных [см., см.].
Где есть две опечатки, там и три...А если вспомнить о широкой благотворительной деятельности отца и сына Ляминых (председателя Московского биржевого комитета в 1865-68, инициатора основания Московского купеческого банта (1866), основателя Товарищества Покровской бумагопрядильно-ткацкой мануфактуры (1868) Ивана Артемьевича Лямина (1822-1894) с сыном Семёном Ивановичем Ляминым (1884-1911)), то дело принимает и совсем уж странный оборот.
Не следовало сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что на "металлической доске" буквы могли быть написаны следующим образом:
...а в таком случае, означенные Ляпины и Лялины должны были читаться как Лапины и Лалины.
Так Ляпины, Лялины или Лапины?
К сожалению, мне не удалось найти точных указаний, сохранилась ли упоминаемая многочисленными авторами металлическая доска с фамилиями вкладчиков. Во время моих собственных посещений монастыря, признаюсь, я её не заметил, а обратил внимание на другие таблички, прикреплённые к основанию колокольни.
Понимая, что наша попытка разыскать, кто же именно мог дал недостающие по мнению Консистории 10.000 рублей на постройку колокольни - буквально висит на грани провала, мы всё-таки попытались отыскать варианты, пользуясь статистическими и генеалогическими источниками. Выбор с первого взгляда показался весьма широк. К примеру, в середине XVIII века были известны братья-казанские купцы Д.И. и А.И.Ляпины, построившие на реке Пудем на Вятке железоделательный завод. В 1836 году купцы братья Ардалион и Африкан Ляпины (может, предки упомянутых воронежских купцов Иллиодоровичей?) соорудили на свои средства придел в честь Толгской иконы Божией Матери в Воронеже [см.].
Несмотря на несовпадение инициалов, вариант с Михаилом Иллиодоровичем (1830–1906) и Николаем Иллиодоровичем (1833-1900) Ляпиными не казался уже так далёк от истины. Михаил Иллиодорович был известен в Москве как учредитель дома бесплатных квартир для студентов университета и учеников Училища живописи и ваяния, так называемой «Ляпинки» (в начале Большой Серпуховской ул.), описанной в книге В.А. Гиляровского «Москва и москвичи» и запечатлённой на известной картине В.Е. Маковского «Ночлежный дом». Николай Иллиодорович больше времени посвящал суконному производству. В Справочной книге о лицах получивших на 1892 год купеческие свидетельства по 1 и 2 гильдиям в Москве содержалась следующая информация:
Выяснилось, что до пожара 1896 года братья были арендаторами огромной по
своим размерам и внушительной по прибыли Брынской суконной фабрики в
Калужской области [см.]. Кроме того, выяснилось, что братья имели и непосредственное отношение к нашему Богородскому уезду. В 1874 году у наследников Петра Маркеловича Мещанинова (ум. ок. 1871) братья приобрели в собственность земли их бывшего крупного землевладения в подмосковном селе Обрацово (ныне вх. в г.п. Щёлково). На части этих земель, принадлежавшей их сестре - Екатерине Иллиодоровне, бывшей замужем за майором в
отставке, делопроизводителем воинского начальника Московской губернии Николаем
Петровичем Кисель-Загорянским (1844-1904) в 1909-1910 годах возник дачный посёлок "Кисель-Загорянский" - нынешний поселок городского типа Загорянский. Кое-какая примечательная информация о братьях Михаиле и Николае Иллиодоровичах содержится здесь.
Что касается версии "Лялиных", - она казалась сомнительной сразу же, поскольку в той же цитате автор допустил очевидную ошибку, написав вместо правильного "Ф.Н. Самойлов" - "Ф.П. Самойлов", а где одна ошибка, - там и две... Однако, в середине-второй половине XIX века был известен Торговый дом братьев Лялиных. Тульские купцы 2-й гильдии Николай Павлович и Михаил Павлович Лялины осуществляли торговлю различными скобяными, медными, оловянными и оружейными товарами в г. Туле, где имели свой торговый дом. Там же известен Яков Александрович Лялин., который вместе с братом Максимом в 1854 году основал в туле фабрику по производству самоваров, просуществовавшую до ок. 1874 года. Однако, кроме несовпадения инициалов, оставалось непонятно, для чего тульским фабрикантам потребовалось бы проявлять широкую благотворительность именно в нашем подмосковье, к тому же, обнаружилось, что в начале 1880-х дела тульского предприятия Лялиных пошли на убыль и братьям было уже "не до широких жестов".
Клеймо на тульских самоварах братьев Лялиных. Отсюда.
Но почему обязательно братья? Упоминаемые на доске И.И. и А.И могли же быть и отцом с сыном и хоть даже дядей с племянником. Известен, к примеру, купец Василий Иванович Лялин основавший в 1864 году Торговый дом "Петров и Лялин", который специализировался на торговле сукном и в 1899 году был преобразован в Товарищество на вере. Накануне Первой мировой руководство перешло к его сыну Николаю Васильевичу Лялину [Барышников М.Н. Деловой мир России. СПб., 1998, с. 292, - и здесь, кстати, опечатка "Лямин" вместо Лялин].
Но почему обязательно загадочные И.И. и А.И. должны были быть купцами? Среди представителей дворянского рода Лялиных И.И. и А.И., живших в конце XIX в. нам найти не удалось [см.]. Однако на этом пути в наших поисках наметился некоторый "просвет". Удалось узнать, что в том же Богородском уезде, что и Николо-Берлюковская пустынь, в 1853 году сельцом Калитино и д. Мамонтово (ныне вх. в Мамонтовское с.п. Ногинского р-на) владел некий коллежский асессор Иван Иванович Ляпин, - сын предидущего владельца, Ивана Фёдоровича Ляпина (1762-1811). Как владелец Калитино (с более чем 100 душами крепостных) Иван Иванович Ляпин упоминалтся и в 1860 году [см.]. Но ни дат жизни Ивана Ивановича, ни сведений о его возможном родственнике А.И. обнаружить не удалось.
Сайт "Богородского краеведения" и вовсе не дал никаких результатов, также как не помогли и сборники "Вся Россия" за 1895, 1899 и 1900 годы.
В книге Л.К.Езиоранского Фабрично-заводские предприятия Российской Империи. СПб., 1909 указана шелкоткацкая фабрика некого Лапина (без инициалов) в деревне Балобаново Шаловской волости Богородского уезда с 40 рабочими (№1280 (К))... Уже казалось, что ниточка истории окончательно порвана, но тут помогла случайность...
Вид колокольни из Альбома видов Николо-Берлюковской пустыни 1907 года.
Выяснилось, что фамилия Лапиных, да ещё и Андрея Ивановича Лапина (искомый "А.И.") встречается в родословном древе душеприказчика купца Ф.Н. Самойлова - Ивана Васильевича Залогина! Точно известно, что упоминаемый выше второй душеприказчик Николай Герасимович Никольский был женат на (очень возможно, его сестре) - Екатерине Васильевне Залогиной (1860-1907), а сестра Екатерины Васильевны, Александра Васильевна Залогина (годы жизни неизвестны) была замужем за, как записано ныне живущими потомками Залогиных, "вдовцом Андреем Ивановичем Лапиным".
Исходя из того, что именно представители разветвлённого рода Залогиных приняли решение направить капиталы купца Фёдора Никитича Самойлова на строительство колокольни Николо-Берлюковского монастыря, небезосновательно можно предположить, что именно имя их родственника - Андрея Ивановича Лапина было увековечено на "металлической доске, укреплённой к основанию этого грандиозного сооружения". К сожалению, никаких данных, которые могли бы пролить свет на его судьбу, пока не обнаружено. Но не будем терять надежды.
А. Послыхалин, 2012. При использовании материала обязательна ссылка на trojza.blogspot.com.
9. Никольский Николай Герасимович,
московский купец. Примечательно, что он жил в Москве в Рогожской части,
на Воронцовской улице в доме Хандриковых, дом был записан на имя
Хандриковой М. П., матери знаменитого ногинского хирурга Георгия
Васильевича Хандрикова. Отец Георгия Васильевича — Василий Федорович,
являлся главным врачом Яузской больницы для чернорабочих.
Отсюда.
После смерти А.С. Каминского строительство продолжил один из учеников архитектора, 34-летний Василий Михеевич Борин (ок. 1863-?). Интересно, что до сих пор существуют разночтения, на чьи же средства было возведено это внушительное сооружение...
Предыстория постройки
По сохранившимся документам история строительства колокольни была такова:
Ещё 27 июня 1887 года на имя высокопреосвященного митрополита Московского и Коломенского Иоанникия (Руднева; 1826-1900) настоятелем Николаевской Берлюковской пустыни игуменом Адрианом (настоятельствовал в 1880 – 1902 годах) было послано донесение: «Во ввереной мне пустыни не имеется настоящей постоянной колокольни а состоит временная на каменных столбах, имея же в виду желание и готовность Благотворителей Обители помочь в построении постоянной новой колокольни покорно прошу Архипастырского разрешения построить новую колокольню по прилагаемому проекту с прибавлением восточной стороны Ограды, с употреблением для колокольни принадлежащих Пустыне Лесных и кирпичных материалов» [ЦИАМ ф. 709, оп. 1, д. 389, л. 1].
22 апреля 1893 года московский 2-й гильдии купец, потомственный почетный гражданин Фёдор Никитич Самойлов (1817-1893) из села Ямкино Богородского уезда составил своё духовное завещание, по которому 50.000 рублей серебром жертвовалось им "на постройку храмов Божьих". Пункт 11. духовного завещания Ф.Н. Самойлова гласил: "Если за всеми вышеозначенными вычетами останется еще капитал мне принадлежащий, то я прошу моих душеприказчиков употребить его на благотворительные цели по их личному усмотрению, не отдавая по этому предмету никому отчета в своих действиях" [ЦИАМ, ф. 3, оп. 4, д. 1843, лл. 17 - 19об.]. Как видно из документа, Ф.Н. Самойлов не упоминает Николо-Берлюковской пустыни в своём завещании...
Однако, какая-то договорённость о крупном пожертвовании между душеприказчиками Ф.Н. Самойлова и администрацией монастыря, всё-же, существовала. И в Московская духовная консистория была о ней прекрасно осведомлена. Так, 19 мая 1895 года из московской духовной консистории игумену Адриану был послан указ с разрешением «построить во вверенной ему пустыни новую каменную колокольню на жертвуемую Московским купцом Федором Никитичем Самойловым сумму 30.000 рублей» [ЦИАМ ф. 709, оп. 1, д. 332, л. 1].
К строительным работам приступили 22 июня 1895 года.
В конце 1895 года в дело вступили душеприказчики Ф.Н. Самойлова - московский купец Николай Герасимович Никольский (ум. 1902), женатый на Екатерине Васильевна Залогиной (1860-1907) (один из директоров правления Товарищества Фряновской шерстопрядильной мануфактуры) и потомственный почетный гражданин Иван Васильевич Залогин, к сожалению, не отраженный на генеалогических таблицах Залогиных, но, предположительно, являющийся братом супруги Н.Г. Никольского и одним из сыновей Василия Васильевича Залогина (1831-1859) - одного из братьев-основателей Фряновской шерстопрядильной мануфактуры (в 1857 году).
В конце сентября И.В. Залогин выступил с заявлением, согласно которому: «Во исполнение второго и одиннадцатого пунктов духовного завещания московского купца Федора Никитича Самойлова, утвержденного к исполнению Определением Московского Окружного Суда от 12 сентября 1895 года, я и другой душеприказчик Федора Никитича Самойлова московский купец Николай Герасимович Никольский, решили из остающегося в нашем распоряжении капитала покойного Самойлова сделать нижеследующие пожертвования на благотворительные дела. Внести: а) в Николаевскую Берлюковскую пустынь Богородского уезда Московской губернии двадцать тысяч рублей на постройку колокольни" [ЦИАМ, ф. 3, оп. 4, д. 200ба, лл. 2-3об.]. Согласно этому заявлению, крупные суммы из оставшегося капитала (около 150.000 рублей) жертвовались как на украшения местных храмов, так и различным учебным и благотворительным учреждениям Москвы и губернии [ссылка].
Николай Герасимович Никольский (ум. 1902). Фотография из архива Залогиных.
Подобная щедрость владельцев Фряновской мануфактуры объяснялась ещё и тем, что согласно седьмому пункту завещания Ф.Н. Самойлова: "Должные мне Товариществом Фряновской шерстопрядильной мануфактуры по 12 векселям девяносто восемь тысяч пятьсот пятьдесят пять рублей тридцать копеек не должны быть взыскиваемы, а должны остаться в пользу товарищества, но с тем, чтобы товарищество вносило в Московскую Купеческую Управу ежегодно на богоугодные или благотворительные дела по пять процентов с вышеозначенной суммы" [см.].
Производителями работ были: земляных Павел Никитич Доронин, каменных Семен Петрович Петров, Яков Даниилович Котов и Иван Павлович Притуманов, кузнечных Иван Алексеевич Орлов, общий надзор за всеми строительными работами осуществлял Михаил Иванович Крашенинников [см.]. При возведении колокольни было израсходовано 266 700 штук отборного кирпича. Подвеской колоколов на новую звонницу занимались рабочие «Колокольно – Литейного завода Л.Н. Финляндскаго».
Колокольно-литейный завод Павла Николаевича Финляндского в Москве. Печатная реклама 1902 г.
В нижнем первом ярусе колокольни помещались главные входные ворота, во втором ярусе помещался большой праздничный колокол, в третьем ярусе помещался весь колокольный звон, состоящий из пятнадцати колоколов, в четвертом ярусе был установлен часовой звон из шести колоколов.
Колокол в Берлюковском монастыре. Фотография отсюда. Здесь ещё одна.
Кстати, фабрика Финляндского "в Балканах" находилась в Мещанской части города Москвы в районе первого Коптельского переулка. Один из младших братьев берлюковского колокола, который, к сожалению, тоже "онемел", стоит у храма Великомученика Георгия в Долгопрудном.
Колокол 1901 г. из Долгопрудного.
О трагической судьбе этого колокола мы писали здесь.
11 июня 1900 года при большом стечении народа, состоялось освящение новой величественной колокольни.
К вопросу о высоте...
Согласно документу "На память о духовном торжестве поднятия частнаго и священнаго креста на новосооруженную колокольню в Николаевской Берлюковской пустыни", (опубликованному без ссылок в *.pdf здесь): "Высота колокольни с крестом 127 аршин и 4 вершка, в окружности имеет 102 аршина. Фундамент углублен на 7 аршин до материка и выложен из белого нетесаного камня под всей площадью колокольни до цоколя". [Один аршин = 0,71 метра, один вершок = 4,45 см. Высота Берлюковской колокольни - 90 метров 34 сантиметра]. Заканчивается описание такими словами: "Колокольня по своей высоте занимает третье место среди других подобных сооружений в России, из которых первое место принадлежит Московско-Симоновской колокольне, высота 142 арш., второе Киево-Печерской, высота 138 арш., третье Николаево-Берлюковской, высота 127 арш. 4 верш., четвертое Троице-Сергиевской, высота 123 арш., пятое Велико-Ивановской, высота 105 арш. По оригинальности рисунка и стилю она занимает второе место после колокольни Ивана-Великаго".
Пятиярусная надвратная колокольня московского Симонова монастыря была сооружена по проекту архитектора К.А. Тона в в 1832-1839 годах. Её высота вместе с крестом составляла по разным данным от 90, 94, 94,5 м. до 100,82 метров (как следует из приведённого выше документа). Колокольня Симонова монастыря была уничтожена в 1929 году.
Высота колокольни Киево-Печерского монастыря , которая была построена в 1731-1745 гг. (вместе с крестом) составляет по разным источникам от 96,5 м., 96,52 м. до 97,98 метров (см. выше).
Приведённый документ не упоминает других конкурентов колокольни Николо-Берлюковской пустыни по высоте: трёхъярусную колокольню Петропавловского собора в Санкт-Петербурге, построенную в1712-1733 годах (122,5 м.); отдельно стоящую колокольню Воскресенского собора в г. Шуя (106 м.); колокольню Спасо-Преображенского собора в г. Рыбинске, построенную в 1797-1804 гг. (93,8 м.); колокольню храма Петра и Павла в Поречье-Рыбное Ярославской области , построенную в 1779 году (93,7 м.); шестиярусную колокольню Николо-Угрешского монастыря в г. Дзержинский (Московская обл.), построенную в 1758-1763 и перестроенную в 1859 году (93 метра). Можно сказать, что на время своей постройки колокольня Николо-Берлюковской пустыни была восьмой по высоте в России. В наши дни она занимает почётное 9-е место по России и Украине (8-е по России) и второе место по Москве и Московской области, уступая 2 м. 66 см. колокольне Николо-Угрежского монастыря в г. Дзержинске к юго-востоку от Москвы [cм.].
К вопросу о благотворителях...
Исследователь А.И. Симаков свидетельствует: "На металлической доске, укреплённой к основанию этого грандиозного сооружения начертана надпись: «начата сия колокольня постройкою 22 июня 1895 г. Закончена кирпичною кладкою благоспешением Всечестного игумена Адриана и прочей братией на средства, пожертвованные Ф.П. Самойловым, И.И. и А.И. Лялиным и благотворителями обители сия в 1899 году июля 30 дня.»" [См.]. Однако на сайте Николо-Берлюковской пустыни присутствуют иные данные: "На металлической доске, укрепленной к основанию колокольни, была начертана надпись "Начата сия колокольня постройкою 22 июня 1895 года. Закончена кирпичною кладкою благоспешением Всечестного игумена Адриана и прочей братией на средства, пожертвованные Ф. Н. Самойловым, И. И. и А. И. Ляпиным и благотворителями обители сия в 1899 году июля 30 дня." [см.].
Казалось бы, разница невелика, однако если с первым "благочестивым дателем", Фёдором Никитичем Самойловым (1817-ок. 1893), больших проблем не возникает, то нельзя не признать, что "братья Ляпины" и "братья Лялины" - являются двумя совершенно разными купеческими фамилиями. Проблема в том, что эта неопределённость, растиражированная на различных интернет-сайтах, уже имеет печальные последствия. Нередко попадаются утверждения о том, что именно московские меценаты братья Ляпины являлись "спонсорами" строительства [см., ], даже несмотря на то, что инициалы известных братьев Ляпиных - Михаила Иллиодоровича (1830–1906) и Николая Иллиодоровича (1833-1900), т.е. "М.И. и Н.И." - совсем не такие, какие указаны на металлической закладной доске колокольни... К примеру, это несоответствие нисколько не смущает воронежских краеведов В. Петропавловского и М. Кирьянова [см.]. Да и в документах нигде не указано, что они именно братья [однако, это утверждение встречается в некоторых статьях по теме, напр. см., см.]. На том, что Ляпины именно московские купцы-братья настаивает директор историко-церковного музея Николо-Берлюковского монастыря А. Панин [см.]. Другая часть краеведов настойчиво говорит о братьях Лялиных [см., см.].
Где есть две опечатки, там и три...А если вспомнить о широкой благотворительной деятельности отца и сына Ляминых (председателя Московского биржевого комитета в 1865-68, инициатора основания Московского купеческого банта (1866), основателя Товарищества Покровской бумагопрядильно-ткацкой мануфактуры (1868) Ивана Артемьевича Лямина (1822-1894) с сыном Семёном Ивановичем Ляминым (1884-1911)), то дело принимает и совсем уж странный оборот.
Не следовало сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что на "металлической доске" буквы могли быть написаны следующим образом:
...а в таком случае, означенные Ляпины и Лялины должны были читаться как Лапины и Лалины.
Так Ляпины, Лялины или Лапины?
К сожалению, мне не удалось найти точных указаний, сохранилась ли упоминаемая многочисленными авторами металлическая доска с фамилиями вкладчиков. Во время моих собственных посещений монастыря, признаюсь, я её не заметил, а обратил внимание на другие таблички, прикреплённые к основанию колокольни.
Понимая, что наша попытка разыскать, кто же именно мог дал недостающие по мнению Консистории 10.000 рублей на постройку колокольни - буквально висит на грани провала, мы всё-таки попытались отыскать варианты, пользуясь статистическими и генеалогическими источниками. Выбор с первого взгляда показался весьма широк. К примеру, в середине XVIII века были известны братья-казанские купцы Д.И. и А.И.Ляпины, построившие на реке Пудем на Вятке железоделательный завод. В 1836 году купцы братья Ардалион и Африкан Ляпины (может, предки упомянутых воронежских купцов Иллиодоровичей?) соорудили на свои средства придел в честь Толгской иконы Божией Матери в Воронеже [см.].
Несмотря на несовпадение инициалов, вариант с Михаилом Иллиодоровичем (1830–1906) и Николаем Иллиодоровичем (1833-1900) Ляпиными не казался уже так далёк от истины. Михаил Иллиодорович был известен в Москве как учредитель дома бесплатных квартир для студентов университета и учеников Училища живописи и ваяния, так называемой «Ляпинки» (в начале Большой Серпуховской ул.), описанной в книге В.А. Гиляровского «Москва и москвичи» и запечатлённой на известной картине В.Е. Маковского «Ночлежный дом». Николай Иллиодорович больше времени посвящал суконному производству. В Справочной книге о лицах получивших на 1892 год купеческие свидетельства по 1 и 2 гильдиям в Москве содержалась следующая информация:
Что касается версии "Лялиных", - она казалась сомнительной сразу же, поскольку в той же цитате автор допустил очевидную ошибку, написав вместо правильного "Ф.Н. Самойлов" - "Ф.П. Самойлов", а где одна ошибка, - там и две... Однако, в середине-второй половине XIX века был известен Торговый дом братьев Лялиных. Тульские купцы 2-й гильдии Николай Павлович и Михаил Павлович Лялины осуществляли торговлю различными скобяными, медными, оловянными и оружейными товарами в г. Туле, где имели свой торговый дом. Там же известен Яков Александрович Лялин., который вместе с братом Максимом в 1854 году основал в туле фабрику по производству самоваров, просуществовавшую до ок. 1874 года. Однако, кроме несовпадения инициалов, оставалось непонятно, для чего тульским фабрикантам потребовалось бы проявлять широкую благотворительность именно в нашем подмосковье, к тому же, обнаружилось, что в начале 1880-х дела тульского предприятия Лялиных пошли на убыль и братьям было уже "не до широких жестов".
Клеймо на тульских самоварах братьев Лялиных. Отсюда.
Но почему обязательно братья? Упоминаемые на доске И.И. и А.И могли же быть и отцом с сыном и хоть даже дядей с племянником. Известен, к примеру, купец Василий Иванович Лялин основавший в 1864 году Торговый дом "Петров и Лялин", который специализировался на торговле сукном и в 1899 году был преобразован в Товарищество на вере. Накануне Первой мировой руководство перешло к его сыну Николаю Васильевичу Лялину [Барышников М.Н. Деловой мир России. СПб., 1998, с. 292, - и здесь, кстати, опечатка "Лямин" вместо Лялин].
Но почему обязательно загадочные И.И. и А.И. должны были быть купцами? Среди представителей дворянского рода Лялиных И.И. и А.И., живших в конце XIX в. нам найти не удалось [см.]. Однако на этом пути в наших поисках наметился некоторый "просвет". Удалось узнать, что в том же Богородском уезде, что и Николо-Берлюковская пустынь, в 1853 году сельцом Калитино и д. Мамонтово (ныне вх. в Мамонтовское с.п. Ногинского р-на) владел некий коллежский асессор Иван Иванович Ляпин, - сын предидущего владельца, Ивана Фёдоровича Ляпина (1762-1811). Как владелец Калитино (с более чем 100 душами крепостных) Иван Иванович Ляпин упоминалтся и в 1860 году [см.]. Но ни дат жизни Ивана Ивановича, ни сведений о его возможном родственнике А.И. обнаружить не удалось.
Сайт "Богородского краеведения" и вовсе не дал никаких результатов, также как не помогли и сборники "Вся Россия" за 1895, 1899 и 1900 годы.
В книге Л.К.Езиоранского Фабрично-заводские предприятия Российской Империи. СПб., 1909 указана шелкоткацкая фабрика некого Лапина (без инициалов) в деревне Балобаново Шаловской волости Богородского уезда с 40 рабочими (№1280 (К))... Уже казалось, что ниточка истории окончательно порвана, но тут помогла случайность...
Вид колокольни из Альбома видов Николо-Берлюковской пустыни 1907 года.
Выяснилось, что фамилия Лапиных, да ещё и Андрея Ивановича Лапина (искомый "А.И.") встречается в родословном древе душеприказчика купца Ф.Н. Самойлова - Ивана Васильевича Залогина! Точно известно, что упоминаемый выше второй душеприказчик Николай Герасимович Никольский был женат на (очень возможно, его сестре) - Екатерине Васильевне Залогиной (1860-1907), а сестра Екатерины Васильевны, Александра Васильевна Залогина (годы жизни неизвестны) была замужем за, как записано ныне живущими потомками Залогиных, "вдовцом Андреем Ивановичем Лапиным".
Исходя из того, что именно представители разветвлённого рода Залогиных приняли решение направить капиталы купца Фёдора Никитича Самойлова на строительство колокольни Николо-Берлюковского монастыря, небезосновательно можно предположить, что именно имя их родственника - Андрея Ивановича Лапина было увековечено на "металлической доске, укреплённой к основанию этого грандиозного сооружения". К сожалению, никаких данных, которые могли бы пролить свет на его судьбу, пока не обнаружено. Но не будем терять надежды.
А. Послыхалин, 2012. При использовании материала обязательна ссылка на trojza.blogspot.com.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Альманах"Богородский край" N 1 (2000)
БОГОРОДСКИЕ БЛАГОТВОРИТЕЛИ: ФЕДОР НИКИТИЧ САМОЙЛОВ
Известный благотворитель, московский 2-й гильдии
купец, потомственный почетный гражданин Федор Никитич Самойлов родился в
селе Ямкино Богородского уезда в 1817 году. На кладбищах села и
покоятся его родители, о чем свидетельствуют сохранившиеся одинаковые,
из красного гранита надгробия: на «старом» кладбище - его матери - Ирины
Ивановны, в девичестве Замгиной, скончавшейся в 1818 году, и на
«новом», у церкви Рождества Христова - отца - Никиты Самойловича
Самойлова, скончавшегося в 1837 году.
Федор Никитич был женат, но брак был бездетным. В
обществе пользовался уважением - избирался ратманом Московского
магистрата. Имел награды: бронзовую медаль для ношения в петлице на
Анненской ленте и две золотых для ношения на шее, одну - на
Станиславской, а другую - на Андреевской, лентах. В представленном
духовном завещании Федора Никитича, а также сделанных уже после его
смерти распоряжениях душеприказчиков покойного, поражает, прежде всего,
обширность распространения богоугодной и благотворительной деятельности
Самойлова - стремление помочь везде, где немощь и нехватки, стремление
поддержать благолепие православных храмов. Не забыты даже храмы в
далекой Японии.
Редакция благодарит краеведа А. Симонова, работающего над историей села Ямкино, за помощь в подготовке данной публикации.
Выписка из духовного завещания1 купца Федора Никитича Самойлова2. «3. Я завещаю и прошу моих душеприказчиков4 по кончине моей схоронить меня в Московском Новоспасском монастыре5
прилично моему званию, без особой пышности, на похороны, на постановку
памятника на могиле моей, на поминовение души моей и сродственников
моих, на раздачу в разные монастыри и церкви сорока сорокоустов по 60
рублей каждой, сборщикам на постройку храмов Божьих, нищей братии и
другие дела благотворения, коими душеприказчики мои приличными сочтут
почтить память мою, употребить пятьдесят тысяч рублей серебром, действуя
в распределении этой суммы по своему усмотрению, не отдавая в том
никому отчета.
3. Принадлежащий мне в собственность и состоящий в г.
Москве Яузской части, 2-го участка, под № 355 дом со строениями и
землею под ними я завещаю Московскому Купеческому Обществу для
устройства в нем странноприимного дома моего имени для приходящих в
Москву за сбором подаяния монахинь, которые во все время пребывания
своего в Москве за сбором подаяния имеют право пользоваться в этом доме
ночлегом и пищею, причем на содержание этого дома и призреваемых в нем
должны идти проценты со ста тысяч рублей серебром, которые мои
душеприказчики обязаны внести Государственными процентными бумагами по
их усмотрению по нарицательной их стоимости в Московскую Купеческую
Управу, самый же капитал сто тысяч рублей серебром должен оставаться
навсегда неприкосновенным. Если по распоряжению Правительства будет
воспрещено посылать монахинь в Москву за сбором подаяний, то я желаю,
чтобы Московское Купеческое Общество в этом доме устроило богадельню для
бедных и престарелых женщин на столько коек, сколько в доме моем
окажется возможным устроить и тогда проценты с вышеозначенных ста тысяч
рублей серебром должны идти на устройство и содержание богадельни.
4. Я уполномачиваю моих душеприказчиков на вечное
поминовение души моей внести Государственными процентными бумагами по их
усмотрению: а) в приходскую церковь во Имя Пречистой Божьей матери
Грузинской*, что на Воронцовом поле в Москве сорок одну тысячу серебром с
тем, чтобы капитал этот навсегда оставался неприкосновенным, проценты с
двадцати тысяч шли на освещение храма и другие церковные потребности,
проценты с двадцати тысяч шли на пользу священноцерковнослужителей этого
храма в равной части каждому члену церковного причта без различия
звания и занимаемой должности и наконец проценты с оставшейся тысячи
рублей поступили в пользу просвирни при этом храме; б) в Новоспасский
монастырь в г. Москве двадцать тысяч рублей серебром с тем, чтобы
капитал оставался навсегда неприкосновенным, проценты с десяти тысяч
рублей употреблены на освещение храмов в монастыре в праздники
Преображения Господня и Покрова Пресвятой Богородицы и проценты с
оставшихся десяти тысяч рублей шли в пользу монастырской братии на
поминовение грешной души моей; в) в Святой храм во имя Рождества
Христова, находящийся в с. Ямкино Богородского уезда Московской губернии
восемнадцать тысяч рублей с тем, чтобы капитал оставался навсегда
неприкосновенным, проценты с пяти тысяч рублей употреблены на свечи и
масло в праздники Светлого Христова Воскресения и другие двунадесятые и
храмовые праздники, проценты с пяти тысяч рублей шли на усиление средств
в находящейся при вышеозначенной церкви богадельне6,
затем проценты с пяти тысяч рублей шли на раздачу беднейшим прихожанам
пособий к празднику Светлого Христова Воскресения и Рождества Христова
на усмотрение причта и церковного старосты и, наконец, проценты с трех
тысяч рублей шли в пользу церковного причта, в ту же церковь Рождества
Христова в с. Ямкино я прошу моих душеприказчиков передать Святую икону
во имя Пресвятой Богородицы именуемой Казанския в серебряной
вызолоченной и украшенной жемчугом ризе и золотой крест с частию в нем
Животворящего Древа Господня с тем, чтобы Святая икона эта и Святой
Крест были помещены в находящемся при вышеозначенной церкви приделе во
имя Казанской Божьей матери; г) в находящийся в г. Ардатове
Нижегородской губернии женский Покровский монастырь пятьдесят тысяч
рублей; д) в Православное Миссионерское Общество сорок тысяч рублей, из
коих двадцать тысяч рублей должны быть употреблены на постройку
православных храмов в Японии, а остальные двадцать тысяч на нужды
Миссионерского Общества; е) в Монастырь Святого Великомученика
Пантелеймона, что на Святой Горе Афонской десять тысяч рублей и
настоятелю этого монастыря для раздачи нуждающимся монастырям, монахам и
келлиотам на Афонской горе по его личному усмотрению на поминовение
грешной души моей и моих сродственников десять тысяч рублей серебром; ж)
в Старый Иерусалим в пользу православного храма при Гробе Господнем три
тысячи рублей на освещение храма; з) в Вифлеем в православную церковь
Рождества Христова одну тысячу рублей серебром; и) в Гефсиманию в пользу
храма при Гробе Пресвятой Богородицы одну тысячу рублей серебром; к) в
Горняя Женский монастырь близ Старого Иерусалима одну тысячу рублей
серебром; л) в богадельню для слепых женщин в Москве на полянке улице в
Денежном переулке десять тысяч рублей; м) в приют для слепых детей в
Москве на Второй мещанской улице десять тысяч рублей серебром; н) в
женскую Покровскую Общину сестер милосердия в Москве у Покровского моста
десять тысяч рублей; о) в Дально-Давыдовский женский монастырь
Нижегородской губернии, в Лесниковскую женскую Общину Седлецкой
губернии, в Берколавский женский монастырь Могилевской губернии, в
Казанский женский монастырь Егорьевского уезда Рязанской губернии, в
Казанский женский монастырь в Верхнем Волочке Тверской губернии, в
Троицкий женский монастырь в г. Муроме Владимирской губернии, в Троицкий
женский монастырь в г. Бежецке Тверской губернии и в Федоровский
женский монастырь в г. Переславле Владимирской губернии по три тысячи
рублей в каждый.
7. Должные мне Товариществом Фряновской
шерстопрядильной мануфактуры по 12 векселям девяносто восемь тысяч
пятьсот пятьдесят пять рублей тридцать копеек не должны быть
взыскиваемы, а должны остаться в пользу товарищества, но с тем, чтобы
товарищество вносило в Московскую Купеческую Управу ежегодно на
богоугодные или благотворительные дела по пять процентов с
вышеозначенной суммы.
11. Если за всеми вышеозначенными вычетами останется
еще капитал мне принадлежащий, то я прошу моих душеприказчиков
употребить его на благотворительные цели по их личному усмотрению, не
отдавая по этому предмету никому отчета в своих действиях.
12. Если кто-либо из лиц, которым что-либо
оставляется мною по настоящему завещанию, умрет ранее меня или если
назначенные мною по завещанию означенные выдачи не могут быть
употреблены согласно моего завещания — то остающиеся в таком случае
свободные суммы эти должны быть моими душеприказчиками внесены в
Московское Купеческое Общество Государственными процентными бумагами с
тем, чтобы капитал оставался навсегда неприкосновенным, а проценты с
него употреблялись на богоугодные и благотворительные дела по усмотрению
Московской Купеческой Управы. С подлинным верно и. д. секретаря при
прокуроре Московского Окружного Суда, подпись.
Из Заявления душеприказчиков Ф. Н. Самойлова7.
«...Во исполнение второго и одиннадцатого пунктов
духовного завещания московского купца Федора Никитича Самойлова,
утвержденного к исполнению Определением Московского Окружного Суда от 12
сентября 1895 года, я8 и другой душеприказчик Федора Никитича Самойлова московский купец Николай Герасимович Никольский9,
решили из остающегося в нашем распоряжении капитала покойного Самойлова
сделать нижеследующие пожертвования на благотворительные дела. Внести:
а) в Николаевскую Берлюковскую пустынь Богородского уезда Московской
губернии двадцать тысяч рублей на постройку колокольни; б) в Яузское
отделение больницы для чернорабочих в Москве пять тысяч рублей на
постройку церкви при нем; ...и одну тысячу рублей...; г) в церковь Ильи
Пророка в Муравьищах Богородского уезда Московской губернии две. тысячи
рублей и одну тысячу рублей в пользу священно и церковнослужителей
церкви с учетом, чтобы капитал оставался неприкосновенным, а процентами с
него пользовались священно и церковнослужители этого храма; д) внести
по тысяче рублей ... в Покровскую села Хомутова Богородского уезда
Московской губернии церковь на украшение оной церкви...; е) внести по
пятьсот рублей... (на несколько храмов в разных губерниях — ред.)
Внести: а) в Московскую Епархиальную
Владычне-Покровскую Общину сестер милосердия десять тысяч рублей на
учреждение 4-х стипендий имени Ф. Н. Самойлова в шестиклассной школе; б)
в Вспомогательное Общество купеческих приказчиков в Москве десять тысяч
рублей в неприкосновенный капитал, проценты с которого должны поступать
в пособие членам, потерявшим места и пять тысяч рублей на устройство
Александровского Приюта для престарелых членов; в) в Московское
отделение попечительства Императрицы Марии Александровны о слепых десять
тысяч рублей; г) в Приют для выздоравливающих и детей
Благотворительного Общества при Старо-Екатерининской больнице десять
тысяч рублей; д) в Московскую Городскую Управу в неприкосновенный
капитал городских попечительств двадцать тысяч рублей с тем, чтобы
проценты шли в раздел между городскими попечительствами;
е) в Арнольдовское училище для глухо-немых в Москве
десять тысяч рублей на пополнение капитала существующих уже в этом
училище стипендий имени Федора Никитича Самойлова и покойной жены его;
ж) в больницу-приют Св. Царицы Александры для престарелых сестер
милосердия для Алексеевской Общины «Утоли моя печали» пять тысяч рублей в
неприкосновенный капитал; з) во Владимирскую Общину сестер милосердия
две тысячи рублей;
и) в Общество покровительства беспризорным и
освобождаемым из мест заключения несовершеннолетним три тысячи рублей;
1) в Общество попечения о бедных и бесприютных детях в Москве две тысячи
рублей; к) в Московскую Купеческую Управу десять тысяч рублей для
образования двух стипендий имени Федора Никитича Самойлова в Московских
Мещанских Училищах — одной для мальчика и одной для девочки, и десять
тысяч рублей во вспомогательный капитал Московского купечества; л)
внести по тысячи рублей для образования неприкосновенных капиталов в
церковно-приходских попечительствах Московских церквей... м) внести по
пятьсот рублей в неприкосновенный капитал в существующие при мужских и
женских гимназиях в Москве благотворительные общества; н) в
церковно-приходское училище при церкви села Фрянова две тысячи рублей;
о) внести в церковно-приходское училище при селе Ямкино Богородского
уезда две тысячи рублей учетом, чтобы капитал был неприкосновенным, а
проценты с него шли на отопление училища; п) в Елизаветинский комитет
прихода Ильи Пророка в Москве одну тысячу рублей в неприкосновенный
капитал».
Отсюда.
