На северо-востоке Подмосковья (Щёлковский р-н) до сих пор в краеведческих музеях любят рассказывать о многочисленных шайках разбойников, с древности наводивших страх на жителей местных селений. Но далеко не всегда вам расскажут конкретно - кто, на кого и когда именно такой страх наводил, когда именно и какую именно помещичью усадьбу разграбил.
Удивительно, что до наших дней сохранилось не просто народное сказание, а уголовное дело одного из таких разбойников, относящееся к временам 260-летней давности, к 1750 году. Впервые его обстоятельства были увлекательно описаны в одной из статей служителя Московской духовной консистории, духовного историка Николая Павловича Розанова (1809-1883) под названием "Михайла Медведь, разбойничий есаул" опубликованной в далёком 1869 году в журнале Русский архив [Вып.6, стб. 1082-1088]. Приведём её целиком в современной орфографии с пояснениями [в квадратных скобках].
МИХАЙЛА МЕДВЕДЬ
Разбойничий есаул.
Много раз, при государе Петре I и преемниках его, объявляемо было [стб. 1082] указами, чтобы дети духовных, не определённые на места, или шли учиться в школы, или избирали себе другой род жизни, то есть записывались в подушный оклад за помещиками, приписывались на фабрики и заводы и пр. Но безместных священнослужительских детей всегда оставалось много.
Занятие священнослужительских мест, при новых положениях Петра I, сделалось очень затруднительно, потому что число членов причта при церквах [было] ограничено штатами 1722 августа 10, и для поступления к церквям в причт, кроме искусства в чтении и пении, потребовалось знание наизусть особых книжек о вере и законе христианском. Идти в школы обучаться наукам у детей совсем не было охоты, потому, что учителя, прибывшие в школы из Малороссии, имели обращение суровое, и розги или наказание они считали лучшим средством к успехам.
Известен привет педагогов того времени:
Вси мене блюдитеся,
Неленностно учитеся.
Внимайте словам моим учительским,
Да не будете повинны ранам мучительским.
Лоза разум детям в голову вгоняет
И от злых на добрые дела воздвизает;
Лоза родителям детей послушными сотворяет
И Божественного разума премудро научает.
Лозою какая мати детище не бъёт,
Удаву на шею скоро ему свиёт.
Отдавать детей помещикам в крепостное состояние, или приписывать их в посады для торговли, на фабрики и заводы для ремесла и мастерства, самим родителям не хотелось. От того дети священно-церковнослужителей проживали при своих родителях взрослыми и, не находя себе определённых занятий, [стб 1083] часто обращали свои силы и способности на занятия, совсем не свойственные духовному сословию.
В архиве Московской Консистории есть дело 1750 года о драке безместных сыновей московского уезда, села Богородского, Масальское тож, попа Михаила Андреева с фабричными соседнего села Фрянова. Из дела видно, что сыновья попа Андреева были Фёдор 32 лет, Михайла 30 и Алексей 27 лет; кроме драки они занимались грабежом, а средний из них, Михайла, по отваге и силе прозванный медведем и был разбойничий есаул.
Селения, упоминаемые в тексте.
Фрагмент карты селений Богородского уезда в 1766-1770 гг. В.С. Кусов.
[В 1750 году половиной села Масальского владел капитан Астраханского пехотного полка 32-летний Иван Михайлович Кольцов-Мосальский (1718-после 1791), подхвативший под Астраханью неизлечимую болезнь лёгких и проживавший в своём селе с женой - княжной Евдокией Лобановой-Ростовской (ум. до 1787). Другая половина села принадлежала некой Марфе Алексеевне Аничковой в середине века продавшей свою часть совладельцу соседнего с. Маврино и д. Машино секунд-майору Петру Ивановичу Вишнякову. Упоминание 1750 года о церкви в селе Богородском-Масальском ценно вдвойне. Известно, что церковь Спаса Нерукотворного Образа была построена ок 1683 года на средства стольника Михаила Андреевича Кольцова-Мосальского, и упоминалась в 1704 году. В 1901 году Н.Скворцов писал: «От последующего времени не сохранилось никаких сведений, когда и по какому случаю уничтожена церковь. В приходе не сохранилось даже придания о том, что в сельце Богородском была церковь» [Скворцов Н. Уничтоженные в Богородском уезде церкви. М., 1901]. Однако на карте 1778-1786 годов составления отчетливо виден крестик, обозначавший церковь, и в документах генерального межевания 1768 года Богородское названо селом. Видимо, место, где существовал древний храм и погост при нём в 1964 году обнаружил краевед А.А. Покровский [см.]. Братья В. и Г. Холмогоровы приводят следующие данные о служителях этой церкви в начале XVIII века: "Под 1704 годом показано: в селе Богородском, Зачеслово тож [Масальском] церковь спаса нерукотворного образа деревянная. При ней были: священник Андрей Родионов 1698-1722 г., дьячки; Елисей Родионов 1704 г. и Михаил Андреев 1715-1722 г." [Холмогоровы В. и Г. Исторические материалы о церквях и селах... Вып.5, с. 146]. По всей видимости, последний из них, - Михаил Андреев и был отцом Фёдора (1718 г.р.), Алексея (1723 г.р.) и "разбойничьего есаула" Михаила Михайловича Андреева (1720 г.р.) - прим. trojza].
Ярмарка в деревне. Худ.: Б. Кустодиев, 1919 г.
Дело началось тем, что показанные дети попа Михаила Андреева 29 июня 1750 года были также в соседнем селе Никольском, Желтухино тож на ярмарке. [Село Никольское, Желтухино тож с упразднённой в 1783 году церковью Николая Чудотворца в наши с вами дни уже не существует. В 1750 году село принадлежало Петру Петровичу Апухтину с его супругой Екатериной Алексеевной Апухтиной (урожд. Скуратовой) - прим. trojza]. Неизвестно за что и как, там завязалась драка между крестьянами разных селений и фабричными шёлковой фабрики, которую содержал иностранец Игнатий Францов Шириман [Фряновская шелко-ткацкая фабрика возникла в 1722 году, когда армянин по происхождению, участник компании Апраксина - Шафирова-Толстого, владелец 1/5 части учреждённой в 1717 году в Москве "Штофной, и протчих шёлковых парчей мануфактуры" Игнатий Францевич Шериман (ум. 1752) перевёл во Фряново из Москвы 23 мастеровых и 26 ручных ткацких станов - прим. trojza]. Поповы дети приняли сторону крестьян, и по окончании драки, оказалось 17 человек фабричных с тяжкими ранами. Шириман донёс о сём в Мануфактур-Коллегию. Коллегия послала своего чиновника Веригина для осмотра избитых фабричных и исследования дела. Веригин донёс Коллегии, что по обыску его, сотских и десятских, главными зачинщиками бывшей драки между фабричными Ширимана и крестьянами были дети попа села Богородского Михайла Андреева: Фёдор, Михайла и Алексей. Они производили даже стрельбу по фабричным и кричали: "бейте фабричных до смерти". Коллегия сообщила об этом Московской св. Синода Конторе, а Контора предписала Консистории рассмотреть дело. [Стб. 1984].
Поп села Богородского Михайла Андреев в Консистории показал, что сыновья его на ярмарке в Петров день в селе Никольском действительно были, но драки не производили; а 5 июля сын его Фёдор ехал в село Беседы [в наши дни - деревня Беседы, соседнего, Ногинского района], отстоящее от села Богородского в 5 верстах, и Шириман захватил его на свою фабрику, содержал в цепях, а фабричные били езжальным кнутом, дубиной и кулаками. На другой день он, поп, приехал за сыном к Шириману; Шириман велел и его схватить, и, заковав обоих, привёз к себе в дом в Москву; отсюда направил их в Мануфактур-Коллегию, а Коллегия отослала их в Московскую Св. Синода Контору, из которой сын его бежал и где находится, неизвестно.
Наказание кнутом в присутствии крестьянского схода. С ориг. Х. Гейслера.
Консистория для сыска поповых детей и представления [их] к допросу, послала своего подканцеляриста в двумя солдатами в село Богородское. Посланные, на подводе Ширимана, брибыли во Фряново, и, взяв тамошних попа и дъячка и 20 человек фабричных, прибыли в село Богородское. Здесь, окружив дом попа Михаила Андреева, приступили к обыску. Младший попов сын Алексей успел было из дома скрыться в пустые барские покои; но оттуда, по указанию какой-то бабы взят. Фёдор засел в омшаник [утеплённое помещение для зимовки пчёл] на своём дворе и начал отстреливаться, но принужден был сдаться; при нём в омшанике нашли два ружья, пистолеты, нож большой и рожок с порохом. Михайлы в это время дома не было; он ночевал поблизости, в деревне Горбунах, у помещицы Бурцевой [это - первое письменное упоминание деревни Горбуны в источниках], которая объявила, что Михайла, узнав о сыскной за ними, уехал от неё куда неизвестно [стб.1085]. Подканцелярист и солдаты, заковав поповых детей Фёдора и Алексея в железа, повезли их в Москву. Когда прибыли они в Москву, то близь Сухаревой башни, Михайла "не ведомо откуда взявшись (как доносили после Консистории подканцелярист и солдаты) напал на них с отбоем и закричал караул". По сему все они взяты в съезжий дом, где Михайла объявил, что взявшие братьев его, из дома отца, пограбили все их пожитки, и тут же указал на консисторском солдате свой коломенковый камзол.
Двухэтажный помещичий дом. Из кн. А.Т. Болотова, 1763.
Пока шла переписка Полиции с Консисторией, служитель из вотчины господина Лачинова села Старкова [бригадир Василий Петрович Лачинов] подал объявление в полицию, что в 1747 году февраля 6-го ночным временем в то село Старково приехали воровские люди множеством с ружьями и рогатинами и, разбив господские житницы, много пограбили всякого скаба и денег; а во время обыска дома попа села Богородского Михайла андреева, при поимке сыновей его, в пожитках их много оказалось из пограбленных вещей господина его, и просил обо всём допросить поповых детей с пристрастием, что значило в то время сделать им пытку. Поповы дети из полиции препровождены были в судный приказ; в Приказе "оныя поповы дети пытаны и с тех пыток в том разбое не винились". Посему они из приказа отпущены, и дело, бывшее об них в Консистории, прекращено. Сыновья попа Михайла Андреева продолжали оставаться безместными.
Русский крестьянин. Раскрашенная гравюра.
Художник: Atkinson John August (1775-1831).
В 1755 г. октября 30-го солдаты Приказа розыскных дел увидали попова сына Михайла близь Консистории, которая тогда помещалась во втором этаже задних зданий Чудова [стб. 1086] монастыря, и хотели схватить его, но Михайла ушёл в консисторию. Солдаты преследовали его; объявили, что он разбойник и разыскивался в Контору Военной Коллегии по оговору разбойника Шорулина. Секретарь Консистории Донской объявил им, что преследуемый ими человек добрый, и имеет хождение в Консисторию за делом. Действительно, в Консистории было дело по просьбе Михайлы об определении его в какой-то сельский приход дьячком. По настоянию солдат, Михайла задержан в Консистории под стражею в оковах и цепи. Консисторские солдаты, сторожившие арестантов, донесли Консистории, что 11 ноября Михайла поутру пошёл в сени для телесной нужды и, подойдя к сенному окну, сшиб с себя оковы, и, сняв цепи, кинулся в окно прямо на земь; они отперли сенные двери и гнались вслед за ним, но не догнали.
В 1756 году, июля 13-го, по представлению Военной Коллегии, последовал в консисторию указ Св. Синода "о сыску Московского уезда, села Богородского поповича, разбойного есаула, Михайла Михайлова, прозванием Медведя, и по сыску отослать его в Военную Контору, заклепав в кандалы под наикрепчайшим караулом". Секретарь [стб 1087] Донской тем же указом, за упуск Михайлы из Консистории, подвергнут денежному штрафу. О сыске михайлы из Консистории [были] посланы указы по всей Московской епархии с описанием его пример, а именно: от роду ему 35 лет, роста большого, лицом бел, сухощав, волосы на голове и бороде чёрные, не велики, глаза чёрные же.
Искали Михайлу по епархии, но не нашли. Неизвестно, какая судьба его постигла. Есть небольшая книжка под названием "Жизнь Ваньки каина", изданная в 1859 году в Санкт-Петербурге), будто бы биография, написанная самим Иваном Каином. Это современник Михайлы, сыщик и плут [См. о нём статью Г.В. Есипова в 3-й книге "Осьмнадцатого Века"]; о нём также есть сведения по делам архива Консистории. В автобиографии говорится, что Каин поймал многих разбойников, в том числе упоминается и разбойник медведь.
В 1759 году 7 июля безместным священно-церковнослужительским детям дан трёхмесячный срок на избрание себе рода жизни, а после того, не избравшие себе рода жизни, обращены в военную службу". [Стб. 1088].
Источник: Розанов Н. Михайла медведь, разбойничий есаул./ Русский архив [Вып.6, стб. 1082-1088].
