Помещики 1812 года: Гребневская волость Богородского уезда

Выше мы рассматривали портреты и судьбы помещиков в 1812 году владевших селами и деревнями Аксеновской (здесь) и Ивановской (здесь) волостей северной части бывшего Богородского уезда Московской губернии.
Сегодня мы попытаемся рассказать о помещиках Гребневской волости с административным центром в селе Гребнево - известном своей некогда прекрасной усадьбой. 

Все волости, которые мы описываем здесь располагаются (более-менее) в пределах современных границ Щёлковского района Московской области.

Для начала, - карта волости:

ГРЕБНЕВО, ЩЁЛКОВО, ФРЯЗИНО (ЧИЖЕВО, НОВАЯ, СЛОБОДА), НАЗИМИХА, ТРУБИНО, ТОПОРКОВО

В 1811 году село Гребнево было центром обширной вотчины, к которой принадлежали деревни: Щёлково (нынешний г. Щёлково), Новая, Чижево, Слобода, Фрязино (входящие ныне в черту современного наукограда Фрязино), Назимиха (Трубинского сельского поселения), Трубино (село Трубино Трубинск. с.п.) и д. Топорково (д. Топорково, Анискинского с.п., бывшая до 1805 года селом Богородское, Топорково тож  с церковью Казанской иконы Божией Матери). В том же 1811 году в этих деревнях и селах проживало 926 душ крепостных крестьян («а по наличности с новорожденными 1030 душ»). 86 крестьян дворовых состояло при  богатой Гребневской усадьбе.

Что же представляла собой усадьба накануне вторжения Наполеона в пределы России в 1812 году? 

 Церковь Гребневской иконы Божией Матери. Современная фотография.

В селе находилась сохранившаяся до наших времен каменная «греческой архитектуры» церковь Гребневской иконы Божией матери и деревянная церковь Николая Чудотворца (разобрана ок. 1823 г.). Усадебные постройки были огорожены каменной оградой. 

Въездная арка и господский дом усадьбы Гребнево. Фотография 1953 года. Фотография отсюда: russiangermans

Каменный господский дом в три этажа с обоих сторон (прудов и парка) был украшен двумя 12-колонными портиками с двумя «наружными крыльцами из дикого камня» и двумя балконами на втором этаже. По центральной оси здание было соединено с двумя боковыми «павильонами» при помощи двух галерей, на крыше которых были устроены открытые террасы. Каждая из галерей со стороны пруда и парка имело по 12 аркадных проемов, опиравшихся на колонны. Боковые, надо полагать, также открытые павильоны венчал купол на круглом барабане «и на оных флюгеры из аглицкой белой жести». В 1818-1821 годах здание было реконструировано: галереи и павильоны были закрыты стенами. На территории усадьбы находились три двухэтажных каменных флигеля с кухней и людскими покоями, три двухэтажных, также каменных «магазейна» для хранения инвентаря и съестных припасов и один людской одноэтажный флигель в саду. Отдельно на территории усадьбы имелся огороженный конюшенный двор с каменным флигелем управляющего, фрлигелем канцелярии, жилым флигелем для конюхов и двумя так же каменными каретными сараями. Неподалеку стояло каменное здание для сушки снопового хлеба (рига). 

Усадьба Гребнево по состоянию сер. XIX века. Художественная реконструкция: А.Послыхалин, 2010.

Отдельное здание оранжерей представляло собой центральный двухэтажный «домик» с двумя одноэтажными оранжереями по сторонам – грунтовой (с землей вместо пола) и «приставочной» (для растений в кадках, летом выносившихся наружу).  В оранжереях росли абрикосовые и персиковые деревья. Отдельно стоящая каменная оранжерея предназначалась для культивирования померанца и лимонов. Другая отдельная оранжерея – для ананасов. При оранжереях находилось также четыре каменных теплицы-сарая для разных деревьев. Во дворе усадьбы имелся регулярный французский парк, а между  усадебным комплексом и церковью – английский парк (такой же парк был разбит на восьми островах, «на коих островах разной архитектуры домики и мосты»).

Кроме того на территории усадьбы находилась одна деревянная теплица; каменный погреб для рассады; двухэтажный флигель для садовников (1й эт. каменный – 2-й деревянный); каменная же кузница; обширный скотный двор с двумя флигелями и двумя теплыми каменными сараями; конный двор с жилым корпусом для конюхов, тремя конюшнями для разных пород и тремя теплыми сараями для жеребят; деревянный птичий двор с решетчатым забором с жилым флигелем для птичников двумя зимними и одним летним птичником, деревянные баня, флигель и больница с богадельней, два домика для проживания церковного старосты и караульных, кирпичный завод с двумя печами, здание съезжей,  два сарая для сена, печь для обжига извести [1]. 

Портрет Екатерины Александровны Бибиковой (Чебышевой). Миниатюра, конец XVIII в.

В октябре 1811 года вся эта богатейшая усадьба с окрестными деревнями была куплена за 900.000 рублей Анной Александровной Голицыной (1739-1816) у Екатерины Александровны Бибиковой, в девичестве Чебышевой (1766-1833) – второй супруги Гавриила Ильича Бибикова (1746-1803). Продажа столь крупного имения не была простым и быстрым делом. Процесс зачислению Гребневского имения за ея сиятельством княгиней Анной Александровной Голицыной не был окончен в 1812 году и в официальных бумагах все еще значилось имя прежней владелицы вотчины.

Портрет А.А. Голицыной.  Художник: И.П. Барду. Вторая половина XVIII в. Бумага, пастель. 27,3 х 21. Государственная Третьяковская галерея.

Новая владелица Гребнево, Анна Александровна Голицына (1739-1816) была единственной дочерью генерал-поручика и барона Александра Григорьевича Строганова (1699-1754) от его второго брака с Еленой Васильевной Дмитриевой-Мамоновой. 

Александр Григорьевич Строганов (1699-1754) - отец владелицы с. Гребнево.
Худ. Франкарт, конец 1730-х гг.

Её отец, тайный советник, старший сын последнего в роде именитых бояр Строгановых - Григория Дмитриевича в 1722 году за заслуги предков был возведён в баронское достоинство самим Петром Великим. По отзывам современников Александр Григорьевич был большим благотворителем, человеком добрым и для своего времени весьма образованным; знал несколько иностранных языков, много читал и перевел несколько книг. Вместе с двумя своими братьями он был крупным солепромышленником и металлозаводчиком. Сыновей-наследников А.Г. Строганов не оставил. Кроме Анны Александровны от третьего брака он имел только дочь Варвару (1748-1823).

Выйдя замуж 15 сентября (стар. ст.) 1757 года за князя Михаила Михайловича Голицына (1731-1804), Анна Александровна получила половину огромного состояния Строгановых, включавшего дома в Москве и Санкт-Петербурге, богатую вотчину Строгановых – подмосковное село Влахернское в Кузьминках с 518 десятинами земли, солеварни и «железоделательные заводы» на Урале. Вторая половина наследства отошла мужу её сводной сестры Варвары, БорисуГригорьевичу Шаховскому. В 1802 году Анна Александровна была «кавалерственной дамой ордена св. Екатерины меньшего креста».

Михаил Михайлович Голицын (1731-1804). Художник: И. Барду. Государственная Третьяковская галерея.

Михаил Михайлович был сыном генерал-адмирала Михаила Михайловича Голицына-младшего (1684-1764), бывшего президентом Юстиц-коллегии (с 1727 по 1732), послом в Персии в 1745 году. Михаил Михайлович в свою очередь был генерал-поручиком, получив этот чин после 1757 года, был действительным камергером двора во времена Екатерины II и Калужским губернским предводителем. Много внимания и сил посвятил Михаил Михайлович и обустройству своего имения Кузьминки. [Таким образом, представители этой ветви обширного рода Голицыных, приходились лишь сравнительно дальними родственниками Голицыных, владевших Гребневской вотчиной  с 1755 по 1772 год]. 

Княгиня Анна Александровна от Михаила Михайловича оставила многочисленное потомство из десяти детей: пяти сыновей – Дмитрия (капрал Лейб-гвардии конного полка), Михаила старшего и Михаила младшего, Александра (1772-1821, гофмейстера двора великой княгини Екатерины Павловны) и Сергея (р. 1774 -1859, попечителя Московского учебного округа, женатого на Евдокии Ивановне Голицыной); и пяти дочерей – Елизаветы (замужем за генералом Александром Петровичем Ермоловым), Татьяны (р. 1768, замужем за князем Иваном Ивановичем Прозоровским), и Екатерины (р. 1763), Анастасии (р. 1764) и Елены, скончавшимися чуть не в столетнем возрасте в 50-х годах XIX столетия. 

Портрет Анны Александровны Голицыной (Строгановой). Художник: И. Лампи. 

Анна Александровна приобрела Щёлковские земли в составе Гребневской вотчины на 72 году жизни, через 7 лет после кончины своего мужа и, конечно, не могла полновластно следить за огромным хозяйством и вступать в дела по набору ратников в ополчение 1812 года. Будучи номинальной владелицей, она поручила заняться делами новоприобретенного имения своим младшим сыновьям - Александру и Сергею Михайловичам Голицыным.

Голицын Александр Михайлович. Миниатюра. Художник:Даниель Сен, 1810-е гг. Кость, акварель, гуашь. Государственный музей А.С. Пушкина (Москва).

Александр Михайлович Голицын (1772-1821) во времена Екатерины II состоял камер-пажом и был обласкан императрицей. Затем он был назначен камер-юнкером к великому князю Александру Павловичу (1777-1825), будущему (с 1801 года) императору Александру I. «Благодаря своему уму и умению быть приятным собеседником, приобрёл его благосклонность и доверие» [2].  Однако в 1799 году Александр Михайлович был удалён от двора, как говорили за то, что он был посредником между Александром Павловичем и актрисой Луизой Шевалье (1774-?), которую общество считало шпионкой Наполеона Бонапарта. Надо полагать, что слухи не имели под собой никакой почвы. После кончины Павла I именно Александр Павлович предписал актрисе покинуть пределы России. Тем не менее, эта история не лучшим образом отразилась на карьере Александра Михайловича.  Впоследствии А.М. Голицын вновь был приближен ко двору и состоял гофмейстером при дворе великой княгини Екатерины Павловны (1788-1819), - любимой сестры императора Александра I.

Голицын Александр Михайлович. Художник: О. Кипренский, 1819.

Женат был князь на придворной фрейлине, княжне Наталье Фёдоровне Шаховской (1779-1807) и имел от неё двух сыновей: Михаила (1804-1860, тайный советник, писатель) и Фёдора (1805-1847). По воспоминаниям современников, князь Александр Михайлович отличался весёлым характером и «сатирическим умом», был красив, и из-за небольшого роста прозван в высшем свете «le petit Golitzyne» (фр. «маленький Голицын»). Скончался князь в Париже  в 1821 году.

 Портрет С.М. Голицына. Художник: В.А. Тропинин. После 1828 года.

Сергей Михайлович Голицын (1774-1859) начал службу в  1789 году в Измайловском полку, а в 1797 году был пожалован в камергеры в виде почётного пожалования. Этого звания могли быть удостоены только гражданские чиновники из старинного дворянства, состоявшие на государственной службе. По свидетельству Н.М. Романова: «назначенный в 1807 году почётным опекуном, он более полувека прослужил в Москве, занимая должности попечителя учебного округа (с 1830), председателя Московского Опекунского совета и отделения Главного Совета женских учебных заведений (учр. 1845)» [3]. 

С.М. Голицын.  Дворянские роды Российской империи. Т. 2. 

Находясь в этих должностях, он ведал созданием государственной системы образования, управлением и подготовкой педагогических кадров, делами Воспитательного дома, основанного по инициативе И.И. Бецкого.  

Портрет Сергея Михайловича Голицына. Художник: К. Ляш, 1851 год.

В 1852 году С.М. Голицын был пожалован чином действительного тайного советника первого класса.  

 Портрет из Кузьминок. Фрагмент.

На протяжении своей службы Сергей Михайлович получил множество орденов вплоть до ордена Андрея Первозванного с алмазами.

Предоставим слово биографу: «Не отличаясь большим и глубоким умом, Голицын, тем не менее, сумел создать себе в Москве весьма почётное положение, и был одним из самых уважаемых Московских старожилов: его сердечная доброта и всегдашнее радушие привлекали к нему; проникнутый благочестием, он был в дружеских отношениях с митрополитом Филаретом; будучи близок ко Двору и опытен в придворной жизни, Голицын часто руководил митрополитом в его сношениях с Петербургом. Наружность Голицына была очень некрасива. 

 Княгиня Авдотья (Евдокия) Ивановна Голицына, урожденная Измайлова (1780–1850), «la princesse Nocturne». Художник: А.Е. Егоров.

В 1799 году он женился на Евдокии Ивановне Измайловой (р. 4 августа 1780 года, ум. 18 января 1850 г.), известной под именем «Princesse Nocturne», но очень скоро после свадьбы супруги навсегда разъехались. Позднее Голицын был увлечен А.О. Россет (Смирновой), но безуспешно. От матери он унаследовал большое состояние, дававшее ему средства для широкой благотворительной деятельности. По субботам к нему в дом со всех сторон сходились нищие и получали от него милостыню. Очень заботливо относился он к питомцам находившегося в его ведении Воспитательного дома и, по выходе их оттуда, не лишал их своего покровительства, а многие, благодаря ему, получили возможность попасть в университет. Деятельность его по Воспитательному дому высоко ценила Императрица Мария Федоровна, которая находилась с ним в оживленной переписке. Голицын оставил до 25 000 душ крестьян, заводы, соляные варницы, ценные брильянты и огромную движимость. Он являлся как бы главою рода Голицыных и платил пенсии многим из нуждающихся своих родственников,  в том числе семейным князя И.М. Долгорукого, который в своем «Капище сердца» так пишет о князе Сергее Михайловиче: «Говоря о сем достойном человеке, я собираю в одну точку памяти все его семейство, старушку-мать, отца, сестер, брата, ибо кто из них не полагал себе в обязанность добро творить ближнему!» [4]. 

 

Портрет Е.И. Голицыной.  Неизвестный художник, XIX в.

Отметим, что княгиню Голицыну воспел А.С. Пушкин, посветив ей следующие строки:

«Краёв чужих неопытный любитель

И своего всегдашний обвинитель,

Я говорил: в отечестве моем

Где верный ум, где гений мы найдем?

Где гражданин с душою благородной,

Возвышенной и пламенно свободной?

Где женщина — не с хладной красотой,

Но с пламенной, пленительной, живой?

Где разговор найду непринужденный,

Блистательный, веселый, просвещенный?

С кем можно быть не хладным, не пустым?

Отечество почти я ненавидел —

Но я вчера Голицыну увидел

И примирен с отечеством моим».

Пушкин А. С. "Краев чужих неопытный любитель..."

После смерти старшего брата в 1821 году Щёлково в составе деревень и сёл Гребневской вотчины осталось во владении Сергея Михайловича и сына-наследника его брата - Федора Александровича Голицына (1805-1848), устроившего в Гребневе первую в Щёлковском крае приходскую школу и построившего в 1832 году каменную же больницу [о которой до времени - молчок =)]. 

 Голицын Федор Александрович. Художник: Орест Адамович Кипренский, 1833.

Сам Сергей Михайлович уделял куда больше внимания обустройству своего села Кузьминки или «Влахернское», как называл его князь. В 1823 году в Гребнево  был построен зимний каменный храм и разобраны старые обветшавшие постройки времён Бибиковых.  Однако владелец не был удовлетворён доходами, приносимыми Гребневской вотчиной. Согласно одному из документов, обнаруженного М. Баевым  в 1837 году Сергей Михайлович решает сдать само село Гребнево в найм (аренду) кому-либо из фабрикантов [5].  Около 1844 года С.М. Голицын решается и на продажу всего Гребневского имения, разместив объявление следующего содержания: «Продается село Гребнево. От Москвы — 32 версты, душ — 858, земли — 5168 десятин, строевого и деревянного лесу — 3304 десятин. Вся деревня дает 35000 доходу, кроме того, есть бут, из которого каждый год обжигается 1000 бочек извести. На скотном дворе 60 скотин. Строения на 300000 рублей, все каменные. Пруд около 7 верст в окружности, в коем большое количество рыбы». Около 1844 года сёла и деревни Гребневского владельческого центра были проданы Ф.Ф. Пантелееву. Умер князь С.М. Голицын, прозванный в  высшем свете «последним московским вельможей» 7 февраля (стар. ст.) 1859 года и погребен в своём «Влахернском» (Кузьминки).

Но вернемся в грозный 1812 год.

Русские ополченцы. Французская раскрашенная гравюра. XIX в.

В мае 1812 года приказчиком села Гребнева был Федор Мякотников. Летом бурмистром села Гребнево и окрестных деревень стал Егор Королев, а управляющим огромным гребневским хозяйством был назначен Иван Саламатов, благодаря донесениям которого удалось восстановить подробную историю гребневской вотчины в 1812 году.

Так  5 августа (24 июля – стар) Александр Михайлович Голицын  отдал Е.Королеву и И. Саламатову особый особый приказ о наборе ополчения по деревням и сёлам Гребневской вотчины. Желая избежать волнений, особенно князь подчёркивал: «при выборе же растолковать всем крестьянам с тихостию и вразумительным образом, что требуются они не в рекруты, а на временную только надобность, в случае буде наступит опасность, чтобы защитить себя от неприятеля угрожающего нашей Христианской вере, разорением всего государства и возмущением спокойствия всех верных сынов Церкви и Отечества, и что после минования сей опасности все они возвратятся на прежние свои жительства. Я же со своей стороны обнадёживаю по возвращении сих людей в домы, освободить на несколько лет от рекрутской повинности, а нынешний год исключить те души от платежа оброка, дабы они, готовясь на защищение собственных жилищ своих и государства,  ни о чём более в рассуждении домашнего своего положения не помышляли, как только о точном и послушнейшем исполнении Монаршего соизволения к единственному спокойствию всех верноподданных простирающегося» [6]. 

Благословение ополченца 1812 года. Художник: Лучанинов Иван Васильевич. 1812.

Такая осторожность владельца объяснима тем, что в мае-июне 1812 года в Гребнево уже прошел очередной, 82-й рекрутский набор. В солдаты было забрито семь крепостных. Повторный набор, уже в «московскую военную силу» естественным образом вызывал недовольство крестьян. Такого рода набор ополчения, или, как тогда говорили «милиции» происходил и раньше в 1806 году. Манифест от 30 ноября 1806 года точно так же увещевал крестьян: «Когда благословением Всевышнего усилия Наши и верноподданных Наших, на защищение отечества... увенчаны будут вожделенными успехами... тогда... сии ополчения Наши положат оружие, возвратятся в свои домы и семейства, собственным их мужеством защищенные, где вкусят плоды мира, столь славно приобретенного»… Однако, по официальным подсчетам из 200 с небольшим тысяч милиции 177 тысяч остались служить в сухопутном войске и во флоте. Крепостные оказались грубо обмануты властью. Хорошо эту ситуацию описал историк А.К. Кабанов в своей статье «Ополчения 1812 года», опубликованной к столетнему юбилею войны в известном сборнике «Отечественная война и Русское общество» (т.5): «Подобный факт [обмана] не мог, конечно, пройти бесследно в памяти народной — тяжелый осадок недоверия остался у народа, и правительство, через 6 лет, в памятный 1812 год, вызванное к формированию новых чрезвычайных сил, не могло не считаться с этим настроением. В своих разъяснениях оно подходит к этому вопросу, но весьма поверхностно, как бы внешне, играя словами. «Вся составляемая ныне внутренняя сила не есть милиция или рекрутский набор, но временное верных сынов России ополчение, устрояемое из предосторожности в подкрепление войска и для надлежащего охранения отечества». Противореча себе, правительство заявляло, что ополчение не есть милиция, и сравнивало теперь последнюю с рекрутским набором, но не так говорило оно в манифесте 1806 года». Во время войны власти неоднократно успокаивали ополченцев, подтверждая, что они служат в армии лишь временно. Война рано или поздно заканчивается, а служить придется 25 лет, если тебя не убьют, будешь инвалидом, скорее всего без пенсии.

Гобелен по ориг. Лучанинова. XIX в.

Из всего этого становится понятным, почему крепостные Гребневской вотчины Голицыных (да и других) не имели большого воодушевления идти в ополчение и защищать своих господ. Состоятельные крестьяне деревни новой, Слободы, Трубино и Щёлково по возможной тогда юридической практике, выкупали крестьян у соседних помещиков на имя своих господ и представляли их в ополчение вместо себя [7].  Крестьяне, которым не хватало средств для осуществления такой сделки оставалось только бежать, - как поступил выбранный по жеребью  крестьянин деревни Назимихи Данила Яковлев. Но бежавшие с этапа ополченцы не учитывались в итоговой отчетности и помещику пришлось вместо бежавшего отдать в ополчение крестьянина деревни Чижевой Ивана Давыдова.

 Возвращение ратника в свое семейство. Художник: Лучанинов Н.В.,1815.

Всего в ополчение из Гребневского имения было отправлено 110 крепостных крестьян обмундированных и снабженных всем необходимым на средства Голицыных. Кроме того братья Голицыны внесли 100.000 рублей на пожертвование на Московскую военную силу и на нужды армии, но это пожертвование было высочайше отклонено [8]. 

ТУРАБЬЕВО

Не сохранилось данных, сколько крепостных крестьян ушло на войну из сельца Турабьево, находившегося на берегу реки Клязьмы в пределах современного города Щёлково. В 1812 году Турабьевым владела жена подпоручика первого мушкетерского полка (в 1759 году) Григория Михайловича Дроздова, Дарья Ивановна Дроздова. 

 Карта дачи сельца Турабьево. Кон. XVIII в.

Интересно, что в других источниках мы можем встретить Григория Михайловича Дроздова в качестве купца 1-й гильдии, владельца нескольких крупных кирпичных заводов в Москве.  В 1872 году, воспользовавшись ликвидацией  Каменного приказа,  запрещавшего продажу кирпичных заводов в частную собственность,  Дарья Ивановна Дроздова купила у купца И. Королькова за 4250 рублей кирпичные заводы, расположенные у Донского и Андреевского монастырей, которые производили две трети всего московского кирпича.  

 Тычковое клеймо "ГД".По каталогу И.Киселёва 1782-1802 гг.

Кирпичи с клеймами «ГД» (Григорий Дроздов) использовались для строительства Гостиного двора в 1790-1805 годах и строительстве блистательного Царицыно [9]. 

КАМШИЛОВКА

В 1812 году Камшиловкой (д. Камшиловка Гребневского сельского поселения), называвшейся тогда Камшилинкой владела вдова действительного статского советника, Александра Афанасьевна Нестерова, в девичестве Гончарова (1738- 6 января 1828) – дочь Афанасия Абрамовича Гончарова (ок. 1704-1784) – полотняного и хлопчато-бумажного фабриканта и владельца Полотняного завода в Калужской губернии. 

Афанасий Абрамович Гончаров (ок. 1704-1784) - отец владелицы.

Александра Афанасьевна приходилась родной сестрой Николая Афанасьевича Гончарова (1741-1785), владевшего соседним селом СпасскоеКаблуково тож и деревней Листвяное (Литвиново) и после смерти передавшего эти имения в Ивановской волости Богородского уезда своей супруге Екатерине Андреевне (1744-1816), владевшей ими в 1812 году.

Александра Афанасьевна Нестерова. Художник: Михаил Шибанов, до 1789.

Из камшиловки в ополчение 12-го года ушло два крепостных крестьянина. Кроме Камшиловки  семье Нестеровых в первой половине XIX века  принадлежали деревни Середниково, Поливаново, Лычево и Зубцово и село Спас-Торбеево (ныне Сергиево-Посадский район Московской области).

Александра Афанасьевна с 1757 года была замужем за Александром Матвеевичем Нестеровым (1733-1803) – сыном коллежского асессора Матвея Васильевича Нестерова. 

Александр Матвеевич Нестеров. Художник: Михаил Шибанов, до 1789.

Александр Матвеевич служил в звании поручика в Ингерманландском полку и в 1782 году вышел в отставку в звании секунд-майора. На гражданском поприще к концу своей земной жизни он дослужился до чина действительного тайного советника.

Григорий Андреевич Спиридов (1713-1790) – зять (муж сестры) мужа владелицы.

Сестра Александра Матвеевича, Анна Матвеевна Нестерова была женой адмирала Григория Андреевича Спиридова  (1713-1790) – героя Чесменского сражения 1770 года. 

Не могу удержаться, чтобы не привести здесь, по-моему, превосходные портреты сыновей Спиридова и Анны Матвеевны, работы крепостного художника  Михаила Шибанова...

Сын Г.А. Спиридова и сестры владельца Камшиловки, бригадир Григорий Григорьевич Спиридов (1758-1822). Художник: М.  Шибанов, 1776.

Адмирал Алексей Григорьевич Спиридов (1753-1828). Художник: М.  Шибанов,1772.

Сенатор Матвей Григорьевич Спиридов. (1751 – 1829). Художник: М.  Шибанов,1772.

Брат Александра Матвеевича, Петр Матвеевич Нестеров (ум. 1800) был генерал-адьютантом адмирала, участвовал в Чесменском сражении, был ранен и пожалован орденом Св. Георгия IV степени. После победы над турками в 1772 году. ему было поручено адмиралом руководство всеми делами островов Архипелагского княжества: разработка «установлений», регламентирующих деятельность «островских» и центральной канцелярий, полномочия их депутатов, система налогов и сборов, процедура судопроизводства по гражданским и прочим делам. За службу по именному указу Ее Императорского Величества был жалован поместьями. Он вместе с братом действительным статским советником Петром Матвеевичем было подано прошение на на герб, которое было быстро утверждено при содействии родного племянника Спиридова Матвея Георгиевича. Представители рода участвовали в войне 1812 года денежными средствами, и один из них поставил в ополчение более 100 своих крепостных крестьян.

Племянником Александра Матвеевича (внебрачным сыном брата Петра) был Фавст Петрович Макеровский (1780-1847) – модель известного детского портрета художника Д. Левицкого. 

Портрет Ф.П.Макеровского в маскарадном костюме. Художник: Д. Левицкий,  1789.

Известно, что Ф.П. Макеровский получал образование в семье близкого друга его отца – известного дипломата Якова Ивановича Булгакова  вместе с его сыновьями Константином (1782-1835) и Александром Яковлевичем Булгаковым (1781-1863) – владевшим в 1812 году сельцом Булаково Аксеновской волости Богородского уезда. В 1812 году в чине майора он служил адъютантом для особых поручений при московском военном генерал-губернаторе графе Ф.В. Ростопчине, который, намекая на маленький рост Макеровского, называет его в своих воспоминаниях «осколочек 1812 года».

Но вернемся к владельцам Камшиловки. Приведенные выше портреты Александра Матвеевича  и Александры Афанасьевны до революции украшали залу родового имения Гончаровых в Полотняном заводе под Калугой. В 1910 году они были описаны следующим образом: «…Александра Афанасьевна, с капризным сухим лицом, в красивом платье gris perle [креп-жоржет жемчужно-серого цвета – прим. А.П.] с большими бантами, и ея муж, добродушный А.М. Нестеров… Помнится мне, как смотрели эти старые портреты вечером, при мерцании двух старинных венецианского стекла люстр…» [10].  От брака Александра Матвеевича  и Александры Афанасьевны на свет появилось 11 детей: четыре дочери – Александра (1760-1829), Екатерина, Мария и Варвара и семь бравых сыновей – подполковник Афанасий (ок. 1763-1834), капитан лейб-гвардии Преображенского полка Матвей (ум. 1805?), Николай (ум. до 1795), Михаил, Егор, штаб-ротмистр Сергей и гвардии-прапорщик Ипполит.

Подполковник (с. 1791) Афанасий Александрович Нестеров (ок. 1763-1834) был владельцем имений в Ярославской губернии. Он был женат на дочери московского купца Николая Николаевича Беккера - Елизавете Николаевне Беккер (1801-1828). Одна из его четырех дочерей, Татьяна Афанасьевна была замужем за выдающимся русским шахматистом XIX века князем СергеемСемёновичем Урусовым (1827-1897) – участником обороны Севастополя и другом писателя Льва Николаевича Толстого. 

 Сергей Семенович Урусов.

В 1889 году Толстой посещает родовое имение Нестеровых Спас-Торбеево, где знакомится с женой своего друга — Татьяной Афанасьевной Урусовой, которую неизменно упоминает в своих письмах: «Передайте мой поклон княгине и благодарность за то, что она так добра к нам…» (письмо 1876 года); «Очень благодарен княгине и еще больше люблю и уважаю ее…» (письмо 1878 года); «Я спрашивал о вас и знал, что вы и княгиня живы и здоровы… приезжайте, как и когда вздумаете и когда вам будет можно…» (письмо 1879 года). В 1811-1814 годах Афанасий Александрович был владельцем усадьбы Середниково в восточной части нынешнего Солнечногорского района.

Сын Александра Матвеевича  и владелицы Камшиловки Александры Афанасьевны погиб во время польского восстания 1794 года, предводительствуемого Тадеушем Костюшко. В 1795 году в память об погибшем сыне в своем имении – селе Козлово Зарайского уезда (в 30 верстах от Зарайска и 30  от Рязани) Александр и Александра нестеровы  начали строительство церкви Казанскойиконы Божьей Матери. Храм был освящен в 1801 году. Посвящение убитому на войне сыну сохранялось на храмозданной доске. О судьбе храма после революции 1917 года сведений нет [см. также].
В 1807 году на средства владелицы Камшилинки, Александры Афанасьевны к храму была пристроена трапеза с приделом в честь святого Димитрия (?-А.П.).

К середине XIX столетия, Камшиловка со всеми другими имениями переходит во владение дочерей сына подполковника Афанасия Александровича Нестерова — Александре (1828-1893), бывшей замужем за Матвеем Александровичем Богдановым (1818-1890-е) и Татьяне Урусовой.Вскоре Камшиловка была продана новым владельцам.

УЛИТКИНО

В 1773 году шелковую фабрику вместе с селом Улиткино, местными крестьянами и приписанными к фабрике мастеровыми у супруги бывшего владельца предприятия Авдотьи Матвеевны Наврозовой выкупил фабрикант Иван Панкратьевич Колосов Большой (1747 - 1799). Фабрикант, получивший именитое гражданство в 1782 году был женат на Александре Михайловне Гусятниковой (1756-1779) – дочери могущественного  купца Михаила Петровича Гусятникова (1707-1796) – владельца бывшего казенного шляпного завода (1745), полотняной мануфактуры в  селе Клишино Зарайского уезда Рязанской губернии и ряда других текстильных предприятий. На средства нового владельцав Марьино-Улиткино были выстроены три каменных корпуса для фабрики «с водяной машиной». По данным Экономических примечаний в производстве участвовало 226 приписных к фабрике мастеровых ткавших тафты, бархаты и штофы. Из них 120 женщин при развивке и трощении шёлка, 71 ткач, 50 переборщиков, двое сновальщиков, 13 подсобных рабочих. При фабрике состоял мастер прядения шёлка, «десейный мастер» (дизайнер) и «рисовальщик». 

Храм в селе Улиткино. Местный художник Анисимов. (Жаль, его сайт не работает, - ссылку бы дал). 

По словам А.И. Аксенова: «Колосовы принадлежали не только к старым московским родам, но и к старым московским фабрикантам. В этом отношении их можно сравнить только с Евреиновыми. Уже в 1735 году [отец владельца Улиткино] Панкрат Васильевич Колосов основал шелковую фабрику, имея «к заведению» в готовности мельницу с инструментами. По указу он должен был производить только шелк сканой «против китайского манера», ленты, а также прясть под золото и серебро» [11. C.104]. 

Возможное место расположения фабрики в Улиткине на р. Любасеевке. Фотография: А.Ю. Послыхалин, 2010. 

 

К 1771 году на шелковых фабриках Колосовых в Москве трудилось 228 мужчин и 192 женщины. Чума в Москве 1771 года нанесла большой урон рабочей силе предприятий. Из колосовских рабочих умерло 179 мужчин и 163 женщины. Покупка фабрики в Улиткине в 1773 году была, надо полагать, вызвана желанием вынести хотя бы часть производства за пределы столицы, чтобы оградить себя в будущем от воздействий «морового поветрия». Через несколько лет Иван Панкратьевич жаловаля в Мануфактур коллегию на спад производства в связи с отсутствием необходимого количества рабочих рук и на дороговизну материалов, необходимых для тканья шелка «от размножившихся кустарей по селам и деревням крестьянами».  Брат Ивана Панкратьевича, Василий владел в те времена Ярославской шелковой мануфактурой (предприятие было основано Максимом Затрапезновым в 1723 году – в период распада компании Штофных и прочих шелковых парчей мануфактуры, в 1723 году), купленной ими в 1763 году у Ильи Полуярославцева.

Храм равноапостольной Марии Магдалины в селе Улиткино. Фотография: А.Ю. Послыхалин, 2010. 

В 1787-1791 годах  вместе со своими свояками Петром и Сергеем Гусятниковыми и Борисом Евреиновым владелец Улиткино владел значительной частью московского питейного откупа. От брака с Александрой Михайловной у И.П. Колосова Большого была дочь Ирина (1777-1788), умершая в 11-летнем возрасте и сын Иван Иванович Колосов (1776-после 1815), вступивший в 3-ю купеческую гильдию (1801), но, к 1814 году отошедший от дел по причине слабого здоровья. После смерти Ивана Колосова-Большого в 1799 году улиткинская мануфактура перешла в управление братьям Ивана Панкратьевича – купцам третьей гильдии по г. Москве, Ивану Панкратьевичу Меньшому (1765-после 1812) и Гавриилу Панкратьевичу (1768-после 1801). Однако улиткинское предприятие продолжало хиреть. Если при Колосове Большом годичная прибыль Улиткинской шелковой мануфактуры составляла 16.143 губля, в 1801 году шелковых товаров было продано на куда меньшую сумму в 6902 рубля.  С 1810 года И.П. Колосов Меньшой, а с 1814 года Иван Иванович Колосов «капитала не объявляли и к подаче ревизских сказок не явились». По словам А.И. Аксенова «Причину сокращения производства у Колосовых следует искать, видимо, в резком увеличении кустарной крестьянской промышленности, о которой писал Иван панкратьевич, и в вытеснении наиболее крупными выходцами из нее старого московского купечества, не сумевшего подняться до того, чтобы перейти в дворянское сословие» [11]. 

Немой свидетель событий 1812 года – храм Марии Магдалины в с. Улиткино. Фотография: А.Ю. Послыхалин, 2010. Сохранился лишь основной объем. Покрытия и главы - результат не совсем исторической реконструкции.

Так или иначе, в 1812 году Улиткинской мануфактурой продолжал владеть именитый гражданин (1788-1793), 3-й гильдии купец (1801) Иван Панкратович Колосов Меньшой, женатый на Федосье Львовне Ларионовой (1774-после 1795). От этого брака на свет родились три дочери: Надежда (1795-?), Анна (1793-?) и Мария (1794-?).  В 1812 году фабрикант выставил в ополчение 9 своих работников.  У Гавриила Панкратовича, женатого на Марье Петровне Зениной (1770- после 1834) были две дочери – Марья (1799-после 1834) и Александра (1807-после 1834) и три сына – Иван (1800-1834), Василий (1800-1837) и Сергей (1808-1839). Двое последних, - Сергей и Василий вступили в 3-ю купеческую гильдию, и, видимо унаследовали чахлое предприятие вскоре после 1812 года остановившее свою работу.

РАЙКИ

Из своего небольшого сельца Иванково (Райки) (ныне д. Райки Анискинского с.о.) с 3 домами и 33 крепостными обоего пола его владелец в 1812 году смог предоставить в ополчение лишь одного ратника. В 1812 году сельцом владел внук Никиты Никитича Демидова (1608-1758)– младшего брата известных заводчиков Акинфия и Григория и внебрачный сын (рожден до брака с вдовой губернского секретаря Аникиева) надворного советника Ивана Никитича Демидова (ум. 1807) – коллежский советник и обер-кригс-комиссар (VI класс табели о рангах) Петр Иванович Демидов (ум. 1818),  похороненный в Николо-Берлюковской пустыни вместе со своей супругой Александрой Михайловной (ум. 1847) и дочерью Софьей (15 июня 1799 – 14 августа 1803), умершей во младенчестве [12].  Сводный брат владельца Иванково Петра Ивановича – отставной бригадир Иван Иванович Демидов (ум. после 1795) по проекту М.Ф. Казакова построил известный "Дом Демидовых в Басманной слободе".

По ряду сведений у владельца д. Райки был бездетный сын Петр Петрович, а его дочь была замужем за отставным гвардии-поручиком, предводителем дворянства Богородского уезда (в 1820-1826 гг.), масоном [13].  Аркадием Михайловичем Рахмановым (ум.1825), также похороненным в Берлюковском монастыре с сыном, младенцем Григорием.

Собор Троицы Живоначальной Николо-Берлюковского монастыря. Фотография: А.Ю. Послыхалин, 2010 г. (вот так "повезло" сфотографировать).

Супруга Петра Ивановича Демидова, Александра Михайловна Демидова (1772-1847), владевшая в 1812 году соседним селом Анисьино (село Анискино Анискинского с.п.), предоставила в ополчение семерых ратников. 

Некрополь Троицкого Собора,  как я его застал в 2010 году. Был в прошлом, 2011, но разительныъх изменений не наблюдал.

Александра Михайловна скончалась 23 августа 1847 года и была погребена в Николо-Берлюковской пустыни вместе с мужем и скончавшейся во младенчестве дочерью Софьей у Собора Троицы Живоначальной.

ОБРАЗЦОВО, КОМЯГИНО, НАБЕРЕЖНАЯ, ВАСИЛЬЕВСКОЕ, БАЙБАКИ, МАЛЬЦЕВО, ИЛЬИНО, ИГНАТКОВО, НЕВЗОРОВО, СТЕПАНКОВО

Сёла Образцово (поселок Образцово г.п. Щёлково) и Сергиевское Комягино тож (с. Комягино Пушкинского района Московской области) с сельцом Ильино  и деревнями Игнатково, Набережная (г.п. Щёлково), Васильевская (д. Васильевское г.п. Щёлково), Новая (Байбаки) (д. Байбаки г.п. Щёлково), Мальцово (д. Мальцево Мальцевского с.о.), Невзорово, Степанково – представляли собой второе землевладение по размеру после Гребневского. 

В 1797 году эти села и деревни вместе с крестьянами были куплены у бывшего владельца - князя Николая Андреевича Волконского - Маркелом Демидовичем Мещаниновым (1750-1813/1815). Маркел Демидович был сыном коллежского асессора, московского городского головы (1782-1785) Демида Демидовича Мещанинова (1726-после 1811) владевшего крупной бумажной фабрикой в с. Адищево Костромской области (куплена в 1778 году), внушительной суконной мануфактурой в селе Лукерьине под Коломной, такого же рода предприятиями в селах Коверлево и Ананьино Егорьевского уезда Рязанской губернии, московской  фабрикой в Кадашах и основанным им суконным предприятием в подмосковном селе Образцово. У Демида Демидовича от его супруги Варвары Никитичны Беляевой (1732-1795) был сын Маркел  и две дочери: Елизавета (1772-после 1795) замужем за секунд-майором И.В. Хотяинцевым и Анна (1774 - ок. 1795) замужем за капитаном первого ранга П.Н. Хомутовым. В 1807 году 78-летний Демид Демидович  передаёт все свои предприятия 57-летнему сыну Маркелу Демидовичу.

Еще один свидетель событий 1812 года - Храм Рождества Пресвятой Богородицы в селе Образцово. Фотография: А.Ю. Послыхалин, 2010 г.

Потомственный именитый гражданин  Маркел Демидович с 14 лет состоял в московском купечестве. В 1781 году был записан в военную службу, но скоро отпущен в отставку. Вскоре Маркел Демидович легко получил чин надворного советника, согласно Табели о рангах соответствовавшего чину подполковника и был удостоен потомственным российским дворянством. В первый же год основания в Москве известного Английского клуба во дворце Гагариных (1802) Меркел Демидович вместе с Силой Сандуновым (1756-1720) и другими дворянами из купцов был баллотирован на вступление в клуб, но не избран, что нанесло ему глубокое оскорбление [14].  В селе Сергиевское, Комягино  Маркел Демидович  около 1800 года завел мануфактуру по производству писчей бумаги

Немой свидетель событий 1812 года – храм Сергия Радонежского в селе Комягино. Фотография: А.Ю. Послыхалин, 2012.

1812 год начался для фабриканта сложно. Испытывая недостаток в рабочей силе на своей бумажной фабрике в Сергиевском-Комягине, Мещанинов купил у помещика Волынского 362 души в Варнавинском уезде, Костромской губернии, за 120 тысяч рублей, рассчитывая переселить часть этих крестьян в Богородский уезд и ими пополнить недостающее число рабочих рук на бумажной фабрике. Первая попытка Мещанинова перевести 113 семейств в Сергиевское относится к июню 1812 г. Она окончилась неудачей. Крестьяне наотрез отказались переселяться. Понятно, что неоднократные побуждения земской полиции ни к чему не привели. Неоднократные попытки переселить этих крестьян продолжались и в следующем, 1813 и в 1914 годах. В итоге у фабриканта так ничего и не вышло с переселением [15]. 

Но в 1812 году было неспокойно и в самом Сергиевском Комягине. Вот уже солдаты Наполеона попирали русские земли и по Подмосковью разнесся слух о скором освобождении крепостных крестьян и «навечно прикрепленных» к фабрикам посессионных мастеровых. Эту весть в начале августа (до 10 августа (26 июля по ст.ст.)) привез из Москвы в Сергиевское-Комягино сам управляющий фабрики. Работа встала и «мужики вышли из повиновения». Срочно в Сергиевское прибыл полицейский исправник Богородского уезда Иван Тимофеевич Евреинов (ум. до 1850),  супруга которого владела небольшим сельцом Кузменки Гребневской волости (см. ниже). Исправник высек приказчика навиду у мастеровых и отправил его в Москву в смирительный дом. Волнения вскоре прекратились. Генерал-губернатор Москвы Ростопчин писал 10 августа (26 июля по ст.ст.) в письме Балашову: «В Богородском уезде есть бумажная фабрика Мещанинова. Прикащик его, приехав пьяный из Москвы, насказал им такого вздору, что мужики на один день вышли из повиновения. Но капитан-исправник, надворный советник Евреинов, так хорошо и проворно поступил, что все пришло в повиновение и за работу; не разглашая, прикащика высек в деревне и отослал в Москву в смирительный дом. Я осмеливаюсь для награждения сего исправника и в поощрение другим испросить ему орден Владимира 4-й степени» [16].  В 1812 году надворный советник Маркел Демидович Мещанинов предоставил в ополчение 38 ратников из своего имения Гребневской волости.

1-я супруга М.Д. Мещанинова - Вера Васильевна (ум. ок. 1810) была дочерью московского именитого гражданина В.В.Суровщикова и вдовой московского именитого гражданина М. М. Гусятникова. После смерти Маркела Демидовича, последовавшей около 1812-1815 годов, распоряжение всеми многочисленными фабриками взяла на себя его вторая супруга, Федосья Фёдоровна Мещанинова (во втором браке - Свечина). От первого брака с Маркелом Демидовичем она имела дочь - Марью (в замужестве за Михаилом Аргамаковым) и двух сыновей, Петра  и Александра.

ЕГОРЬЕВСКОЕ, НОВОСЕЛКИ тож

Никаких уточняющих данных о владелице села Егорьевское, Новоселки (село включено в состав г. Ивантеевка в 1958 году), Анне Ильиничне Киселевой, упоминаемой в сб. «Московское дворянство в 1812 году» нам найти не удалось.

Известно, что с 1776 года крупным селом Егорьевским, Новоселки тож с храмом великомученика Георгия владел видный сановник камергер (1777), действительный  тайный советник (с 1795) и сенатор, участник дворцового переворота 1762 года, возведшего на российский престол Екатерину II, кавалер ордена Святого Александра Невского, Петр Иванович Вырубов (1729–1801), бывший также одним из первых опекунов Московского Воспитательного дома. 

Портрет П.И. Вырубова. Художник: Ф.С. Рокотов, не позже 1768 г. ГТГ.

Петр Иванович был близко знаком по делам этого благотворительного учреждения с Богданом Васильевичем Умским – управляющим  имением Гребнево.  Супругой владельца была Наталья Алексеевна Вырубова (1739-1791). Их сын, генерал-лейтенант Иван Петрович Вырубов (1766-1840), женатый на Елизавете Петровне Свиньиной,  был участником войны 1812 года.

До 1848 года село числится во владении  Алексея Степановича Мельгунова (ок. 1796-ок. 1891) – сына бригадира Степана Григорьевича Мельгунова (ум. ок. 1819) и Екатерины Алексеевны Дурасовой (ум. 1848) – сестры Николая Алексеевича Дурасова, до 1818 года владевшего соседними селами Петровским, Орлово и Иевелево-Царево.

САБУРОВО

Признаюсь, автор особо пристрастен к истории удивительного места, именовавшегося одновременно как "Подъягодное, Желудево, Сабурово тож", поскольку в этом диковинном местечке Подмосковья (известном далеко не только иногда самовозгорающейся свалкой) находится дача моего уважаемого тестя, на которой к сему времени я провел множество незабываемых минут в кругу своих друзей и близких и где, надеюсь в ближайшее лето попытаться, всё-таки реализовать постройку крытой деревянной беседки. Но закончим это "лирическое отступление"...

Село Подъягодное Желудево тож (д.Сабурово Гребневского с.п.) со старой деревянной церковью Спаса Нерукотворенного Образа в 1812 году принадлежало подпоручику Александру Ивановичу Татаринову, выставившему в ополчение целых 55 ратников из своих крепостных крестьян [17].  Кроме того в том же году ему принадлежало некое село Воскресенское (возможно, - с. Воскресенское, Брехово тож, Одинсковского района М.о.). К сожалению, об А.И. Татаринове почти ничего не удалось разыскать. В клировых ведомостях Казанской, села Богословского, церкви за 1819-1839 годы было указано, что селом Подъягодным продолжал владеть помещик Татаринов с супругой – подпоручицей Марфой Афанасьевной Татариновой (ум. ок. 1839?). В июне 1825 года подпоручик Александр Иванович Татаринов обладал 26 акциями Российско-Американской компании…  В 1814—1820 годах подпоручица Марфа Афанасьевна Татаринова также владела  селом Косино (район Косино-Ухтомский ВАО г. Москвы). Недалеко от села Подъягодного находился усадебный помещичий дом с 8 мужчинами и шестью женщинами дворовых. В самом селе в 13 крестьянских домовладениях проживал 51 крестьянин и 63 крестьянки. В 1818 году при Татариновых Спасская церковь в Подъягодном-сабурове была упразднена, и антиминс со всею церковной утварью был перенесен в приходскую церковь в Богослово.

 Вид на Тюфелеву рощу с колокольни монастыря, слева Лизин пруд у дороги в деревню Кожухово. Фотография, 1900-е.

Случайно удалось найти указание на то, что в 1823-1825 годах Алек­сандр Иванович Татаринов со своей семьей каждым летом проживал в дачах Тюфелевой рощи (ныне в Даниловском районе ЮАО Москвы). Здесь семью Татариновых не раз навещал их близкий знакомый, известный русский историк, этнограф и фольклорист Иван Михайлович Снегирев (1793-1868) [18].

В 1844 году в качестве помещика указан лишь один Александр Иванович Татаринов. При доме обреталось тогда 12 дворовых, 20 крестьянских дворов находилось в селе. В 1852 году у Нистрема указан уже новый помещик –действительный статский советник Павел Федорович Степанов.

БОГОСЛОВО, КОРЯКИНО и САУЛИНО

Обер-провиантмейстер Алексей  Андреевич Засецкий, с 1795 года владевший селами Богослово (д. Богослово Гребневского с.о.), Саулино (Серебрено) и соседней деревней Корякино (д.Корякино Гребневского с.п.) из 72 крепостных крестьян мужского пола отдал в ополчение 12 ратников. В ныне не существующем селе Саулино в 1812 году находилась построенная в 1730 году каменная церковь Толгской иконы Божией Матери. В 1819 году было отмечено, что церковь эта приходит в ветхость, колокольня каменная, антиминс взят из нее издавна [17]. 

КУЗМЕНКИ

Ныне не существующее сельцо Кузменки находилось у нынешней деревни Орлово Трубинского сельского поселения. В 1812 году сельцом владела Анна Евреинова – супруга надворного советника (VII ранга, в 1812 году) и впоследствии – коллежского советника и кавалера орденов Ивана Тимофеевича Евреинова (ум. до 1850), погребенного у стен храма Христа Спасителя Николо-Берлюковской пустыни. 

Иван Тимофеевич, жалованный грамотой на потомственное дворянское достоинство в 1808 году, был сыном любимого камердинера императрицы Екатерины II (с 25 сентября 1746 года), Тимофея Герасимовича Евреинова, намеренно, в виду его растущего влияния при дворе, выставленного перед императрицей в невыгодном свете в 1751 году и отправленному в Казань на должность начальника полиции (казанского полицмейстера) [19]  с присвоением звания капитана (1760) [20]  затем – полковника (1762).  

В течение 38 лет  Иван Тимофеевич Евреинов служил полицейским исправником Богородского уезда.  В начале августа (до 10 августа (26 июля по ст.ст.) 1812 года И.Т. Евреинов успешно усмирил волнения мастеровых бумажной мануфактуры  Маркела Демидовича Мещанинова в селе Сергиевском, Комягино тож, высек приказчика фабрики, и отправил в Москву в смирительный дом.  

13 (1)  по 25 (14) августа 1812 года Иван Тимофеевич при помощи силы усмирил сильное волнение фряновских посессионных рабочих шелковой фабрики Екима Лазаревича Лазарева, недовольных несправедливым с их точки зрения отбором мастеровых в ополчение и под охраной отправил в город Богородск (Ногинск)  65 человек рекрутов. Решительные меры, предпринятые Богородским полицейским исправником  дошли до генерал-губернатора Москвы Федора Васильевича Ростопчина, в одном из своих писем высказывавшим намерение наградить  И.Т. Евреинова орденом Владимира 4-й степени [21].  

Судя по тому, что в Синодике Николо-Берлюковского монастыря И.Т. Евреинов записан как «ковалер», т.е. кавалер ордена, - Иван Тимофеевич получил эту награду. В воскресенье, 13 (1) сентября , в день исторического совета в Филях, на котором было принято решение об оставлении русскими войсками Москвы, выполняя приказ Ф.В. Ростопчина стряпчий губернской уголовной палаты надворный советник Евреинов получил распоряжение об отправке из замка и временной тюрьмы колодников в город Рязань, и организовывал эту отправку [22]. Более о судьбе этого, несомненно выдающегося человека ничего не известно....

Очень ответственная Осеевская волость, о которой "придумано" больше чем об Ивановской, но меньше, чем об Анискинской... следует.

Исп. лит.

1.Опись всему строению села Гребнева . 1811 г. Московский областной исторический архив. Отдел 5, фамильный фонд кн. Голицыных, связка 58, дело 550, листы 1—5, 1811. (В настоящее время — в Отделе рукописей РГБ.).

2.Романов Н.М. Русские портреты. Т.2. Вып. 4, №179.

3.Романов Н.М. Русские портреты. Т.2, Вып.4. № 177.

4.Романов Н.М. Русские портреты. Т.2, Вып.4. № 177.

5.Ссылка у М. Баева:  Отдел письменных источников Государственного исторического музея (ОПИ ГИМ) ф. 14 св. 68, д. 704, л.23].

6.Бумаги относящиеся до Отечественной Войны 1812 года (БОВ). Ч.5.,  с. 74-75.

7.Записка о покупных в 1812 году людях, отданных в ополчение и рекруты. Там же.

8.Апухтин В.Р. Сердце России, первопрестольная столица Москва и Московская губерния в отечественную войну 1812 г. Очерк и архивные материалы. М., 1912. С. 21.

9.Сергеев И. Загадки кирпичных клейм царицынских строений. С. 169.

10.Приложение к ж. «Старые годы». М., 1910.

11. Аксенов А.И. Генеалогия московского купечества XVIII в. М., 1988. С.107.

12.ЧОИДР 1875, II, Смѣсь, 47.

13.Русское масонство. 1731 – 2000. М. 2001. С. 686.

14.Русский архив, 1889. – Кн. 2. – Вып. 5. – С. 85-98.

15.Игнатович И.И. Крестьянское движение в России в первой четверти XIX века. М. Издательство социально-экономической литературы. 1963. С.141-142. С. 208

16.Дубровин Н.Ф. Отечественная война в письмах современников. С. 65., еще - 180, 350, 583.

17.Скворцов Н. Уничтоженные в Богородском уезде церкви. М., 1901.

18.Снегирев И.М.  Дневник.  М., 1904. Т. 1. С. 31, 74, 78, 93,151.

19.Записки императрицы Екатерины II. Издание Искандера. Лондон, 1859. С. 101

20.Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений: Служебные документы (1742-1765). С. 365.

21. Дубровин Н.Ф. Отечественная война в письмах современников. С. 65.

22.Земцов В.Н. Граф Ф.В. Ростопчин, уголовники и московский пожар 1812 года // Эпоха 1812 года. Исследования. Источники. Историография. Вып.7: Труды ГИМ. Вып. 167 / Гос. ист. Музей – М., 2008.