Памятники Замоскворецкого района 1812 года. см.
Памятники Красносельского района 1812 года. см.
Продолжаем обзор памятных мест, мемориалов, мемориальных досок, сохранившихся зданий Москвы, которые можно использовать для создания экскурсионных программ по теме Москва в 1812 году. Хамовнический район, поистине богат памятниками, связанными с 1812 годом.
1. Прежде всего, это, конечно, комплекс Хамовнических казарм. Комсомольский пр-т, 18–24
27 (15) июля 1812 года император Александр I подписал «Положение о составе Московской военной силы».Сборным пунктом Московской военной силы кроме Головинских (Екатерининских) и Сретенских казарм были назначены Хамовнические казармы, в которых крестьянам выдавали униформу и нехитрое вооружение, в основном состоявшее из длинных деревянных пик с ружейным прикладом. В течение пяти дней на плацу перед казармами новоприбывших обучали строевым навыкам и приемам обращения с пикой.
По воспоминаниям купчихи Анны Кругловой: «А отца моего поймали раз французы. Застали они его /…/ на огороде, и велели идти за собой. Целых двое суток он пропадал, уж мы с матушкой всяких страстей надумались. Как он вернулся, так рассказывает, что отвели его французы в Хамовнические казармы, и дорогой еще одного нашего захватили. В казармах они жернова устроили, и приказали батюшке и тому молодцу рож им молоть. А ржи у них большие кули лежат. Батюшка говорит: «Мы и вздумали их побесить: подложим гвоздочек на жорнов, да и смелем им в пол зерна. Взглянут они и сейчас закричат: «Не добри, не добри!» и руками замахают. Долго, говорит, мы их этим дразнили, пока самим не надоело». Хорошо, что они на французов напали, потому что француз деликатный, а если б это с прочими их народами сделать, так штука не сошла бы им даром с рук. Французы батюшку и того русского продержали двое суток и ничем не обидели, а что сами ели, тем и их кормили»
Через 150 лет, 18 сентября 1962 года, у бывшего парадного входа центрального здания казарм в память подвигов ратников Московского ополчения в Отечественной войне была торжественно открыта мемориальная доска из дымчатого гранита.
2. Дорогомиловский (Бородинский) мост.
Целый день 14 (2) сентября через Москву тянулись колонны отступавших русских солдат. Войска шли двумя колоннами. Первая проходила через Каменный мост и Замоскворечье, вторая колонна двигалась через деревянный Дорогомиловский мост по направлению к Кремлю и далее по набережной мимо Воспитательного дома. Скрипели под тяжестью артиллерии и обозов опоры 186-метрового Дорогомиловского моста. Его ширина, составлявшая всего 8 с половиной метров, затрудняла быстрое продвижение войск.
В связи с 25-летним юбилеем Бородинского сражения, который отмечался в Москве в 1837 году, все еще деревянный Дорогомиловский мост получил название Бородинского. В 1968 году старое сооружение было заменено металлическими фермами на двух высоких каменных быках с ледорезами проекту инженера В. К. Шпейера. В таком виде мост просуществовал до 1911 года, когда началась его перестройка по проекту архитектора Р. И. Клейна и инженера Н. И. Осколкова. Новый мост был призван стать своеобразным памятником русским воинам, сражавшимся на Бородинском поле. При съезде на Смоленскую улицу были установлены две стоящие полукругом колоннады ионического ордера с фигурами, посвященными триумфу русских войск в Отечественную войну 1812 года. Со стороны Большой Дорогомиловской улицы по обеим сторонам въезда на мост возвысились величественные гранитные обелиски, на постаментах которых были размещены чугунные доски с именами героев. На четырех памятных досках левого обелиска перечислены выдающиеся полководцы и военачальники: «В память героического подвига русского народа и славной русской армии, отстоявших независимость нашей Родины в Отечественной войне 1812 г. Выдающиеся полководцы русской армии — М. И. Кутузов, П. И. Багратион, М. Б. Барклай де Толли. Выдающиеся военачальники русской армии — К. Ф. Багговут, Н. М. Бороздин, Д. С. Дохтуров, А. П. Ермолов, П. П. Коновницын, Я. П. Кульнев. Выдающиеся военачальники русской армии — А. И. Кутайсов, Н. И. Лавров, П. Г. Лихачев, М. А. Милорадович, Д. П. Неверовский, А. И. Остерман-Толстой. Выдающиеся военачальники русской армии — М. И. Платов, Н. Н. Раевский, К. Ф. Толь, А. А. Тучков, Н. А. Тучков, Ф. П. Уваров». На трех досках правого обелиска были начертаны имена партизан: «В память героического подвига русского народа и славной русской армии, отстоявших независимость нашей Родины в Отечественной войне 1812 г. Организаторы и руководители армейских партизанских отрядов — Денис Давыдов, Иван Дорохов, Александр Сеславин, Александр Фигнер. Организаторы и руководители крестьянских партизанских отрядов — Иван Андреев, Гавриил Анкудинов, Борис Борисов, Емельян Васильев, Семен Емельянов, Степан Еременко, Иван Ильин. Организаторы и руководители крестьянских партизанских отрядов — Василиса Кожина, Герасим Курин, Федор Потапов, Никифор Савельев, Иван Скобеев, Егор Стулов, Ермолай Четвертаков». Надпись на четвертой доске этого обелиска, обращенной к Киевскому вокзалу, повествует об истории моста: «Бородинский мост сооружен в 1912 году в память Отечественной войны 1812 года. Реконструирован в 1952 году».
3. Особняк Сергея Михайловича Голицына. Ул. Волхонка 14.Строение 1.
В 1812 году был занят дивизионным генералом Арманом Огюстеном Луи де Коленкуром (1773-1827), лично знакомым с бывшим владельцем дома и с 1807 по 1810 год служившим послом Франции в Санкт-Петербурге. Незадолго до этого в битве под Бородино А. де Коленкур потерял своего родного брата Огюста, насмерть сраженного пулей.
В своих мемуарах Арман де Коленкур так описал тревожный момент московского пожара: «Можно без преувеличения сказать, что мы стояли там под огненным сводом. С помощью тех же людей мне удалось спасти также прекрасный дворец Голицына и два смежных дома, один из которых уже загорелся. Людям императора ревностно помогали слуги князя Голицына, проявившие большую привязанность к своему господину. Каждый делал, что мог, чтобы поддержать принятые меры и остановить этот разрушительный огненный поток. Но воздух был раскален». По сообщению крепостного Александра Копелова, специально посланного в столицу из подмосковного имения С.М. Голицына Гребнево, кладовые в доме разбиты и разворованы. При Коленкуре в московском доме оставался крепостной Голицыных Афанасий Королев, который «один убирает комнаты и топит печки для сего француза». Величественное здание, спасенное русскими слугами и французскими солдатами от пожара, надстроенное двумя этажами в 1930 году сохранилось до наших дней. Сейчас в нем располагается Институт философии РАН.
4. Дом Всеволожских. Ул. Тимура Фрунзе 11.
Это одно из немногих деревянных строений того времени, которое пережило пожар 1812 года и сохранилось до нынешних времен.
Комплекс городской усадьбы включал несколько домов и роскошный сад позади главного дома.В четверг 1 октября (19 сентября) по распоряжению Наполеона в Москве был учрежден городской муниципалитет. Его образование было провозглашено особой прокламацией на русском и французском языках, подписанной «интендантом или управляющим городом и Провинцией Московской» Жаном-Батистом Варфоломеем де Лессепсом. Прокламации, расклеенные на улицах Москвы, были напечатаны в типографии, устроенной Н.С. Всеволожским в его усадьбе.
В доме Всеволожского при типографии поселился раненый под Бородино, французский дивизионный генерал Жан Доминик Компан (1769-1845). В роду Всеволожских долго сохранялась любопытная легенда. Очень полюбились генералу часы, стоявшие в спальне на камине. Перед выходом армии из Москвы он призвал управлявшего типографией Гюэ и сказал ему: «Вы скажите здешнему хозяину, что пользуясь правом победителя, я похищаю у него эти часы, но, не желая взять их даром, оставляю ему взамен мою лошадь. Это прекрасная кобыла, которой он будет доволен, хотя она ранена, как и я» (1., с. 23). Впоследствии Н.С. Всеволожский назвал лошадь именем бывшего хозяина – «Мадам Компан», и когда она оправилась от полученной раны, он отослал ее на свой завод и очень ценил ее потомство. Вернувшись в Москву, Всеволожские нашли сой дом в совершенном порядке.
5. Храм Воздвижения Креста Господня на Чистом Вражке (на Плющихе). 1-й Тружеников пер., 8
- был ограблен французскими мародерами, но не пострадал от пожара.
6. Особняк действительного статского советника П.И. Глебова в приходе церкви Антипы епископа Пергамского на Колымажном дворе.
Прекрасный образец застройки послевоенной Москвы (ныне – Дом графики ГМИИ им. А.С. Пушкина).
7. Церковь Ильи Пророка в Обыденском переулке.2-й Обыденский пер., 6.
В Земляном городе огонь повредил крышу и трапезную церкви Илии Пророка в Обыденском переулке, выстроенной по проекту архитектора И.П. Зарудного в 1702-1706 годах. Впрочем, Л.П. Любимов в книге, посвященной истории храма высказал мнение о том, что «судя по сохранившимся с 1813 года приходо-расходным книгам можно, впрочем, думать, что храм не в такой мере пострадал в нашествие неприятеля, как другие московские храмы, которые настолько были повреждены от огня и от руки неприятеля, что потребовали после капитального ремонта и больших затрат как по их обновлению, так и по обзаведению утварью» (14., с. 13). Тем не менее, храм подвергся разорению и погрому. В клировых ведомостях за 1813 год указано: «Церковь во имя Св. пророка Божия Илии, что слывет обыденный с приделом св. праведных Симеона Богоприимца и Анны Пророчицы каменная в настоящей твердости, крышка после неприятеля покрыта вновь железом; церковная утварь, которая от неприятеля была зарыта и сохранена, осталась в целости. Настоящий храм еще не освящен, потому что не было прошено от Его Преосвященства благословения, впрочем, к освящению готов, а предельный храм 1812 года ноября 20-го дня освящен по резолюции Его Преосвященства» (14., с. 14). Главный престол храма был заново освящен в июле 1813 года. Согласно тем же клировым ведомостям пожар нанес сильные повреждения домам в приходе церкви. Огонь уничтожил четыре дома священно и церковнослужителей и все 24 приходских двора. К 1813 году заново в приходе было построено 13 домов и числилось 190 прихожан, а к 1818 году дворов насчитывалось 29, а количество прихожан возросло до 393 человек. В 1819 году к храму Илии Пророка была пристроена новая трапезная с двумя приделами. В годы советской власти храм, находящийся во Втором Обыденском переулке (д. 6) не закрывался.
8. Конечно, Зачатьевский монастырь.
К утру 16 (4) сентября 1812 года бушевавшее в округе пламя все ближе и ближе подходило к стенам Зачатьевского женского монастыря. Несмотря на большой риск, монахини отперли ворота и пускали под защиту монастырских стен многих жителей из горевших по соседству улиц. Церковь Неопалимой Купины Зачатьевского монастыря, в которой прятались от огня монахини, была разобрана в 1887 году в связи с включением ее объема в один из приделов перестраиваемого собора церкви Зачатия св. Анны. Невредимым от огня остался написанный на дереве образ Спаса Нерукотворного, вставленный во внешнюю стену Спасской надвратной церкви: «Находясь посредине пламени, стремительно обнявшего с трех сторон Святой образ, он не только сам остался от огня невредим, но даже часть стропил с железной крышей над образом, деревянная рама со стеклами и шнур, на коем висел фонарь перед образом, остались в совершенной целости». В Зачатьевском монастыре погорельцы поселились в новопостроенном соборе Рождества Пресвятой Богородицы. Остро не хватало съестных припасов. По местному преданию под кельей игуменьи был подвал, в котором хранилось небольшое количество муки. Сама келья полностью выгорела, но мука в подвале, хоть и была тронута огнем, уцелела. Из нее монахини и погорельцы пекли лепешки, имевшие горький вкус. Несколько человек из мирян ежедневно ходили на соседние огороды, собирая на общую пользу капусту и картофель. Прочие ходили на Москву-реку и брали с полузатонувших барок немного пшеницы, которую разваривали в воде. Но, по словам очевидца: « и в этой скудной пище оказывался часто недостаток, и многие больные и престарелые не выдержали горя и лишений, и умерли.
4 октября (22 сентября по старому стилю) Наполеон издал постановление о возобновлении службы в московских церквях. В тот же день священник Зачатьевского монастыря отец Емельян выбрал для проведения литургии неоскверненную неприятелем придельную церковь Алексия митрополита в соборе Рождества Пресвятой Богородицы. В тот же день здесь было проведено водосвятие и первая литургия . По другим данным придел, все же был осквернен и отец Емельян заново освятил его. С этого для службы здесь проходили ежедневно вплоть до выхода французов из Москвы.
Погодинская улица.
9. Дом фабриканта Семена Афанасьевича Милюкова. Честно говоря, точного адреса не знаю. Надо искать на месте.
Маршал Луи Николя Даву (1770-1823), в Бородинскую битву контуженный при падении с убитого под ним коня, остановился в 1812 г. не в доме Щербатова, как считал Лев Толстой, а в соседнем, стоящем далее по современной Погодинской улице, принадлежавшем в то время фабрикату С. А. Милюкову. Именно в этот дом привели будущего известного государственного деятеля, а тогда офицера русской армии В. А. Перовского, мемуарами которого воспользовался Л. Н. Толстой для описания злоключений Пьера Безухова.
Проникновение французов в Новодевичий монастырь, которое произошло в тот же день, в среду 16 (4) сентября, богато воспоминаниями современников-очевидцев событий. Подробные описания этого происшествия оставили игуменья монастыря Мефодия Ивановна, монахиня Антонина и штатный монастырский служитель Семен Климыч.
4 октября (22 сентября по старому стилю маршал Даву посетил собор Смоленской иконы Божией Матери Новодевичьего монастыря. По сохранившимся воспоминаниям, он много расспрашивал священника о царевне Софье и был поражен благолепием пятиярусного иконостаса, выполненного по ее приказу мастерами Оружейной палаты в 1683-1686 годах. На вопрос маршала «Почему у вас нет службы?» священник отвечал: «Мы бы рады, да нам для совершения литургии требуется красное вино и пшеничная мука, а у нас теперь все вышло». «Ежели вы желаете, - говорит их генерал, - я вам всего пришлю. Нам даже будет очень приятно, что вы свою службу справлять будете». Батюшка его поблагодарил, а он в тот же день прислал ему муки [10 фунтов – прим. А.П.] и вина бутылки три, и что ни воскресенье, что ни праздник, была у нас обедня в соборной церкви. Церковь мы всегда запирали и ключ у нас. А в других-то церквях они жили и со своими мамзельками, потому что им мало было келий. В самых алтарях даже спали, а на престолах обедали».
По словам штатного служителя Семена Климыча, священник задал Даву вопрос о том, кого следует поминать за обедней Наполеона или императора Александра. На это маршал будто бы ответил: «Вы поминайте своего императора. Еще вы не совсем наши» (6., стб. 853). Однако по словам игуменьи Мефодии, которая, впрочем, не была прямым свидетелем событий, французы запретили читать «Молитву об изгнании врагов» читавшуюся после сугубой ектеньи и сочиненную преосвященным Августином. Так или иначе, ежедневная служба с благовестом в Новодевичьем монастыре началась на следующий день 5 октября (23 сентября) и продолжалась до выхода французов из древней столицы.
7 октября (25 сентября) Новодевичий монастырь посетил сам французский император во главе пышной и многочисленной свиты. Наполеон объехал монастырь верхом, не слезая с лошади и не входя в церкви. Вскоре, сделав несколько распоряжений по улучшению обороны монастыря, он удалился.
12. Девичье поле.
Описание улиц Хамовнического района (Пречистенской и Хамовнической частей) после пожара оставил нам адъютант командующего армией А.А. Милорадовича, Василий Алексеевич Перовский (1794-1857), попавший в плен к французам. Отправленный 17 (5) сентября с конвоем из Кремля в ставку маршала Даву у Новодевичьего монастыря, он вспоминал впоследствии: «[конвоир] долго кружил по разным улицам. Многих я не мог узнать: так обезображены были они уже пожаром; где были деревянные дома остались только одни печные трубы, и в курящихся остатках искали добычи те, которые не успели грабить дома прежде пожара. Я не встретил ни одного русского; везде попадались навьюченные солдаты; от смрада и дыма с трудом можно было дышать». На Девичьем поле в одном из недостроенных деревянных домов французы устроили «депо пленных» для содержания гражданских лиц.
13. Церковь Успения Пресв. Богородицы на Могильцах. Большой Власьевский пер., 2/2
В пожар 1812 года сильно обгорел. Храм был построен по проекту французского архитектора Н. Леграна на месте старого каменного храма в 1791-1799 годах и освященного лишь за 6 лет до вторжения, в 1806 году. Упоминание этого храма попало на страницы «Войны и мира». Сюда московская барыня Марья Дмитриевна Ахросимова, жившая поблизости в Обуховском (ныне Чистом) переулке приглашала на воскресную службу семейство Ростовых. Странно, что любившая все старинное Ахросимова повела Ростовых в сравнительно недавно построенный храм...
14. Церковь Власия (Спаса Преображения) в Старой Конюшенной слободе.Гагаринский пер,20.
18 (6) сентября, по пути из Покровской церкви анонимный свидетель московского погрома «обратился к церкви священно-мученника Власия, пошел поклониться ему; но, дойдя до церкви, увидел множество прихожан других церквей, дьяконов и священников, квартального поручика с женой и детьми, коего при мне также ограбили и раздевали, оставя в одних портках. В горячности хотел было он бежать и жаловаться их генералу, но злодеи, остервенившись, приставили издали прямо на него ружье и тем самым его отвратили от бегства и не лишили жизни. Я с ужасом и трепетом взирал на сие страшное позорище, дрожал от холода и стужи» . Бежать от грабительств было некуда. Московские заставы были перекрыты, и бедным погорельцам приходилось подыскивать себе новое жилье. Многие из них нашли пристанище в уцелевших от огня зданиях московских церквей. Но и здесь они не могли найти спасения от грабежа, в котором наряду с французами принимали участие и представители низших сословий из русских. Так в субботу 19 (7) сентября 18 человек взрослых и детей решились поселиться во Власиевской церкви. Один из них вспоминал впоследствии: «В сем священном месте мы как бы уже готовили себя на жертву сим бесчеловечным грабителям и условились между собою все вместе есть, кто что имеет. Приготовляли для себя пищу самую небогатую и ели с умеренностью. Но не долго сие продолжалось. Очень скоро прекратилось наше сие дружелюбие: нашло к нам народу такого, который нашу связь расстроили, а именно: пьяницы, один другому прекословили, друг у друга чинили грабежи, ругались и кричали и друг друга упрекали, словом сказать… Я сколько ни старался уговаривать, но мои слова ни малого действия и влияния не имели на сердца их. Тихими и скромными они учинялись тогда, когда видели неприятелей. В сие священное место стекаясь, злодеи обыскивали нас так, как и прежде, искали денег, серебра и бумажек. Если же у кого находили ключи, то к тому привязывались и требовали, чтобы им показали сундучки и ящички".
15. Дом Давыдова. Пречистенка, 17.
Восстановленный и перестроенный после московского пожара двухэтажный особняк по адресу Пречистенка 17, принадлежавший Екатерине Александровне Бибиковой (1766-1833), в 1835 году приобрел известный поэт-партизан, герой 1812 года Денис Васильевич Давыдов (1784-1839). Здесь он останавливался в свои визиты в Москву из имения Верхняя Маза Сызранского уезда. В этом доме Денис Давыдов написал критическую статью «Мороз ли истребил французскую армию в 1812 году?», автобиографический рассказ «Встреча с великим Суворовым» и эпиграмму «Современная песня» (24., с. 78). После кончины Д.В. Давыдова, похороненного на кладбище Новодевичьего монастыря, к 1841 году особняк перешел в собственность баронессы Е.Д. Розен. 18 октября 1962 году на фасаде дома была торжественно открыта мемориальная доска из серого полированного гранита с надписью: «В этом доме в середине 30 годов XIX века жил герой Отечественной войны 1812 года поэт-партизан Денис Давыдов».
15. Ну и, естественно, галерея воинской славы в храме Христа Спасителя. Нижний коридор храма, который предназначался для проведения крестных ходов, служил памятником русским победам 1812 года. На мраморных плитах были выбиты высочашие манифесты и воззвания. По обеим сторонам коридора в хронологическом порядке были размещены плиты с описаниями 71 сражения, произошедшего в границах России. В конце коридора на восточной стороне храма были помещены манифесты об изгнании Наполеона из пределов России от 25 декабря 1812 года, к Русскому народу и Русскому дворянству. Напротив горнего места был помещен манифест о построении Храма Христа Спасителя в Москве в благодарность Богу и в память на века. Далее стены коридора украшали мраморные плиты с описаниями 87 заграничных сражений, заканчиваясь манифестами: о взятии Парижа, низложении Наполеона и о восстановлении мира в Европе.
Здесь же можно рассказать и о злоключениях женского Алексеевского монастыря, находившегося на месте храма в 1812 году.
Продолжение следует
