Памятник 1812 года: храм иконы Божией Матери Всех скорбящих Радость.

Церковь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» в Тимонине (г. Лосино-Петровский).

Сельцо Никольское-Тимонино ныне располагается в черте подмосковного города областного подчинения Лосино-Петровский. Село было куплено в 1791 году почетным опекуном Московского воспитательного дома, предводителем дворянства Московского уезда Московской губернии, гвардии капитаном, князем Михаилом Ивановичем Долгоруковым  (1731-1794). 

После его кончины в 1794 году сельцо унаследовала его супруга - княгиня Анна Николаевна (1731-1813), дочь барона Николая Григорьевича Строганова (1700-1758), бывшая, по воспоминаниям современников низкорослой и горбатой. 13 октября (по старому стилю – 1 октября) 1812 года 81-летняя Анна Николаевна вместе с дочерью Прасковьей Михайловной Долгоруковой (1758-1844) и рядом слуг жили в одном из флигелей усадьбы Гребнево. 

 После кончины Анны Николаевны в марте 1813 года ее половина сельца перешла по наследству  ее сыну Ивану Михайловичу Долгорукову (1764-1823), автору известного мемуарного произведения "Капище моего сердца, или Словарь всех тех, с коими я был в разных отношениях в течение моей жизни".

 Иван Михайлович Долгоруков (1764-1823). Художник: Левицкий

 Местоположение храма выделено желтым цветом. Территория Лосино-Петровского - красным. Карта Ф. Шуберта. 

Другая часть Никольского-Тимонина (д. Новинки), находившаяся во владении князей Волконских, в 1816 (по другим данным – в 1818) году была продана супруге обер-церемониймейстера и начальника Московского дворцового управления, главноначальствующего Кремлевской Оружейной палаты и «первого русского археолога», Петра Степановича Валуева (1743-1814)  Дарье Александровне Валуевой (1757-1836), урожденной Кошелевой – сестре известного масона Родиона Александровича Кошелева (ум. 1827). 

Петр Степанович Валуев. Художник Пьетро ди Росси, 1806 г.

 Дарья Александровна Валуева. Художник: В. Боровиковский.

Старший из четырех сыновей Петра Степановича и Дарьи Александровны, Пётр Петрович Валуев (1786-1812) с 1806 года году служил в звании поручика лейб-гвардии кавалергардского полка и с 1 августа (20 июля по старому стилю) 1812 года состоял при начальнике 4-го корпуса 1-й Западной армии Барклая-де-Толли, генерал-лейтенанте графе Александре Ивановиче Остермане Толстом (1770-1854). 

Двадцатишестилетний герой, Петр Валуев пал смертью храбрых в Бородинском сражении 7 сентября (26 августа по старому стилю, понедельник) на батарее Раевского. Его командир, граф Остерман-Толстой был свидетелем его гибели и вскоре был тяжело контужен и оставил поле битвы. Петр Яковлевич Вяземский (1792-1878) в качестве адьютанта генерала М.А. Милорадовича участвовавший в Бородинском сражении, вспоминал о страшных минутах битвы: «Мой казацкий мундир Мамоновского полка, впрочем, не совсем казацкий, был неизвестен в армии. Он состоял из синего чекменя с голубыми обшлагами. На голове был большой кивер с высоким султаном, обтянутый медвежьим мехом. Не умею сказать, на какой, но были мы с Милорадовичем на батарее, действовавшей в полном разгаре. Тут подъехал ко мне незнакомый офицер и сказал, что кивер мой может сыграть надо мной плохую шутку. «Сейчас, - продолжал он, - остановил я летевшего на вас казака, который говорил мне: "Посмотрите, ваше благородие, куда врезался проклятый француз!"» Поблагодарил я незнакомца за доброе предостережение, но сказал, что нельзя же мне бросить кивер и разъезжать с обнаженной головой. Тут вмешался в наш разговор молодой Петр Петрович Валуев, блестящий кавалергардский офицер, и, узнав, в чем дело, любезно предложил мне фуражку, которая была у него в запасе. Кивер мой был сброшен и остался на поле сражения. Может быть, после попал он в число принадлежностей убитых и в общий их итог внес свою единицу. Но бедный Валуев вскоре потом был в самом деле убит» [23]. 

Дочь Маргариты Александровны Волковой, урожденной Кошелевой (1762 - 1820) [родной сестры Дарьи Александровны Валуевой ур. Кошелевой] Марья Аполлоновна Волкова (1786—1859) (1762-1820), писала Варваре Ивановне Ланской (урожд. княжна Одоевская) (ум. 1844) 15 (3) сентября из Тамбова о смерти племянника: «До сегодняшнего дня мы были в постоянной тревоге, не имея верных известий и не смея верить слухам. У нас дыбом стали волосы от вестей 26 и 27 августа. Прочитав их, я не успела опомниться, выхожу из гостиной - мне навстречу попался человек, которого мы посылали к губернатору, чтобы узнать все подробности. Первая весть, которую я услыхала, была о смерти братца Петра Валуева, убитого 26-го. У меня совсем закружилась голова; удивляюсь, как из соседней комнаты не услыхали моих рыданий несчастные двоюродные сестры. Дом наш невелик - я выбежала во двор, у меня сделался лихорадочный припадок, дрожь продолжалась с полчаса. Наконец, совладев с собой, я вернулась, жалуясь на головную боль, чтобы не поразить кузин своих грустным лицом. У меня защемило сердце, когда я взглянула на несчастных моих кузин. Они не получали известий от матери - ясно почему. Каждую минуту жду, что кто-нибудь из семьи приедет с горестным известием, больно видеть, как они тревожатся о матери и поминутно молятся за брата. Я не умею притворяться. Для меня невыносимо казаться веселой, когда я смертельно тоскую». 

Схоронив в 1814 году мужа, Дарья Александровна, вместе с сыновьями Александром (1785-1822), Павлом, Степаном (ум.1844) и 5 дочерьми: камер-фрейлиной Екатериной (1774-1848), Анной, Софьей, Анастасией и Прасковьей (ум. 1859, замужем за Н.И. Аксаковым) в 1819 году подала прошение о  строительстве в своей части имения Никольское-Тимонино каменной летней церкви в честь иконы БожиейМатери "Всех скорбящих Радость" – иконы-утешительницы матерей, сыновья которых погибли на ратном поприще.

Икона Божией Матери "Всех Скорбыщих радость". Точный мерный список с чудотворной иконы из Скорбященской церкви на Ордынке (последняя четверть XVIII века)

 Фотография 2001 года. В. Сазонов. Отсюда.
 

 Церковь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» в Тимонино. 

Благословение было получено и строительство началось вблизи деревянной зимней Никольской церкви. Одновременно строится церковная ограда на каменных столбах, окружающая оба храма и дома причта. Здание Скорбященского храма было возведено в стиле ампир. С севера, юга и запада оно было украшено четырехколонными портиками с колоннами простого тосканского ордера. Над фронтонами по трем, кроме алтарной, сторонам центрального кубической формы объёма здания помещались небольшие полукруглые световые окна. Невысокий барабан храма прорезан восемью арочными световыми окнами.

Интерьер Скорбященского храма. Современная фотография.

Недалеко от храма была выстроена каменная двухъярусная колокольня. Освящение храма состоялось в 1822 году. 

Купол и своды храма были переложены в 1845 году.

 Позади храма вот такая идиллическая картина.

В 1936 году этот памятник материнского горя о погибшем сыне был закрыт. Вскоре разобрана древняя деревянная Никольская церковь и колокольня Скорбященского храма. 

После войны в храм было проведено паровое отопление и до 1962 года проходили богослужения, затем святыня была закрыта и использовалась как склад. В 1992 году храм был передан на баланс Никольской церкви города Лосино-Петровский, с 1994 года началось ее восстановления, а в 1999 году в храме-памятнике войны 1812 года начались богослужения.  

Однопрестольный храм иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» сейчас находится в черте города областного подчинения Лосино-Петровский по адресу: улица 7 Ноября, дом 1.

 

  Слева - колокольня с часовней Варвары Великомученицы.

В 2001 году при храме была сооружена деревянная шатровая колокольня, в нижней части которой открыта часовня Варвары Великомученицы.

В одном из своих поздних стихотворений участник Бородинской битвы П. Я.  Вяземский так описал тот день:

День настал! Мы ждали битвы,
Все возрадовались ей:
Шли давно о ней молитвы
Приунывших усачей.

И на пир весёлый словно
Каждый радостно летит,
Будь у каждого три жизни,
Он всех трёх не пощадит.

Никогда ещё в подлунной
Не кипел столь страшный бой:
Из орудий ад чугунный,
Разразившись, поднял вой;

Целый день не умолкает,
Извергая смерть кругом;
Строй за строем исчезает
Под убийственным огнём.

Но пылают мщенья гневом
Снова свежие ряды,
Свежей кровью и посевом
Смерть плодит свои бразды.

Словно два бойца во злобе,
Набежала рать на рать;
Грудью в грудь вломились обе,
Чтоб противника попрать.

Но победа обоюдно
То даётся нам, то им;
В этот день решить бы трудно,

 Кто из двух непобедим.

Крепнет боевая вьюга,
Всё сильней растёт она,
И вцепившихся друг в друга
Разнимает ночь одна.

Грозный день сей Бородинский
Им и нам в почёт равно.
Славься битвой исполинской,
Славься ввек, Бородино!..

«Поминки по Бородинской битве», 1869 г.