Помещики 1812 года: Осеевская волость Богородского уезда

Люди, владевшие имениями и крепостными на северо-востоке Подмосковья в грозном 1812 году были зачастую весьма неординарными личностями. Выше  мы уже писали о помещиках - владельцах сел и деревень Аксеновской (здесь), Ивановской (здесь) и Гребневской (здесь) волостей северной части бывшего Богородского уезда Московской губернии. Но я никак не предполагал, что последняя, - Осеевская волость Богородского уезда, занимавшая юго-западную часть современного Щёлковского района,  окажется населена настолько яркими представителями своего времени.

Примерное положение Осеевской волости в пределах современных границ Щёлковского района Московской области.

Вот и последняя, самая ответственная Осеевская волость (Карта увеличивается по клику).

ГОРОДИЩИ, МИТЯНИНО, НАБЕРЕЖНАЯ: фрейлина и старая алебарда или почему 20-летний лейтенант Наполеон Бонапарт не поступил на русскую службу…

В 1812 году сельцо Городищи (ныне пос. Свердловский) вместе с соседним сельцом Митянино (д. Митянино, г.п. Свердловский) и д. Набережная (г.п. Щёлково) состояло в совместном владении двух помещиц Марии Алексеевне Мясоедовой (Измайловой) и княжны Марии Петровны Мещерской.

Первая, Мария Алексеевна Мясоедова, урожденная Измайлова (30.1.1763-24.11.1812) была дочерью капитана лейб-гвардии Алексея Михайловича Измайлова (ум. 1783) и его супруги Марии Васильевны, урожденной Гагариной (дочери новгородского губернатора при Петре I, действительного статского советника (1728) – Василия Ивановича Гагарина (ум. 1745)). 

Сергей Васильевич Гагарин (1713-1782). Художник: Ф.С. Рокотов, не позднее 1768 – родной брат матери помещицы.

У матери владелицы был родной брат – известный сенатор Сергей ВасильевичГагарин (1713-1782). 

В статье П.Ф. Карабанова «Фрейлины Русского двора в XVIII столетии» владелица сельца Городищи указана среди фрейлин супруги Павла I  - императрицы МарииФедоровны (1759-1828). Кроме того, дается довольно полная биография Марии Алексеевны Мясоедовой (Измайловой): «Мария Алексеевна Измайлова, дочь отставного капитана гвардии, Алексея Михайловича и супруги его Марии Васильевны, рожденной кн. Гагариной. Родилась 30 февраля 1763. Во фрейлины пожалована 5 апреля 1797, в коронацию Павла. В 1800, по желанию, получила отставку с выдачею фрейлинского вознаграждения. В мае 1803, вышла за действительного тайного советника (с 12 декабря 1807), сенатора и кавалера орденов Александра Невского, св. Анны, св. Владимира 2-й степени и командора ордена св. Иоанна Иерусалимского, Николая Ефимовича Мясоедова (р. 30 ноября 1750, умер 5 августа 1825), и была второю его супругою. Скончалась 24 ноября 1812, и погребена в Московском Донском монастыре, где похоронен и ее муж» [1].   Кстати, родной брат Марии Алексеевны – Павел Алексеевич Измайлов (1761-1783) полковник (в 1781) был женат (с 1779 года) на племяннице екатерининского фаворита Григория Потемкина, Надежде Васильевне Энгельгардт (1795-1834), после смерти мужа, вышедшая замуж за генерала Петра Амплеевича Шепелева (1737-1828), имя которого занесено на мемориальную доску в Галерее Воинской Славы в Храме Христа Спасителя в Москве (доска No. 28).

Род Мясоедовых был известен в Тульском крае с XVI века. Им принадлежало село Мясоедово, Беляевское тож, расположенное недалеко от Ясной Поляны и Тулы. Супруг владелицы Городищ, Николай Ефимович Мясоедов (1750-1825) был записан в военную службу в десятилетнем возрасте (20 января 1760) в лейб-гвардии Измайловский полк солдатом. 5 мая 1765 года он начал действительную службу в лейб-гвардии Преображенском полку и вскоре получил звание капитана и вышел в отставку в чине бригадира (в 1783-?).  9 октября 1775 года Николай Ефимович получил чин титулярного советника, а в  1776 году  он был назначен секретарем Оружейной канцелярии в Туле.  6 марта 1784 года Николай Ефимович был определен Тульским вице-губернатором. В 1803 году он стал директором Главной соляной конторы, позднее исполнял должность вице-губернатора Москвы. Первым браком Н.Е. Мясоедов был женат на Аграфене Сергеевне Щербатовой (ок. 1750-ум.1801) – дочери князя Сергея Осиповича Щербатова (1707-1777). 

Храм Архангела Михаила в с. Кутепово. Фотография В. Тарасова, 2010.

По наследству от первой жены ему досталось село Кутепово (в Калужской области), где после 1812 года на средства Николая Ефимовича была возведена существующая поныне церковь Архангела Михаила, достоенная уже после смерти владельца, - в 1826 году.

Сын Аграфены Сергеевны и Николая Ефимовича  - Павел Николаевич Мясоедов (1799-1868) в 1811-1817 годах учился в Царскосельском лицее, привилегированном закрытом учебном заведении, основанном в 1811 году, где в эти же годы учился и Александр Пушкин. 

Павел Николаевич Мясоедов (1799-1868) – приемный сын владелицы Городищ.

В период учебы Мясоедов не блистал способностями, по отзывам преподавателей, «был весьма слабых дарований», однако был добр и простодушен, но иногда горяч, грубоват и отличался спесивостью и гордостью. Мечтал о военной карьере. Окончив лицей, он был направлен прапорщиком в армию и стал уланским, а затем гусарским офицером. В 1824 году вышел в отставку, женился на дочери богатого тульского помещика А.С. Мансурова Надежде Мансуровой, у них было четыре сына — Александр, Константин, Николай, Алексей и три дочери — Мария, Екатерина, Ольга. Стал владельцем собственного имения, а некоторое время жил в Туле, где его посещали многие лицейские товарищи — А. Дельвиг, И. Малиновский, К. Данзас и другие. По словам М. Яковлева, хранителя лицейских традиций, П.Мясоедов взял за правило встречать шампанским всех проезжающих через Тулу лицейских товарищей, ожидая их у заставы. П.Н. Мясоедов явился организатором празднования 25-летия лицея 19 октября 1836 года. Приехав в Петербург вместе с женой заранее, стал разыскивать и собирать товарищей. 15 октября угощал лицейских пышным обедом, они обсуждали план юбилейной встречи. Праздновали юбилей на квартире М.Л. Яковлева, которого все называли «лицейским старостой», но это была последняя встреча выпускников лицея с участием Пушкина. Поэт читал посвященные этой встрече стихи «Была пора: наш праздник молодой...». А в 1837 году Пушкина не стало. В конце жизни П.Н. Мясоедов переехал в Санкт-Петербург, где скончался 3 ноября 1868 года. Был похоронен на Смоленском кладбище, но могила, к сожалению, утрачена.

Но вернемся к нашим Городищам...

В 1803 году московский вице-губернатор Мясоедов женился на бывшей фрейлине Марии Алексеевне Измайловой.В столице Мясоедовы проживали в  собственном особняке на Большой Дмитровке (ныне - Большая Дмитровка, 8/1), при котором имелся крепостной театр. 

 Дом Мясоедовых на Большой Дмитровке.

Здание было построено по проекту архитектора М.Ф. Казакова в 1793 году и уцелело в пожар 1812 года. В 1829 году дом был продан наследниками под устройство театрального училища. Позднее в нем разместилась дирекция императорских театров. Сейчас в бывшем московском особняке владельцев подмосковных Городищ размещается Российская государственная библиотека искусств (См. мою статью: Москва в 1812 году: памятникиТверского района (Сретенского благочиния)). В 1812 году 49-летняя Мария Алексеевна предоставила в ополчение четырех крепостных крестьян

Совладелицей сельца Городищи в 1812 году была Мария Петровна Мещерская дочь полковника Петра Ивановича Измайлова, в 1768 году владевшего сельцом вместе с отцом М.А. Измайловой (Мясоедовой) - Алексеем Михайловичем Измайловым (ум. 1783). Отец владелицы, Петр Иванович Измайлов (1724- 1807) был сыном обер-гофмаршала царицы Евдокии Федоровны (1728), Архангельского (1726), Воронежского (1727) и Астраханского (до 1735) губернатора, генерал-лейтенанта Ивана ПетровичаИзмайлова (1662- 1754). Петр Иванович был преданным сторонником императора Петра III, убитого в 1762 году в Ропше - будущем имении Ивана Лазаревича Лазарева (владевшего селом Фряново Аксеновской волости Богородского уезда). В этих событиях  капитан Преображенского полка  П.И. Измайлов принимал двусмысленное участие…  

  

Екатерина II на балконе Зимнего дворца, приветствуемая гвардией и народом в день переворота 28 июня 1762 года. Неизвестный худ.? Конец XVIII — первая треть XIX в. ГЭ.

Одним из организаторов переворота в пользу Екатерины II был поручик Петр Богданович Пассек (1736-1804), служивший в том же лейб-гвардии Преображенском полку. Действия развивались следующим образом. В конце июня 1762 года между солдатами лейб-гвардии Преображенского полка распространился слух, будто императрица погибла. 27 июня, когда Пассек находился в полковой канцелярии казарм своего полка, к нему зашёл солдат и передал дошедший до него слух. Видя бездействие Пассека, солдат отправился от него к капитану Петру Ивановичу Измайлову, которому и выразил вновь свои опасения и притом пересказал свой разговор с Пассеком. Измайлов не принадлежал к числу заговорщиков и тотчас отправился к майору Воейкову и донес ему об отсутствии реакции Пассека на сообщенную ему информацию. Воейков немедленно арестовал Пассека, а обо всем происшедшем послал донесение в Ораниенбаум, к императору Петру III. Его арест чуть не сорвал планы заговорщиков, и заставил их ускорить претворение их планов в жизнь.  Никакими реальными силами, кроме роты голштинцев, Пётр III не располагал, так что когда в Ораниенбаум прибыли Григорий Орлов и генерал-майор Пётр Иванович Измайлов, 29 июня он безропотно последовал за ними в Петергоф, куда они и прибыли в первом часу дня. Здесь он покорно подписал акт об отречении от престола. Находившийся в это время под стражей и отклонивший предложения солдат дать ему свободу, Пассек рано утром 28 июня был освобожден самой Екатериной II, прибывшей из Петергофа в казармы Измайловского полка.

28 июня 1762 года имя П.И. Измайлова было вычеркнуто из списков Преображенского полка. Однако, после воцарения императрицы Екатерины II, хотя Петр Иванович и был уволен от службы в чине полковника (сразу из капитана), но получил в награду большое имение — село Дединов) в Зарайском уезде Рязанской губернии. В конце 1796 года при Павле I  П.И. Измайлов вновь был принят на службу по одним данным - в звании флигель-адъютанта, по другим – в чине действительного тайного советника с награждением орденом св. Александра Невского [2].  В воспоминаниях фрейлины Варвары Николаевны Головиной (1766-1819) даже было указано, что император Павел «выделял его особенным вниманием» [3]. 21 февраля 1797 года ему было пожаловано 1000 душ в Московской губернии, а в 1806 году, за год до своей кончины он отпустил этих крестьян в вольные хлебопашцы.

Отец совладелицы Городищ в 1812 году, Петр Иванович Измайлов был женат на Екатерине Васильевне Салтыковой (15 января 1732 – 19 января 1774). 

Младшая дочь Петра Ивановича, - сестра владелицы Городищ Марии Петровны,- Наталья Петровна Измайлова (1765/1768-1849) была замужем (с 1790 года) за известным острословом графом Федором Гавриловичем  Головкиным (1768-1823), оставившим воспоминания, опубликованные под названием «Двор в царствование Павла I». 

О своем тесте при дворе Павла I Ф.Г. Головкин писал следующим образом: «явилась группа стариков, возрастом от шестидесяти до восьмидесяти лет, одетых в старые кафтаны с широкими золотыми галунами, потертыми от времени, отвешивающих при каждом слове глубокие поклоны, целующих руку у государя каждый раз, когда он им улыбался, и приподнесших каждый императору какую-нибудь вещь в воспоминание времен Петра III. /…/ Между ними был также Измайлов, мой тесть, который был уволен в 1762 году, будучи капитаном гвардии. Он принес гренадерскую каску с султаном и старую алебарду. Будучи допущен к малым приемам, он ежедневно обедал и ужинал с Их Императорскими Величествами, был произведен в генерал-лейтенанты, затем награжден орденом Св. Анны I степени, пожалован кавалером ордена Св. Александра Невского и получил, в виде подарка, кроме прекрасного особняка в Санкт-Петербурге, еще одно очень значительное поместье» [4]. Наталия Петровна Головкина (Измайлова) написала два романа, вышедшие в Париже: «Альфонс де-Лодев» (1809) и «Елисавета С… история одной русской» (1802). Ее супруг весьма скептически оценивал литературный дар своей супруги, о чем он не раз говорил, или писал.

В 1770 году Петр Иванович Измайлов построил в сельце Городищи деревянную церковь Знамения, которая была освящена 24 августа (ст.ст.) 1770 года.

 О домовой церкви в Городищах [5]. 

Стоит добавить, что Петр Иванович Измайлов приходился дядей писателю, последователю Карамзина и Ж.Ж. Руссо, Владимиру Васильевичу Измайлову (1773-1830) – автору сентиментальной повести «Ростовское озеро», книги «Путешествия в полуденную Россию» и множества статей, публиковавшихся в «Вестнике Европы».

После смерти Петра Ивановича Измайлова 4 марта (ст.ст.) 1807 года сельцо Городищи перешло по завещанию его второй дочери, Марии Петровне (1757/1760-1812), которая 28 апреля 1793 года вышла замуж за князя Василия Никитича Мещерского (1754/1755 – 8 апреля 1800). Василий Никитич, по обычаю своего времени рано был зачислен на службу, затем числился в лейб-гвардии Семеновском полку с 1767 года. В 1773 году он получил звание поручика. В середине лета 1775 года князь Василий Никитич Мещерский, поручик гвардии, вместе с российским историографом немецкого происхождения, Герхардом Фридрихом Миллером (1705-1783) предпринял путешествие в Ростов. Как писал Миллер: «Князь Василий Никитич Мещерский, поручик гвардии, которой просил меня, чтоб дозволить ему быть со мною во время сей поездки, отправился отсюда в Ростов и по достохвальной своей склонности точнее осведомиться о всех обстоятельствах своего отечества охотно принял на себя труд осмотреть и описать тамошния достопамятности» [См. ]. Миллер надеялся получить от Мещерского его описание и опубликовать их вместе со своим очерком о Переславле, но этого, к сожалению, не произошло. 26 ноября 1774 Василий Никитич был удостоен ордена Св. Георгия IV класса. По некоторым данным, около 1777 года Василий Никитич Мещенский проходил обучение в Геттингенском университете.

В ходе Русско-турецкой войны 1787-1791 годов удары по Турции планировалось наносить не только со стороны Черного моря, но и в Средиземномоморье. Осенью 1787 года на Средиземное море вышла эскадра балтийского флота под командованием С.К. Грейга.  Необходимо было развернуть активные действия против турецких средиземноморских эскадр, перекрыть подвоз товаров к проливам и в конечном счете захватить Константинополь. Для подготовки сухопутных и морских сил по распоряжению Екатерины II  сухим путем в Италию был послан капитан бригадирского ранга, грек Антон Псаро и бригадир князь Василий Мещерский «из отряда сухопутных войск под командованием генерал-майора Бауэра» [6. С. 24]. 

Находясь в Тоскане Василий Мещерский в звании бригадира  занимался вербовкой и принятием на русскую службу во флот 70-ти корсиканцев для продолжения войны с турками на Средиземном море. «Любопытно, что в ходе вербовки последних среди подавших прошение оказался, по словам Заборовского, 20-летний лейтенант Наполеон Бонапарт, впрочем, не согласившийся поступить на службу чином ниже, как это было принято в русской армии для иностранцев». [6. С. 54].  Руководитель вербовки, И. А. Заборовский, рекомендовал В. Мещерскому ограничить принятие корсиканцев на русскую службу. Несмотря на это, история с корсиканцем Бонапартом вошла в биографию именно Ивана АлександровичаЗаборовского (1735-1817) … В том же 1788 году В. Мещерский арестовал корсара на русской службе Ламбро Качони (1752-1804), впоследствии  - национального героя Греции, «за то, что тот будто бы был несправедливым отношением к грекам, служившим на его флотилии, довел их до «возмущения». В результате грубых и неосторожных поступков Мещерского австрийцы заточили Л. Качони под стражу в замок» [6. С. 30]. Однако вскоре Л. Качони был выпущен на свободу и сам Мещерский из средств И.А. Заборовского  внес за греческого героя 25000 флоренов долга, которые пошли на ремонт судов его флотилии.  В том же 1788 году началась Русско-шведская война (1788-1790 годов). 18 апреля 1790 года князь Василий Никитич Мещерский участвовал в сражении при Пардакосках. Руководил русскими войсками граф Иван Петрович Салтыков (1730-1805). Основная колонна русских войск выступила раньше положенного времени и попала под перекрестный огонь. Бригадир Василий Никитич Мещерский  опоздал, вынужденный из-за слабого льда делать обход укрепленной шведской позиции. Русские войска с потерями отступили. А.В. Суворов считал, что неудача была вызвана разделением сил и несогласованностью действий русских войск [7]. 

Женившись весной 1793 года на владелице Городищ, в 1795 году Василий Никитич Мещерский получил звание генерал-майора и вышел в отставку. Схоронив мужа в 1800 году, в 1812 году Мария петровна Мещерская предоставила в ополчение 36 своих крепостных крестьян (по всей видимости, опять же, из всех своих имений, которые не ограничивались одними Городищами).

От своей супруги, Марии Петровны, Василий Никитич имел дочь Анну Васильевну ур. Мещерскую (ум. 19 июня 1844). В первом браке она была замужем за камер-юнкером Алексеем Ивановичем Мухановым (1789-1814), а во втором – за полковником лейб-гвардии Семеновского полка Григорием Ивановичем Нарышкиным (1790-1735). 

АНИСКИНО

Частью села  Анискино (село Анискино Анискинского с.п. Анискинского с.о) с храмом Рождества Пресвятой Богородицы (1719-1720 годов постройки) в 1812 году владела супруга владельца сельца Иванково (Райки) Гребневской волости, Петра Ивановича Демидова (ум. 1818), Александра Михайловна Демидова (1772-1847). 

Церковь Рождества Пресвятой Богородицы в Анискино. Фотография: А.Послыхалин, 2010.

В ополчение она отдала семь своих крепостных крестьян. Александра Михайловна скончалась 23 августа 1847 года и была погребена в Николо-Берлюковской пустыни вместе с мужем и скончавшейся во младенчестве дочерью Софьей у Собора Троицы Живоначальной. К сожалению, более подробных сведений о ней нам найти не удалось.

ЛУКИНО, ОСЕЕВО, НАЗАРОВО, СИТЬКОВО, ЛЕОНОВО: "лукинская Мадонна" и министр-освободитель

Сельцом Лукино (ныне пос. Свердловский) в 1812 году владела жена камер-юнкера, Варвара Ивановна, урожденная Одоевская (1794-1845) – дочь генерал-поручика, князя Ивана Ивановича Одоевского (5 апреля 1742- 11 декабря 1806) – командира Ингерманландского драгунского полка, и княгини Анастасии Ивановны урожденной Измайловой (17 апреля 1769 - 29 сентября 1807). Сестра Ивана Ивановича, Варвара Ивановна (ум.1788) была замужем за Дмитрием Юрьевичем Трубецким (1737-1792) – младшем брате Никиты Юрьевича Трубецкого (1699-1767) женатого на владелице Гребнево (ок. 1772-1774) - Анне Даниловне Друцкой-Соколинской. Дочь Дмитрия Трубецкого и Варвары Одоевской – Екатерина Дмитриевна Трубецкая (1749 -1792/1799) в замужестве Волконская, приходившаяся владелице Лукино двоюродной сестрой, стала бабушкой по материнской линии писателя Льва Николаевича Толстого. Брат князя Ивана Ивановича – Сергей Иванович Одоевский (1743-1811) от своей супруги Елизаветы Алексеевны ур. Львовой (1743-1808) имел дочь Александру Сергеевну Одоевскую (1767-1791), также приходившуюся владелице Лукино двоюродной сестрой. Александра Сергеевна была замужем за Алексеем Федоровичем Грибоедовым (1769-1833), родная сестра которого Анастасия  Федоровна (1768-1834) от мужа – Сергея Ивановича Грибоедова имела сына – автора «Горе от ума» - АлександраСергеевича Грибоедова (1795-1829). Варвара Ивановна находилась также в родстве с декабристом А. И. Одоевским (родной теткой приходилась ему двоюродная сестра Варвары Ивановны).

Предположительно – портрет Варвары Ивановны работы О. Кипренского. [15].

Рано лишившись родителей (обоих в 13 лет) и унаследовавши от них внушительное состояние, юная Варвара Ивановна проживала в Москве в семье своей кузины Варвары Александровны урожденной Одоевской, бывшей замужем за губернатором Московской губернии (1896-1810) Дмитрием Сергеевичем Ланским (1767-1834), принявшем на себя опеку над имениями молодой княжны. Здесь в Москве ее и застало наполеоновское вторжение. Дмитрий Сергеевич принял на себя заботы по отправке трех ополченцев из подмосковных имений и сельца Лукино, а сам вступил во вторую западную армию в должность генерал-интенданта. Кстати, Варвара Александровна вместе с мужем Дмитрием Сергеевичем были в то время владельцами соседнего села Никольское-Оболдино Пехорского стана Московского уезда (см. ниже).

В журнале «Вестник Европы» в 1874 году был опубликован перевод писем Марии Аполлоновны Волковой (1786-1859), адресованных ее 18-летней племяннице Варваре Ивановне.  Многие из писем, написанных на французском языке, были посвящены событиям 1812 года. Считается, что материалы этой переписки использовал Лев Толстой при создании своего бессмертного произведения «Война и мир».

  

У владелицы Лукино был брат Иван Иванович Одоевский (1792-1814). 

 Князь Иван Иванович Одоевский (1792-1814). Т.А. Селинова. "Миниатюрные портреты участников Отечественной войны 1812-1814 годов в собрании ГИМа". "Музей 5. Художественные собрания СССР." Москва. 1984.

20-летним юношей он встретил 1812 год в рядах армии и был убит в битве при Бриенне во время заграничной кампании, 29 января 1814 года. 

Битва при Бриенне. Гравюра XIX в.

В 1816 году Варвара Ивановна Одоевская поселилась в блистательном Санкт-Петербурге, где в возрасте 31 года (1825) приняла предложение руки и сердца от графа Сергея Степановича Ланского (1787-1862) – приходившегося племянником ее опекуну Д.С. Ланскому (вышедшему в отставку в 1824 году). 

Сергей Степанович Ланской (1787-1862).

Живя с мужем в Петербурге, Варвара Ивановна была хозяйкой литературного салона, который посещали В.Л. Пушкин, И.И. Дмитриев, В.А. Жуковский, П.А. Вяземский, А.С. Пушкин, В.Ф. Одоевский, С.А. Соболевский и другие видные литературные деятели.

Митрополит Филарет (Дроздов). Неизв. худ., 1840-е.

Около этого времени Варвара Ивановна познакомилась с митрополитом московскимФиларетом (Дроздовым) (1782-1867) [8]. Позднее В. И. Ланская перевела на французский язык "Беседы митрополита Филарета по освящении храма Пресв. Богородицы "Взыскательницы погибших", устроенного при замке пересыльных арестантов 23 декабря 1843 г. в Москве", под заглавием: Discours prononce apres la consacration dе l'Eglise de la tres St. Mere de Dieu qui est a la recherche de ceux qui perissent (Notre Dame de bon secours), fondee dans la prison des detenus condamnes a l'exil, sur la montagne des Moineaux a Moscou le 23 decembre 1843 par le membre du Synode, Philarete, Metropolitain de Moscou. Перевод был опубликован в Москве в 1847 году.

28 июля 1831 года, накануне своего назначения на пост директора московского почтамта, владелец сельца Булаково Аксеновской волости Богородского уезда «славный перлюстратор» Александр Яковлевич Булгаков (1781-1863) писал своему брату в Петербург о Варваре Ивановне: «Ланская, губернаторша костромская, милая, добрая бабенка, перевела «Милославского» по-аглицки и послала Вальтер-Скотту, коему посвятила труд свой». Считается, что именно этот перевод исторического романа русского писателя Михаила Николаевича Загоскина (1789-1852) «Юрий Милославский, или Русские в 1612 году» был вскоре издан в Лондоне [9]. 

 Фото министра внутренних дел графа С.С. Ланского 1856-1859 гг. Старая пересъемка с фотографического портрета. Неизвестная мастерская, Россия, 1960-е гг. Размер 182х232 мм. Министр изображен в парадном министерском мундире, со знаками орденов Св.Андрея Первозванного (на цепи), Св. Владимера, Св. Александра Невского на груди. Продается здесь за 5500-6500 рублей.

Супруг Варвары Ивановны, Сергей Степанович Ланской родился 3 января (23 декабря ст.ст.) 1787 года в семье гофмаршала Его императорского величества (1803) и вице-президента Придворной конторы Степана Сергеевича Ланского (1760-1813) и Марии Васильевны урожденной Шатиловой (1767-1842). После него на свет появились две его младшие сестры.

Одна из сестер Сергея Степановича, - Ольга Степановна (1797-1873) была замужем за князем Владимиром Федоровичем Одоевским (1803-1869) – известным писателем, художественным критиком и общественным деятелем, заведовавшим Румянцевским музеем.

Владимир Федорович Одоевский (1797-1873) – муж сестры владельца. Художник: А. Покровский, 1844.

Другая его сестра, Зинаида Степановна (1811-1866) была замужем за действительным тайным советником Борисом Алексеевичем Врасским (1795-1880), в 1836 году содержавшим на свои средства "Гуттенбергову типографию", с которой имел дело Пушкин, издавая "Современник".

Получив прекрасное домашнее образование, в 13 лет (1800) Сергей Степанович Ланской стал юнкером, и вскоре -  переводчиком коллегии иностранных дел. В начале русско-шведскойвойны 1808-1809 годов в звании камер-юнкера 5-го класса  Сергей Степанович Ланской был откомандирован  для особых поручений по дипломатической части к главнокомандующему действующей армией в Финляндии, графу Федору Федоровичу  Буксгевдену (1750-1811) и лично присутствовал при взятии Свеаборга [10]. После заключения Фридрихсгамского мира 17 (5 ст.ст.) сентября 1809 года Сергей Степанович поступил на службу в Сенат помощником обер-прокурора. В следующем, 1810 году 23-летний С.С. Ланской вступает в масоны в Санкт-Петербургской ложе «Соединенных друзей» и вскоре становится видным деятелем этого движения. Вступив в члены петербургских лож «Елизаветы к Добродетели», «Александра Золотого Льва» и «Палестины», вскоре увлеченный Сергей Степанович становится Великим надзирателем Великой провинциальной ложи, командором и субпрефектом Капитула Феникса и входит в члены Верховной Директории, а также, в частности, основывает кассу масонской братской взаимной помощи [11].  

Уже после окончания войны 1812 года и заграничных походов, генерал, один из основателей движения декабристов, Александр Николаевич Муравьев (1792-1863), также масон ложи «Елизаветы к Добродетели» ввел Сергея Степановича Ланского в 1818 году в члены декабристской организации «Союз благоденствия», которая распалась в 1821 году.

Александр Николаевич Муравьев (1792-1863). Художник: Ф. Тулов, 1820-е.

В 1815 году Сергей Степанович Ланской перешел на службу в Департамент государственных имуществ и через два года (в 1817 году) С.С. Ланской стал директором Комиссии погашения долгов, которой управлял вплоть до своей отставки 1823 года. Впоследствии в течение шести лет он служил в должности судьи московского совестного суда, женился в 1825 году, а в 1830 году был назначен на должность губернатора города Костромы. В 1833 году он был переведен на ту же должность во Владимир, и  в 1834 году получил пост сенатора. Прекрасная карьера не остановилась и на этом: исполняя с 1839 года обязанности почетного опекуна Санкт-Петербургского опекунского совета (с поручением управлять Гатчинским сиротским институтом), в 1850 году он вошел в состав членов Государственного совета, и, наконец, в 1855 году был произведен в министры внутренних дел, занявшись решением  вопросов, связанных с планированием и организацией масштабных реформ по освобождению крестьян из крепостной зависимости. В русском Биографическом словаре указано: «Первой заботой Ланского было окружить себя знающими людьми; он пригласил в министерство лично ему незнакомых раньше П.И. Мельникова и А.И. Левшина; последний скоро сделался душою всех начинаний министерства. Когда реформационные стремления нового царствования сделались более решительными, ту же роль стал играть Н.А. Милютин . Престарелый министр совершенно доверился выбранным им помощникам; отсюда сложилось о нем мнение как о человеке "без твердой воли". Твердости, однако, немало нужно было и для того чтобы держаться раз выбранного направления. Далеко не всегда удавалось Ланскому настаивать на своих мнениях в комитете министров; значительного личного влияния среди своих товарищей он не имел и держался только благодаря близкому к государю придворному кружку (великий князь Константин Николаевич , великая княгиня Елена Павловна). При всем том, по свидетельству одного из главных его сотрудников, Я.А. Соловьева, "от основных своих убеждений Ланской никогда не отступал". Он должен был оставить министерство, когда начали брать верх противоположные течения (в апреле 1861 г., вместе с Милютиным)». При выходе в отставку, Сергей Степанович Ланской был возведен в графское достоинство с правом передачи титула его детям и внукам.

 Чтение Положения 19 февраля 1861 года. Художник: Г.Г. Мясоедов, 1873.

У Сергея Степановича и Варвары Ивановны были две дочери – Анастасия Сергеевна (1813-1891), вышедшая замуж за участника войны 1812 года генерала от кавалерии Степана Васильевича Перфильева (1796-1878), бывшего в 1831-1836 годах губернатором Рязанской губернии и почетным опекуном Московского присутствия Опекунского Совета. 19 февраля  1812 года 16-летний юноша был выпущен из Пажеского корпуса и вступил в лейб-гвардии Гренадерский полк в звании подпоручика. Отличившись в одном из сражений,  26 января 1813 года он был произведен в поручики и переведен в лейб-гвардии Павловский полк. В рядах которого прошел всю заграничную кампанию. На Анастасии Сергеевне он был женат вторым браком. 

 Генерал-майор Павел Александрович Вревский (1808-1855). [12] 

Вторая дочь владельцев Лукино – фрейлина двора Мария Сергеевна Ланская (1819-1844) была замужем за генерал-адьютантом и бароном Павлом Александровичем Вревским(1808-1855), погибшим 16 (4 ст.ст.) августа 1855 года в сражении на Чёрнойречке, когда  объединённые франко-сардинские войска нанесли поражение русской армии, пытавшейся снять блокаду с Севастополя. По воспоминаниям свидетелей, первое ядро убило под ним лошадь, второе контузило в голову, однако Вревский отказался покинуть сражение. Третье ядро пролетело так близко над головой Вревского, что сорвало с него фуражку, следующее смертельно ранило его в голову.

Сын владельцев - полковник Степан Сергеевич Ланской (1814-1879) был женат на Наталье Николаевне Михайловой. Александр Сергеевич (1822-1866/1869) – адъютант военного министра (1865), знакомый Льва Николаевича Толстого (знакомство произошло в 1856 году), взял в жены Варвару Дмитриевну урожденную Жданову (в первом браке за Модестом Рафаиловичем Остафьевым). Младший сын владельцев Лукино – штаб-ротмистр Михаил Сергеевич Ланской (1829-1905) был женат на Прасковье Максимовне Моисеевой (1835-1871).

Надо заметить, что в Истории русских родов приводятся несколько иные данные о детях  Сергея Степановича и Варвары Ивановны: «1) Наталью Сергеевну (род. 1813 г.) — за генералом от кавалерии Ст. Вас. Перфильевым; 2) полковника графа Степана Сергеевича (род. 1814 г.); 3) графиню Варвару Сергеевну, фрейлину; 4) графа Александра Сергеевича (род. 1822 г., 1866 г.); 5) графиню Прасковью Сергеевну (род. 1826 г.); 6) графиню Настасью Сергеевну, бывшую за бароном П. С. Вревским, и графа Михаила Сергеевича (род. 1832 года)».

Живя с мужем в Петербурге, Варвара Ивановна была хозяйкой литературного салона, который посещали В.Л. Пушкин, И.И. Дмитриев, В.А. Жуковский, П.А. Вяземский, А.С. Пушкин, В.Ф. Одоевский, С.А. Соболевский и другие видные литературные деятели. Русский поэт и декабрист Александр Иванович Одоевский(1802-1839) посвятил Варваре Ивановне два своих стихотворения. Первое, под названием «Воскресенье» было написано им в Петропавловской крепости 18 апреля 1826 года, второе, под названием «Элегия» было написано им в Чите в 1829 году [13]. 

 Поэт-декабрист Александр Иванович Одоевский (1802-1839). Взял отсюда.

Летом 1845 года в Санкт-Петербурге от внезапной смертельной болезни скончалась владелица подмосковного Лукино Варвара Ивановна и ее дочь Мария Сергеевна Вревская. Прототип известного пушкинского персонажа, Евгения Онегина, граф МихаилДмитриевич Бутурлин (1807-1876), близко знавший семью Ланских, писал в одном из своих писем:  «Летом 1845 года были отчаянно больны в Петербурге (и затем обе вскоре померли) Варвара Ивановна Ланская и ее дочь, баронесса Мария Сергеевна Вревская, жившие в одном доме, но в разных этажах. Туда поскакала Настасья Сергеевна Перфильева, оставивши малолетних детей (всех здоровых) в Москве при ее муже Степане Васильевиче, (бывшем) тогда жандармским окружным генералом. Видит она однажды во сне меньшую свою дочь (годовалого ребенка, или около того), лежавшую в кровати и всю окруженную цветами. Проснувшись, она поражена была этим сном и тотчас написала мужу, прося его известить — здорова ли эта девочка. Ответ пришел, что в самую ночь виденного ею сна ребенок умер скоропостижно от крупа. Вот вам материя для размышления материалистам, как вы справедливо замечаете в вашем сочинении» [14]. 

Усадьба в Лукине.

… Как писал А.И. Одоевский в стихотворении, посвященном Варваре Ивановне:

Но вечен род! Едва слетят
Потомков новых поколенья,
Иные звенья заменят
Из цепи выпавшие звенья;
Младенцы снова расцветут,
Вновь закипит младое племя,
И до могилы жизни бремя,
Как дар без цели, донесут
И сбросят путники земные...
Без цели!.. Кто мне даст ответ?
Но в нас порывы есть святые,
И чувства жар, и мыслей свет,
Высоких мыслей достоянье!..
В лазурь небес восходит зданье:
Оно незримо, каждый день,
Трудами возрастает века;
Но со ступени на ступень
Века возводят человека.

Элегия, 1829

Схоронив супругу, Сергей Степанович прожил вдовцом семнадцать лет. В 1851 году он праздновал пятидесятилетний юбилей государственной службы. К этому торжеству Гатчинский сиротский институт выбил в память его медаль.

 Медаль в честь 50-летия службы С.С.Ланского.

В 1860 году С.С. Ланскому принадлежали сельцо Лукино с деревнями Осеево, Назарово, Ситьково и Леоново. Лето и осень 1861 года Сергей Степанович провел за границей, но в 1862 году заболел простудой, окончившейся параличом лёгких. Скончался С.С. Ланской 7 февраля (26 января ст.ст.) 1862 года. Через год после кончины Сергея Степановича, на средства, собранные по подписному листу сослуживцами и друзьями графа Сергея Степановича Ланского, 7 ноября 1863 года (в других источниках - 2 февраля 1864) в деревне Осеево Осеевской волости открыло двери земское народное училище для крестьянских детей.

САВИНКИ: масон и филантроп…

Селом Сергиевское, Савинское тож (д. Савинки Свердловского г.п.) с церковью Сергия Радонежского (1694 года постройки, утраченной до 1917 года) и роскошной усадьбой в 1812 году владел видный государственный деятель, публицист, мемуарист, один их видных представителей русского масонства круга Новикова, действительный тайный советник Иван Владимирович Лопухин (1756-1816). 

Иван Владимирович Лопухин (1756-1816). Художник: Дмитрий Григорьевич Левицкий, 1803-1804.

Иван Владимирович родился в семье генерал-поручика Владимира Ивановича Лопухина (1703-1797) и Евдокии Ильиничны в девичестве Исаевой (1717-1774) – дочери крупного административного служащего, вышедшего во дворянство, управляющего Рижской таможней Ильи Ивановича Исаева. Отец – Владимир Иванович владел селом Сергиевским-Савинским еще в 1768 году. Детство Ивана Владимировича прошло в имении родителей в Орловской губернии, во младенчестве был записан в гвардию (1756) затем в Киеве, где получил посредственное образование. В 1775 году он служил в Преображенском полку, где увлекся чтением вольнодумных сочинений Вольтера, Руссо, Гольбаха. Однако вскоре он переменил свои убеждения в сторону религиозно-мистических учений. В 1782 году Иван Владимирович выходит в отставку в чине полковника, поселяется в Москве и вступает в  модное тогда масонское движение. Вступив в должность председателя Московской губернской уголовной палаты, - на этом месте он пробыл не долго и в 1785 году вышел в отставку, целиком посвятив свой досуг издательской и филантропической деятельности. 

"Рассуждение о злоупотреблении разумом" - сочинение И.В. Лопухина.

Эта отставка, как известно, была вызвана конфликтом с главнокомандующим Москвы, генерал-лейтенантом Яковом Александровичем Брюсом (1732-1791)– известным противником масонов и внуком старшего брата «того самого» Якова Вилимовича Брюса. Стоит добавить, что  еще в 1772 году Яков Александрович, бывший крупным землевладельцем Богородского уезда владел соседним селом Глинково, Богословское тож с сохранившейся до наших дней усадьбой и деревнями Вачутино, Кабаново и Мишуково.

 Сочинение И.В. Лопухина.

После начала гонений на масонство, он поселился в Савинском, где приступил к реализации удивительного проекта парка с каналами и искусственными островами. Центром парка был Юнгов остров, названный в честь английского поэта-масона Готфрида Юнга. На острове располагались храм дружбы, пустынническая хижина для уединения и молитв, памятники французским просветителям Жан-Жаку Руссо и Фенелону, генерал-фельдмаршалу Н. В. Репнину, другу Лопухина, а также герою Семилетней войны генералу Василию Авраамовичу Лопухину. 

Плита Квирина Кульмана,  - единственная из сохранившихся. Ногинский краеведческий музей. Фотография: А.Послыхалин,2012.

На других островах, островках и в рощицах находились памятники Сократу, Платону, Беме, Эккартхаузену, Конфуцию. Здесь же находился памятная плита, посвященная мистику  Квирину Кульману, о котором мы недавно писали. При Павле I Иван Владимирович  сделался статс-секретарем и был пожалован в действительные статские советники. Но в Петербурге он пробыл не долго и в 1797 году был переведен оттуда в Москву на должность сенатора. В 1800 году И.В. Лопухин проводил ревизию Казанской, Вятской и Оренбургской губерний, в следующем году разбирал дела Слободско-Украинской губернии, а в 1802 году был командирован в Крым «для разбора споров и определения повинностей», где пробыл более трех лет.

 Монумент "Памяти мудраго" в честь Карла Эккарстгаузена (1752-1802).
 

В 1806 году, присутствуя в Сенате владелец Савинского занимался печально известным набором «милиции» - народного ополчения в Владимирской, Тульской, Калужской и Рязанской губерниях (о котором мы писали в части, посвященной Гребневской волости), и в 1807 году принял чин действительного тайного советника и через два года – орден Александра Невского. В своих донесениях Иван Владимирович писал, что крестьяне буквально «плакали от радости», желая вступить в «милицию», что, конечно, нужно считать огромной «натяжкой» [16. С. 168]. Меж тем, излагая эту историю в своих «Записках», автор завершает ее следующими словами: «Откровенность и вещание правды без всяких оттенок пред монаршим престолом есть всегда для меня долг священный, неизгладимо впечатлевшийся в сердце»…[16. С. 188].  

  Сочинение И.В. Лопухина.

К сожалению, «Записки» И.В. Лопухина доведены только до 1909 года. Иван Владимирович был давним недругом генерал-губернатора Москвы, Ф. В. Ростопчина, который в одном из своих писем 1812 года даже просил императора выслать его из Москвы, прямо называя его «нашим врагом». Распоряжение градоначальника о срочном закрытии Сената в пятницу 11 сентября (30- августа по старому стилю) 1812 года во многом было вызвано желанием «насолить» Лопухину и не дать ему проявить себя в качестве деятельного слуги отечества [17]. 

Урна на Юнговом острове в память Фенелона.

При нашествии французов в 1812 году 56-летний Иван Владимирович снова занимался организацией земского ополчения, затем приехал в свое Савинское, но из-за близости имения к Стромынской и Владимирской дорогам оставаться здесь было небезопасно. Где пропадал владелец Савинского до декабря – не известно, но 20 (8) декабря 1812 года он снова был в Савинском, откуда писал в письме Д.П. Руничу: «После громов преужасных, после туч и – подлинно уже  - бурных дней я возвратился пока к пустынному своему острову Юнгову и именно только до 13 числа нынешнего месяца. В Москву и приехать некуда, и ехать мочи нет и по телу и по сердцу» [18]. 

Сочинение И.В. Лопухина.

Вскоре он отправился в свою вотчину – село Воскресенское-Ретяжи Кромского уезда Орловской губернии (сейчас – Кромского района Орловской области), куда прибыл накануне Рождества, и вскоре женился (до 19 (7) января 1812 года) на немолодой женщине из купеческого рода, Матрене Ефимовне. В Воскресенском он и провел остаток своих лет в чтении, сочинении и переводах и скончался в июне 1816 года. В качестве одного из деятельных организаторов сбора ополчения он вошел в число тех героев 1812 года, чьи имена были выбиты на  плитах галереи героев 1812 года в храме Христа Спасителя в Москве…

Из села Сергиевского, Савинского тож ушло в ополчение беспримерное количество ратников – 392 ополченца. Село, однако, было совсем не большим. Еще при отце Ивана Владимировича, в 1768 году в нем проживало всего 11 крепостных крестьян. Надо полагать, что в это число, приведенное в книге Савелова «Московское дворянство» - вошли ополченцы, собранные помещиком со всех своих вотчин.

Известный литератор А. Ф. Воейков говорил о нем: "И. В. Л. принадлежит к тем людям, коих память воскрешает в душе сладкое и тихое чувство умиления любви, а не удивление страха. Имя его произносится с благословением, с признательностью, со слезами. Он всему на свете предпочитал добродетель; его жизнь — непрерывная цепь благотворений".

ГЛИНКИ (ГЛИНКОВО, БОГОСЛОВСКОЕ), КАБАНОВО, МИШУКОВО, МИЗИНОВО, ГРОМКОВО: Брюс и Франкенштейн…

Селом Глинково, Богословское тож (г. Лосино-Петровский) с каменной церковью Иоанна Богослова (1756-1757 годов постройки) и окрестными деревнями Вачутино, Кабаново (д. Кабаново, Ямкинского с.п. Ногинского р-на) и Мишуково (д. Мишуково, Ямкинского с.п. Ногинского р-на), Мизиново (д. Мизиново Анискинского с.п. Щёлковского р-на)  и Громково (д. Громково, Ямкинского с.п. Ногинского р-на) (последние две – Гребневской волости) в конце XVIII века находилось во владении Якова Александровича Брюса (1732-1791) и его супруги Прасковьи Александровне Брюс (1729-1786), урожденной Румянцевой. 

Яков Александрович Брюс (1732-1791). Неизв. худ., до 1791.

Прасковья Александровна Брюс (Румянцева). Художник: Ж. де Самсуа, ок. 1756.

Их единственная дочь, Екатерина Яковлевна Брюс (1776-1829), унаследовавшая обширное подмосковное имение отца, была замужем за графом и действительным камергером двора (1793) Василием Валентиновичем Мусиным-Пушкиным (1775-1836) – сыном фельдмаршала графа Валентина Платоновича Мусина-Пушкина (1735-1804).

Мусин-Пушкин-Брюс Василий Валентинович (1775-1836), сын фельдмаршала графа В. П. Мусина-Пушкина. Художник: О.А. Кипренский, 1813.

С 1792 года Василий Валентинович учился в Геттингенском университете. После жинитьбы на Екатерине Яковлевне, по указу императора Павла I, вышедшему в ноябре 1796 года ему было дозволено присоединить к своей фамилии девичью фамилию жены, так как род Брюсов угас вместе с кончиной Якова Александровича. С 1795 года он  исполнял должность посланника России в Королевстве обеих Сицилий и служил в Коллегии иностранных дел до 1812 года. В начале XIX века В.В. Мусин-Пушкин был предводителем Санкт-Петербургских масонских лож (Великим Мастером), так нелюбимых его тестем, главой ложи «Астрея», а в 1820-х годах тесно связан с литературными и театральными кругами С.-Петербурга, был хорошо знаком с А.С. Пушкиным. В 1825 году Василий Валентинович получил придворный чин II класса (обер-шенк), а с 1835 года был председателем Императорского общества поощрения художеств. Брак с Екатериной Яковлевной, как говорится, «не сложился». Детей у них не было. От актрисы Нимфодоры Семёновны Семёновой (1788-1876) В.В. Мусин-Пушкин-Брюс имел трех незаконнорожденных дочерей. Известный «щёголь» скончался в в Москве в 1836 году на 7 лет пережив свою нелюбимую супругу, и был похоронен на кладбище Симонова монастыря. После его смерти выморочная вотчина путем выкупа перешла во владение московского купца первой гильдии, потомственного почетного гражданина Алексея Ивановича Колесова, в 1855-1858 годах состоявшему председателем Московского Биржевого комитета и Городским головой г. Москвы. Супруга владельца, Глафира Колесова, проживавшая в усадьбе Брюсов, открыла при ней школу для местных детей и сама вместе с гувернанткой занималась их обучением письму и счету.

Екатерина Яковлевна Мусина-Пушкина-Брюс по словам известного русского литератора Петра Киреевского, была лично знакома с известными европейскими литераторами Полидори, Байроном и Мэри Шелли – автору известного «Франкенштейна». В 1812-1813 годах в селе действовала фабрика писчей бумаги. Филигрань представляла собой надпись «Графиня Екатерина Яковлевна Брюс Глинковская фабрика содержателей Усачевых». В 1812 году Екатерина Яковлевна предоставила в ополчение семерых своих крепостных крестьян.

ЛОСИНАЯ ФАБРИКА и "французы на Щёлковской земле"

Недалеко от села Глинково Богословское в 1812 году продолжала успешно функционировать Казеная Лосиная фабрика, устроенная на правом берегу р. Клязьме при впадении в нее реки Вори еще в 1708 году по распоряжению Петра I. Предприятие занималось выделкой кож для военного ведомства: ремней, ранцев и прочих предметов военной амуниции.

Один из корпусов старой Лосиной фабрики. Фотография сер. ХХ в. 

В 1800 году начальником департамента Кригс-комиссариата стал Александр Иванович Татищев. Одним из первых шагов его на этом посту было тщательное обследование казенной Лосиной фабрики и составление проекта ее реконструкции, по которому в полуверсте от фабрики вверх по течению Клязьмы планировалось построить т.наз «юфтевый» завод (от слова юфть). В 1811 году после Высочайшего утверждения был издан Указ о начале строительства завода, получившего название «Юхотского», однако, начало войны приостановило реализацию этих планов.  В 1811 году, накануне войны, на Лосиной фабрике  было выработано 76440 кож.

Мишель-Мари Клапаред (1774—1842).

Первый марш отряда дивизионного генерала Клапареда по Владимирской дороге на Богородск и Покров 16 (4) сентября, преследовавший цель обнаружить направление отступления главных сил русских войск, был скор и никак не затронул Лосиной фабрики.

 Борис Андреевич Голицын (1766-1822). Художник: И.Б. Лампи, 1797.

Начальник Владимирского ополчения, князь Борис Андреевич Голицын (1766-1822) докладывал барону ЛеонуЛеонтьевичу Беннигсену 2 октября (20 сентября), что «директор казенной Лосинной фабрики военный советник и кавалер Романов сей час мне рапортом донес, что на реке Клязьме между Владимирской и Стромынской дорогами при урочище называемом Черноголовкою состоит казенная лосинная фабрика Комисариатского ведомства испрашивая у меня  к охранению оной от неприятельских наездов отряд казачей команды. Долгом поставляю довести сие до сведения вашего высокопревосходительства имея честь вам донести что на Стромынской дороге никакого конного отряда для содержания кордона и соединения с казачьим пикетом в Новой деревне не имеется, что и предаю на благорассмотрение вашего высокопревосходительства, а по повелению его светлости господина фельдмаршала князя Михаила Ларионовича  присоединить к ополчению команду московской полиции. Почитая долгом довести сие до сведения Вашей светлости, имею честь донести, что по неимению теперь в команде моей конницы, никаких конных разъездов к охранению фабрики отрядить не могу; но коль скоро московской полиции драгуны ко мне прибудут, тотчас для разъезда и наблюдения неприятельских движений по Стромынской дороге отряжу; а между тем имею честь представить, не благоугодно ли будет приказать, с означенной фабрики все отработанные вещи вывезти в безопасное место, и снабдить Вашей светлости повелением» [19].  Кутузов дал приказание отправить амуницию во Владимир. 

Мишель Ней (1769-1815).  

3 октября (21 сентября) по Владимирке на 20 верст вперед двинулись первые отряды 3-го пехотного корпуса маршала Мишеля Нея, не доходя до с. Пехра-Покровского (г. Балашиха), но предложение Нея о быстром занятии Богородска в целях обеспечения «Великой армии» фуражом Наполеон отклонил. На следующий день, в 6 часов утра 4 октября (22 сентября) войска Мишеля Нея продолжили путь. Согласно донесению Нея, у села Пехра-Покровского авангард встретился с казачьим постом из 50-ти казаков, которые, получив приказ отступать при приближении неприятеля, постоянно занимали дорогу перед головной колонной французов и, отходя, обстреливали ее из пистолетов.   Мост на реке Купавне (Купавинке) Купавны был разобран, что на несколько часов остановило продвижение французов. Восстановив мост, Ней остановился в селе Купавне (ныне г. Старая Купавна), а в Богородск послал сильный отряд из 1500 человек пехоты, артиллерии и эскадрона кавалерии. Руководил отрядом полковник АнтуанАлександр Жюльен де Белер (Antoine-Alexandre Julienne de Belair (3 июня 1775 – 2 июня 1838). В Богородске, по словам Мишеля Нея, отряд Беллера имел стычку с вооруженными местными крестьянами и казаками, но силы были не равны. На следующий день Богородск был занят основными силами отряда Нея, в который входили 10-я пехотная дивизия генерала Ледрю, 11-я пехотная дивизия генерала барона Разу, 25-я Вюртембергская пехотная дивизия генерала Маршана и кавалерийская дивизия генерала Вельварта.

 5 октября (23 сентября) Мишель Ней писал маршалу Бертье из Богородска: «Местность очень хороша начиная от деревни Купавны. Берега Клязьмы богаты фуражем (кормами).  Мы обнаружили здесь несколько довольно значительных магазейнов с запасами продуктов питания и водки, а также много пик и топоров, предназначенных для вооружения крестьян. / Я оставил посты в главных деревнях - в Шалове, Купавне, Новой [Novadrievma] и Пехре, чтобы  иметь сообщение с Москвой.  Я думаю, что с сегодняшнего дня можно было бы отправлять корреспонденцию с очень слабыми отрядами, и что через несколько дней крестьяне вернутся в свои жилища и дорога станет безопасной и для одного путника. / Я прошу V.A.S. сказать мне, могу ли я окончательно расположиться на направлении, которое я удерживаю, для того, чтобы отозвать ко мне отряды, оставленные мной в Москве. Я предложил бы V.A.S. расположиться слева от моих промежуточных постов у деревни Пехры. Для сообщения с Москвой, расположенной отсюда  в семи верстах, было бы достаточно одного поста из 20 человек, пехоты и кавалерии, в деревне Ивановское [Ivanovskoé]. Основная часть моего отряда была бы в Богородске, где двух рот лёгкой артиллерии мне было бы достаточно. Линейная и позиционная артиллерия могла бы остаться с небольшим отрядомпехоты в Симонове [Seminov] монастыре в Москве. Посредством этих мер я вполне сохранил бы  направление на Владимир, и, при одобрении Императора, я мог бы захватить Покров и частично продвинуться даже до Владимира».[20] 

Упоминающийся Неем пороховой завод в деревне Шалове (или, иначе, «Обуховский пороховой завод») располагался  на правом берегу р. Клязьмы и был следующим после села Купавны населенным пунктом, занятым французскими войсками.  Казенный пороховой завод у деревни также находившийся также на правом берегу реки  был основан как посессионное предприятие английским коммерсантом Андреем Стельсом в 1708 году. В 1768 году завод был на содержании иноземца Казимира Богдановича Мейера [21], затем (после 1788 года) перешел  в управление Адама Беренса. Интересно, что в ряде источников присутствуют сведения о том, что завод в 1812 году был взорван русскими, чтобы он не достался неприятелю. Свидетельство Нея опровергает это распространенное мнение.   Ныне деревня Шалово входит в черту поселка Обухово Ногинского района.

 Jean Gabriel Marchand (1765-1851).

Р-Э.-Ф.-Ж. де Монтескье, герцог Фезенсак (Aymery Philippe Joseph Montesquiou-Fezensac), служивший начальником эскадрона у Бертье, а после Бородина ставший командиром полка 3-го корпуса Нея писал, что в Богородске французы развернули строительство зимних бараков, в которых они намеревались зимовать. 10 октября (28 сентября) Фезенсак участвовал в экспедиции под командованием генерала, командовавшего 25-й Вюртенбергской дивизиейкорпуса Нея, - Жана Габриеля Маршана (Jean Gabriel Marchand (1765-1851))  участвовал в экспедиции, посланной Неем к по Клязьме северу от Владимирской дороги. По словам Фезенсака: «Враги, верные своему обычаю, отступили при нашем приближении. Генералом Маршаном был построен блокгауз на Клязьме, в местности, наводненной полком казаков». Судя по всему, именно этот отряд и занял Казенную Лосиную фабрику, откуда вскоре выслали парламентеров к управляющему селом Гребнево с требованием явиться на следующий день к французскому начальнику. Уже через два дня, во вторник 13 октября (1 октября) жители села Кульминки-Влахернское, укрывавшиеся в селе Гребнево писали владельцам имения, Александру и Сергею Михайловичам Голицыным: «Но к несчастию нашему и в селе Гребневе остается нам, нижайшим, очень мало убежища, потому что уже французы из Москвы за грабежом наезжают партиями человек ста по три в селение версты за три до Счолкова [Щёлкова], а с другой стороны по Владимирской дороге уже заняли и Лосиную казенную фабрику, верстах в 10-ти отстоящую от Гребнева, но нам уже разграбленным укрыться больше некуда». «Мельничные жители», как они подписали свой рапорт, не знали, что накануне, в понедельник 12 октября (30 сентября) войска маршала Нея получили приказ вернуться из Богородска в Москву.

  

Рапорт Б.А.Голицына М.И.Кутузову об освобождении частями Владимирского ополчения города Богородска последовал в пятницу 16 (4) октября, а на следующий день Б.А. Голицын писал Ростопчину: «Поставляю также обязанностию вашему сиятельству донести, что казенная лосинная фабрика, в Богородском уезде находившаяся, угрожалась расхищением от неприятеля, который фуражировал в 4 от оной верстах, но по рапортам, ко мне дошедшим, была до 20 числа [1 октября н.с.] сего месяца в целости, а как неприятель отступил к Москве 21 сентября [2 октября н.с.], то чтоб воспользоваться его отступлением и сохранить все имеющиеся на сей фабрике вещи, я приказал явившемуся ко мне 22 сентября [3 октября ] сего месяца богородскому исправнику доставить сколько возможно на фабрику подвод для перевозки с оной вещей в Покровский уезд, откуда также предписал покровской земской полиции, приготовя подводы, отправить вещи во Владимир, и сим средством сохранить казенный интерес, которого в рапорте сей фабрики г-на директора доставленного, означено на два миллиона». Иными словами, казенная фабрика не была разграблена французами, а начальник Владимирского ополчения опасался грабительств со стороны местных крестьян…

В 1816 году продолжилась реорганизация Лосинной фабрики. На Юхотном заводе из 16 корпусов были построены 11, каждый размером 18х4 сажени. Строительство завода было закончено в 1820 году. Лосиная фабрика с Юхотным заводом существовала здесь до 1858 года.

НИКОЛЬСКОЕ-ТИМОНИНО: памятник войны 1812 года в Щёлковском крае - храм иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» в Лосино-Петровском

Половина сельца Никольское-Тимонино (в черте города областного подчинения Лосино-Петровского) было куплено в 1791 году почетным опекуном Московского воспитательного дома, предводителем дворянства Московского уезда Московской губернии, гвардии капитаном, князем Михаилом Ивановичем Долгоруковым  (1731-1794). После его кончины в 1794 году сельцо унаследовала его супруга - княгиня Анна Николаевна (1731-1813), дочь барона Николая Григорьевича Строганова (1700-1758), бывшая, по воспоминаниям современников низкорослой и горбатой. История не сохранила сведений, сколько именно крестьян ушло в ополчение из Никольского-Тимонина, зато сохранились точные сведения о том, что в день учреждения французами в Москве городского муниципалитета, 13 октября (по старому стилю – 1 октября) 1812 года 81-летняя Анна Николаевна вместе с дочерью Прасковьей Михайловной Долгоруковой (1758-1844) и рядом слуг жили в одном из флигелей усадьбы Гребнево [22]. После кончины Анны Николаевны в марте 1813 года ее половина сельца перешла по наследству  ее сыну Ивану Михайловичу Долгорукову (1764-1823), автору известного мемуарного произведения "Капище моего сердца, или Словарь всех тех, с коими я был в разных отношениях в течение моей жизни".

Другая часть Никольского-Тимонина, находившаяся во владении князей Волконских, в 1816 (по другим данным – в 1818) году была продана супруге обер-церемониймейстера и начальника Московского дворцового управления, главноначальствующего Кремлевской Оружейной палаты и «первого русского археолога», Петра Степановича Валуева (1743-1814)  Дарье Александровне Валуевой (1757-1836), урожденной Кошелевой – сестре известного масона Родиона Александровича Кошелева (ум. 1827). 

Петр Степанович Валуев. Художник Пьетро ди Росси, 1806 г.

 Дарья Александровна Валуева. Художник: В. Боровиковский.

Старший из четырех сыновей Петра Степановича и Дарьи Александровны, Пётр Петрович Валуев (1786-1812) с 1806 года году служил в звании поручика лейб-гвардии кавалергардского полка и с 1 августа (20 июля по старому стилю) 1812 года состоял при начальнике 4-го корпуса 1-й Западной армии Барклая-де-Толли, генерал-лейтенанте графе Александре Ивановиче Остермане Толстом (1770-1854). Двадцатишестилетний герой, Петр Валуев пал смертью храбрых в Бородинском сражении 7 сентября (26 августа по старому стилю, понедельник) на батарее Раевского. Его командир, граф Остерман-Толстой был свидетелем его гибели и вскоре был тяжело контужен и оставил поле битвы. Петр Яковлевич Вяземский (1792-1878) в качестве адьютанта генерала М.А. Милорадовича участвовавший в Бородинском сражении, вспоминал о страшных минутах битвы: «Мой казацкий мундир Мамоновского полка, впрочем, не совсем казацкий, был неизвестен в армии. Он состоял из синего чекменя с голубыми обшлагами. На голове был большой кивер с высоким султаном, обтянутый медвежьим мехом. Не умею сказать, на какой, но были мы с Милорадовичем на батарее, действовавшей в полном разгаре. Тут подъехал ко мне незнакомый офицер и сказал, что кивер мой может сыграть надо мной плохую шутку. «Сейчас, - продолжал он, - остановил я летевшего на вас казака, который говорил мне: "Посмотрите, ваше благородие, куда врезался проклятый француз!"» Поблагодарил я незнакомца за доброе предостережение, но сказал, что нельзя же мне бросить кивер и разъезжать с обнаженной головой. Тут вмешался в наш разговор молодой Петр Петрович Валуев, блестящий кавалергардский офицер, и, узнав, в чем дело, любезно предложил мне фуражку, которая была у него в запасе. Кивер мой был сброшен и остался на поле сражения. Может быть, после попал он в число принадлежностей убитых и в общий их итог внес свою единицу. Но бедный Валуев вскоре потом был в самом деле убит» [23]. 

Дочь Маргариты Александровны Кошелевой (1762 - 1820) [родной сестры Дарьи Александровны Валуевой ур. Кошелевой] Марья Аполлоновна Волкова (1786—1859) (1762-1820), писала Варваре Ивановне Ланской (урожд. княжна Одоевская) (ум. 1844) 15 (3) сентября из Тамбова о смерти племянника: «До сегодняшнего дня мы были в постоянной тревоге, не имея верных известий и не смея верить слухам. У нас дыбом стали волосы от вестей 26 и 27 августа. Прочитав их, я не успела опомниться, выхожу из гостиной - мне навстречу попался человек, которого мы посылали к губернатору, чтобы узнать все подробности. Первая весть, которую я услыхала, была о смерти братца Петра Валуева, убитого 26-го. У меня совсем закружилась голова; удивляюсь, как из соседней комнаты не услыхали моих рыданий несчастные двоюродные сестры. Дом наш невелик - я выбежала во двор, у меня сделался лихорадочный припадок, дрожь продолжалась с полчаса. Наконец, совладев с собой, я вернулась, жалуясь на головную боль, чтобы не поразить кузин своих грустным лицом. У меня защемило сердце, когда я взглянула на несчастных моих кузин. Они не получали известий от матери - ясно почему. Каждую минуту жду, что кто-нибудь из семьи приедет с горестным известием, больно видеть, как они тревожатся о матери и поминутно молятся за брата. Я не умею притворяться. Для меня невыносимо казаться веселой, когда я смертельно тоскую» [24]. 

Церковь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» в Тимонине (г. Лосино-Петровский).

Схоронив в 1814 году мужа, Дарья Александровна, вместе с сыновьями Александром (1785-1822), Павлом, Степаном (ум.1844) и 5 дочерьми: камер-фрейлиной Екатериной (1774-1848), Анной, Софьей, Анастасией и Прасковьей (ум. 1859, замужем за Н.И. Аксаковым) в 1819 году подала прошение о  строительстве в своей части имения Никольское-Тимонино каменной летней церкви в честь иконы Божией Матери "Всех скорбящих Радость" – иконы-утешительницы матерей, сыновья которых погибли на ратном поприще.

 Церковь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» в Тимонино.

 Благословение было получено и строительство началось вблизи деревянной зимней Никольской церкви. Одновременно строится церковная ограда на каменных столбах, окружающая оба храма и дома причта. Здание Скорбященского храма было возведено в стиле ампир. С севера, юга и запада оно было украшено четырехколонными портиками с колоннами простого тосканского ордера. Над фронтонами по трем, кроме алтарной, сторонам центрального кубической формы объёма здания помещались небольшие полукруглые световые окна. Невысокий барабан храма прорезан восемью арочными световыми окнами.

Интерьер Скорбященского храма. Современная фотография.

 Недалеко от храма была выстроена каменная двухъярусная колокольня. Освящение храма состоялось в 1822 году. В 1936 году этот памятник материнского горя о погибшем сыне был закрыт. Вскоре разобрана древняя деревянная Никольская церковь и колокольня Скорбященского храма. После войны в храм было проведено паровое отопление и до 1962 года проходили богослужения, затем святыня была закрыта и использовалась как склад. В 1992 году храм был передан на баланс Никольской церкви города Лосино-Петровски, с 1994 года началось ее восстановления, а в 1999 году в храме-памятнике войны 1812 года начались богослужения.  Однопрестольный храм иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость» сейчас находится в черте города областного подчинения Лосино-Петровский по адресу: улица 7 Ноября, дом 1.

В одном из своих поздних стихотворений участник Бородинской битвы П. Я Вяземский так описал тот день:

День настал! Мы ждали битвы,
Все возрадовались ей:
Шли давно о ней молитвы
Приунывших усачей.

И на пир весёлый словно
Каждый радостно летит,
Будь у каждого три жизни,
Он всех трёх не пощадит.

Никогда ещё в подлунной
Не кипел столь страшный бой:
Из орудий ад чугунный,
Разразившись, поднял вой;

 Целый день не умолкает,
Извергая смерть кругом;
Строй за строем исчезает
Под убийственным огнём.

Но пылают мщенья гневом
Снова свежие ряды,
Свежей кровью и посевом
Смерть плодит свои бразды.

Словно два бойца во злобе,
Набежала рать на рать;
Грудью в грудь вломились обе,
Чтоб противника попрать.

Но победа обоюдно
То даётся нам, то им;
В этот день решить бы трудно,

 Кто из двух непобедим.

Крепнет боевая вьюга,
Всё сильней растёт она,
И вцепившихся друг в друга
Разнимает ночь одна.

 Грозный день сей Бородинский
Им и нам в почёт равно.
Славься битвой исполинской,
Славься ввек, Бородино!..

«Поминки по Бородинской битве», 1869 г.

ОРЛОВКА: «хромой барин», «эпикуреец» и «нащокинский домик»…

В 1768 году сельцом Орлово (д. Орловка городского поселения Свердловский) владел надворный советник Петр Федорович Нащокин (ум. 1809), почетный опекун Московского воспитательного дома. На этой должности он, конечно, был лично знаком с другим помещиком нашего края – также почетным опекуном того же благотворительного заведения, Петром Ивановичем Вырубовым (1729-1801) – владельцем с. Егорьевское-Новоселки Гребневской волости. После его кончины сельцо перешло во владение его сына, гофмаршала при Павле I, надворного советника (в 1812), хорошего знакомого А.С. Пушкина (в 1833-1836 годах), - Александра Петровича Нащокина (1758-1838) – к 1822 году ставшего тайным советником и действительным камергером двора. Именно он в 1812 году  предоставил из своего сельца Орлово, также писавшегося как Арлово, - трех ратников в ополчение. Также  Нащокиным принадлежало их родовое имение Рай-Семеновское на реке Наре в 103 км к югу от Москвы (бывший Серпуховской уезд Московской губернии). В Рай-Семеновском находилась барская усадьба, построенная в подражание стилю итальянских загородных вилл. Кроме того Нащокиным принадлежала деревня Ермолинское (пос. Ермолинское, Талдомского р-на Моск. Обл.) – проданная (Петром и Павлом Александровичами Нащокиными) в 1836 году Ольге Михайловне Салтыковой – матери известного писателя Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина.

От своей супруги Елизаветы Семеновны, урожденной Хвостовой (ум. до 1810) А.П. Нащокин имел пятерых детей – четырех сыновей и одну дочь. По словам Д. Н. Свербеева, о жене А. П. Нащокина рассказывали, что она "была одною из первых петербургских красавиц, необыкновенно любезная и умная" [25]. 

Старший сын Александра Петровича и Елизаветы Семеновны – Федор Александрович Нащокин (ум. 1813) был участником Отечественной войны 1812 года и заграничной кампании. Вступив в армию в звании поручика (?) 26 декабря (ст.ст.) 1812 года он был произведен в штабс-ротмистры Лейб-гвардии Гусарского полка. 15 (3) ноября 1812 года генерал-фельдмаршал Михаил Илларионович Кутузов докладывал императору, что 13 (1 ст.ст.) ноября 1812 года, что: «Лейб-гусарского полка Штабс-Ротмистр Нащокин, быв отряжен 28 Октября от Генерал-Адъютанта Графа Ожаровского к селу Хморе, узнал, что неприятель в числе 900 человек находится в оном селе, на рассвете атаковал его ротою егерей и малым числом кавалерии. Бой продолжался 4 часа; но видя неравенство сил, отступил одну версту, окружив селение цепью казаков. Неприятель в 12 часов ночи построил каре и пробив цепь, отступал к селению Михайловке. Штабс-Ротмистр Нащокин немедленно пустился вслед за ним, и нагнавши взял в плен 2 Офицеров, и 102 человек рядовых; а сего числа напав на неприятеля при Михайловке, взял в плен 53 человека» [26]. 

Герой 1812 года, Федор Александрович погиб под Дрезденом в Битве народов 16-19 октября 1813 года.

Другой его сын – прапорщик лейб-гвардии кирасирского полка  Петр Александрович Нащокин (1793-1864) – был другом  Федора Ивановича Толстого «Американца»(1782-1846), который был братом М.И. Лопухиной – жены Степана Абрамовича Лопухина, владевшего селом Богородское (Мосальское) Аксеновской волости Богородского уезда. Петр Александрович был заядлым картежником. К примеру, 13-го апреля 1827 года владелец Булаково (Аксеновской волости) А.Я. Булгаков сообщал своему брату из Москвы, что там «недавно обыграли молодого Полторацкого, что женат на Киндяковой на 700.000 рублей: тут потрудились Американец Толстой и Исленьев [один из Исленьевых, владевших селом Троицкое-Резанцы Аксеновской волости Богородск. у.], а теперь известный разбойник Нащокин (Петр Александрович)».

Федор Иванович Толстой – «Американец) (1782-1846) – «картежной шайки атаман».

Страсть к игре сблизила его и с Толстым-Американцем. О незаурядных обстоятельствах начала этой долгой и продолжительной дружбы рассказывают следующее: «После окончания очередной игры Толстой объявил, что дворянин Нащокин должен ему двадцать тысяч рублей. Нащокин платить отказался, уверяя, что Толстой эту сумму выдумал из головы. Тогда Американец достал из кармана заряженный пистолет, выложил его на стол и дал Нащокину десять минут на размышление: либо платит, - либо пуля в лоб. Нащокин хладнокровнейшим образом выложил из кармана часы и бумажник, ухмыльнулся и сказал без тени страха:

-Часы могут стоить пятьсот рублей, в бумажнике – двадцать пять рублей. Вот все, что вам достанется, если вы меня убьете, а чтобы скрыть преступление, вам придется заплатить не одну тысячу. Какой же вам расчет меня убивать?

Толстой в восторге крикнул:

-Вот настоящий человек!

И они с Нащокиным стали неразлучными друзьями».

Про самого Толстого писал Грибоедов:

Ночной разбойник, дуэлист,

В камчатку сослан был, вернулся алеутом,

И крепко на руку нечист.

 В войну 1812 года Петр Александрович Нащокин вступил в звании прапорщика Московского пехотного полка, затем перевелся в лейб-гвардии Кирасирский полк, служил адъютантом генерала Дмитрия Сергеевича Дохтурова (1759-1816). 31 октября 1812 года, тяжело раненый в бедро,  за отличие в сражении он был произведен в подпоручики. Последствия ранения дали знать о себе уже после войны, когда Петр Александрович охромел. В 1823 году П.А. Нащокин вышел в отставку. Был женат на Анне Михайловне Еропкиной. Петр Александрович переписывался с Пушкиным. В одном из писем от середины декабря 1836 года есть строки: «Я к тебе писал с П. А. Нащокиным, не знаю, получил ли ты мое письмо или нет». Став полновластным владельцем Рай-Семеновского по словам краеведа Н. Столярова, он оставил о себе весьма мрачные воспоминания: «По их рассказам, это был изверг и садист, зачастую собственноручно поровший своих крепостных, как мужчин, так и женщин. Некоторые из его жертв умирали. В свое время он присвоил себе право первой ночи с выходившими замуж крестьянскими девушками и широко им пользовался. Отправляясь ночью на свидание с одной из своих подневольных любовниц, Петр Александрович упал в погреб и сломал ногу, после чего его прозвали "хромым барином» [27]. 

Про третьего сына – Семена Александровича Нащокина – данных практически нет.

Павел Александрович Нащокин (1798--1843).

Четвертый сын владельца Орлово – Павел Александрович Нащокин (1798-1843), прозванный в свете «эпикурейцем Нащокиным» также был хорошим знакомым поэта по Царскому селу. По словам М. В. Юзефовича, Пушкин еще в Лицее «попал в среду стоявшей в Царском Селе лейб-гусарской молодежи. Там бывали и философы, вроде Чаадаева, и эпикурейцы, вроде Нащокина».  С 1816 года он имел звание корнета, позднее был адъютантом великого князя Михаила Павловича, и военного министра А.И. Татищева и вышел в отставку в звании полковника лейб-гвардии Гусарского полка. После выхода в отставку и перехода на гражданскую должность он дослужил до чина действительного статского советника.

Дочь Дарья Александровна Нащокина была в замужестве за одним из Бахметьевых.

Овдовев до 1810 года, владелец Орлово, Александр Петрович Нащокин стал жить со своей бывшей крепостной девушкой, татаркой или турчанкой по национальности, - Дарьей Нестеровной Нагаевой (ум.  ок. 1836), от которой помещик имел незаконнорожденных детей: дочь Веру и двух сыновей – Льва и Федора. Пушкин не раз навещал Александра Петровича в его в московском доме, на углу Скатертного и Мерзляковского переулков в 1833 году, где А. П. Нащокин жил со своей гражданской женой и дочерью Верой Александровной.

Нащокина Вера Александровна (около 1811-1900). Портрет неизвестного художника, масло. Исторический Музей, Москва. 

Вера Александровна (1810/1818-1900) была записана с фамилией Нарская, но иногда подписывалась фамилией матери как Нагаева. В 1834 году она вышла замуж за своего троюродного дядю Павла Воиновича Нащокина (1801-1854) – оставившего службу в 1823 году, близкого друга А.С. Пушкина.

 Нащокин Павел Воинович (1801-1854). Портрет неизвестного художника, масло. Исторический Музей, Москва.

Исследователь биографии Пушкина и Нащокина Н. И. Куликов писал: "В это время Павел Воинович влюбился в прехорошенькую барышню-однофамилицу - Веру Александровну Нащокину, женился на ней и на некоторое время исчез из Москвы: жил в деревне у тестя, потом, кажется, в Туле" [28].  Возможно, именно в сельце Орлово проживал друг великого поэта… 

Павел Воинович  Нащокин (1801-1854).

Павел Воинович был давним знакомым А.С. Пушкина, еще со времен обучения в Лицее и его близким другом в течение всей жизни поэта. Тому есть подтверждение в переписке Пушкина с женой. В 1831 году поэт писал, к примеру из Москвы: «Нащокин здесь одна моя отрада», а в 1836-м: «Любит меня один Нащокин». 3 мая 1836 Пушкин приехал в Москву и остановился у П. В. Нащокина, прожив здесь до своего отъезда в Петербург 20 мая 1836. 

Павел Воинович коллекционировал древности и живопись старых мастеров. Рассказывают, что одним из самых необычных экспонатов его коллекции был так называемый «Нащокинский домик» - точная копия всей его квартиры (вплоть до сервизов, изготовленных на тех же фабриках, что и настоящие, и книг) в футляре 2,5 на 2 метра с раздвижными зеркальными стеклами. К концу жизни увлечение Павла Воиновича привело к его разорению [29]. 

Внебрачный сын Александра Петровича Нащокина, Лев Александрович Нарский (ок. 1816-1836) с 1825  по 1829 год учился в архитектурной школе, а в  1835 году был принят в Комиссию для строений Москвы помощником известного русского архитектора Николая Ильича Козловского (1791-1878) Н. И. Козловского. Лев Александрович познакомился с Пушкиным  в декабре 1833 года. В 1836 году он выполнил планы и сметы на ремонт зданий присутственных мест в Серпухове и Дмитрове.  Л.А. Нарский умер в молодых летах 20 лет отроду. 

Второй внебрачный сын А.П. Нащокина,Федор Александрович Нарский (1826-1906), помогавший своей сестре Вере Александровне после разорения и смерти ее мужа Павла Воиновича,  в молодых летах вступил на военное поприще. В 1847 году он получил звание офицера, участвовал в Крымской войне в 1853-1856 годах и отличился при обороне Севастополя. В 1872 году Федор Алексеевич получил орден Св. Анны второй степени, в 1874 – Владимира 3-й степени и в 1881 году стал генерал-майором. В 1884 году он был награжден орденом Станислава 1-й степени, а с 1886 года служил губернским воинским начальником Томска.

СОКОЛОВО, МОНАСЕЕВО: «Взгляди, Елисавета, на представляемы перед Тобой огни!»…

Владелицы сельцом Соколово (д. Соколово Медвежье-Озерского с.п.) и деревней Монасеево (ныне не существует. Раньше находилась между деревнями Соколово и Никифоровское Медвежье-Озёрского с.п.) выставили в ополчение 16 ратников из своих крепостных крестьян. Владелицы, - обе Александры были родными сестрами – дочерьми артиллерии генерал-поручика Матвея Григорьевича Мартынова и его супруги, Федосьи Андреевны, которые в 1766 году выступали как одни из совладельцев Соколово и Монасеево наряду с другими помещиками. Выкуп земли у остальных владельцев, произошедший на рубеже веков, был связан с судебной тяжбой, рассматривавшейся  Департаментом гражданских и духовных дел [30]. Александра Матвеевна была замужем за коллежским асессором Лихаревым, а ее сестра, также Александра – по мужу, майору, носила фамилию Чевкиной.

Матвей Григорьевич Мартынов (?- после 1780)  известен истории как придворный обер-фейерверкер и устроитель иллюминаций.  В царствование Петра I и после него царствующий дом в честь различных празднований устраивал грандиозные фейерверки, привлекая к их созданию ученых и затрачивая на их изготовление колоссальные по тем временам средства. 

1748 Фейерверк и иллюминация 1 января 1748 года перед Зимним дворцом.

Неизвестный гравёр (Россия). «Фейерверк». Гравюра резцом на меди. Середина XVIII века.

В 1747-1756 годах Матвей Григорьевич был исполнителем фейерверков и иллюминаций «по замыслу обер-фейерверкмейстера Михаила Васильевича Ломоносова. В 1748-1756 годах Матвей Григорьевич  был начальником Санкт-Петербургской артиллерийской школы, при которой имелась лаборатория по изготовлению фейерверков. В 1749 году М.Г. Мартынов был назначен придворным обер-фейерверкером (видимо, на место Ломоносова-?), и находился на этой должности вплоть до 1756 года.

 1755 Изображение великого фейерверка, представленного в С.-Петербурге в новый 1755 г. в вечеру на Неве реке перед зимнем ея Императорского величества дворцом.

  Фейерверк и иллюминация перед Зимним дворцом. Гравюра XVIII в.

Помощником Мартынова в те годы был  Михаил Васильевич Данилов, не раз поминавший Мартынова на страницах его записок 1771 года, опубликованных в 1991 году, свидетельствует, что в 1751 году они вместе с обер-фейерверкером Мартыновым «отправляли фейерверки и иллюминации»; «В 1752 году государыня императрица Елизавета Петровна изволила путешествовать в Москву, и мы с Мартыновым командированы были для исправления фейерверков и иллюминаций. По приезде нашем в Москву пожалован я был с прочими, от Военной коллегии, в подпоручики; представляли мы, как государственных, так и партикулярных людей, фейерверки и иллюминации, от всех с великою похвалою». В 1754 году Матвей Григорьевич получил звание майора артиллерии. Под проектами фейерверков того же, 1754 года встречаются подписи: «Сочинил фейерверк  Мартынов, по изобретению господина советника профессора Ломоносова». В 1756 году  Матвей григорьевич Мартынов разработал и изготовил двухствольную пушку «Близнята». Подготавливая фейерверк к новогоднему представлению на встречу 1757 года, в мастерской случился взрыв: «В таковой кутерьме и тревоге Мартынова и прочих подмяли под себя на пол, которых бежавшие и спасавшие свою жизнь топтали ногами, по чем ни попало. /…/ Мартынов сделался болен, по причине той, что несколько времени находился в дыму, который состоял из серы, селитры и мышьяка; оного дыма наглотал он в себя, отчего и поднесь не пришел в прежнее своего здоровья состояние» [31]. 

В 1757 году подполковник артиллерии М.Г. Мартынов упоминается в числе соавторов генерал-фельдцейхмейстера Петра Ивановича Шувалова (1711-1762) и изготовителей артиллерийских систем «единорог», которые отливались на Ижорских заводах и шли на перевооружение армии.

9 декабря (ст.ст.) 1758 года Матвей Григорьевич устраивал и организовывал фейерверк по случаю дня рождения государыни Анны Петровны перед зимним дворцом. Под изданной по этому случаю гравюрой фигурировала подпись: «Фейерверк сочинял подполковник Мартынов». Д.А. Мартынов приводит описание изображенного на гравюре фейерверка, напечатанное в брошюре, прилагавшейся к гравированному его изображению: «в начале представляется на облаках окруженное сиянием Провидение Божие, пред которым Россия стоя на коленах приносит благодарственную жертву за умножение Высочайшей Фамилии Российского императорского Дома. Потом показывается на облаках благополучие с вензловым именем Ея Императорского высочества Государыни Великой Княжны Анны Петровны. Все сие переменяется в пальмовое дерево. При короне оного виден щит с вензловым именем блаженныя и вечнодостойной памяти Государя императора Петра Великого, а на верху щит с вензловым именем Ея Императорского Величества, всемилостивейшия Государыни нашея, под которым видны в щитах имена всей августейшей Императорской Фамилии, произошедшей от корени Петра Великаго /…/ За сим скакать будут фантаны и переменяющиеся машины увеселительных огней» [32].  Видимо, увеселение понравилось императрице, и М.Г. Мартынов устраивал фейерверк на новый 1759 год. Тот же владелец подмосковного сельца Соколово устраивал праздничную иллюминацию в честь наступления нового 1760 года. Восхищенный им поэт, писатель и драматург АлександрПетрович Сумароков (1717-1777) оставил нам поэтическое описание огненного действа в книге «Описание огненнаго представления в первый вечер новаго года». СПб., 1760. Между прочим:

О Самодержица великой части света!

Взгляди,

Елисавета,

На представляемы перед Тобой огни!

Так жарко наши все сердца к Тебе пылают;

И так они

Свои в молении в верх искры возсылают.

Колико здесь

Искусство огненно, Императрица, днесь,

Тебя играя утешает,

Твоих оно врагов толико устрашает.

 1762 Изображение фейерверка 10 июня 1762 г. по случаю заключения мира с Пруссией перед Зимним дворцом.  Автор рисунка: Ф. Градици, автор проекта: Я.Я. Штелин. СПб. (гравировано при Имп. АН). 1762.

В 1763 году М.Г. Мартынов становится генерал-майором при артиллерии.

770 Изображение V-го акта фейерверка 26 декабря 1770 г. в Санкт-Петербурге в честь победы России над Турцией: "Блистание трона российского мудрым правлением Екатерины II".

К 1774 году М.Г. Мартынов стал генерал-поручиком и участвовал в заседаниях Сената по делу Емельяна Пугачева и 31 декабря 1774 года даже лично допрашивал «злодея Емельку». Следствие и суд над Е. И. Пугачевым // Вопросы истории, № 9. 1966.

ШЕВЁЛКИНО

Пять ратников ушло в ополчение из сельца Шевелкино (д. Шевёлкино Медвежье-Озёрского. В 1812 году сельцо принадлежало  майору Ивану Ивановичу Белову, его матери Аграфене и дочери Екатерине. Некую Аграфену Ивановну Белову упоминает Лев Толстой как «отрадненскую соседку Ростовых» в «Войне и мире», - но в этом случае, конечно, сложно судить об исторической достоверности персонажа. Про майора Ивана ивановича Белова, к сожалению, уточняющих сведений разыскать пока не удалось.

АЛМАЗОВО: легенда о кресте, похищенном французами.

Село Сергиевское (Сергиевское, Ошитково тож. Ныне д. Алмазово Медвежье-Озерского с.п.) со старой каменной церковью Сергия Радонежского и помещичьей усадьбой и деревни Никифорово (д. Никифорово  Медвежье-Озерского с.п.) и принадлежали в описываемое время  крупному русскому промышленнику, меценату и тайному советнику Николаю Никитичу Демидову (1773-1828).

Николай Никитич Демидов. Неизвестный художник, кон. XVIII в.

Баронесса Елизавета Александровна Строганова. Художник: Р. Лефевр, ок. 1800-1805.

В 1793 году Николай Никитич взял в жены младшую четырнадцатилетнюю дочь действительного тайного советника и барона Александра Николаевича Строганова (1740-1789) – Елизавете Александровне Строгановой (1779-1818).  

 Портрет Е.А.Демидовой. Художник: А.-Х.Ритт, м 1800–1805.

Ее отец в свою очередь был сыном Николая Григорьевича Строганова (1700-1758), который был младшим братом владельца Кузьминок, Александра Григорьевича Строганова (1698-1754), дочь которого, Анна Александровна в замужестве Голицына (1739-1816) купила соседнюю подмосковную усадьбу Гребнево в 1811 году. 

  Н.Н. Демидов. Художник: С. Тончи.

 В 1812 году, 12 июля, после молебна в Московском Успенском соборе, в присутствии Государя Николай Никитич торжественно обязался собрать на свои средства Первый егерский полк Московского ополчения, получивший название Демидовского. Во главе своего полка владелец Алмазова вместе с 14-летним сыном Павлом (1798-1840) принял участие в сражении при Бородино и впоследствии был участником многих сражений 1812-1813 годов на территории России и Европы.

 Сын владельца - Павел Николаевич Демидов (1796-1840). Неизв. худ., 1820-е

За отличия Николай Никитич был награжден орденами святой Анны I степени и Владимира III степени. А за создание полка удостоен благодарностей императора Александра I и фельдмаршала Михаила Илларионовича Кутузова. 

В списке помещиков Богородского уезда, приведенном в книге Л.М. Савелова «Московское дворянство в 1812 году», указано, что из села Сергиевского и д. Никифорово Н.Н. Демидов не представлял ратников в ополчение, но скорее всего соразмерная часть местных крестьян вошла в Демидовский полк и поэтому не была указана в общем списке представленных в ополчение ратников. 

 Храм Сергия Радонежского в с. Алмазове. Современная фотография.

После окончания войны, в 1814-1819 годах на средства Николая Никитича в Алмазове был воздвигнут новый каменный Сергиевский храм с тремя престолами: Казанской иконы Божией Матери, Сергиевским и Никольским.. Во второй половине XIX века в Сергиевской церкви села Алмазово бережно хранился напрестольный серебряный вызолоченный крест весом 3 фунта 70 золотников, украшенный финифтью. По преданию, в 1812 году он был похищен французами из алмазовского храма и выкуплен у них Николаем Никитичем Демидовым уже в Париже. Крест был торжественно подарен в церковь помещиком в 1819 году, в день ее освящения [33]. 

Золотая (с позолоченным эфесом)  шпага «За храбрость», приравненная к государственному ордену.

Героем войны 1812 годы был и следующий после Н.Н. Демидова владелец Алмазова, генерал-майор Матвей Федорович Чихачев (1787-1844). Вступив на военную службу в 1804 году, Матвей Федорович с 1809 года был адьютантом военного министра. За отвагу и доблесть в сражении при Бородино в составе лейб-гвардии Семеновского полка М.Ф. Чихачев был награжден Золотой шпагой с надписью "За храбрость". В Отечественную войну 1812 года подобной наградой был удостоен 241 человек, в Заграничном походе русской армии 1813—14 годов — ещё 685. С 1819 по 1827 год владелец Алмазово находился в должности полицмейстера Санкт-Петербурга, был близко знаком с влиятельным вельможей А.А. Аракчеевым. В 1828 году за выслугу лет он был награжден орденом Св. Георгия IV степени и вышел в отставку.  Через четыре года после кончины М.Ф. Чихачева, в 1848 году вступило в силу его завещание, по которому село Алмазово с 834 крепостными переходило во владение Императорского Человеколюбивого общества, обязанного содержать на доходы от имения богадельный дом на 100 человек, а при нем училище крестьянских детей, основанное помещиком в период с 1839 по 1843 год [34]. 

ДОЛГОЕ ЛЕДОВО

Сельцом Долгино (Долгинино, ныне - д. Долгое Ледово Медвежье-Озерского с.п.) владел капитан Кирилл Михайлович Пинюгин, предоставивший в ополчение одного своего крепостного. К сожалению, никаких уточняющих данных о том, кем был капитан Пинюгин, нам отыскать не удалось.

ЖИРКОВО: «Тобольский мещанин», фальшивые ассигнации и «вдова Авраама»

Ныне не существующим сельцом Жирково, которое располагалось к северу от нынешней деревни Большие Жеребцы Медвежье-Озерского с.п. и  юго-западнее платформы Бахчиванджи, в 1812 году владела Пушкина Наталья Абрамовна (1746-1819), урожденная Волконская. Она была дочерью майора, князя Абрама Михайловича Волконского (1710-1760) от его брака с Евдокией Михайловной Самариной (1713-1774). Младшими  братьями Натальи Абрамовны были князья Александр (1755-1793) и Сергей (1748-1788) Абрамовичи Волконские. Интересно, что в 1773 году часть сельца Жирково принадлежало ротмистру Симбирского карабинерского полка Александру Абрамовичу, и только после его смерти в 1793 году перешло его старшей сестре. После кончины отца, мать помещицы, Евдокия Михайловна вторично вышла замуж за действительного тайного советника, президента Вотчинной коллегии (1740), также вдовца, - князя Ивана Васильевича Одоевского (1710-1768), который, отметим, в 1773 году владел частью сельца Жирково вместе с младшим братом своей будущей супруги.

 Михаил Алексеевич Пушкин (ум. 1791/1792) – супруг помещицы.

Но перейдем к владелице Жирково в 1812 году. Родилась Наталья Абрамовна 22 марта (ст.ст.) 1746 года. В 1770 году она вышла замуж за члена Мануфактур-коллегии Михаила Алексеевича Пушкина (ум. ок 1792), который был сыном тайного советника, камергера, сенатора, архангельского и воронежского губернатора, посланника в Дании и Швеции - Алексея Михайловича Пушкина (1690- после 1762) от брака с Марией Михайловной Салтыковой (1710-1785). Михаил Алексеевич с 1759 года был воспитанником Благородной гимназии Московского университета, затем служил в Преображенском полку и в 1761 году был произведен в офицеры. 

Княгиня Екатерина Романовна Дашкова в мундире Лейб-кирасирского полка с красной орденской лентой через плечо и звездой ордена Святой Екатерины. Неизвестный художник.

Рассказывают, что когда 28 июня 1762 года Екатерина II пожелала одеть гвардейскую форму, - императрица взяла мундир капитана Талызина, тогда как княгиня ЕкатеринаРомановна Дашкова (1743-1810), последовав примеру государыни, надела на себя мундир М.А. Пушкина. Е.Р. Дашкова характеризовала Михаила Пушкина как очень умного человека, который «благодаря  своему тонкому уму и остроумной беседе, пользовался большим успехом среди молодежи».  Михаил Алексеевич был стеснен в средствах. Его отец, еще в бытность Воронежским губернатором попал под суд за лихоимство. Попытка мужа Е.Р. Дашковой, - Михаила ИвановичаДашкова (1736-1764) определить его на службу в круг цесаревича Павла не увенчалась успехом, так как в тот момент М.А. Пушкин оказался замешанным в какой-то «скандальной истории». Через некоторое время благодаря покровительству  фаворита императрицы Г.Г. Орлова, Михаил Алексеевич из подпоручиков Преображенского полка был определен прокурором в Коммерц-коллегию и, пожалованный 9 октября 1763 года в коллежские советники, в том же году был назначен в «Комиссию для рассмотрения коммерции российского государства». В 1765-1772 году он был членом Мануфактур-коллегии и одним из опекунов Московского Воспитательного дома вместе с тогдашним опекуном Гребневской вотчины, Богданом Васильевичем Умским (1728?-1780). В тот период своей жизни, в 1770 году он женился на Наталье Абрамовне Волконской, которая в самый разгар чумы в Москве, в мае 1771 года родила мужу сына Алексея (1771-1825). Во время чумы М.А. Пушкин был смотрителем 2-й части города. В следующем, 1772 году в Риге был схвачен брат Михаила Алексеевича Пушкина – отставной капитан и «известный плут» Сергей Алексеевич (ум. 1794), возвращавшийся из-за границы. В его поклаже были найдены приборы для производства денежных ассигнаций. Михаил Алексеевич был арестован по подозрению в соучастии. 25 октября 1772 года Сенатский указ сообщал, что братья Пушкины уличены и сами повинились в воровском умысле по подделке ассигнаций. Сенат приговорил обоих к смертной казни, но приговор был смягчен. Михаил Алексеевич Пушкин, как «презревший общую к себе доверенность по знатности своего чина и места»  после возведения на эшафот и преломления над его головой шпаги (5 октября), был лишен всех званий, чинов и дворянства и сослан в дальние Сибирские места. Сергей был приговорен к вечному заточению и умер на Соловках в 1794 году. Имения, однако же, не конфисковывались, а распределялись по родственникам. М.А. Пушкин был сослан в Енисейск, затем переведен в Тобольск, где и провел остаток своих дней и умер в безвестности как «тобольский мещанин».

 Наталья Абрамовна Пушкина (1746-1819).

Наталья Абрамовна Пушкина, оставив годовалого сына на попечение своей кузины, - княгини Прасковьи Владимировны Мелиссино, урожденной Долгоруковой (супруги основателя «Московских Ведомостей» Ивана Ивановича Мелиссино (1718-1795)), - последовала за мужем в ссылку. Екатерина II не препятствовала этому. В 1779 году в семье родилась дочь Варвара. В 1786 году Екатерина (ум. в 15 лет – в 1802 году).

В 1793 году после смерти мужа Наталья Абрамовна вернулась в Москву. В 1812 году из подмосковных имений Н.А. Пушкиной ушло в ополчение 6  ратников. Имя Натальи Абрамовны, которая была соседкой Варвары Ланской по имению, не раз упоминается в 1812-1819 годах на страницах переписки М.А. Волковой с этой владелицей сельца Лукино (Осеевской же волости). Из этих писем видно, что Наталья Абрамовна  вела в Москве открытый образ жизни, устраивала вечера, обеды и ужины, на которых собиралось многолюдное великосветское общество. Рассказывают, что Наталья Абрамовна имела скверный характер и была остра на язык. Ее называли «источником злоречия» и злорадствовали, когда в 1815 году  она перестала владеть одним  из пальцев на руке. В обществе прозывали почти 70-летнюю Наталью Абрамовну не иначе как «вдовой Авраама», - намекая на историю с покойным мужем, несколько необычное отчество, старость и библейскую историю. М.А. Волкова писала Ланской в одном из своих писем: «Старуха, вдова Авраама, настоящая ехидна. Вяземский(князь Петр Андреевич) называет ее «Сицилийской отравительницей», потому что находит у нее сходство с восковой куклой, изображавшей эту женщину… Вяземский отчасти прав: если старуха физически не отравляет людей, зато речи ее пропитаны таким ядом, который никого не щадит». Наталья Абрамовна Пушкина скончалась 14 апреля (ст.ст.) 1819 года в возрасте 73-х лет и была погребена в Донском монастыре рядом с дочерью Екатериной.

Сын Натальи Абрамовны и Михаила Алексеевича, - Алексей Михайлович Пушкин, приходившийся поэту А.С. Пушкину двоюродным дядей, 27 декабря 1798 года был назначен командиром  Малороссийского Кирасирского полка. 26 января 1800 года он получил должность шефа Нарвского Драгунского полка, с производством в чин генерал-майора. Но уже 3 апреля того же года он был переведен на Кавказ шефом Нижегородского Драгунского полка. 15 октября 1800 года генерал Пушкин вышел в отставку. 5 апреля 1801 года Алексей Михайлович Пушкин был вновь принят на службу и назначен командиром Рижского драгунского полка. 2 октября 1802 года генерал Пушкин подал прошение и был отставлен от службы. На гражданской службе он имел чин действительного статского советника. Увлекался литературным творчеством и проживал в своем имении Щучье на берегу реки Осетр в 10-ти километрах от города Венева. Имение сохранилось до нашего времени.

Имение Щучье. Современная фотография.

Сергей Иванович Гагарин (1777-1862) – зять владелицы Жирково.

Дочь Н.А. и М.А. Пушкиных, - Варвара Михайловна (1779-1854) была замужем за Сергеем Ивановичем Гагариным (1777-1862) - директором училища корабельной архитектуры по Адмиралтейств-коллегии (1805), заведующим домом призрения сирот при Воспитательном доме (1830), одним из основателей московского общества сельского хозяйства, в котором был с 1823 года вице-президентом, с 1844 года - президентом, а с 1860 года - почетным президентом.

КРАСНИКОВО, СЕМЕНДЯЕВО: «Что станет говорить княгиня Марья Алексеевна!»

Ныне не существующее сельцо Красниково находилось между нынешними деревнями Супонево (городского пос. Загорянский) и деревней Серково (г.п. Щёлково). В 1812 году владел сельцом премьер-майор (с 1789) князь Федор Сергеевич Хованский (1753/1854-1821/1822/1824). Федор Сергеевич получил это сельцо вместе с соседней д. Семендяево по наследству от своего отца - генерал-поручика и кавалера орденов Сергея Федоровича Хованского, владевшего им еще в 1767 году от его второго брака (после 1749) с Екатериной Петровной Оболенской (1725-1801, в иночестве - Евпраксии). Избрав военное поприще, Сергей Фёдорович Хованский (1718?-1773?) принимал участие во многих битвах Семилетней войны 1756-1763 годов. Нам удалось узнать, что 19 августа (стар. ст.) 1759 года генерал-майор С.Ф. Хованский получил орден св. Анны «за известие об одержанной 1 августа при Франкфурте баталии». В этом упоминании речь идёт о победе, одержанной русско-австрийскими войсками под командованием П.С. Салтыкова над прусской армией Фридриха II у деревни Кунерсдорф под Франкфуртом 1 (12) августа 1759 года. Доношение («Реляция») графа П.С. Салтыкова об этой знаменательной победе было доставлено императрице Елизавете Петровне именно Сергеем Фёдоровичем.

Отец владельца в первом браке был женат на княжне Марии Михайловне Голицыной (1720—1749) – дочери полководца, соратника Петра I Михаила Михайловича Голицына Старшего (1675-1730). Но брак оказался бездетен. От второго брака с Е.П. Оболенской у него было четыре сына : действительный статский советник Михаил (1764-1829, женатый на Евдокии Федоровне Колокольцовой (1772-1791)), полковник Иван (ум. 1797, женатый на Вере Алексеевне Чириковой), статский советник Дмитрий (ум. 1833), владелец Красниково - Федор и дочь - княжна Анна Сергеевна (ум. 1789).

Владелец Красниково в 1812 году Федор Сергеевич Хованский, дослужившийся на статской службе до коллежского советника был женат на Марии Алексеевне, урожденной Яковлевой (ум. 24 мая 1847). Ее родным братом был  крупный помещик Иван Алексеевич Яковлев (1767-1846), живший с гражданском браке с немкой Гентриеттой-Вильгельминой-Луизой Гааг и имевший сына – известного русского писателя и публициста – Александра Ивановича Герцена (1812-1870).

Брат жены владельца Красниково - Иван Алексеевич Яковлев - отец А.И. Герцена. Гравюра Лаврентия Серякова с литографии академика Горбунова, 1873-1879

Считается, что именно к княгине Марии Алексеевне Хованской относится заключительная строка произведения Грибоедова «Горе от ума!: «Что станет говорить княгиня Марья Алексеевна!». Хотя это предположение и не находит поддержки среди биографов писателя, его вероятность подтверждается нижеследующей характеристикой, данной ей А.И. Герценом и ее ролью в «грибоедовской Москве» 20-х годов XIX века. Герцен А.И. Былое и думы. Т.3. М., 1932. С. 604.

Кроме Красниково княгиня владела усадьбой Загорье (сейчас в Бирюлево, в Москве).

От брака князя Федора Сергеевича с Марьей Алексеевной на свет родилась дочь Наталья Федоровна (1792-1821), вышедшая замуж за Василия Авраамовича Насакина.

Hаталья Александровна Захарьина (Герцена). К. Я. Рейхель, 1842.

После смерти дочери княгиня Мария Алексеевна взяла на воспитание в свой дом незаконнорожденную дочь своего брата – Александра Алексеевича Яковлева – Наталью Александровну Захарьину, которая, в свою очередь, приходилась двоюродной сестрой Александра Ивановича Герцена и впоследствии (в 1838 году) стала его супругой.

 

Племянник супруги владельца Красниково - Александр Иванович Герцен. Художник: Н. Ге., 1867. ГТГ.

В автобиографической книге "Былое и думы" Александр Иванович Герцен вспоминал о своей тетке: "Княгиня Марья Алексеевна Хованская, родная сестра моего отца, была строгая, угрюмая старуха. Толстая, важная, с пятном на щеке, с поддельными буклями под чепцом. Она говорила, прищурив глаза, и до конца жизни, то есть до 80 лет, употребляла немного румян и немного белил. Всякий раз, когда я ей попадался на глаза, она притесняла меня. Её проповедям, ворчанию не было конца, она меня журила за всё: за измятый воротничок, за пятно на курточке, за то, что я не так подошёл к руке, заставляла подойти ещё раз. Окончивши проповедь, она иногда говорила моему отцу, бравши кончиками пальцев табак из крошечной табакерки: "Ты бы мне, голубчик, отдал баловня - то твоего на выправку, он у меня в месяц сделался бы шёлковый". Я знал, что меня не отдадут, но всё-таки у меня делался озноб от таких слов. С летами страх прошёл, но дома княгини я не любил - я в нём не мог дышать вольно, мне было у неё не по себе…".

После смерти мужа в 1821 году, сельцом Красниково и деревней Семендяево продолжала владеть Мария Алексеевна, отмеченная как хозяйка в 1832 году и скончавшаяся в 1847.

СОБОЛЕВО, ХОТОВО, ШОЛОХОВО (город Щёлково): «Время было очень опасное, и кто жив, точно другой раз родился, милый...»

Селом Сергиевским, Соболево тож с домовой деревянной церковью преподобного Сергия Радонежского, построенной ок. 1765 года на противоположном от деревни Щёлково, правом берегу Клязьмы у  обширного усадебного дома Шереметевых с двумя флигелями, в 1812 году владел генерал-майор Василий Сергеевич Шереметев (20 февраля 1752 – 8 февраля 1831). Село Василий Сергеевич получил по наследству от своей матери, Натальи Яковлевны Шереметевой, урожденной Голицыной (1741-1792) и отца, лейб-гвардии капитана Сергея Васильевича Шереметева (1723-1773), владевшего им в 1767 году. К селу Сергиевскому-Соболево тянуло соседнее сельцо Хотово, и деревня Шолохово также находившиеся во владении Шереметевых. Мать владельца происходила от блистательного брака капитана флота Якова Алексеевича Голицына (1697-1749) и графини Елены Петровны Апраксиной (1695-1746). Родным братом отца графини Елены Петровны (Петра Матвеевича (1659-1728) был известный генерал-адмирал и президент Адмиралтейств-коллегии при Петре I Федор МатвеевичАпраксин (1661-1728).

Василий Сергеевич Шереметев (1752-1831). Неизвестный художник. Миниатюра, конец XVIII в.

Юный князь Василий в 14 лет был записан в Конную гвардию ротным квартирмейстером, а в 1771 году был произведён в корнеты. Двадцатилетний корнет Василий Сергеевич Шереметев в 1772 году по распоряжению императрицы Екатерины II был отправлен для обучения заграницу. Екатерина II писала по этому поводу князю М.Н. Волконскому: «Корнета Шереметева я увольняю в чужие края на 2 года для научения; да советуйте ему лучше ехать куда в университет, нежели в Париж, где нечего перенять» [35]. 

Граф Пётр Борисович Шереметев (1713—1788). Копия с портрета работы П.- А. Ротари выполнена неизвестным русским художником в середине XVIII века. 

 

Василий Сергеевич на протяжении всей жизни сохранял близкие связи со своим двоюродным дядей, графом Петром Борисовичем Шереметевым, который оплатил его годичное заграничное путешествие и, приезжая в Петербург, он всегда останавливался у него в Фонтанном доме. Вернувшись из путешествия, Василий Сергеевич поступил в военную службу, и в 1779 году был произведён в ротмистры.  В 1784 году он оставляет службу в гвардии и переводится полковником в Полтавский легкоконный полк, во главе которого участвует в важнейших битвах второй русско-турецкой войны 1787 – 1792 годов. В 1788 году В.С. Шереметев отличился при штурме Очакова, а на следующий год во взятии крепости Аджибей, будущей Одессы. В 1790 году он был переведен в конно-гренадерский военного ордена полк и под Килией был ранен в ногу. 

Джордж Гордон Байрон в одном из своих стихотворений упомянул Василия Сергеевича среди других героев русско-турецкой войны:

«Всё ж об иных я должен говорить,
Шахматов, Шереметев, Разумовский,
Куракин, Мусин-Пушкин были там,
Погибель и позор суля врагам,
То были люди чести и совета,
Которым был известен к славе путь».

В 1792 году состоялась свадьба Василия Сергеевича, вызвавшая в свете много толков и пересудов и не одобренная обществом. Н. Н. Бантыш - Каменский отвечал на одно из писем князя Куракина: «Противны вам, как вижу из письма от 23 октября, две свадьбы Шереметева и Новосильцева. Но первая извинительна. Может быть, он не хотел делать параду из своей жены: полтавка может быть ему вернее, послушнее и неразорительнее. Когда цари наши разделяли ложе свое с пленницами, велико ли, когда подданные их брачатся с мещанками, в добронравии воспитанными? Свет ныне так испорчен, что, может быть, потомки наши будут себе искать невест в Камчатке. Шереметева уже здесь: все ее хвалят, да кто же? Женщины и девы. Все отдают ей справедливость. Одно только наречие ее дико, но в прекрасных устах...» [36].  

 

Молодую супругу звали Матрёной Ивановной, но писалась она Татьяной. Её отец, Иван Марченко был небогатым полтавским поставщиком армии в чине майора. Его привязанность к военной службе была столь велика, что получив чин генерал-майора и рекомендованный в 1792 году на должность генерал-прокурора, он отказался от неё. Однако в последние годы царствования Екатерины II Василию Сергеевичу всё же пришлось перейти на штатскую службу. После свадьбы  молодые отправились по месту новой службы Василия Сергеевича губернатором Изяславской и Константиновской губерний. В мае 1793 года императрица пожаловала В.С. Шереметеву орден св. Анны. Официальный титул Василия Сергеевича звучал так: "Её Императорского Величества Всемилостивейшей Государыни от Армии Генерал-майор, Лейб Гвардии конного Полку Премиер-майор, командующий отрядом Войск, Волынской губернии Правитель и орденов: Святого равнопрестольного князя Владимира второй степени большого креста и Великокняжеского Голстинского Святые Анны Кавалер". В 45 лет В.С. Шереметев оставил военную службу и устроился жить с семьей в своем родовом имении - селе Богородицком в Нижегородской губернии, изредка наведываясь в свои Подмосковные. В Клировых ведомостях Жегаловской церкви отмечалось, что в устроенной ещё при матери Василия Сергеевича домовой церкви при господском доме в Соболево в 1806 году продолжались службы. Домовая церковь просуществовала до 1819 года [Скворцов Н.].

С 1803 года Василий Сергеевич принимал активное участие в делах Странноприимного дома графа Николая Петровича Шереметева (1751-1809) в Москве. Учредитель этого крупного благотворительного заведения XIX века для бедных, в одном из пунктом «Учреждения» Странноприимного дома писал: «А есть ли по мне и сыне моем детей и наследников мужеска пола не останется; то попечительство в равномерной силе на всех изображенных в предшествовавшем шестом пункте правилах переходит к однофамильцу и родственнику моему Генерал-Майору Василью Сергеевичу Шереметеву, к детям его и к законным по ним наследникам. Буде же когда либо и потомство Василья Сергеевича в мужеской линии пресечется; то в таком случае предоставить Московскому Дворянскому Собранию, при первом онаго съезде, избрать по балам достойнейшаго преемника в Попечители из фамилии Шереметевых и потомственно утвердить его во всех правах сего звания, письменно обязав его святостию закона Божия, непорочностию совести и долгом чести нерушимо соблюсти без всякаго изъятия все постановления, для Странноприимнаго Дома Учредителем предначертанныя» [37]. 

В 1803 году сыну Н.П. Шереметева Дмитрию не исполнилось ещё и года. Когда учредитель Странноприимного дома умер, на плечи Василия Сергеевича легла ответственность по заведованию всеми делами богадельни на 100 человек, крупной по тем временам больницы на 50 человек и помощи малоимущим в виде единовременных пожертвований и ежегодных пансионов. Однако по достижении сыном учредителя 18 лет в 1820 году, последний упросил 68 – летнего Василия Сергеевича ещё на четыре года остаться в должности попечителя. 

Шереметев Василий Сергеевич (1752-1831). Художник: О.А. Кипренский, 1825.

От Матрёны (Татьяны) Ивановны (1770-1830), Василий Сергеевич имел четырёх сыновей и трёх дочерей. 

Сергей Васильевич Шереметев (1792-1866) - сын владельца.

Сергей Васильевич Шереметев (1792-1866) – был участником Бородинской битвы и расстрела декабристов на Сенатской площади. 

 Василий Васильевич Шереметев. (1794-1817) - сын владельца.

Василий Васильевич 2-й (1794-1817) – также участник войны 1812 года, приятель известной балерины А. Истоминой и друг А.С. Грибоедова был убит на дуэли графом А.П. Завадовским. Пётр (1799-1837), друг А.С. Пушкина, был женат на сестре убийцы Лермонтова – Елизавете Соломоновне Мартыновой. Николай (1804-1849) был участником Северного общества декабристов, сосланным затем на Кавказ. Дочь Василия Сергеевича Наталья (1795-?) вышла замуж за Д.М. Обрезкова, Юлия (1800-1862) – за В.А. Шереметева. Про третью дочь Елену история умалчивает.

В 1812 году Василий Сергеевич и Татьяна (Матрёна) Ивановна находились в своих обширных нижегородских поместьях. Сохранились тревожные письма родителей сыновьям Сергею и Василию, находившихся в действующей армии в кавалерийском полку:  «Письма ваши, милые друзья мои, Сережа и Вася, мы получили, радуемся, что вы, слава Богу, здоровы. Но крайне нас беспокоят Московские слухи… ваша обязанность, друзья мои, ежели судьба приведет видеть неприятеля, то благородные и верные сыны Отечества, без робости делать свое дело: запальчивости быть не должно... Запальчивость в таком случае от потери рассудка произойти должна, а потеря таковая обыкновенно есть последствие трусости или малодушия; храбрость состоит не в том, что я лезу, как бешеный, вперед на рожон, одно отчаяние на сие наклонить может, а истинная храбрость есть в бодрости духа и в сохранении чистой памяти, то есть быть в совершенном рассудке, тогда и в неудаче поправка готова...». Наконец, русские войска вошли в Париж. 

В ответ на торжествующее письмо  сына Сергея, Татьяна Ивановна отвечала: «... Мы получили твое письмо, были так обрадованы, что все живущие нас с этою радостию поздравляли. Время было очень опасное, и кто жив, точно другой раз родился, милый... Слава Богу, что тебя любят товарищи, это очень много, это тебе и в старости будет приятно. Тятеньку всегда все любили, это и теперь хорошо, его все почитают. Для меня репутация лучше, нежели все награждения... Когда к тебе пишу, так и кажется, будто я с тобою разговариваю и ожидаю этого благополучия... Вот, милый, я много говорила, а не сказала тебе об тех, которые и тобою любимы, и ими ты очень любим. Наташа, слава Богу, здорова и довольно порядочного росту, но не хороша, не так как ты говорил о ней, но добра очень и занимается целый день учением, читает, пишет, рисует... Юленька больше ростом Наташи и будет недурна. Петруша так мил, что, ей богу, никто из вас и таков не был, учится очень прилежно, даже мы его удерживаем, боимся, чтобы не изнурился, и добрый очень. Николаша велик же довольно, только, Христос с ним, толстый больно, учится очень хорошо и характеру очень доброго...».

Решение о продаже Подмосковных владений было принято Василием Сергеевичем ещё в конце 1811 – начале 1812 года, года они и были выставлены на продажу. Интерес к приобретению Соболево ещё в декабре 1812 года проявил князь Александр Голицын, - владелец Щёлково и Гребневской вотчины [38]. 

Однако этим планам помешало вторжение Наполеона. В 1818 году, решив окончательно перебраться в Нижегородчину, Василий Сергеевич продаёт свои подмосковные камер-юнкеру Сергею Ивановичу Гагарину и на вырученную сумму приобретает под Нижним Новгородом крупное село Юрино. Василий Сергеевич пережил свою жену только на один год, хотя был старше ее на 18 лет. Супруги похоронены под одним памятником в их нижегородском селе Богородицком, украшенным двумя гербами: Шереметевых и Марченко и с изображением лебедя. На нем надпись на медной доске: «Под сим камнем покоится тело генерал-майора и кавалера Василия Сергеевича Шереметева, род. 1752 20 февраля - скончался 6 февраля 1831, и супруги его Татьяны Ивановны, род. 1770 20 сентября - скончалась 16 сентября 1830».

Несколько слов о церкви Сергия Радонежского в Соболеве. На просьбе Василия Сергеевича Шереметева его о поправке церкви митрополит Платон в 1806 году написал следующую резолюцию: «Хотя по указам и не следовало просителю иметь домовую церковь, но как оною ему временно иметь дозволено, то и ныне впредь до рассмотрения иметь ему дозволить и в ней по исправлении ветхостей Жегаловскому приходскому священнику кроме воскресных и праздничных дней служить дозволить» (Клировые ведомости Жегаловской церкви 1813 года). Церковь существовала до 1819 года. После покупки сельца Соболева князем Сергеем Сергеевичем Гагариным антиминс из церкви, по резолюции митрополита Серафима от 13 июня 1819 года был взят и представлен в консисторию. В 1823 году, 1 июля сельцо Соболево поступило во владение флота-лейтенанта Василия Акимовича Дурново [39]. 

СЕРКОВО: «Варвара Петровна сияла красотой»…

Сельцом Серково (д. Серково, г.п. Щёлково) в 1812 году владел бригадир Петр Николаевич Алмазов (3 января 1756-15 февраля 1815). Сельцо помещик унаследовал от своего отца, полковника Николая Ивановича Алмазова (1723-1760?), владевшего им еще в 1745 году. Матерью Петра Николаевича была Фёкла Ивановна Бухгольц (1728-12 августа 1808) – дочь известного военачальника, основателя города Омска подполковника Ивана Дмитриевича Бухгольца (1671-1741). Московский дом Алмазовых располагался в Басманной части, в приходе церкви Никиты мученика. Фекла Ивановна подарила мужу пятерых дочерей, - Анастасию (1740-1770, в замужестве Хитрово), Марию (в замужестве за Н.А. Потаповым), Наталью (?-1830), Татьяну (1750-?) и ещё одну дочь замужем за Коробовым, и двоих сыновей Ивана и Петра. Ф.И. Бухгольц похоронена на кладбище Данилова монастыря.  После смерти Николая Ивановича около 1771 года сельцо Серково принадлежало Фёкле Ивановне, которая пережила своего старшего сына, поручика Ивана Николаевича Алмазова (1754-1780) не оставившего наследников. Когда в 1806 или 1808 году Ф.И. Алмазова скончалась, все владения семьи сосредоточились в руках младшего брата Ивана Николаевича – бригадира Петра Николаевича Алмазова.

Бригадир Пётр Николаевич Алмазов (3 января 1756 - 18 февраля 1815, Москва) в 1781 году служил в звании подпоручика Лейб-Гвардии Измайловского полка. В том же году (24 января 1781 года) Петр Николаевич  женился на  Марии Борисовне Голицыной (1758-1849) – дочери князя Бориса Сергеевича Голицына Старшего (1717-1761). Венчались они в Никитской церкви на Старой Басманной.

Владелец  унаследованного от родителей огромного земельного участка в Москве, между Старой Басманной (№ 129) и Ново-Басманной улицами взамен сгоревшего деревянного храма в с. Караваево в 1811 году выстроил каменный в то же наименование. Однако проживал Пётр Николаевич в основном в своих Подмосковных. В 1781 году, при учреждении Богородского уезда Московской губернии он был выбран предводителем уездного дворянства. Семейство Измайловых было многочисленным. Известны пять дочерей и четыре сына Петра Николаевича и Марии Борисовны. Дочь Наталья (1782-?) вышла замуж за Н.В. Скрипицына, Мария (1785-?) по мужу стала Блохиной, Софья (1787-1836) – замужем за А.П. Облязовым, Елизавета (1796-1877) – за владельцем  сельца Супонево Ивановской волости Богородского уезда А.А. Сухово-Кобылиным. Дочь Петра Николаевича, Варвара Петровна (1786-1857) вышла замуж за Сергея Васильевича Шереметева (1786-1834) и оставила книгу воспоминаний. Автор широко известных и популярных в XIX веке записок, Филипп Филиппович Вигель говорит о том, что «Варвара Петровна сияла красотой», называет её «доброй, но нельзя сказать, гениальной женщиной». Она подарила мужу четырех сыновей -  Николая (1783-1864), Ивана (1791-1812), Петра (1797-1871) и Бориса (1789-1813). В документах о предоставлении крестьян в ополчение 1812 года бригадир Пётр Николаевич Алмазов  указан как отдавший в ополчение 6 крестьян. 

Борис Николаевич Алмазов (1827-1876)

Николай Петрович Алмазов был отцом известного в свое время поэта и переводчика Бориса Николаевича Алмазова (1827-1876). Сведения о Николае Петровиче и его братьях мы находим в биографии Б.Н. Алмазова: "Николай Петрович Алмазов (1763-1864) по рождению и состоянию принадлежал к высшему кругу Московского общества. По обычаю того времени он с детства был записан сержантом в гвардию, но, следуя желанию своего отца, Екатерининского бригадира, не воспользовался этой привилегией и поступил 14 лет в один из армейских полков. Прослужив в нем несколько лет, он вышел в отставку. В 1812 году, во время отечественной войны, Николай петрович снова поступил на военную службу, в гусарский полк графа Салтыкова, где служил вместе с А.С. Грибоедовым, с которым был в приятельских отношениях, а затем, перешедши во вновь сформированный конно-егерский полк, участвовал в кампаниях 1813-1814 годов. / В 1812 году вместе с Н.П. Алмазовым участвовали в походе его младшие братья Борис и Иван. Накануне Бородинского сраженья, в котором Николай Петрович не участвовал, так как его полк оставался в Москве, поздно ночью к нему приехал проститься Борис Петрович, который вместе с другим братом стоял под  Бородиным. Его мучало тайное предчувствие смерти. Действительно, на другой день Борис Петрович был убит, а у Ивана Петровича ядром тяжко поранило обе ноги. Тела Бориса Петровича, несмотря на все старанья, найти не удалось, а Иван Петрович прожил недолго после ампутации обеих ног. Эту ужасную операцию он вынес с геройским хладнокровием: курил все время трубку и страдания свои выразил только тем, что изгрыз зубами янтарь чубука. / Николай Петрович после войны вышел в отставку с чином гвардии штабс-капитана" [41]

20 февраля 1803 года был издан «Указ об отпуске помещиками своих крестьян на волю по заключению условий, на обоюдном согласии основанных» - так называемый «Указ о вольных хлебопашцах». Этот законодательный акт позволял помещикам отпускать своих крепостных крестьян поодиночке или целыми селениями на волю с обязательным наделением их землёй.   За это крестьяне обязывались уплатить выкуп или определённое время исполнять повинности, указанные в договоре с помещиком. Однако на положении основной массы крестьянства указ практически не отразился. По позднейшим подсчётам за время царствования Александра I (1801-1825) между крестьянами и помещиками была заключена всего 161 сделка и освобождено таким образом 47.153 человека, то есть 1,5% всего крестьянского населения. На основании этого указа около 1834 года крестьяне села Серково по договору с Николаем, Иваном и Петром Петровичами Алмазовыми были за выкуп отпущены на волю. К тому времени в 38 деревянных домах здесь проживало 272 жителя. На этом основании в 1839 году Серково было приписано к Амеревской экономической волости. С 1848 года отпущенные таким образом крестьяне сельца Серково получили статус государственных крестьян.

СУПОНЕВО, ЖИЖЛЕЕВО

Сельцом Супонево (д. Супонево г.п. Загорянский, Жегаловского с.о.) и уже не существующей деревней Жижлеево в 1812 году владел лейб-гвардии Конного полка секунд-майор Александр Васильевич Новосильцов (1766-1840),  женатый на княгине Прасковье Александровне Лобановой-Ростовской (ум. 1850) – дочери генерал-майора, князя Александра Ивановича Лобанова-Ростовского (1754-1830) и его супруги Анны Никифоровны Масловой (ум. 18119). В Москве супруги жили в собственной усадьбе в Старых Воротниках. После московского пожара 1812 года в здании в 1814 году открылся Благородный пансион Московского университета. Александр Васильевич был похоронен в 1840 году в другом его имении, селе Ивановском-Новосильцово (ныне с. Ивановское Зубцовского района Тверской области), где в 1808 году на его средства была построена каменная двухэтажная церковь Иконы Божией Матери Всех Скорбящих Радость. Тело А.В. Новосильцова упокоилось в галерее, соединявшей колокольню с основным объемом здания [40]. В 1938 году этот храм был закрыт и вскоре разрушен, сельское кладбище снесено, а на его месте был построен клуб и жилой дом.  Упоминался А.В. Новосильцов в 1831 году как восприемник при крещении некого Александра Николаевича Кошелева из древнего дворянского рода, не раз имя его встречается на страницах Санкт-Петербургских ведомостей. К сожалению, данные об этом владельце Супонево на том исчерпываются.

ОБОЛДИНО

Село Никольское-Оболдино (д. Оболдино, г.п. Загорянский) с церковью Николая Чудотворца 1727 года постройки (нынешний храм – более поздний), которое находится сейчас в границах Щёлковского района,  в XIX веке относилось к Пехорской волости Московского уезда. В 1767 году селом владел Федор Иванович Вадковский (1712-1783)и его супруга Ирина Андреевна Вадковская (1717-1774).

Федор Иванович Вадковский (1712-1783). Неизвестный художник, 1770-е.

Федору Ивановичу посчастливилось сделать блестящую военную карьеру. Вступив в службу в чине камер-пажа великой княгини Натальи Сергеевны, стал фендриком, звание подпоручика лейб-гвардии Семеновского полка он получил в 1736 году, а через четыре года стал капитан-поручиком (1740). Через два года он  получил звание капитана (1742), секунд-майора (1755) и премьер-майора гвардии (1757). В том же 1757 году Федор Иванович сделался подполковником, через четыре года генерал-майором (1761). Во время  переворота 1762 года он решительно принял сторону Екатерины II. 9 июня того же года Ф.И. Вадковский был награжден орденом Св. Александра Невского. В 1762 году он принял чин генерал-поручика (1762), в 1765-1766 возглавил лейб-гвардии Семеновский полк, а в 1775 году стал генерал-аншефом. Выйдя в отставку, в 1779 году Федор Иванович стал сенатором.

От брака с Ириной Андреевной Вадковской у Федора Ивановича было пять детей. Сыновья Николай Фёдорович (1744—1765), Илья Фёдорович (1750—?) и Егор Фёдорович (1745—1791) Вадковские были офицерами лейб-гвардии Семеновского полка. 

У Егора Федоровича Вадковского был сын Яков Егорович Вадковский (1774-1820), женатый на Елизавете Петровне Елагиной. Яков Егорович, став офицером в 1793 году и полковником в 1800 году, участвовал в русско-шведской войне 1808-1809 годов. За отличие в одном из сражений он был награжден орденом Св. Георгия 3-й степени (1808) и в 1809 году был произведен в генерал-майоры. В 1807 году Яков Егорович был назначен шефом Либавского мушкетерского полка, в 1811 году вышел в отставку, но в грозном 1812 году вновь вступил в армию в качестве командира бригады 17-й пехотной дивизии и участвовал Отечественной войне 1812 года и заграничных походах русской армии. Был награжден золотой шпагой с надписью «За храбрость» и вышел в отставку в 1814 году.

Дочь Ирины Андреевны и Федора Ивановича, - Мария Фёдоровна ур. Вадковская (1751—1786) от брака с  Александром Ивановичем Одоевским (1738—1797) родила дочь Варвару Александровну, вышедшую замуж за Дмитрия Сергеевича Ланского (1767-1834). Супруги принимали активное участие участие в судьбе владелицы соседнего сельца Лукино, - Варвары Ивановны Одоевской (Ланской), рано лишившейся своих родителей (см. Лукино Осеевской волости).

Фёдор Фёдорович (1764—1806) — действительный тайный советник и камергер, сенатор, шеф Павловского гренадерского полка. От брака с Екатериной Ивановной Чернышевой Ф.Ф. Вадковский имел шестерых детей, среди которых Иван Федорович (1790-1849) и Федор Федорович Вадковские (1800-1844) были декабристами.

Так Иван Федорович, вступив в лейб-гвардии Семеновский полк в 1807 году, принял участие в войне 1812 и заграничных походах 1813 – 1814 годов . В сражении подКульмом, будучи подпоручиком, принял на себя командование «государевой» ротой полка, за что ему было объявлено государево благоволение. Во время восстания Семеновского полка в 1820, будучи командиром батальона, выступал посредником между восставшими солдатами и командованием. В 1822 был приговорен к смертной казни, но приговор не был приведен в исполнение. В 1826 был направлен в действующую армию с определением в Тифлисский пехотный полк. В мае 1827 отправлен в отставку.

 Федор Федорович Вадковский.

Его брат, Федор Федорович Вадковский с 1810 по 1813 воспитывался в Московском университетском пансионе, затем в пансионах аббата Лемри, Гинрихса и Годениуса в Санкт-Петербурге. 25.01.1818 года он поступил подпрапорщиком в лейб-гвардии Семеновский полк. 21.04.1820 переведен юнкером в Кавалергардский полк. Произведен в эстандарт-юнкеры 27.08.1820; в корнеты – 1.01.1822. 19.06.1824 был арестован за одно из своих политических стихотворений и впоследствии был переведен в Нежинский конно-егерский полк. 11.12.1825 В. был арестован в Курске за подготовку восстания. 21 декабря его поместили в Петропавловскую крепость. 10.07.1826 был приговорен к каторжным работам навечно. 27 июля отправлен в Кексгольмскую крепость. 22.08.1826 срок каторги был сокращен до 20 лет. 24.04.1827 В. перевели в Шлиссельбургскую крепость. 17.11.1827 отправили в Сибирь. 5.01.1828 его доставили в Читинский острог. В сентября 1830 В. прибыл на Петровский завод. Благодаря хлопотам родных, 8.11.1832 срок наказания был сокращен до 15 лет, а 14.12.1835 – до 13 лет. Указом от 10.07.1839 он должен был отбыть на поселение в с. Манзурка Иркутской губ., но туда не поехал. По болезни его отпустили на Туркинские минеральные воды, где он пробыл до начала сентября 1839. 16.09.1839 В. прибыл в Иркутск. 16.03.1841 ему разрешено было поселиться в с. Оёк Иркутской губ., где он умер.

К 1847 году село Николькое-Оболдино сменило владельцев. 

P/S. Амеревская экономическая волость закономерно не вошла в сферу этой темы. О ней - отдельно.

© Александр Послыхалин 2011

При цитировании просьба размещать ссылку на эту статью в следующем виде: trojza.blogspot.com

Лит.

1/Карабанов П.Ф. Фрейлины Русского двора в XVIII столетии. Русская старина. 1871. Т. IV. СПб., 1871. С. 403.

2/См. Лонгинов М. Несколько известий о первых пособниках Екатерины Великой. Бартенев П. Осмнадцатый век. Кн.3. М., 1869. С. 351.

3/Головина В.Г. Мемуары. М., 2005. Гл.5 (1796-1797).

4/Головкин Ф.Г. Двор в царствование Павла I. М., 2003. С. 135-136.

5/Арх. Григорий. О домовых церквях Московской епархии. ЧОИДР. 1876. С. 28-29.

6/Климовский С.Д. Корсар Ламбро Качони и русские крейсерские флотилии на Средиземном море (1788-1791). Гангут: Сб. ст. 2010. Вып. 59.

7/Суворов А.В. Письма. М., 1986, с. 615.

8/(см. "Записки о жизни и времени святителя Филарета, митрополита московского", сост. Н. В. Сушковым, М. 1868)

9/Русско-английские литературные связи: XVIII век-первая половина XIX века. М., 1982. С. 356.

10/Медали в честь русских государственных деятелей и частных лиц. Т. 1. С.339.

11/"Распространивший первые лучи... Н. И. Новиков и русское масонство XVIII - нач. XIX вв". СПб., 1994. 64 с.

12/"Портреты лиц, отличившихся заслугами и командовавших действующими частями в войне 1853-1856 годов". Т. 1. СПб., 1858-1861.

13/Вестник Московского университета: филология. М., 1973. С. 80.

14/Бутурлин М. Д. Письмо графа М. Д. Бутурлина к М. П. Погодину, г. / Публ. [вступ. ст. и примеч.] В. М. Боковой // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. — М.: Студия ТРИТЭ: Рос. Архив, 2003. — С. 518—522. — [Т. XII].

15/Портрет В.И. Ланской работы художника А.Г. Варнек (1782-1843) – в кн. Турчин В.С. Александр Григорьевич Варнек, 1782-1843. М., 1985. С. 136.

16/Записки из некоторых обстоятельств жизни и службы действительного тайного советника и сенатора И.В. Лопухина. Лондон, 1860.

17/См.: Барсков Я. Иван Владимирович Лопухин. С.23.

18/Барсков Я. Иван Владимирович Лопухин. С.24.

19/Апухтин В.Р. Сердце России, первопрестольная столица Москва и Московская губерния в отечественную войну 1812 г. Очерк и архивные материалы. М., 1912. С. 46-47.

20/Chuquet A. Lettres de 1812. Ser. 1. Paris. 1911. P. 69-70.

21/См. Кусов. В.С. Богородский уезд. №330

22/Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 года, собранные и изданные П. И. Щукиным. Ч. 1. М., 1897. С.9-10.

23/Вяземский П. Я. Полное собрание сочинений. Т. VII. СПб.,1882. С. 201-207. 

24/«К чести России». Из частной переписки 1812 года. М., 1988.

25/"Записки Дмитрия Николаевича Свербеева (1799--1826)", т. II. М:, 1899, с. 131..

26/Прибавление к «Санкт-Петербургским ведомостям» №92 от 15 ноября 1812.

27/Раевский Н.А. Друг Пушкина Павел Воинович Нащокин. / Раевский Н.А. Избранное. М., 1978.

28/Н. И. Куликов. Александр Сергеевич Пушкин и Павел Воинович Нащокин. Очерки и воспоминания.-- "Русская старина", 1880, декабрь, с. 993.

29/Раевский Н.А. Друг Пушкина Павел Воинович Нащокин. / Раевский Н.А. Избранное. М., 1978.

30/Архив государственного совета. Царствование императора Александра. Журналы по делам Департамента гражданских и духовных дел. Том 14. СПб., 1899. С. 195-198.

31/Безвременье и временщики. Воспоминания об "Эпохе дворцовых переворотов" (1720-е - 1760-е годы). Л. Художественная Литература. 1991. С. 330-331.

32/Ровинский Д.А. Обзор иконописания в России до конца XVIII века. Описание фейерверков и иллюминаций. М., 1903. С.259-260.

33/Церковь в истории России. Сб. статей. Вып. 6 / Отв. ред. М.И.Белякова. М.: ИРИ РАН, 2005. С. 134.

34/Власов П.В. Благотворительность и милосердие в России. М., 2001. С.169.

35/Русские портреты, Т. V., №114.

36/Русский архив. Т.III, 1876, с. 278.

37/Учреждение и стат… СПб., 1803.

38/Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 года… Ч.8, с. 1.

39/Арх. Григорий. О Домовых церквах Московской епархии, стр. 29.  Скворцов Н. Уничтоженные в Богородском уезде церкви. М., 1901

40/Шереметьевский В. Русский провинциальный некрополь. Т.1. М., 1914.
41/ Алмазов Б.Н. Сочинения. Т.1., 1892, С. 3-4.