"Здесь старец погребен известный не чинами
Но кроткою душой и добрыми делами.
С любовью в Божий храм молиться он ходил
На Бога уповая, мирно он почил
От жизни суеты. Прости безденный прах!
Память твоя живет и будет жить в сердцах
Прими, о Господи, усердное моленье
И твоему рабу яви в грехах прощенье"...
I.Филипп Егорович Бочаров (1834-1871), Михаил Петрович Раков (1822- 1874)
"Господи, приими дух их с миром./ Здесь погребено тело / Богородского купца / Филипа Егоровича / Бочарова / сконч. 14 февраля 1871 г. / на 37 году от роду.".
Филипп Егорович Бочаров был сыном основателя храма Сергия Радонежского (сначала часовни, освященной в 1852 году) в селе Трубино, Егора Филиппова Бочарова(1817-1852) и владельца тафтяной фабрики при том же селе. Тетка (сетра отца) Филиппа Егоровича, Матрона Филипповна была замужем за купцом Федором Ивановичем Кондрашевым (1831-ок. 1892). Матрона Филипповна похоронена в селе Гребнево у храма Гребневской иконы Божьей Матери .
Задняя сторона памятника: "Здесь же погребено тело / Верейскаго купца / Михаила Петровича / Ракова / сконч. 24 ию[пропущена буква]я 1874 г. / 52 лет."
II. Некрополь рода купцов Висковых.
II./I. Железная (чугун?) надгробная часовня Висковых.
Купец записанный по г. Богородску Кирилл Никитич Висков (1791-1866) и его супруга Васса Егоровна Вискова (1793-1868).
Передняя сторона надгробной часовни:
"Здесь / погребено тело / Богородск. Купца / Кирила Никитича / Вискова. / Сконч. 1866 года / Августа 22 дня / Жития 75 л. 5 м."
Левая сторона:
Задняя сторона:
II./ II. Гранитный постамент. Михаил Кириллович Висков (1819-1900)
Задняя сторона:
Но кроткою душой и добрыми делами.
С любовью в Божий храм молиться он ходил
На Бога уповая, мирно он почил
От жизни суеты. Прости безценный прах!
Память твоя живет и будет жить в сердцах
Прими, о Господи, усердное моленье
И твоему рабу яви в грехах прощенье"
В "Атласе мануфактурной промышленности Московской губернии" Н.И. Матисена 1872 года указана небольшая шелкоткацкая фабрика Михаила Кирилловича Вискова в селе Гребневе, основанная им в 1869 году, с 44 рабочими (муж. 24, жен. 20). На фабрике было всего 30 ткацких станов. В год шелковых материй вырабатывалось на 8000 рублей. В статистических материалах за 1888 год отмечалась его шелкоткацкая фабрика в Трубине. В 1893 году Михаил Кириллович числился Богородским купцом II гильдии и вед дело вместе со своим сыном Иваном Михайловичем и племянником Василием Лаврентьевичем Висковым. Есть сведения, что Михаил Кириллович Висков принимал деятельное участие в открытии земской больницы в Трубино (см.), которая по назначению действует до сих пор.
Участковая больница в селе Трубино.
II./III. Железное основание. Крест утрачен. Лаврентий Кириллович Висков (1822-1879).
Правая сторона: "Скончался / 14 Февраля / 1879 года".
Левая сторона: "Жития его / было 57 лет 6 месяцев".
Задняя сторона: "Господи, / Приими дух мой / с миром."
К 1916 году обе фабрики, Висковых и бывшая Бочаровых в Трубине принадлежали сыновьям упокоенного здесь Лаврентия Кирилловича, - братьям Алексею и Василию Лаврентьевичам Висковым. Предприятие оснащенное нефтяным двигателем при 100 рабочих попрежнему выпускало шелковые и полушелковые ткани.
II./IV. Железное основание. Крест утрачен. Татьяна Андреевна Вискова (1865-1913).
Обратная сторона основания: "Помяни мя Господи / егда приидеши / во царствии / Твоем"
III. Гранитное надгробие. Крест утрачен. Николай Алексеевич Чаморсов (1834-1895).
"Покойся прах души без/ценной
Под сению обители святой
Ударит час конца все/ленной
И мы увидимся с тобой"
IV. Александр Николаевич Мирославский и Валентина Ивановна Левшина.
"Господи, приими / прах их с миром"
"Честный дьякон / [Алек]сандр Николаевич / [Мир]ославский / [ск]онч. 13 сентября 19[нрзб.] / 30 лет [нрзб.]".
Александр Николаевич Мирославский служил дьяконом Сергиевской церкви в Трубине с 1889 по1909 год.
V. Гранитное надгробие. Косьма Иванов Мазохин (1774-1856) и Евдокия Ивановна (Мазохина?) (1810-1858).
"Под сим камнем погребено тело / крестьянина села Трубина / Косьмы Иванова / Мазохина / Скончался 18 января 1856 года / жития его было 82 года".
Надпись на обратной стороне плиты читается с трудом (и подлезть довольно затруднительно:
О Кузьме (Косьме) Ивановиче Мазохине, конечно, нужно сказать особо. В прошлом Трубино относилось к имению Гребнево, купленному в 1811 году Анной Александровной Голицыной (1739-1816) c сыновьями Александром Михайловичем Голицыным (1772-1821) и Сергеем Михайловичем Голицыным (1774-1859). В грозном 1812 году Кузьме Ивановичу было 38 лет. Во время набора ополчения 1812 года в Гребневской подмосковной вотчине на него пал жребий. Состоятельный Кузьма Иванович воспользовался возможностью купить на имя своих помещиков крестьянина и выставить его в ополчение вместо себя. Согласно "Записке о покупных в 1812-1814 годах людях, отданных в ополчение и рекруты", опубликованной в V томе документов П.И. Щукина [Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 года. Т.V. М., 1900. С.126-127] крестьянин Изот Афонасьев "Куплен в 1812-м году деревни Трубиной крестьянином Козьмой Мозохиным из дворовых Титулярной советницы Александры Ивановны Борисовой, отдан был в ополчение по полюбовному условию, откуда возвратился" [С. 127]. [Подробнее о судьбе солдата Изота Афанасьева можно прочитать в моем блоге здесь]. Кроме Кузьмы Мазохина такой возможностью избежать набора в ополчение воспользовалось из Гребневской вотчины еще четыре человека. Среди них был и владелец шелкоткацкой фабрики в деревне Новой крепостной крестьянин Григорий Андреев. Несмотря на то, что в «Ведомости о мануфактурах в России за 1812 год» шелковая фабрика Козьмы Мозохина в Трубине не значится, вполне можно предположить, что он, все же, наряду с Мироном Висковым из Трубина - родоначальником купеческой фамилии, надгробия которых мы описали выше, стоял у истоков трубинских текстильных производств.
Вместо пост-скриптума: дополню, что Изот Афонасьев не только возвратился в Гребнево, чем, без сомнения, осчастливил своего "покупщика", но сама купчая на него была совершена только в 1814 году, 24 апреля (ст.ст.). Получается, что не столь уж богатый Кузьма Мозохин купил его, как сейчас говорят "в рассрочку, но по фиксированной цене" и смог расплатиться с его предыдущей госпожой лишь через год. Возможно здесь мы видим пример некоторых доверительных или взаимовыгодных отношений между некрупным производителем шелка и барыней, о которой, кстати, пока узнать ничего не удалось... Среди помещиц Богородского уезда того времени мне ее фамилия не встречалась.
Буду благодарен за любую информацию о титулярной советнице Александре Ивановне Борисовой. Хотя бы где вотчины были... В сети информации не обнаружил.
В 1813 году множество ратников-ополченцев с нашего Гребнева не вернулись с войны. Погибли ли они смертью храбрых в боях или были втихую зарезаны своими же в процессе дележа добычи, - о том умалчивает документальная, скромная, история, но уникальный случай возвращения Изота Афонасьева дает нам право представить себе, что произошло в семье шелкового фабриканта, крепостного крестьянина Кузьмы Мозохина и его супруги Евдокии Ивановны.
Ну, право, как бы он мог смотреть в глаза своим "односельчанам" (точнее, жителям своей же деревни, - первая часовня появится в Трубине только через 30-40 лет после этих событий), заменив за деньги свою судьбу на судьбу другого человека? Одно - это продажа крестьян среди господ-дворян, но тут, когда "ты весь на виду", когда все, конечно, понимают, что твое дело для тебя важнее, что никому вступать в дополнительный набор (кроме рекрутского, уже бывшего в мае 1812-го) не хочется. Совсем другое - когда ты у всех на виду, будучи не последним человеком в деревне, "покупаешь себе жизнь". И такого же как ты крепостного крестьянина шлешь под пули супостатов только потому, что у тебя есть деньги. Да и то в кредит...
Не буду "томить"... Документ сообщает далее следующее: "по совершения в 1814-м году апреля в 24 купчей, мая 4-го [1814 года] [Изот Афонасьев] числа отдан в рекруты, которой по нынешней 7-й ревизии [документ датирован 13 февраля (ст.ст.) 1816 года] написан покупным и отданным в рекруты" [Там же. С. 127]. В 1813 году набор в рекруты по Гребневской вотчине Голицынах не совершался. Недавно приводил цитату про это обстоятельство из Кабанова: "Мы видим из этого расчета, что для князя Голицына по этому имению выставлять рекрутов не пришлось, да еще на следующий набор осталось 10 квитанций, т.е. и там ему придется поставить десятью рекрутами меньше, чем будет положено» [Кабанов А.К. Ополчения 1812 года./Отечественная война и русское общество. Т.V. М., 1912.С.51]. Очевидно, что возвратившись в Трубино, Изота Васильева приняли "как родного", откармливали после военных передряг, кормили, поили, как же иначе. В 1813 году он, принадлежа Голицыным, был избавлен от рекрутской повинности, а в 1814 году сам, признав, что уж раз так распорядилась судьба, своей помещице в хозяйстве он давно как не нужен, здесь, в Гребневе, он все равно чужой, ополченец 1812 года решил окончательно пойти в солдаты на 25 лет службы, зная, что если он их и переживет, не померев от пули или болезней, пусть даже станет инвалидом, пережив 25 лет ему останется без жены и детей, в одиночестве коротать свои дни побираясь по дорогам "Великой Российской Империи". Изот Афонасьев был согласен на это, он уже бывал в боях, он знал, что в миру он уже никому не нужен.
Мы не знаем сложил ли он голову в бою или умер от болезни... Ценой его судьбы в 1812 году была куплена спокойная жизнь трубинского шелкового фабриканта, его возможность упокоиться не в братской могиле, а вместе с супругой на кладбище у Трубинской Сергиевской церкви.
Помяни их Господи во Царствии Твоем!
